Светлана Руденченко
* * *
Звенит зверобой зноем нового сена,
И звездами август уходит, пыля.
И Ангела голос царит во Вселенной,
И светлыми росами плачут поля.
И словно на цыпочках – выше и выше –
Я всё откровенней бегу суеты.
Но дразнят истомою спелые вишни,
Но взором ревнивым следишь за мной ты.
Что ж! Время земное покуда не вышло,
И столько задумано праведных дел...
Пусть мятной прохладою яблоня дышит,
Пусть за полночь длится чарующий день.
И двор, и подворье пусть полнятся сеном,
Пусть август вздохнет, тишиною шурша.
Пусть молятся старцы о нас во Вселенной,
Пусть слышит молитву живая душа.
* * *
Карандашом ресниц коснусь едва,
И взлет бровей смелее обозначу.
Мне нравятся негромкие слова
И ожиданье больше, чем удача.
Я многое сумею не спеша,
Со всеми не всегда шагая в ногу.
Но свой неповторимый путь верша,
Другому вдруг не заступлю дорогу.
И, красотой лукавой не греша,
К тебе сама я выбегу навстречу,
И вечера тишайшая душа
Вздохнет моей неторопливой речью.
Но тишины во мне, покоя – нет.
И с каждым годом ближе и родней
Судьбы чужой и сумерки, и свет,
Былых времен мерцание огней.
И свежий куст жасмина у крыльца,
Церквей и храмов стонущие лики,
И мамин поцелуй, и строгий взгляд отца –
Весь этот мир печальный и великий
Полынь-травой горчит в моей судьбе...
Но это вдруг не рассказать тебе.
* * *
Тонкое облако по-над лесом
Даже в день знойный не тает.
Это, я знаю, рифма прелестная
С ангельских губ слетает.
Чье-то дыханье туманом белесым
Трогает красные лозы.
Это я чувствую и сквозь завесу
Мамины слезы.
Всё в Божьем мире светло и уместно,
Только ответь любовью,
Даже когда ничего не известно
И бесконечно больно.
* * *
Зачем приходит слово невзначай,
Негаданно, как радость и печаль?
И радугой из глубины души
Оно на волю вырваться спешит.
Пусть ни к чему, пусть вовсе невпопад,
Его не заглушить, как водопад,
И не прервать, как пламя на ветру.
Я только молча пот со лба сотру...
* * *
Благослови меня, Господь,
И ниспошли мне слово, Отче,
Пылающее днем и ночью,
Врачующее дух и плоть.
Не обессудь, земная твердь,
Не обольщусь тобою дважды –
Мне не унять сердечной жажды,
Ликуя, в небеса смотреть.
* * *
Хвала тебе, архангел Гавриил!
Творенья тайною, со мною разделенной,
Ты боль мою земную утолил,
Ты исцелил меня лучом зеленым.
Спасибо ласточке, что в небесах парит,
И вьет гнездо доверчиво в сарае,
Покуда я готовлю и стираю
Она со мной о вечном говорит.
Мгновений гранями слепит александрит,
И нет больней и нестерпимей доли
Явить вдруг в слове искру Божьей воли,
Земных забот не нарушая ритм.
* * *
О, Господи, что снится этим хатам,
Когда редеет на рассвете мгла,
И улица улыбкою щербатой
Через столетье целое легла?
Что теплится в некошеном бурьяне,
Где рухнул кров, очаг давно потух?
Чью тень вспугнул предутреннею ранью
Без времени проснувшийся петух?
В провалы окон душно пахнет мятой,
Глядится поле, дышит влагой луг.
И то ли сном село еще объято,
То ль до рассвета испустило дух.
* * *
У бренной чаши – бледные уста,
Устал фаянс, как высохшие длани,
Но как она до донышка чиста
От гневных слез и суетных рыданий.
И трещины гремучая змея
Напоминает греческий гекзаметр.
И яда нет. И главный свой экзамен
Поет хорей, и вторит ему ямб.
У старой чаши хрупкие края,
Судьбою обозначенные грани,
Но не пила я из нее реланиум –
Отвар из трав настаивала я.
Мать-мачеха, цикорий и шалфей,
Календула и перечная мята.
Свирель и флейта, причитанья фей –
Мелодия волшебных ароматов.
Я пью настой смакуя, не спеша...
Еще корицы и немного тмина...
Любовь, измена, ревность, гильотина –
Минувшего с горчинкой терпкий шарм.
Душа чуть-чуть стыдится бытия.
Сквозь занавески и цветы герани
Дымится день последним полем брани.
И Бог – судья....
* * *
В июле зацветает лебеда,
И зрелость лета предвещает осень,
Когда ответ звучит уже в вопросе,
А сердце не смущают холода.
И понедельник, вторник ли, среда
Не пробегают бестолково мимо,
А каждый день торжественно и зримо
Мне западает в душу навсегда.
Когда я пламенею, как стрела,
Чтоб вымолвить тебе при встрече: «Здравствуй!»...
Сгущаются мгновенья и пространства
На краешке обеденном стола.
* * *
Я – тварь твоя, сырая мать-земля,
И мне сестра ярутка полевая.
И больно мне, когда я отрываю
От вас себя, равнины и поля.
Я – дочь твоя, Вселенной пустота.
Душа томится светом и отвагой
Пролить созвучий огненную влагу
И слово-мед оставить на устах.
Как в рукопись преображенный сад,
Взращенный и взлелеянный любовью,
Так я в себе храню твое подобье,
Живая Троица! Господь. Владыка. Свят.
* * *
Добрый Гений за правым плечом,
Не спрошу я тебя ни о чем.
Лишь подай ненароком мне весть –
Что ты есть.
Теплым дождиком маминых рук,
Семицветною радугой вдруг,
И сегодня, и завтра, и днесь –
Что ты есть.
А того, кто еще за плечом,
Я сама не спрошу ни о чем.
* * *
Напои меня светом вдосталь,
И печаль не поставь на вид:
Говорить не умею просто,
Как псалмы прорыдавший Давид.
Не суди дней скудеющих россыпь,
И остави, ослаби, прости
Вопиющую лишь вопросы,
Не твердившую с детства Псалтирь.
Не кори гневом плоть лукавую
(Милосердный, не обессудь!),
Но из тьмы вавилонской искала
Дни и ночи к Тебе я путь.
Напитай меня словом-посохом
Сопричастности и любви,
Чтобы слезы молитв моих досуха
Опалили ризы Твои.
И корысть, и земные пропасти
Беззаконий моих отринь,
И в себе воскреси меня, Господи,
Как однажды уже сотворил!