Александр Жебанов

С большим интересом прочитал в одном из номеров «Странника» статью Валерия Петрухина «Быть человеком...». Поднятая тема мне близка, так как сам работаю в области образования, часто с коллегами обсуждаем наболевшее, пытаемся понять как процессы, происходящие в стране, отражаются на школе и жизни ребят. Эта статья есть попытка на бумаге подвести итог этим дискуссиям и размышлениям.

Учиться?.. Но зачем?..

(К вопросу о современном состоянии образования в России)

– Вы думаете, что сейчас всё хуже некуда?

Не обольщайтесь – будет ещё хуже...

Общие размышления

Если попытаться оценить состояние образования одним словом, то слово это – развал! Причин много: недостаточность финансирования самого учебного процесса (наглядность лекций, оборудование лабораторий, доступность учебников и пособий); нехватка времени на занятия у студентов колледжей и вузов – часто вынуждены зарабатывать на жизнь, поэтому пропускают лекции и в итоге не достигают нужного уровня обучения (тем более, не секрет, что для преподавателей есть негласное правило «аттестовывать всех»)! В средней школе у ребят снижена мотивация – высокие оценки можно купить, а тройку и так поставят! Падает и качество преподавания – учителя из-за низкой зарплаты работают на полторы-две ставки, нередко на нескольких работах, или вообще переквалифицируются на другие предметы (не говорю уж о самых продвинутых и амбициозных, которые вообще уезжают из страны или уходят из образования). В итоге преподавание ведется поверхностно, «по учебнику». Вот и следствие: ученики как бы учатся, учителя как бы учат.

И это только верхушка айсберга – корни нужно искать глубже, в государственной политике. Советская послевоенная школа, имея «в арсенале» мел, доску и нравственный порыв, смогла к началу 60-х достичь таких научно-технических высот, которые в нынешней ситуации кажутся недостижимыми. Даже бедная деревенская школа в СССР претендовала быть университетом душ. Однако, с подачи разных «доброжелателей» из различных западных фондов и «прочих шведов», с конца 80-х XX века нам начали проводить мысль: русская школа кондовая и отсталая, поэтому её нужно срочно реформировать – иначе не сможем мы войти в XXI век цивилизованными людьми. Вот и бросились отечественные функционеры из Минобра «цивилизовывать» русскую школу под лозунгом: новой России – новая система образования! Всё начиналось как попытка синтезировать советскую школу с элементами западной. Потрачено более двадцати лет: школьные труды заменены технологией, под вопросом черчение, перестала существовать как предмет астрономия (есть раздел в учебнике), из старших классов убирают экономическую географию, заменяя её непонятными курсами; на гуманитарных отделениях естествознание заменило физику и химию – и это не предел... Почему так происходит? Неужели министр образования не видит, что наши дети с таким подходом вскоре опустятся на уровень начальных классов с их предметом «Мир вокруг нас»? Ответ в словах Фурсенко, которые процитировал В.Петрухин в своей статье: нам нужен человек-потребитель. Нам – это капитализму. А кто такой потребитель? – человек, свободно передвигающийся и вступающий в отношения купли-продажи (рыночные отношения) для своих потребительских нужд, поэтому человека нужно освободить от связывающих его солидарных, общинных человеческих – читай «советских» – связей. Речь уже идёт о том, чтобы и школу перевести в область сферы услуг, а учителю вручить функции консультанта: есть вопросы по предмету – получи консультацию, нет – что ж, значит, материал усвоен – тест ждёт...

Главные проблемы современной молодёжи

«Знание как образ, а не содержание» – так сформулирую отношение молодежи к процессу обучения. Не анализ, не накопление, не систематизация знаний основной вид деятельности школьников, а посредничество между учителем и некими переживаниями и ощущением причастности к процессу обучения. Прежде мотивация была такая: хочешь выйти в люди – учись! Сейчас другое: хочешь быть крутым – строй карьеру. А что нужно для карьеры? «Бабки» и связи. Ну и образ того, что ты где-то там что-то такое изучал... В лучшем случае знания рассматриваются как область, которую следует освоить, переработать и усвоить – после чего остаётся образ того, что ты что-то учил, преодолевал: школа? Да, пережил ее... Колледж? Был такой жизненный опыт... Университет? Классно время провели...

