Виктор МАХАЕВ

Николай Филатов о своих работах говорит мало, а к искусствоведам относится скептически. Он с удовольствием расскажет вам массу забавных историй, но при этом не склонен к теоретическому словоблудию, как иные, в основном, второразрядные художники. Давно известно, что многословные рассуждения призваны восполнять художественную несостоятельность.

«У меня было красивое деревенское детство, – с радостной улыбкой вспоминает скульптор. – Хорошо помню вкус ароматной земляники и холодного молока. Черпаешь воду из речки, чтобы полить огурцы, а в ведре большущие рыбы плавают! Рядом лес, а над деревьями – облака, до которых, кажется, можно достать руками. Не раз я бегал за облаками…»

Большое эрзянское село Поводимово, где полвека назад родился Николай Филатов, расположено в ложбине, украшенной вековыми деревьями. В старину село славилось мастерами, которые изготовляли рогожу, плели корзины и лапти. Далеко за пределами села был известен мастер-самоучка Николай Василькин, искусно вырезавший деревянные модели.

Отец будущего скульптора подрабатывал печником, поэтому с малых лет Коля умел лепить из глины свистульки. Когда мать показала, как разводить алебастр, он понял, что любой пластичный материал можно превращать в самые причудливые формы. Сначала он вылепил для себя Аленушку, потом для школы – ленинский бюст. Увлеченно рисовал копии классических картин. В крутом береговом склоне речки Покшсяльме почудилась Коле человеческая голова, и вырубил он из глины барельеф бородатого Маркса. Казалось бы, грубые бетонные изваяния коммунистических вождей и советских героев, взгроможденные заезжими умельцами в каждом селе, требовались лишь партийно-колхозному начальству, изящным вкусом не отличавшемуся. Но вот приметил их талантливый мальчишка, в клубе – Энгельса, у правления – Ленина… Добрую службу сослужили безмолвные истуканы, потому что Николай выучился в художественном училище, затем и в Академии художеств и стал профессиональным скульптором. Односельчане в стремлении к настоящему искусству всегда его поддерживали и радовались каждой удаче. Но стать настоящим художником оказалось не так-то просто. Требовалось воспитать в себе одержимость и преданность творчеству. Главное в работе скульптора, по мнению Филатова, это трудолюбие и глубокая мысль.

…На вступительные экзамены в Пензенское художественное училище Николай опоздал. В течение целого года ему пришлось заниматься в художественной студии при училище. Николай со смехом рассказывает, что абстрактные категории воспринимались деревенским подростком с трудом, например, плохо доходило перспективное построение, но руки моделировали форму все более уверенно и точно. Как-то его пригласили позировать в скульптурное отделение. Преподавателям понравилась усидчивость натурщика, который окаменел, «как памятник». А на вступительных экзаменах – опять неудача: скверно написал сочинение. Пришлось Николаю первый курс учиться вольным слушателем, учиться настойчиво, только с отличными оценками, чтобы стать студентом. После второго курса он ушел в армию, вернувшись, защитил диплом на «отлично» и как подающий надежды выпускник получил направление в вуз.

Поступать в Академию художеств (Ленинградский институт живописи, ваяния и архитектуры им. И.Е. Репина) Николай решил вместе с другом. На вступительном экзамене по рисунку выбрал самый сложный ракурс – спину натурщика. С первого экзаменационного сеанса Николай ушел, раздосадованный: что-то не получается… На втором сеансе сел с противоположной стороны и не ошибся. На экзамене по скульптуре абитуриентам предложили вылепить натурщика с газетой. В конце сеанса Николай увидел, что голова преувеличена. А лицо никуда не годится. Когда он отрывал нос, профессор скомандовал: «финита!». Подгоняемый экзаменатором, Николай мигом прилепил нос к лицу, и, надо же, голова оказалась готовой, а фигура в целом получилась выразительной. На экзамене по композиции у Филатовской работы профессор одобрительно кивал головой и приговаривал: «добже, добже». Николай никак не мог понять все эти «художнические термины». Филологическая «проблема» его мучила, мешала работать. В целом комиссия оценила творческие работы Николая очень высоко, поэтому остальные экзамены прошли для него формально. А друг, между прочим, все экзамены завалил.

