Правильное устроение души
– Отец Валериан, в царской России существовало Министерство народного просвещения, после революции его преемником стал Народный комиссариат просвещения. Сейчас у нас Министерство образования и науки. В чем разница, отец Валериан, как вы думаете?
– Человек в наше время в своих интересах часто плавает на поверхности и в глубину не всегда проникает. Почему святитель Николай Сербский сказал: «Первые люди немного знали, но всё понимали.
Потом стали знать больше, а понимать меньше, а потом будут много знать, но ничего не понимать». Почему у нас Министерство образования, а не Министерство просвещения?
Мало кто задумывается, что написанное слово состоит сначала из звуков, а потом уже из букв. Но прежде звука есть слово, исходящее из сердца, от духа и Духа, находящегося в сердце. Господи, устне мои отверзеши, и уста моя возвестят хвалу Твою (Пс. 50:17). От избытка сердца говорят уста (Мф. 12: 34).
Буква – это как раз внешняя мертвая форма, всего лишь обозначение звука. Как выражение музыки – это ноты, которыми записывают звуки.
Признаком интеллекта в древности считалось владение словом. Пифагор, Архимед со словом-то были в ладах. Не говоря уже о Ломоносове, который внес огромный вклад в развитие русской словесности и славянский язык знал очень хорошо. А славянский язык, как говорил Иван Киреевский, является основой правильного устроения души. Потому что он приучает ценить каждое слово, каждую букву даже. Потому что там нельзя проглатывать или сглаживать буквы, мы должны читать как есть: то есть не только дословно, а еще буквально.
Если подумать, в выражении «дословно» заключен какой-то глубокий смысл. То есть еще до того, как слово появляется, ему предшествует какое-то понятие.
«Мысль изреченная есть ложь», – писал Федор Тютчев, может быть, слишком резко, исходя, видимо, из того, что всяк человек ложь, как сказал пророк Давид. В том смысле, что изреченная мысль часто не может выразить всей сущности (почему переводы произведений на другой язык часто теряют некоторый смысл).
Человек говорит, порой не осознавая того, что за каждым словом есть образы. Говорят: «от всей души» – значит, есть душа. Есть убийца, а есть душегубец – вещи-то не совсем одинаковые. Убить можно тело, а душу – страшнее. Человек состоит из души и тела, поэтому человека убить – значит погубить всю его человеческую сущность. Почему сказано: диавол – человекоубийца искони. А Господь – Человеколюбец.
Министерство образования и Министерство просвещения – это как Священное Писание Ветхого и Нового Заветов. О каком «образе» идет речь в образовании-то? Об образе Божием. В Ветхом Завете сказано, что человек сотворен по образу и подобию Божию. Поэтому первично «образование». А о просвещении есть в Евангелии, которое читается на Пасху, лучше не скажешь (батюшка читает):
В начале было Слово, и Слово было у Бога, и Слово было Бог. Оно было в начале у Бога. Все чрез Него него начало быть, и без Него ничто не начало быть, что начало быть. В нем была жизнь, и жизнь была свет человеков. И свет во тьме светит, и тьма не объяла его. Был человек посланный от Бога; имя ему Иоанн. Он пришел для свидетельства, чтобы свидетельствовать о Свете, дабы все уверовали чрез него. Он не был свет, но был послан, чтобы свидетельствовать о Свете. (Ин. 1:1-7).
То есть первообраз был дан человеку, он видел свой первообраз. Но после грехопадения для восстановления первообраза потребовалось сошествие Сына Божия, который как раз и явил свет. Потому что стала тьма – люди возлюбили больше тьму, нежели свет. Был Свет истинный, Который просвещает всякого человека, приходящего в мир (Ин. 1:9).
«Ты бо ecи истинный Свет, просвещаяй и освещаяй...» (утренняя молитва св. Василия Великого. – Ред.). То есть освещение – это объятие света. А просвещение – это проникновение света.
Видевший Меня видел Отца, – говорит Спаситель (Ин. 14:8-9). Как восстановить образ Божий в человеке, на кого взирать? И вот Господь явил Себя Самого, Богочеловека, для того чтобы люди могли брать пример. Аз есмь путь и истина и живот (Ин. 14:6). Как апостол Павел говорит: Подобни мне бывайте, якоже аз Христу (1 Кор. 4:16).
Отец Алексий Мечёв советовал: «Не знаешь, как поступить, – представь себе, как бы поступил на твоем месте Господь Иисус Христос». Поэтому образование – это как Писание Ветхого Завета, а просвещение – как Писание Нового Завета.
– Более высокое?
– Нет, не более высокое. Это путь к воссозданию Первообраза. Если там были даны прообразы (Авраам, патриархи, пророки, которые старались жить по образу Создавшего их), то здесь – Первообраз.
– Современное Министерство образования называют или Минобрнауки, или Минобраз, с ударением на последнем слоге...
– Всякие сокращения невольно передают определенный смысл, происходит, видимо, «очеловечивание» понятий. Минобраз – это как «мини-образ». Минимум образования и нау-
ки. Там образ был, а здесь образ. То есть акцент на последнее, задом наперед. Как в алфавите – «аз» и «я».