Молодёжь стремится освободиться от умственных усилий. Любой умственный процесс вызывает уныние и депрессию. Молодёжь с младых ногтей учится жить и творить в иной плоскости: в виртуальных компьютерных играх, ICQ, мозаичности музыкального канала MTV – там, где всё решается нажатием пары-тройки кнопок. Ну а знания – это проблема самих учителей. Эту чёрную работу – вбить в наши головы мудрость веков – пусть они и делают. А проблема родителей – впихнуть нас в вуз! Вот и проблема школы: ее воспринимают как смазку для того, чтобы легче было протиснуться на следующий уровень. Раньше поколение получало название «физики и лирики», их увлекали авиамоделизм и астрономия, глобальные проблемы переустройства природы и древние цивилизации, спорт и космос... А сейчас учатся только «ботаны». И не их вина, что теперь нет «физиков и лириков», а осталась лишь «школота-оло-ло», которую интересует, как пройти новый уровень в компьютерной игре, поставить «крутой» статус в Контакте, закачать очередной рэп-хит с нецензурщиной в мобильный телефон, не запутаться в переписке с 20-ю собеседниками в «аське», сигареты «Кент» с кнопочкой и пиво с девочками... И это проблемы не только столицы, с интернет-паутиной и другими каналами СМИ они добрались и до глубинки.

Обзор некоторых факторов,
снижающих качество обучения

Нужно ясно понимать, какие факторы влияют на снижение качества обучения современных детей. Выделю, как мне кажется, наиболее существенные:

1. Исчезновение культуры чтения.

Независимо от типа культуры, все развитые общества Нового времени принадлежат к цивилизации книги. Точнее, к цивилизации чтения текста, изданного типографским способом. Именно чтение напечатанного на бумаге текста задает ритм и структуру мыслительного процесса в культурном слое всех стран и соединяет всех в связанную этими сходными структурами мышления цивилизацию. Этот тип чтения и соответствующий ему тип мышления – не простой продукт биологической эволюции мозга. Они появились только на заре Нового времени в результате появления книгопечатания и широкого распространения печатного текста. Читать его стали «про себя», перечитывая, размышляя и споря с автором. Читатель стал соавтором, чтение – творчеством. Возник новый способ чтения – через диалог читателя и текста.

Сегодня главным носителем текста стал экран – экран ТВ, компьютера, смартфона и прочих цифровых девайсов. Возник огромный избыток информации («шум») и огромная скорость, создавшие новый тип чтения без диалога – чтение-потребление. Текст на экране построен как поток «микро-событий» («ты где? – гуляю; что делаешь – слушаю музыку...»), и это привело к кризису «макротекста», объясняющего мир и общество («Часто, часто припоминал я то приятнейшее время, когда пользовался удовольствием личных с вами свиданий, вашею беседой и, как мне казалось, приязнию вашею, для меня драгоценною. И без вас мы, любящие вас, были с вами»1). Уже доказано, что каждый час использования Интернета в неделю сокращает прямые личные контакты на 2,7%. В общем, то общество, что складывается при чтении и вообще получении информации с экрана, называют по-разному: демократия шума, видеократия, общество спектакля и т.д. Мне же ближе определение, в котором говорится об обществе с мозаичным (клиповым) сознанием.

2. Исчезновение культуры традиционного обучения и воспитания.

Современная начальная школа уже не только не является «объединяющим и выравнивающим» институтом, каким она была в СССР – именно с неё начинается разделение ребят на двойное общество – цивилизованное (будем так называть гражданское общество, относящееся к классу «собственников», «успешных людей») и нецивилизованное (сюда поместим «пролетариев», «людей от сохи» и «изгоев»). Поэтому и возникает потребность в сословном образовании. Причём элитность (или правильно элитарность?) образования определяется не способностями учащихся, а количеством денег у родителей. Пока ещё не возникает отношения групповой вражды, но уже намечается раскол на, как бы, два племени: детей, обучающихся в престижных лицеях, гимназиях, кадетских корпусах, в частных школах с различными «углублениями», и на «простых» муниципальных школьников. Отсюда и разные уровни подготовки, разный уровень доступности к знаниям. В стране складывается типичное «колониальное» образование.