Что дал Ленинград скульптору Николаю Филатову? Что может дать молодому художнику величественный город-музей, наполненный скульптурными шедеврами, насыщенная художественная среда, где трудно выделить самое яркое. Потрясающие художественные образы рождаются здесь буквально на каждом углу. Воспитанники Академии художеств максимальное внимание уделяют изучению классического наследия и творческому развитию реалистических принципов искусства. Поэтому, по словам Филатова, «ленинградская Академия была самой сильной в мире». С благодарностью вспоминает Филатов своего педагога профессора Вениамина Пинчука, автора ленинского монумента в Московском Кремле. В Академии учились талантливые студенты со всего Союза и из многих социалистических стран. Николай не пропускал творческие просмотры, где можно было увидеть что-то новое. Участвовал в многочисленных студенческих конкурсах, выставлялся на ленинградских молодежных выставках. Одной из самых удачных оказалась его работа на спортивную тему, выставленная в олимпийском 1980 году.

Творчески активный Николай игнорировал общественные дисциплины. Как-то экзаменатор поинтересовался, почему студент Филатов не штудирует нетленные произведения марксизма-ленинизма и свежие партийные документы, а все время посвящает «художеству». Николай ответил, что искусство – это создание нового, а сдача экзаменов по идеологическим дисциплинам – всего лишь повторение чужих мыслей, отчасти, может быть, и верных. Этот ответ настолько изумил профессора, что тот зачел ему экзамен.

В 1984 году Николай Филатов завершил обучение дипломной работой «Лесничий», в облике которого угадывался отец из далекого мордовского села. По приезде в Саранск выпускник Академии сразу был принят в Союз художников. Молодой скульптор получил возможность творчески работать, выставляться и преподавать в художественном училище. Началась активная жизнь большой творческой семьи. Жена – Галина Алексеевна – скульптор, она окончила Пензенское художественное училище и преподает в художественной школе. Соавтором ряда работ Николая Филатова является его брат, Григорий, также выпускник Пензенского училища.

Персонажи его первых работ – простые работящие люди с натруженными руками и добрыми лицами. Для своих мастерски выполненных портретов Филатов выбирает значительные личности, известных в республике деятелей искусства и науки. Скульптору всегда была близка религиозная тема, бывшая при советской власти под запретом. В детстве он считал, что монахини скрывают какую-то непостижимую тайну, а в училище выполнил композицию «Из детства»: мальчик идет по тропинке с двумя монашками. Когда коммунизм рухнул, у скульптора вместе с облегчением появилось чувство тревоги и ощущение утраченного пути. В его скульптурной группе «Сильные» трое обнаженных уходят в бесконечность. За скульптуру Христа в 1998 году Николай Филатов был удостоен престижной медали. Однако среди горожан Филатов получил широкую известность не станковой, а монументальной скульптурой, на чем хочется остановиться подробнее.

Какой должна быть современная монументальная скульптура в провинциальном городе? В том, что горожане переоценивают свою историю, а расплачиваются за это монументы, нет ничего странного. Сегодня большевистские вожди и советские герои воспринимаются каменными гостями из малопонятного прошлого. Горожане слышат призывы: ленинские монументы как «агитацию за социализм» – удалить на задворки, монумент Пугачева – как террориста и бандита – сокрушить. До чего же строго! Пугачевский монумент – это не столько памятник реальному бунтарю, сколько материализация советских представлений о простонародном смысле истории. Занятный парадокс культуры: тоталитаризм насаждал монументы мужицкой вольнице. Когда в захолустных городишках открывали монументы Марксу, в этом виделась, по крайней мере, поначалу, всенародная воля к мировому братству, потом ставшая совершеннейшей карикатурой. Стоило ли превращаться в интернационалистов до такой степени, чтобы ставить в столице Мордовской автономии памятник болгарскому поэту-революционеру Ботеву, вызывающий ныне всеобщее искреннее недоумение?

Сегодня общественность ратует за увековечение памяти тех, кто создавал духовную культуру, кто воплощает интеллектуальные и гуманитарные силы нации в конкретном регионе, городе. Не превратится ли культ провинциалов в мелкотемье? Нельзя ли обойтись без избитых клише? Томская гильдия художников решила оживить городскую среду сорока скульптурами. Первостроители города и жертвы репрессий уже стали привычными сюжетами, а Влюбленный студент, Домовой и Ангел на месте разрушенного кладбища за традиционные рамки выходят.

Провинциальный монументальный стиль обычно ассоциируется с примитивно-грубыми поделками. Но в своих лучших проявлениях он может быть достаточно выразительным. Так как экстравагантные формы и образы провинциалу не понятны, здесь предпочтительней узнаваемые, традиционные решения. Во-вторых, должна быть соблюдена камерная масштабность скульптур, соответствующая городской среде с малоэтажной застройкой. Величина не всегда придает скульптуре значительность. Монумент Дружбы народов в Саранске потерпел явную неудачу, ибо авторы не справились с открытым низким пространством. Затерялось на необъятной витрине ДК профсоюзов медное трехглавие «классиков марксизма-ленинизма». Третья особенность? Абстрагированные образы-идеологемы все больше вытесняются реальными персонажами с яркой индивидуальностью, неповторимым эмоциональным миром. Наконец, провинциальной скульптуре присуща жанровость включение в композицию реальной предметной обстановки.