Дети в храме науки
– Сегодня в России есть православные школы, гимназии. Но отношение к ним у родителей, да и педагогов неоднозначное: вера формализуется, вводится в учебный процесс (причем методы при этом используются разные), иногда это приводит к отпадению ребенка от Церкви.
– Тут есть момент очень серьезный: духовная наука преподается в храме. Мне рассказывали, как во время одной вводной лекции по философии профессор сказал слушателям: «Вы пришли в храм науки, храм знаний, и здесь вы найдете всё, кроме истины. Она находится в другом храме, который именуется церковью». В другом случае архиепископ спросил у студента на экзамене – что такое философия? Тот смутился: наука о смысле жизни? Тогда владыка ответил: «Запомните, молодой человек, философия – это наука о заблуждениях человеческой мысли». Поэтому, как сказал Владимир Соловьёв, всякая философия логически приходит к Богу. Одна только матриалистическая не может прийти, потому что там нет логики.
Поэтому самая высшая школа, которая дает духовное знание – это Церковь. Здесь человек не только получает знание – он проникается духом. А это самое важное. Потому что можно внешне соблюдать обряды, правила, но во что превратились фарисеи, которые ушли, даже развернулись от Духа, мы знаем.
Что касается мнения, что преподавание в школе духовных дисциплин иногда отводит человека от
Церкви, то на самом деле это процесс сложный – многое зависит от личности ребенка. Ведь и среди первых революционеров были люди с семинарским образованием. Но в те же годы с тем же самым образованием были и святой праведный Иоанн Кронштадтский, и святой Патриарх Тихон, и многие иерархи и священники.
Да и в светской школе, обычной, преподают-то всем, но не все же становятся физиками, химиками, биологами. Люди охладевают, особенно если какой-то предмет им не дается. Константин Ушинский очень интересно говорил: в определенное время, примерно в семь лет, полагается начинать детей учить, кого-то чуть раньше, кого-то позже. Раньше ребенок, возможно, еще не дорос до того, чтобы понимать, делать какие-то обобщения. И когда его заставляют, он начинает раздражаться. А иногда бывает, что человеку не дано, и он может возненавидеть этот предмет. Здесь очень многое зависит от педагога. Но это не значит, что надо отменить преподавание наук, духовных предметов. И не все, конечно, отпадают от Церкви. Другое дело – сколько преподавать, как, в каком объеме. Потому что, в общем-то, по себе знаешь: в 40, 50, 60 лет начинаешь что-то понимать. А мы иногда, поняв что-то, стараемся, чтобы это понял ребенок, который в несколько раз моложе, чем мы. Как отец Иоанн (Крестьянкин) сказал одному рабу Божию – что ты хочешь сделать из своего ребенка, что из себя не мог сделать?
Не говоря уже о том, что когда человек занимается химией, физикой или математикой, то это особого значения для его нравственного состояния не имеет, особой важности для души не представляет. Качество души составляет добродетель или противоположная ей страсть, грехи. И здесь работает диавол, на этом поприще идет война. А на войне как на войне, без потерь не бывает. И без подвигов не обойтись. Как отец Сергий Орлов говорил, для спасения нужен подвиг. Ведь есть мир, довольно далекий от веры, благочестия, и он всё время оттягивает, отвлекает. Пожалуй, на поприще истинной веры и идет основная война.
Поэтому думается, что преподавать, если есть такая возможность, нужно. Если кто-то будет охладевать – в конце концов, как я уже сказал, не обязательно всем быть физиками или химиками, тем более – монахами или монахинями. Хотя существуют некоторые общие положения духовной жизни, исходящие из аскетического опыта монашествующих. Как говорят святые отцы, монах не отличается от мирянина ничем, кроме того, что он дает обеты безбрачия и нестяжательности. Ну, а в наших монастырях монахи еще не едят мяса (в некоторых других церквях это необязтельное условие). Всё-таки в мясе есть некие вещества, которые действуют как допинг, возбуждают. А чувства желательно утишать, чтобы они не слишком бурлили, особенно в молодости.
– То есть, батюшка, в целом вы положительно относитесь к православным школам?
– Конечно, как можно иначе! До революции все школы были православными. Если они стали не православными, то это их беда. Не говоря о том, что раньше мальчики и девочки учились отдельно. Что всё смешалось, это тоже беда. Есть мнение, что совместное обучение мальчиков и девочек пагубно влияет на будущую семейную жизнь. Женщины по своему естеству развиваются раньше, и они, даже в школе, на своих сверстников не обращают внимания – больше на старших. Девочки привыкают смотреть на своих сверстников немножечко свысока – недоразвитые, мягко говоря.
Я на своих детях, внуках вижу: когда дети более церковные – лучше, конечно, без сомнения. Больше чистоты, нравственности, правильного понимания жизни.
– Правильные ценностные ориентиры?
