Ольга Даранова
* * *
Я там живу, где старый сад цветёт,
Где к стенам дома травы припадают,
Где дождь стеной, благоухая, льёт,
И бабочка над озером порхает.
Я там живу, где сила кровных стен
Надёжнее молвы и злых наветов,
Где тайный берег мой и вечный плен –
Река, ромашки, земляника, лето.
Я там живу, где мягко мою боль
Излечит то прикосновенье лета,
Где я – земля, трава, пчелиный рой
И лес, пронзивший полосу рассвета.
Я там живу, где за одним столом
Те, кто со мной и кто ушёл навеки,
Где поминальный свежий майский гром
Слезой-причастьем капнет мне на веки.
Я там живу, где тикают часы
Без века, года, месяца и суток,
Где сон и явь – дрожащие весы,
Где каждый день – любви и боли сгусток.
* * *
Как семейно шуршанье дождя...
Иосиф Бродский
Как хорошо мне у тебя, в том доме,
Где так уютно за столом сидишь
Осенним вечером одна. И кроме
Тебя одной – лишь книг любимых тишь.
Печалишься светло и милосердно,
Найдя отдохновенье в сером дне,
За стопкой книг, за вышивкой усердной,
За сумраком в остуженном окне.
Пришёл черёд воды. Иссякло лето.
В саду цветы осенние горят,
За изгородью пурпур бересклета,
А в доме том печалятся и спят...
Мне дороги порогов этих скрипы,
И этот куст, и влажное окно,
Скамья у одинокой старой липы
И выцветшее прадедов сукно.
Здесь вещи величаво неслучайны,
Они хранят минувшего мотив.
Позвякивая ложечкою чайной,
Угаснет день, земное завершив.
* * *
Как поживаешь, дочка?
Боль моя у височка,
Думка моя ночная,
Главная радость земная.
Как я скучаю, слышишь?
Рай, когда рядом дышишь,
Спишь безмятежно, тихо,
А я берегу от лиха.
Май, рвутся к жизни почки,
Скоро у дочки – дочка...
А вроде недавно было –
Грудью тебя кормила.
И словно в небо дверца, –
Когда засыпаешь у сердца...
К головушке припадаю,
Запах твой пью, вдыхаю.
Бабушка, мать и дочка...
Не разорвать цепочку.
Так вот и прирастаем
Земной и небесной стаей.
* * *
Сушу на зиму яблоки... Что проще?
Вот, скажут, бытовуха, вот – дела!
А я по этой яблоневой роще
Хожу себе, румяна и бела...
Как в старину... По корочкам сушёным
Скользит луч солнца. Ах, жара, жара...
Под яблоней коленопреклонённо
Сижу, немея, с раннего утра.
Дни августа – одно священнодейство!
Сочится мякоть вызревших плодов.
И плоть, и дух в плену эпикурейства,
Спасенье лишь – прохлада вечеров.
И пахнет дом довольством и покоем,
Под ниткой яблок прячутся года...
И с золотистым, звонным летним роем
Парит душа, беспечно молода...
* * *
Вновь Новый год, и скоро в доме ёлка
Зажжёт огни, наполнив воздух хвоей,
И отворит смолистою иголкой
Дверь в новый день,
исполненный покоем.
Мы сядем в круг и, провожая Старый,
Помянем всех слезою поимённо,
Тех, кто ушёл или остался в дар нам
Под общим небом, вечным и бездонным.
Мы вспомним, как, воспрянув от испуга,
Мы новой болью обжигались снова.
Нелепостью была потеря друга
На острие несказанного слова.
Мы вспомним, как смеялись и шутили,
Струной звенели в праздник и на тризне.
Мы вспомним,
кем для друга есть и были.
И будем счастливы,
что есть мы в этой жизни!
И будет ёлка ласково светиться
И мирно спать ребёнок в колыбели...
О, как красивы будут наши лица
И лица тех, кто к ёлке не успели.
И суете предпраздничной внимая,
Мы невзначай взгляд бросим за окошко,
А там равнина – снежная, немая,
Свободная от боли, в звёздной крошке...
Вот так штрихом, намёком, коротенько
Мы столько вспомним
и не вспомним – столько!
И будем верить: вот ещё ступенька –
И дверь откроется.
И всё начнётся только...
* * *
Когда томит волнение в груди,
Одень берет сиреневого фетра!
И просто так, без адреса, иди,
Зажмурившись от мартовского ветра.
Вокзал, и пахнет краскою перрон.
Желанье ехать! В руку чемоданчик!
Под стук колёс то чтение, то сон,
А утром чая огненный стаканчик!
Вот поезд отправляется, и ты
Отдёрнула на окнах занавески.
И впереди два дня твоей мечты
И перелески за окном, и перелески...
Весна... Найти бы верные слова!
Всё – вновь.
Всё – ожиданье.
Всё – впервые.
И кружится от вдоха голова,
И небеса такие голубые!
* * *
Старый Симбирск. Плотно пригнанный камень
Вечных домов твоих красно горит.
В осени русской оранжевый пламень
Вписан особенный их колорит.
Жёсткий октябрь рвёт последние листья
С тех ещё, дедовских, клёнов и лип.
Бьётся былое рябиновой кистью,
Пряча в дожде укоризненный всхлип.
За обветшалым и стёртым фасадом –
Тени ушедших, их боль и любовь.
Вдруг на мгновение сердцем и взглядом
Соприкоснёмся нечаянно вновь?
К камню приникну лицом и услышу
Скрип половиц, бой в столовой часов,
Шелест страниц... Это прошлое дышит
Там, где тяжёлая дверь на засов.
Покров
Моя пора! Октябрь мерцает
Опалом пёстрых, гулких дней.
В лесу тропинка всё видней,
А позолота угасает...
Фламандским бархатом свисая,
Листва украла спуск Венца.
Заволжским далям нет конца,
И так прекрасна жизнь земная!
Все чувства сдержанны, и счастье
В груди теснится со слезой...
Мне этой влажною порой
Приятно и само ненастье!
Защита нам – земля и небо.
А всё, что в этом мире сущно,
Пусть сбережётся в дне грядущем,
Пусть светом будет, будет хлебом...
Каштан сорит созревшим плодом,
Рябина слаще и красней,
Дни кратки, ночи всё длинней...
И мы готовимся к исходу
Осенних дней, ноябрь встречая.
И Божья Матерь омофором
Над Волжским благостным простором
Добро сокроет, сберегая.
* * *
Когда под вечер остаюсь одна,
Когда мой дом в дремоте замирает,
Тут начинается история иная,
Которая при свете не видна.
Из старых книг, из выцветших страниц
Их блёклые проступят очертанья,
Их силуэты, лики, изваянья
Перешагнут отмеренность границ.
Впускаю вас, кумиры прошлых лет!
Вас, книжные попутчики немые!
Вы мне вернёте времена иные,
Пока ресницы не смежит рассвет...