Николай Филатов среди саранских монументов выделяет памятник стратонавтам, отличающийся повышенной эмоциональной образностью. Аллею славы скульптор оценивает негативно: монументы лишены индивидуальности, никак не связаны с место, это застывшие маски, надутые слепые лица. Неудивительно, что горожане превратили Аллею в площадку для выгула собак. По поводу судьбы ленинского монумента на Советской площади и возведения на этом месте собора скульптор высказывается определенно: «Не надо вычеркивать частицу нашего прошлого, ведь памятник вождю неотделим от истории. Собор должен возродиться на новом месте. А у нас возрождение почему-то путают со сносом старого. Не дало ломать все старое подряд, надо создавать новое». Таково мнение мастера, автора получивших всеобщее признание памятников Эрьзе и Пушкину.

В 1992 году состоялся конкурс на монумент Степану Эрьзе. Площадь перед музеем великого мордовского скульптора требовала художественного завершения. Свои проекты выставили саранские, московские и петербургские авторы, а лучшим был признан вариант братьев Филатовых. Создавать портрет знаменитого художника – дело рискованное. Николай Филатов считает Эрьзю непревзойденным мастером, который с особой силой передавал чувственность и нежность, тонкую музыкальность женских образов. Надо ли соревноваться с гением, имитировать его манеру и цитировать шедевры? Филатов задумался об этом еще в студенческие годы. Среди сотни его эскизов – Эрьзя творящий, думающий страдающий. В одном из эскизов скульптор с громадными руками молотобойца обрабатывал глыбу.

В окончательном варианте сложился образ творца, погрузившегося в свой внутренний мир, образ мастера, опустившего в спокойном раздумье свои сильные красивые руки. Отлитую из бронзы сидящую фигуру отличает выразительный силуэт, а образ в целом – задушевность и камерность. Пространственное решение – приземистый пьедестал и точная соразмерность – приближает скульптуру к зрителю (архитектор Владимир Гладунов). Памятник перед музеем стал третьим портретом Эрьзи. Ранее на саранском кладбище был установлен поясной мраморный портрет работы Сергея Коненкова и на Аллее славы – мраморный бюст. В октябре 2001 года московский скульптор Дмитрий Тугарин сделал эскиз скульптуры для установки на Песчаной улице, где работал Эрьзя. Сравнивая эти работы, нужно признать успех братьев Филатовых, заслуженно удостоенных в 1992 году Государственной премии Мордовии.

В 1899 году в Саранске был установлен первый пушкинский бюст. Поводом для создания крупного монумента послужил следующий – 200-леьний юбилей великого поэта. Он не бывал в Саранске, но без его образа городская культура была бы неполной. Николай Филатов открытие пушкинского памятника увидел во сне, а вскоре получил заказ. На этот раз конкурс объявлен не был: в Саранске не нашлось скульптора, с которым Филатов мог бы на равных соперничать (при этом городские власти не сочли нужным объявить всероссийский конкурс).

Первоначально планировалось установить монумент в парке, сто лет носящем имя Пушкина, где, несмотря на это, в сталинское время был сооружен памятник Ленину. В последний момент решили вынести пушкинский монумент за пределы парка и установить его на Московском спуске. Каскад фонтанов был идеальным местом для размещения декоративной скульптуры, но для скульптурного памятника здесь не хватало большой площадки.

В течение столетия пушкинская тема была глубоко разработана русскими скульпторами, сложилась традиция изображать поэта. Николай Филатов выделяет в пушкиниане шедевр Михаила Аникушина у Русскеого музея, работы Олега Комова. В своей композиции Николай попытался выразить хорошо знакомые ему лицейские, питерские мотивы, поэтому цитаты оказались здесь вполне уместными. Узнаваемый силуэт молодого поэта вписан в изящную арку с парящей музой. Гений входит через врата в открытое пространство и всматривается в беспредельный мир. Это не кумир, вознесенный над толпой. Хорошо освещенная изящная бронзовая фигура приближена к пешеходу, она едва приподнята над тротуаром (авторы архитектурного решения – Федор Кильдюшкин, Сергей Ходнев и Николай Трибушинин). Композиция организует широкое поле вокруг себя, но архитектурное оформление спуска ей уже не соответствует. Требуется комплексное благоустройство, укладка плит, установка скамеек и фонарей, разбивка цветников. Реконструкция спуска впереди, но к Пушкину горожане уже привыкли и полюбили его.