– Совершенно верно. Спроси молодых: какие у них идеалы, чего они хотят? Иногда такого наговорят, что жутко становится. Мы росли с детства в верующей семье, и было четко: прежде всего, конечно, храм, вера. Ну и профессии жизненные, практические, которые нужны людям. Естественно, семья. Любовь является основой семейной жизни, так как любящий человек стремится проявлять заботу. Ну как для себя жить? Мне когда-то, когда я уже задумался о конкретном семейном пути, отец сказал: «Куда ты идешь-то, ведь они там все больные?» И действительно, тесть был инвалидом первой группы, теща – второй группы, моя матушка тоже слабенькая была, от физкультуры освобождена. Я говорю: «Они все больные, так я здоровый». Что я для себя, здоровый, буду жить? Какая радость? Кому-то служить здоровьем этим – другое дело. Вот Господь мне и послал – и матушку, и детей столько. Потому что живешь не для себя. Я и сейчас не живу для себя: народ приходит, стараешься людям как-то объяснить, внушить – ну живите вы в любви-то, что не живете-то? Лучше этого нет – ни на небе, ни на земле! Как людям объяснить? Поэтому, естественно, семейная жизнь – это именно желание кому-то служить. Не добро быть человеку одному (Быт. 2:18). Конечно, любовь к Богу – прежде всего. Но Бог-то нам сказал: Заповедь новую даю вам, да любите друг друга; как Я возлюбил вас, так и вы да любите друг друга. По тому узнают все, что вы Мои ученики, если будете иметь любовь между собою (Ин. 13:34-35). Вот в этой любви и нужно жить. Это и есть основа семейной жизни.
Война в православных коллективах
– Батюшка, а как объяснить то, что в православных коллективах, где люди все эти заповеди прекрасно знают, отношения подчас хуже, чем в светских?
– Это очень просто. В светских коллективах занимаются земными целями. А в православных люди осознают: главное – спасение душ. И своей, и ближних. А там же враг воюет. Сектанты часто очень добрые между собой. Но здесь есть тонкий момент. Мне рассказывали: когда один человек пришел к ним, они к нему были очень добры. А когда ушел – взяли и подожгли. Получается, что добро это кончилось. Случись что – мгновенно, до диаметрально противоположного меняются отношения. Говорят, где-то на Западе, в Америке есть такие города, где всё так чисто, культурно. Но когда случилось стихийное бедствие в Новом Орлеане, начались мародерство, убийства, грабежи – как огнем всё это воспылало. Значит, что была видимость благополучия. Ведь и светские коллективы долго-то не существуют. Потому что там же страсти.
Иногда говорят: среди апостолов был Иуда. Ну, так Иуда был один, а там сколько иуд? Поэтому сказать, что в православных коллективах хуже, чем в светских, – это неправда просто. Бывает, но это потому, что идет война. Больше того, если вопросы нравственности будут лежать в основе светского коллектива – то и там начнется война.
– Батюшка, а можно сохранить нравственность в современной школе? Когда 17-летние девушки-невесты сидят вместе с молодыми людьми в 11 классе за партами, а на переменках «перекуривают»?
– Школа – это только часть общества, и очень малая. В течение всей жизни она занимает 11 лет. А остальное? Дело всё в том, что невозможно человека изолировать от общества. Можно как-то стараться оградить его, как-то управлять, но полностью изолировать не получится. Изолируют в психиатрических больницах, в местах лишения свободы. Но и там изоляция от одной части общества, но соприкосновение с другой частью.
Мы как-то с отцом Димитрием Смирновым выступали в прямом эфире, и ему задали вопрос на тему Церкви и армии: что там такое, в армии? И он правильно ответил. Армия – это всего два года (а сейчас – один) из всей жизни, остальное-то время человек находится в семье, в школе, где-то в обществе. Поэтому это вопрос очень непростой. Я бы сказал, удивительно, что в этом обществе еще сохраняются порядочные люди. Что развращаются – это как раз естественный плод греха.
Недавно мне рассказали историю. У нас же эмансипация женщин, все на машинах. И вот дама выезжает из двора дома по узкой и скользкой дорожке (дело было зимой), где двум машинам не разъехаться. А ей навстречу движется целый ряд автомобилей. Но она считает, что ей должны уступить, она же – женщина. С ней не стали пререкаться, свернули как-то. Она проехала победоносно, и все, наконец, тронулись. Но какая-то машина заскользила. И вот один водитель увидел, что аварийная ситуация, вышел и помог – подтолкнул машину. Вот два человека: один заставил других попасть в такое положение, а другой, и его ничего не обязывало, помог оказавшемуся в трудной ситуации. В одном и том же обществе. Знаете, Господь всем хочет спастися и в разум истины приити (1 Тим. 2:4). Но есть еще и собственная воля.
И, наверное, можно вспомнить слова евангельские: Невозможная у человек возможна суть у Бога
(Лк. 18:27). Прямо перед вами – живой пример. Все в нашей семье получили высшее образование, хотя
не было ни пионеров, ни комсомольцев. Я мечтал в свое время стать капитаном дальнего плавания – романтика, знаете, детство такое. Но оказался штурманом военно-воздушных сил. Господь как бы сказал мне – потом не будут плавать, а станут больше летать.
– А как вы штурманом ВВС стали, батюшка?
