Александр Жебанов

И свет во тьме светит,

и тьма не объяла его.

Ин. 1:5

1

То были, как сейчас говорят, лихие 90-ые... Я, студент МГПИ, наверное, не очень понимал, в какое время живу – да, было туго: с бытом, с деньгами, со многими вещами, которые украшают материально и повышают социальный статус. Но важнее было другое – именно в это время нашёл тихую гавань, где душа моя отдыхала от лихости бытия и наполнялась покоем и миром. У гавани было название – журнал «Странник».

А маяком была Анна Ивановна...

Ранняя весна. Под ногами киселится грязь.

Иду по тротуарам, высматривая редакцию журнала. Ехал первый раз и сошёл с конечной стороны улицы Севастопольской. Вот и приходится топать в начало. Ищу дом «2». Почему-то не удивляюсь, увидев приземистый одноэтажный корпус – а напротив церковь! – хотя опыт знакомства с редакциями уже был – в центре города, в здании из нескольких этажей, с большим количеством комнат и сотрудников. Наверное, всё потому, что настроение тревожное и не до деталей – в пакете лежит рукопись рассказа на конкурс. Посередине здания металлическая дверь. Внутри пахнет краской и клеем. Стены обиты крашеным ДВП, и на полах громоздятся кипы перевязанных бечёвкой бумаг, журналов и другой макулатуры. В комнате направо сидит мужчина и что-то рисует: вижу много карандашных портретов худого морщинистого старика. Особенно запомнился рисунок тонких нервных пальцев с зажатой между ними сигаретой. Эти рисунки впоследствии увижу в одном из номеров «Странника» – а тогда я ещё и не знал, что старик этот, с внимательным и пронзительным взглядом, – М.М.Бахтин.

Рукописи принимали в комнате напротив. Там, за столом у окна, встречает меня серьёзный и строгий мужчина – как оказалось, главный редактор журнала! – и, когда передаю ему исписанные листы формата А4, он делает замечание о том, что рукописи следует приносить в напечатанном виде – трудно редактору придётся, если каждый будет приносить тексты, написанные от руки. Слова справедливые, и мне нечего ответить – я тушуюсь и робею. И тут входит стройная женщина с добрыми глазами: «Ничего, ничего, я посмотрю! Вы откуда?»

А дальше мы пьём чай и разговариваем о жизни студентов, о журнале, о конкурсе и прочих важных вещах – и мне уютно в этом здании с низким потолком, и рядом замечательные люди...

Так я познакомился с Константином Владимировичем и Анной Ивановной Смородиными.

2

Вот такой – с внимательными глазами, вежливым обращением непременно на «вы» и вечной готовностью помочь – запомнилась мне Анна Ивановна. В ней чувствовались душевное благородство и неподдельная доброта. Тогда не анализировал и не облекал в слова свои встречи с Анной Ивановной – просто чувствовал: с тобой здесь не будут фальшивить, как и ты терял способность что-то таить в душе и притворяться.

Сейчас с полной уверенностью могу сказать, что общение с Анной Ивановной помогло мне сформироваться в человека пишущего. Она чутко и с большим тактом помогала избавляться от незрелого «школьного» стиля написания текстов. Именно Анна Ивановна познакомила с двумя важными правилами:

1) избегать в тексте частого употребления местоимения «я»;

2) писать по возможности кратко и, не жалея, удалять не несущие смысла строки.

И пусть тогда – в 1995-ом – не удалось выиграть конкурс, всё-таки один «приз» выиграл – встретил замечательного человека – Анну Ивановну. Она убедила меня не бросать прозу, работать дальше. Многие в юношестве пишут, но дальше первых, незрелых опытов не идут или застревают на одном уровне, а надо расти, а надо идти дальше. И мне очень повезло, что рядом со мной оказался мудрый наставник и понимающий педагог. «Пишите, Александр, – говорила Анна Ивановна, – пишите!»

Помню один из первых разговоров с ней – о новой тенденции в среде пишущей молодёжи. Тогда в моду входило фэнтези. Вот и бросились многие ребята «стряпать» тексты о драконах, магах и рыцарях. Была и у меня тетрадка со своим драконом. Тогда Константин Владимирович ещё сказал, что название «Убить дракона» – авторское, и его использование будет являться плагиатом. Пришлось убрать, а оно мне так нравилось! Но почему фэнтезийная тема так привлекательна для нас? – Анна Ивановне было интересно услышать, что называется, об этом из первых уст. Отвечал ей в том плане, что для меня лично интересно быть творцом своих миров. 
Но не есть ли это убегание от реальности? Убегание от проблем? Честно ли так поступать? – спрашивала Анна Ивановна. Настоящий писатель никогда не «маскирует» проблемы современности в сказку, а безжалостно препарирует несовершенство нашего мира, добираясь тем самым до душ своих читателей. И потом, честнее будет описывать свои пережитые чувства, свои мысли, свой опыт – а не выдуманные и не сказочные.

Что ж, Анна Ивановна убедила меня – я перешёл на реализм и до сих пор большинство моих работ посвящены проблемам современной молодежи. А первый рассказ, с редакторскими пометками Анны Ивановны, до сих пор хранится в моём архиве. С того самого разговора стал считать её – и считаю до сих пор – литературной крёстной мамой.

3

К сожалению, таких вот встреч с Анной Ивановной у меня было не очень много – нужно было готовиться к выпуску из института, потом уехал из Саранска работать в другой город. Творчество ушло на задний план. Так, может быть, оно бы и растворилось меж насущных дел. Но, оказывается, Анна Ивановна не забыла обо мне! Меня разыскало её письмо. В нём – приглашение на семинар молодых писателей.