Вновь посмотрим в прошлое – на полную среднюю школу в СССР – и, опять-таки, встретимся с настоящим культом книги: действительность тогда познавалась через книгу, со всеми отклонениями, связанными с абстракцией, неминуемой при такой практике. А приучение к работе с книгой шло от внутренней культуры семьи и воспитывалось примером. За книгами бегали, на них подписывались, в библиотеках вставали в очередь. А сколько выписывалось на семью газет и журналов! Читать учились до школы, в семье. К выполнению домашних заданий и их проверке относились не менее ответственно, чем к занятиям на уроках – контроль со стороны родителей всё же был! И не дай Бог пропустишь школу – это уже ЧП! Понятно, что ныне родителям, работающим по 10-12 часов, после трудового дня не до книг. Да и бабушкам и дедушкам, которые продолжают работать, чтобы обеспечить достойное существование как себе, так и детям, зачастую не до воспитания внуков. Проверка домашней работы проходит формально, требования к качеству выполненного минимальные1. Про опережающее обучение речи вообще не идёт. Естественное следствие: со временем данный ученик перестаёт «успевать» по предметом, и чтобы восполнить свою ущербность в обучении, начинает «успевать» в других областях своей деятельности. Его невысокая успеваемость, таким образом, запрограммирована.

3. Интернет.

Раньше думал, что всё зависит от меры. Сейчас в этом не уверен. Почему склоняюсь к мысли, что Интернет – зло? Во-первых, потому что мы лишаемся своего природного языка, в нашу жизнь всё больше вторгается язык глобализированного общества, язык экономики потребления. Происходит замещение смыслов. Когда мы слышим родную речь, в сознании поднимаются целые пласты смыслов. А в «сети» язык очень скудный, лишенный чувств, не пробуждающий ассоциаций. Сравните: «душегуб» и «киллер», «общение» и «коммуникация», «товарищ» и «партнёр» – почувствуйте разницу... Посмотрите на тексты CMC, чатов, майлов, аськи – они куцые, убогие, важна скорость набирания текста, а не описание душевных качеств – последнее заменяют «смайлики».

Но, что ещё хуже, помимо эррозии языка, создается мозаичность, «клиповость» сознания. Огромный поток информации создает «шум», ее избыточность. Человек «тонет» в ней, перестаёт критически оценивать всё происходящее.

4. Клиповое (мозаичное) сознание обучаемых.

Первый, наиболее фундаментальный (для нашей проблемы) вывод состоит в том, что буржуазное общество, в отличие от сословных обществ, породило совершенно новый тип культуры – мозаичный. Если раньше, в эпоху гуманитарной культуры, свод знаний и идей представлял собой упорядоченное, иерархически построенное целое, обладающее «скелетом» основных предметов, главных тем и «вечных вопросов», то теперь, в современном обществе, культура рассыпалась на мозаику случайных, плохо связанных и структурированных понятий. Гуманитарная культура передавалась из поколения в поколение через механизмы, генетической матрицей которых был университет. Он давал целостное представление об универсуме – Вселенной, независимо от того, в каком объёме и на каком уровне давались эти знания (советский букварь был построен по типу университета – для малыша).

Мозаичная культура воспринимается человеком почти непроизвольно, в виде кусочков, выхватываемых из омывающего человека потока сообщений. В своем кратком, но очень хорошем изложении сущности мозаичной культуры известный специалист по средствам массовой информации А.Моль (в книге «Социодинамика культуры») объясняет, что в этой культуре «знания складываются из разрозненных обрывков, связанных простыми, чисто случайными отношениями близости по времени усвоения, по созвучию или ассоциации идей. Эти обрывки не образуют структуры, но они обладают силой сцепления, которая не хуже старых логических связей придает «экрану знаний» определенную плотность, компактность, не меньшую, чем у «тканеобразного» экрана гуманитарного образования». В мозаичной (клиповой) культуре, пишет А.Моль, «знания формируются в основном не системой образования, а средствами массовой коммуникации»1.

Учитель – профессия неудачника?!

Профессия учителя сейчас непопулярна у молодежи. А будет ли слушать подросток, а затем молодой человек-нигилист того, кого не уважают в обществе в целом и в СМИ в частности? Сейчас ведь как? Уважение определяется величиной оклада – раз; степенью раскрученности на TV – два! Поэтому если есть идея повысить популярность профессии учителя – меняй финансовую и культурную политику государства. В реальности же всё наоборот. Государство, как и любая корпорация, стремится решить проблему снижения бюджетных затрат: отсюда закрытие малокомплектных школ (дешевле заправить бензином «газель», чем платить зарплату преподавателям, отапливать помещения и пр.), переход на подушевое финансирование (прямое следствие демографической дыры), отмена различных надбавок и выплат (гори в аду, инициатор!).