– На военной кафедре, в Лесотехническом институте. Именно когда я поступил – ввели эту специализацию, раньше не было. Прошел все медицинские комиссии и стал штурманом, не будучи комсомольцем. И школу закончил, и институт. Разговоры возникали, но особых притеснений, унижений не было. Так сложилось у меня лично, кого-то и выгоняли. Правда, я не противопоставлял себя окружающим – больше того, я был активистом, значился ответственным на факультете за научную работу. Был председателем кружка технологии металлов. В этом году исполняется 57 лет моему водительскому стажу – я водил все виды транспорта, старался, хотел всё это освоить. Родители, конечно, молились, воспитывали нас дома. И Церковь воспитывала. Всё это давало возможность расти в тех условиях, которые были. Ведь Сталин еще старался что-то наладить, но когда начала подниматься вера, Хрущев стал еще хуже зверствовать, в отношении Церкви особенно.
А сейчас мы говорим: как это?! Да по сравнению с тем, что было, – нужно благодарить Бога день и ночь.
Как учить тех, кто не хочет учиться
– Отец Валериан, советская власть образованию все-таки уделяла большое внимание. А сейчас объединяют вузы, школы, с 2013 по 2018 год школьных учителей планируется сократить на
87 тысяч человек, преподавателей институтов – на 141 тысячу. Классы, по прогнозам, в государственных школах будут большими – человек по 40. И как в такой школе учиться?
– Да, но, к несчастью, даже при том, что существует, я слышал вопли прямо: молодежь не хочет учиться. Для кого тогда все эти учебные заведения? А те, которые учатся, – не учатся, а за деньги оценки получают. Это мы так рассматриваем – кто-то что-то сокращает. Но Господь попускает это, потому что некого учить.
В духовной области тоже есть предсказание: Господь не будет посылать духоносных старцев, потому что некому будет исполнять их советы. А что толку? Людям будут говорить, а они будут делать всё по-своему. Обидно учителю, когда он старается, старается, а они наплевали и пошли. Так и нам тоже обидно, понимаете? Стараешься, стараешься, а они живут, как хотят. Проповедуешь, проповедуешь, а они – да ладно, будем пьянствовать, гулять. А что хорошего?
Процесс-то очень многогранный. Это не то, что кто-то захотел... Хотели же, чтобы от Церкви ничего не осталось, но она же есть. Да еще живет как – строят храмы новые. Хотели научный атеизм, а получили что?
А как учить тех, кто не хочет учиться? Многие и работать не хотят. Вообще, если человек стремится, он найдет работу. На самом же деле, когда начинаешь во что-то углубляться, что-то делать – даже интересно и радостно становится. Мне уж к восьмидесяти подползает незаметно, а мне до сих пор конструировать интересно, меня захватывает: разработка печи, самоваров, вездеходов, всякие посевы, посадки, строительство. Какие конструкции можно делать, это же очень интересно! Не хватает времени просто. Я смотрю – молодые ходят сонные какие-то.
– Батюшка, почему им не интересно, как вы думаете?
– Это вы у них спросите.
– Какая-то апатия.
– Да, да, апатия. Думаю, просто лень. Видимо, отсутствие труда, даже просто физического, с детства притупляет и умственные способности. Наше поколение трудилось. Весна начиналась, нужно было копать, сажать, окучивать, полоть, поливать – только крутись, некогда было расслабляться. Зимой – снег чистить, лед колоть, убирать потом его, чтобы раньше отогрелась земля.
Одна раба Божия, учительница старой закваски, посоветовала родителям девочки, которая плохо училась (не давалось ей), учить стихотворения, и та стала лучше успевать. Зубрежка – труд монотонный, неинтересный, но на самом деле то, что мы учили наизусть, очень мне помогает. Я б не мог цитировать сейчас, если бы не прочитал это тогда много раз.
Я тут в «Евгения Онегина» заглянул – интересные такие мысли, все-таки что-то было в Онегине, какая-то глубина. Там есть такое: когда он взглянул на Татьяну-то, она почувствовала взгляд, «хоть на минуту, но нежен» – просветилось, промелькнуло его такое состояние, а потом – опять личина. Затем опять из глубины откуда-то донеслось: «Примите исповедь мою: себя на суд вам отдаю». Ничего себе – исповедь на суд девочке! Исповедоваться такому-то ловеласу. Это, конечно, не просто. Он-то потом хватился: «Свою постылую свободу я потерять не захотел». Для многих это сегодня флаг – их постылая свобода.
– Болонская система в образовании – тоже из области такой свободы?
– Бывают эпидемии всякие, заразы – холера, чума, оспа, не дай Бог. Видимо, эта система нашла почву в нашей стране. Может быть, таким образом пытаются сузить широту славянской души и ума. Отец Павел Флоренский мог в течение трех недель любую область освоить. Кулибины всякие – которых мы знаем, а еще самородки, которым Господь не дал возможности развернуться, потому что – а для чего? Воспользуется их открытиями кто-то другой. Но если нужно – может и дать. Можно строить умные системы человеческие, но ум от Бога.
– Сейчас наши дети сдают ЕГЭ, поэтому, видимо, кулибиных в нашей стране будет немного.
– А что такое ЕГЭ?
– Экзамен, который отражает информационный подход к образованию. Например, ребенку дают варианты ответов, и он выбирает правильный.