Сегодня Николай Филатов работает над образом адмирала Федора Ушакова, недавно канонизированного Русской православной церковью в лике святых. Великий флотоводец, выйдя в отставку, в 1811 году поселился в деревне Алексеевке неподалеку от Темникова, а впоследствии был похоронен в близлежащем Санаксарском монастыре. Первый в России памятник Ушакову, соответствующий величию адмирала, был поставлен в сентябре 2001 года на набережной в Ростове-на-Дону, где Ушаков прослужил 7 лет мичманом Азовско-Донской флотилии. Его автор – донской скульптор Анатолий Скнарин, а спонсором выступил Суворовско-Нахимовский клуб. Адмирал Ушаков – триумфатор, государственный муж, святой – становится олицетворением имперского могущества неслучайно.

В средневековых православных канонах скульптурный монумент отсутствовал. В древнерусском искусстве были приняты архитектурные памятники, которые увековечивали крупные события и героические деяния наших предков. Идея воссоздать саранский кафедральный собор родилась несколько лет назад, но в связи с изменившейся градостроительной ситуацией Спасский собор, разрушенный в 1932 году, восстановить нельзя. Саранская епархия выступила с инициативой воздвигнуть Свято-Федоровский собор, городские власти предложили место в центре – на перекрестке улиц Советской и Большевистской (названия, кажется, устарели окончательно). Начало творческому содружеству архитекторов Сергея Ходнева, Владимира Бродовского, Ларисы Кирдяшовой и скульптора Николая Филатова было положено эскизным проектом Соборной площади с собором и памятником адмиралу. Для создания из перекрестка площади предлагается снести 3 здания, выстроенные в середине 1930-х годов: гостиницу «Центральная», старые Дом печати и издательский корпус. На месте гостиницы и издательства предлагается построить два офиса изогнутой конфигурации – для расширения площади в направлении запад-восток и размещения здания в форме греческого креста с осевыми размерами 42 на 48 метров. Собор, высота которого с крестом составит 54 метра, будет включен в панораму городского центра, раскрывающуюся с нижней части города, что в свое время выполнял Спасский собор. Усилится композиционная ось по улице Большевистской, идущей от университета к Саранке, эта улица станет Бульваром Ушакова. Архитектурная композиция собора – пятиглавое здание с мощным центральным куполом. Выбран стиль середины XIX века – русский ампир, дополненный древнерусским декором. По мнению авторов, классицизм ассоциируется с эпохой и деяниями адмирала Ушакова. Николая Филатова впечатлили строгость и стройность, величие и гармоничность архитектурного проекта.

Авторы предлагают поместить скульптуру на бульваре у северного входа в собор. Логично ли это? Скульптура должна фиксировать композиционный центр площади, а он пока не найден. Монумент обращен на север, поэтому будет плохо освещен. В одном из вариантов флотовождь стоит под сенью, напоминающей беседку, что противоречит образу воина-победителя. Нужны ли военно-морские атрибуты, сами по себе интересные, но воспринимающиеся в Саранске как экзотика? Впрочем, не стоит торопиться с анализом всех предложений. Работа в самом разгаре и думается, окончательный вариант учтет все эти тонкости.

Для того чтобы центр города преобразился, нельзя спешить со строительством Соборной площади. Торопливость тут не уместна, она не в русских традициях. Это далеко не все первое десятилетие нового века. Прежде всего, проект должен утвердиться в сознании горожан как высокая идея или эстетический идеал, который требуется реализовать совместными усилиями. Во-вторых, реконструкция этого места – дорогостоящее мероприятие, выходящее за все мыслимые границы городского бюджета, и немедленное строительство противоречило бы социальному реализму нашей архитектуры.

Пока прорабатываются варианты Ушаковского монумента, Николай Филатов обдумывает новые идеи: на театральной площади должен стоять памятник певцу Иллариону Яушеву, в городе есть места для монументов композитору Леониду Воинову и патриарху Никону. Скульптор уверен, что сейчас нет ничего важнее патриотической темы: мы пытаемся понять самих себя, наше самосознание пробуждается. Монументальная скульптура Николая Филатова органично вошла в городскую среду, его произведения становятся городскими символами. Счастливая судьба ждет эти памятники, в которых воплощены слава и гордость города, края, многонациональной Российской державы.