Возьмите последний закон о бюджетных организациях1 – это прямой призыв: Образовательные Учреждения – зарабатывайте сами! А последние требования к получению высших категорий? Для массы рядовых учителей они просто невыполнимы: тут и публикация научных работ, и динамика роста качества образования, уроки с использованием мультимедийных технологий, места учеников в олимпиадах, показатели на ЕГЭ и т.д. и т.п. В общем, перекрываются все пути к получению высоких зарплат – вновь экономия! Получается, что учителя могут обойтись без зарплаты, будто у них нет потребности оплачивать квартиру, содержать семью, учить своих детей. А требовать повышения зарплат нельзя – в этом случае в нас видят этаких детей – причём капризных, – ищущих карманных денег. В понимании функционеров из Минобразования для нас работа – хобби, а хобби – это увлечение, оплачиваться оно не должно. Могут возразить: не в деньгах, мол, счастье; деньги – зло! На это вспомню А.С.Пушкина, который говорил, что любит не деньги, а свободу, которую они несут. И это так. Учитель, получающий хороший оклад за ставку, имеет достаточно времени, чтобы подготовить качественный урок, приобрести необходимые материалы к тематическому вечеру, будет объективен в оценке способностей учащихся, не будет опасаться финансовых «репрессий» за снижение успеваемости. Поэтому деньги – мера ответственности за ту свободу, которую вы получаете посредством их. Не деньги портят, а наша неготовность нести ответственность за выбор, который мы делаем или не делаем. Но это когда деньги есть. Если их нет – нет и свободы выбора.

С другой стороны, в сферу образования пришли нестабильность, непостоянство. Учитель перестал чувствовать себя защищённым, уверенным в завтрашнем дне. Если работники производства или сферы услуг чувствуют давление с одной, максимум двух сторон: работодателя и потребителя, то на нас «давят» аж с четырёх: администрация (ох, не зря вводится новая система оплаты труда!), родители, дети, функционеры из управления образования (ФГОС, ГИА, ЕГЭ). А прав мы не имеем.

Учитель – проводник идеи патриотизма для подрастающего поколения. Вопрос: остались ли для наших детей какие-нибудь священные символы? Можно и не гадать – всё осмеяно, опошлено, оплёвано. Вот и подошли к ещё одному важному вопросу.

ЕГЭ – панацея?

Хочу сразу прояснить свою позицию по отношению к тестам как таковым – считаю их полезными в процессе обучения в качестве проверки и контроля знаний, но не в качестве критерия их оценки. По своей практике могу сказать, что частое использование тестов приводит к лености ума.

Крах школы привел к тому, что абитуриенты оказались катастрофически не готовы к вузовским программам – отсюда пошли подготовительные курсы, пышным цветом расцвело репетиторство, мздоимство при поступлении. Минобразование встало перед дилеммой: поднять школу до уровня вузов или понизить требования вузов до уровня современных школ. Но оно пошло третьим путем – ввело ЕГЭ. Но этот конкурс баллов – якобы свидетельствующий о беспристрастности и выравнивающий возможности выпускников сельских школ и школ столичного региона – ничего не даёт, особенно для отбора талантливых абитуриентов. Зачастую нестандартный изящный ход решения физической или математической задачи гораздо важнее результата (не говоря уж об отборе талантов для обучения творческим специальностям). А опытный педагог за пять минут общения определит, на что способен абитуриент. Могут сказать, что многим ребятам из регионов ЕГЭ помогло поступить в столичные вузы. Я, наверное, открою секрет полишинеля, сказав, что сейчас, чтобы выжить, вузы рады любым абитуриентам из любых регионов. Опять-таки, не секрет, что результаты ЕГЭ банально покупаются.

Ну, а что само высшее образование? Может быть, там как-то всё более оптимистично и радужно? Увы, ничем обрадовать не могу... Призрак болонской системы бродит по вузам нашей родины...