– Один батюшка бросал жребий – как поступать. Я ему сказал: «А ты не думаешь, что помимо двух вариан-
тов есть еще много разных?»
– По литературе, например, может быть вопрос: «На какой руке героиня произведения сломала палец?» Ответы: «На левой. На правой. Другое».
– На ноге, может быть?
– Тем не менее старшеклассники к трем, четырем ЕГЭ усиленно готовятся, а остальные предметы забывают. Что тут можно сделать?
– Родители должны молиться, просить помощи Божией. А Господь сделает. Для православного человека это просто. Я, например, думал – куда мне поступать? Может, в медицинский? Отец сказал: хочешь быть священником – готовься к тюрьме. Значит, какую-то профессию надо было получить. И Господь послал мне школьного друга, Юру Костина – он физик, технарь, увлек меня этим делом, и я с ним поступил в институт, даже распределился. Господь взял и провел меня рядом с ним. И я до сих пор техникой занимаюсь, полюбил это дело.
Вообще, образование так называемое у нас дает только некоторые основные принципы. Дальше всё
зависит от человека. Я знаю людей, которые занимают очень высокие посты, а окончили не поймешь что. Я сам учился в Лесотехническом институте, в свое время его считали предпоследним. Мы думали, что хорошие вузы – это МГУ, МИФИ, МФТИ, Бауманский, Энергетический, Авиационный, Автодорожный...
Теперь я понимаю, какой счастливый, что попал в свой институт. А какие преподаватели нас учили! Многие из них были верующими. Будучи студентом, я встречал своих профессоров в Елоховском соборе. Им тогда было около 70. То есть они учились в XIX веке. Тогда вообще образование было! Сейчас – я не знаю, мало представляю, но, по некоторым сведениям, везде не очень. Если есть где-то отдельные личности, вот они и сохраняют уровень. У нас всё всегда держалось на личностях.
Поэтому нужно получить примерно профилированное какое-то образование. А дальше всё зависит от самого человека. Организаторские способности – это дело личное. Один наш декан говорил – студенты, которые учились посредственно, теперь – руководители предприятий. Потому что у них были организаторские способности.
Суть вся проста – поступить в какое-то высшее учебное заведение, более или менее достойное, а всё
остальное – как сложится. И простите, когда речь идет о девчонке, неизвестно вообще, нужно это или нет.
Нужно помнить, что вообще-то образование в истории человечества было разных уровней. Одни люди жили в столицах, другие – в уездных городах, губерниях, деревнях. Чем-то занимались, женились, были семьи, но потом все умирали, естественно. И вот, как они эту жизнь прошли, что они сделали доброго, хорошего, – с этим и предстали перед Богом...
– То есть воспитатели, родители должны заботиться о нравственности в первую очередь?
– Да, конечно. Это прежде всего забота родителей. Хотя бывают и образованные родители. Вон у
меня матушка – вторая Софья Ковалевская, про нее так говорили. Бывало, детей по математике натаскает. И сейчас дочка: «Мам, что-то не получается». Бабушка села и раскрутила какую-то задачу. Гигант.
– А чем занималась Наталья Константиновна, ваша матушка?
– Она заканчивала курсы английского языка, работала на кафедре английского в МГУ старшим лаборантом. 70 человек – кафедра, и она составляла расписание, надо было всех увязать, представляете? Нужно было голову математическую иметь. Английский хорошо знала, до сих пор знает. Но посвятила себя детям, конечно.
– Батюшка, а где у вас дети учились?
– В советской школе обычной.
– А какие вузы они заканчивали?
– Старший, Андрей, – Бауманский. Отец Тихон и отец Федор – МАДИ с красными дипломами, причем отец Федор – первый студент, высший балл получил. Когда был юбилей МАДИ, он выступал за Касьяновым, его пригласил ректор, который к нему очень хорошо относится. Четвертый, Василий, много болел (да и сейчас часто болеет) – он занимался реставрацией икон. Старшая дочка Елена окончила регентский курс в Лавре – воспитательница будущих регентов, теперь она матушка, сейчас девятого ждет вот-вот.
– Это тридцать четвертый ваш внук?
– Да, тридцать четвертый будет*. А Настя в Тимирязевской академии до четвертого курса доучилась, а там дети пошли. У нее уже девять – семь сыновей и две дочери.
Младший сын Николай окончил семинарию. Хотя учились все в обычной советской школе.
– То есть если хорошая государственная, светская школа – можно отдавать ребенка и в нее?
– Можно, конечно. Тут самое важное, чтобы было домашнее воспитание.
ЖИТЬ В ЛЮБВИ И ЭТОМУ РАДОВАТЬСЯ
– Батюшка, скоро Пасха. Расскажите, в вашей семье были какие-то пасхальные традиции? Что вообще для вас означает Пасха?
– Пасха – как и Рождество Христово – особенный праздник, два этих события – альфа и омега христианства. Сущность христианства – в факте рождения Богочеловека и в факте Его воскресения. Нигде, ни в каких вероисповеданиях мира этого нет. И ни один из основателей так называемых мировых религий не отдал себя самого на крестную смерть – за всех, кто за ним пошел.
Для первых христиан Пасха была победой над смертью. Пасха, когда за нас пожрен бысть Христос – принес Себя в жертву. «Свершилось» – и дальше было победоносное шествие: сошествие в ад, изведение из ада прародителей.
Для духовного возрастания, понимания Церковь празднует Воскресение Христово, прочувствовав страдания Спасителя. Великая Пятница, Суббота – и Победа. Потому что ведь даже радость обычного отдыха, когда человек просто устанет, кажется сверх всяких пределов. Он буквально падает, лишь бы прилечь. Поэтому Пасху предваряет Великий пост – для того, чтобы наиболее полной и ощутимой была радость Воскресения, это действительно праздник души и тела.
Какие были пасхальные традиции? В первую очередь – пасхальное яйцо. Пасха и кулич, это естественно. И катание яичек на горке. Как-то особых традиций земного характера не помню: всё средо-
точие праздника всё-таки было в храме.
– Говорят, солнышко в эти дни играет.
– Солнышко играет действительно. Но не только на Пасху – в Благовещение тоже бывает. Вообще удивительные слова есть в молитве на освящение воды при крещении: «Тебе поет Солнце, тебя славит Луна».
– Батюшка, а что на Пасху можно пожелать преподавателям и родителям? Как воспитывать детей в этом непростом мире?
– Одно пожелание только – стяжать то настроение, которое Господь нам дает на Пасху. Преподобный Серафим круглый год всех приветствовал словами: «Христос воскресе, радость моя!» Именно обращение к этой радости укреп-
ляет человека. Наверное, в этом смысле Александр Сергеевич Пушкин сказал: «Сердце будущим живет». Будущее-то – это общее Воскресение. Это – радость, потому что все скорби, которые здесь бывают, временные и проходящие. И все они заканчиваются в конце концов исходом из этой жизни в будущую. «Чаю воскресения мертвых и жизни будущего века», – верует православный христианин, и он должен это всегда иметь перед собой. Тогда всё будет на своих местах. Поэтому можно пожелать: детям – любви к родителям, родителям – любви к детям, между собой. Всем – любви. Ведь когда начинают дети обижаться на родителей, родители – на детей, на педагогов, возникает бухгалтерия: кто сколько кому должен. Кто сколько может, тот столько и должен делать с Божией помощью. А остальное Господь восполнит.
Как говорится, не ошибаются только бездельники и покойники. А если что-то такое говорят – ну что ж, один Бог без греха. Я недавно
услышал юмористическое высказывание: чтобы тебя не критиковали, нужны три вещи – ничего не говорить, ничего не делать и быть никем. А если ты – кто-то, что-то говоришь, что-то делаешь, то всегда можно зацепиться.
– А нам дочка рассказала детский анекдот: «Что нужно делать, чтобы жить и радоваться? Во-первых, надо жить. А во-вторых, радоваться».
– Я бы добавил: надо жить в любви и этому радоваться.
ЛЮБИТЬ ДЕЛАТЬ ТО, ЧТО НУЖНО
Об иерархии
Право на неравенство
– Батюшка, у нас страна «крещеных, но не просвещенных». В Церковь в большинстве своем люди не ходят. А чем плохо – верить «в душе»?
– Это – страшная болезнь общества: веру православную принимаю, а Церковь с ее организацией – нет, и в храм ходить не нужно. Прямая параллель: семейную жизнь принимаю, а обязанности семейные – нет. То есть я согласен веровать, но поститься или не поститься – это уже как хочу. Причащаться или не причащаться – как пожелаю. Жить семейно мы будем, а исполнять обязанности мужа или жены, отца или матери – это когда я хочу. Нет чувства долга, который нужно исполнять.
Я недавно прочитал очень хорошее изречение: нужно учиться любить делать то, что нужно делать. А «нужно» – это уже значит какой-то долг. Это уже не так называемая свобода. Есть такое выражение, довольно хлесткое: «Свобода – это право на неравенство». То есть если все равны, то ты не можешь быть свободным. Мне хочется плясать, а кому-то хочется спать. Так кого слушать – кому спать, или кому плясать?
– Право на неравенство – это современное понимание свободы? Или православное?
– Либеральное понимание. Настоящая свобода – это свобода только в добре. А если свобода как беспредел, как делание того, что хочется, то это свобода, которая именуется правом на неравенство.
Люди веру вроде принимают, а в церковь ходить, уставы соблюдать не хотят. Иногда говорят: «Я вообще мяса не ем». «Не вообще не ем», а когда не положено – не есть. Когда положено – можешь есть. Это не значит, что ты должен есть. То же самое в отношении того, когда веселиться: не тогда, когда захочешь, а когда разрешено. Допустим, бы-
вает, что на Масленицу веселятся. Но это время просто превратили в веселье. На самом деле в эти дни уже шла подготовка к посту. А вот Святки, Светлая седмица после Пасхи – тут уже действительно веселье. «Не когда хочу, а когда должно быть». Тогда это совершенная свобода.