Несколько слов о Болонской системе

Теперь немного о болонской системе – точнее говоря, болонском процессе или болонском соглашении. Вступление в неё России преподносят как несомненный успех. Ну как же: единая система высшей школы, универсальный диплом о высшем образовании, признаваемый в странах ЕС и пр., и пр. Только вот умалчивают нашему брату о том, что из 46 стран Евросоюза в болонском процессе участвуют только 27, и наша система высшего образования плохо совместима с западной. А теперь подробнее об этом.

Выпускник нашего вуза соответствует европейскому бакалавру (который получает этот диплом за 3 года), хотя объём знаний нашего выпускника неизмеримо выше. А степени магистра будет соответствовать окончание аспирантуры. Сейчас делаются попытки пересмотреть программы высшего образования таким образом, чтобы ужать основной курс до 3-4 лет для соответствия бакалавриату. Объём знаний при этом, естественно, снизится, однако это всё равно будет считаться высшим образованием. А вот следующая степень магистра (1-2 года) будет уже платной для всех. Таким образом, у нас, скорее всего, сохранится традиционная система высшего образования (5-6 лет), только она разделится на два этапа, причём последний перестанет быть бесплатным. И бакалавр не сможет поступить в аспирантуру, предварительно не получив платный диплом магистра. А как же конституционное право каждого гражданина на бесплатное высшее образование? Вопрос открытый. Но здесь скрыта и другая проблема. Признаем, что в нашей стране слишком велика разница между столичным и региональным вузами. Кроме того, не совмещаются системы учебных часов, которые должны быть стандартизированы, для чего в корне придётся менять методику высшего образования. Ну что ж, нашим чиновникам из Минобра к этому уже не привыкать – опыт по слому школьного среднего и среднего-профессионального1 есть...

Умных детей становится всё меньше и меньше?

Я бы не сказал, что умных детей становится меньше. Умственный труд – большой труд, а нынешнее поколение – поколение потребителей. А потреблять всегда легче, чем созидать. Считаю, здесь важен пример родителей. Наблюдая, какими циничными, прагматичными мы становимся, как подчиняем себя золотому тельцу, дети невольно начинают копировать наше отношение к жизни. Поэтому, пока взрослые не изменят свое отношение к жизни, дети останутся такими, какие они есть. Вопрос: возможны ли такие изменения без государственной политики?

Итак, главный вопрос, на котором должна строиться стратегия образования: кого и зачем мы хотим учить? А ответ лежит в стратегии развития государства. А без правильной государственной политики такие изменения вряд ли возможны. Государство должно понять, какие специалисты ему нужны, подготовить для них рабочие места. Если же ставится задача воспитать толерантных и равнодушных граждан, то предполагаю, что государство не видит будущего для себя.

Почему будет хуже

Сегодняшние внутренние проблемы России (впрочем, как и вчерашние) являются прямым следствием потери нашей страной полного Государственного Суверенитета2. Что есть в наличии? Только международное признание:

– красивый флаг, герб и признание новых – сильно урезанных – границ нашей страны со стороны Запада;

– дипломатического суверенитета нет – Россия не может дружить с теми странами, которые не нравятся США, или защитить их (Белоруссия, Иран, Ливия);

– нет военного суверенитета, мы закупаем авианосцы у Франции, не можем препятствовать продвижению НАТО к границам России, армия сокращается;

– экономического суверенитета нет и в помине – страна не может обеспечить себя ничем, мы не можем продавать нефть за рубли, ЦБ неподотчётен правительству, Сбербанк приватизируют американские и швейцарские банки, технологические катастрофы следуют одна за другой, поля зарастают бурьяном;

– культурного суверенитета нет: мы активно перенимаем чужие ценности, стержень которых насилие, гламур, похоть, наркотики, алкоголь – в общем, деструкция1.

В будущее смотрю с пессимизмом. России-СССР понадобилось совершить революцию, пройти гражданскую войну, индустриализацию, коллективизацию, победить в Великой Отечественной войне, чтобы завоевать полный государственный суверенитет2. Сможем ли мы вновь пережить всё это? Если и «да», то только не в ближайшем будущем. В ближайшем будущем нам уготована участь страны типа Бразилии. А для того, чтобы огромный электорат не думал о будущем, ему поставляют зрелища и хлеб – строятся новейшие спортивные комплексы, устраиваются олимпиады, ток-шоу, транслируются пустые сериалы, рекламируется образ потребительской жизни... Идя по этому пути, Рим печально закончил. Когда же закончится наша история?