Это, кстати, истоки для ересей – когда принимают только то, что хотят. Ересь по-гречески значит «выбираю». То есть что-то человек выбирает, а остальное неважно. Откуда появляются секты? Одно хватают, а остальное забывают. Классический пример – пятидесятники, которые чтут субботу. Не воскресный день, как в Православии, а субботний. Иконы им не нужны. Хотя целый раздел в Библии существует, где написано, как должен быть обустроен Ковчег Завета, что там хранить. Касаться этих вещей непосвященный не имел права – израильтянин Оза мертвым пал, когда дотронулся до Ковчега. К вещам относились с благоговением. Жезл Моисея, Скрижали Завета – священные предметы. Самое интересное, что это везде существует. У нас, допустим, вещи Александра Сергеевича Пушкина или какого-нибудь великого ученого называют антиквариатом, реликвиями, всё это хранят. Но тогда вещи святых в высшей степени должны сохраняться, не говоря уже о тех предметах, которые касаются действия Благодати Божией. Мы же с благоговением храним свечи, обожженные благодатным огнем. Это не просто – зажег от спички или от чего-то. Вроде так же горит. Да не совсем так.
Иерархия – мать порядка
Иерархия – настолько вещь в жизни необходимая, что ее несоблюдение чревато очень серьезными последствиями.
Часто спрашивают – можно ли святую воду разбавлять, если мало осталось? Нет, нельзя. Потому что благодать не разбавляют. В обычную воду можно налить крещенской или святой. Это не всё равно. Помните, в химии что вливается: кислота в воду или вода в кислоту? Нельзя вливать воду в кислоту – раствор может выплеснуться, обжечь, получится взрыв. Даже в химии существует иерархия. Так же, как нужно вливать спирт в воду, а не воду в спирт.
– То есть святой воды надо добавлять в обычную?
– Да. Если у вас кончается святая вода, возьмите простую и налейте в нее крещенской воды. Так же освящается миро. Это – особый чин, когда из алавастра (сосуда с освященным миром, хранимым по преемству от апостолов) некоторое количество вливается во вновь освященное миро. И тогда оно становится единоосвященным. Им пополняется алавастр. Везде иерархия.
Когда-то мой ребенок, сейчас он уже батюшка, спросил маму:
– Мамочка, курочка несет яичко, и курочка появляется из яичка. Откуда же взялось яичко, когда курочки не было?
Мама ответила очень просто:
– Господь сотворил курочку и велел ей нести яички.
Всё. Поэтому яйца курицу не учат.
Непринятие Церкви как иерархического устроения, требующего исполнения законов, привело к отрицанию семьи. Семья ведь малая Церковь. Церковь как бы официально признают, а церковное устройство отвергают. Так и семейную жизнь вроде признают, а семейное устроение жизни – нет. А устроение предполагает: отец, мать, муж, жена, дети – иерархия. И обязанности.
Жизнь без обязанностей стала болезнью общества. У нас иногда занимают всевозможные посты с правами, но без обязанностей. Есть конечно, добросовестные работники. Если бы совсем не было – всё бы развалилось. Кто-то еще всё-таки иногда отвечает за то, что делает. Но не все думают об этом. Болезнь общества – отвержение Церкви, отвержение семьи, отвержение административных обязанностей, ответственности.
Современник Вольтера Шарль Монтескьё сказал: «Демократия для большого государства как способ управления недопустима». То есть в маленьком коллективе еще что-то можно сделать. А в большом – нет, нельзя. Большой коллектив без иерархии не существует. Если в армии не будет единоначалия, иерархии, дисциплины, то это не армия. Поэтому и в Церкви должны быть единоначалие, иерархия. Идет же война против этого, а на войне должно быть устройство как в армии. Духовное воинство, устав, служение...
Многое, что сегодня происходит, – как-то в одном духе. На самом деле это – отступление от Духа истинного. Почему говорят – не в духе-то? Царю Небесный, Утешителю, Душе истины... Душе истины. Отец Николай Гурьянов очень часто говорил: «Какие мы счастливые, что мы в истине». Потому что самое главное – это всё-таки истина.
Господь сказал: Аз есмь путь и истина и жизнь (Ин. 14:6). Пилату сказал: Аз на сие родихся и на сие приидох в мир, да свидетельствую истину (Ин. 18:37) – Самим Собой.
Поэтому как ни крутись, а всё-таки человеку хочется истинного. Чувства истинного. Даже продукцию хотим истинную, натуральную. Люди этого часто не осознают, но всё-таки интуитивно, подсознательно стремятся к истинному. «А где это изготавливалось?», «Это – натуральное?» То есть истинное?
Поэтому и отношения должны быть тоже истинные. А противоположное истине – это ложь. Значит, или подмена, или противостояние истине – прямо уж. Поэтому так всё время и идет война в жизни. Но истина требует труда.
Многие идут широким путем
Владимиру Соловьёву одна раба Божия как-то сказала:
– Вы знаете, я, может быть, отделяюсь от коллектива, не участвуя в чем-то?
А он говорит:
– Милая моя, истина никогда не была с большинством.
У нас говорят: «большинством голосов». Большинством – может быть. Но истина ли это?
– Батюшка, главный аргумент нашей молодежи – «сейчас все так живут». В том смысле, что никто не постится, не ходит в церковь, все пропадают в интернете – играют, общаются.
– Да, это обычный штамп – «сейчас такая жизнь, сейчас все так поступают». Но это как раз пример того: а истина ли это? Что многие – может быть. Но не все – это точно совершенно.
Говорят: такое время. Но время это – мы, а не кто-то другой. У интернета есть положительная сторона, там можно найти что-то полезное. Но человек должен иметь какую-то цель в жизни, а не сам по себе интернет. Для чего это нужно? Просто так?
– Что-то узнает человек...
– Познание? Да и познание ли это? Я вспоминаю Лермонтова, блестящее его стихотворение «Дума»:
Печально я гляжу
на наше поколенье!
Его грядущее – иль пусто,
иль темно,
Меж тем, под бременем
познанья и сомненья,
В бездействии состарится оно.
Самое удивительное, раньше говорили: «Вера уводит из этой жизни, в Церкви всё нереальное». А получилось наоборот. Именно вера говорит о конкретной, реальной жизни – не только о земной, но и о будущей. А вот виртуальность – не то что от будущей, а и от этой-то жизни уводит. Сейчас живут в Сетях, играют во всевозможные игры – всё это, в сущности, как раз и есть то, что раньше было мечтанием. А.С.Пушкин очень хорошо на эту тему высказался, на все времена, наверное...
Помните, Татьяна Ларина пришла в имение Онегина узнать, чем же ее кумир интересуется. Нашла Байрона,
...Да с ним еще два-три романа,
В которых отразился век
И современный человек
Изображен довольно верно
С его безнравственной душой
Себялюбивой и сухой,
Мечтанью преданной безмерно,
С его озлобленным умом,
Кипящим в действии пустом.
«...И вредном», – это я уже добавил.
Лермонтов пишет – «в бездействии», «под бременем познанья и сомненья». А здесь – мечты. Ум кипит, создается видимость деятельности – на самом деле пустой. Потому что реально-то эта «деятельность» не рождает ничего хорошего. Но она, к несчастью, рождает еще и нехорошее, вредное.
Потому что, в сущности, пустая трата времени – это уже сам по себе вред. Потому что время невозвратимо. Это – богатство, которое особо дается. И если человек его не использует, жизнь пролетает впустую. «Прожег жизнь», – как говорят. Раньше было мечтанье, а теперь вместо этого телевизоры и интернет. Тебе уже намечтали, ты только нажимай кнопки, и эти мечты выплывут. Там же подсовывается всё.
Поэтому, конечно, эти увлечения очень пагубные. Еще страшнее, когда люди тратят на это целую жизнь, ничего не приобретая. А когда их пытаются оторвать и вернуть к реальной жизни, они начинают озлобляться. То есть не из-за чего. Ведь этого же ничего нет!
Вот отчего расстраиваются? В мечтах своих, в воображениях рисуют себе образ некоего персонажа. Какие-то отношения насочиняют, а потом начинают жить. А живут-то с реальным человеком, а не с воображаемым, а реальность не соответствует воображению. Разочарование происходит в своем воображении. Почему мечтание – вредное? Потому что человек может себе что-то представить, но на самом деле в жизни это не так. И он считает себя несчастным. Если бы он принял спокойно реальность, то всё было бы нормально. «А раз не получилось то, что я намечтал, значит, я уже несчастный».
Это касается еще одного момента современной жизни, когда люди начинают что-то планировать, а реальных финансовых возможностей нет. И тогда начинают брать кредиты. Спрашивают – стоит ли брать? Я говорю – ну, это значит отдавать больше, чем у тебя нет.
Получается, ты не можешь что-то сделать, потому что нет денег. Но как ты это сделаешь, если отдавать придется еще больше (чем у тебя нет)? Поэтому всё-таки нужно как-то просчитывать. Ну, допустим, девальвация. Если сейчас возьмешь, что-то купишь, значит, эти деньги где-то будут в реальности. Но всё равно отдавать-то как-то придется. Поэтому часто это – приобретение мечты.
– А если берешь для того, чтобы организовать дело и заработать на этом? Соответственно появится, с чего отдавать?
– А вдруг не появится? Это риск.
– Риск всегда есть.
– Но он разный. Когда ты своими средствами распоряжаешься, ты рискуешь тем, что у тебя есть. А когда не своими, рискуешь тем, чего нет. А откуда ты будешь брать, если у тебя нет? Поэтому многие и расплачиваются – их потом разуют, квартиры заставят продать, родственники как-то помогают.
Риск, конечно, во всяком деле может быть. Допустим, даже когда человек что-то сажает – иногда
пропадает урожай. Но здесь другое дело. Здесь нужно молиться, чтобы Господь устроил. Верующему человеку проще: когда не знаешь, будет или не будет – спрашивают благословения. Если есть благословение, Господь помогает. Господь может устроить обстоятельства так, что всё умножится.
– Значит, по благословению кредиты брать можно?
– Это, пожалуй, единственно допустимый вариант. Один человек, в свое время очень влиятельный, рассказывал мне, как просил благословения на такого рода сделку у отца Иоанна (Крестьянкина). Тот не благословлял. Этот говорит – выгодно. А отец Иоанн – нет и всё. Этот человек всё-таки послушался и не пожалел: те, кто перехватил эту операцию, потом долго кашу расхлебывали...
Беседовали Дмитрий Симонов,
Ольга Каменева