С высоты некоторого житейского опыта понимаю, как трудна и ответственна была работа Анны Ивановны. Ей приходилось работать с очень хрупким материалом – творческими личностями начинающих писателей и поэтов, а это очень ответственно и трудоёмко! Одно неправильное слово, одно не так сделанное замечание или не та интонация могли напрочь отбить охоту творить. Но Анна Ивановна мастерски справлялась с возложенной на неё задачей! Она обладала удивительным даром находить слова, которые не ранили тонкую душу творческого человека. Это был настоящий Учитель! Впоследствии, на творческих семинарах молодых писателей, отмечал замечательную способность Анны Ивановны создавать по-семейному тёплую атмосферу! Разные люди – по характерам, по возрасту, по судьбам – становились в её небольшом кабинете сами собой, мелькали улыбки, слышался смех, гудели разговоры! А когда Анна Ивановна говорила – а голос её был негромкий, – то все слушали, затаив дыхание! Для каждого у неё было в запасе доброе слово, к каждому у неё был свой подход.

Даже в том, что она находила время отслеживать судьбу и принимать участие в творческой жизни далёких, в территориальном смысле слова, людей, чувствуется её неподдельное добро. То письмо, в конце 90-х, которое получил от Анны Ивановны, встряхнуло! Понял: кому-то интересны мои прозаические опусы! Значит, что-то могу! И если Анна Ивановна нашла время и желание написать и пригласить на семинар, то не всё потеряно для меня! Этот семинар (секцию прозы вёл Ф.Андрианов) послужил поворотной точкой – созрело решение и дальше писать. Причём стал писать адресно – имея в виду мнение Анны Ивановны: она ведь поверила в меня! Дала стартовую дорожку – страницы журналы! Поэтому работать нужно было как можно качественнее, чтобы не разочаровать своего первого учителя! И потом она продолжала тормошить...

Не побоюсь сказать, что мнение Анны Ивановны стало для меня важным критерием, даже эталоном, по которому сверял работы и который заставлял подтягиваться и не халтурить. И, думается, не только я равнялся на её профессионализм и выверенную, точную оценку произведений. Не только меня подтягивала она на высоту настоящего писательского искусства.

4

Я мало знаю о редакторской работе. Но догадываюсь, что Анна Ивановна была настоящим профессионалом. Даже на мои прямые вопросы: какие недостатки содержатся в моих рассказах? как лучше писать? – она смогла ответить так, что остался вполне удовлетворённым. Смысл её ответа сводился к тому, что у каждого свой почерк, свой характерный стиль – и не существует каких-то универсальных рецептов для писателей... Нужно найти именно свой стиль... В этом проблема начинающих.

Писательство не стало для меня профессиональным трудом (ремеслом по-цветаевски), поэтому просто так – без рассказов – появляться в редакции мне было неудобно. Писатели с детских лет являлись для меня небожителями, и отвлекать их внимание без дела на себя, провинциала,являлось непозволительной роскошью. Однако с Анной Ивановной было немного иначе. К ней заходил без обычной робости и стеснения. Особенно если приносил свои работы – появлялся повод узнавать об их судьбе.

Но больше мы говорили о других насущных вещах. Анна Ивановна была отличным собеседником. Жаль, что наши разговоры не записывались мной – они касались злободневных тем: о сломе начального профессионального образования и эрозии нравственности (результатом того разговора стал очерк «Учиться? Но зачем!»); о проблеме возрождения духовности; о вечном «квартирном» вопросе; о судьбе современной литературы (например, Анна Ивановна открыла мне писателя А.Иванова, по повести которого в настоящее время в кинотеатрах успешно идёт фильм «Географ глобус пропил», а также литературоведа и критика Л.Сараскину); говорили о национальном вопросе, о журнале и о многом другом – время проходило незаметно!

Где-то в середине 2000-х – узнал о том, что Анна Ивановна и сама является прозаиком, хотя ранее знал, что Анна Ивановна публиковала стихи – сам я отношу себя к стану прозаиков, поэтому, признаюсь, прочитанные стихи забываются, а вот хорошая проза в памяти остаётся. И когда узнал, что под псевдонимом Юрий Самарин скрывались Анна Ивановна с Константином Владимировичем, сразу вспомнились многие вещи – «Городская русалка», роман «Ракушка»; многочисленные публицистические очерки и рассказы (особенно запомнился один – «Осколки» – настоящий маленький шедевр!).

Сейчас заново открываю для себя её стихи. Особенно близки её философские подборки – «Мы умерли и родились сегодня», «Неужели всякий дар...». До стихов, как и до неба, нужно дорастать...

5

В последнее время мы никак не могли пересечься: то у меня не было времени, то Анны Ивановны не было на месте. Поэтому с большой надеждой, после долгого перерыва, собирался на традиционный осенний семинар писателей. Особо ждал встречи с ней, моим первым наставником, – была написана новая вещь, хотелось узнать и о судьбе подборки стихов и другого произведения, но, как сказал Соломон: «Сердце человека обдумывает свой путь, но Господь управляет шествием его».

Пришло страшное известие...

Как пишущий человек я осиротел – ведь всегда знал, что есть редакция журнала, и в нём есть Анна Ивановна, которая рада меня видеть, которая в любой момент поддержит и даст совет.

Наверное, именно с её уходом ушла и моя авторская юность – романтический праздник под названием «молодой писатель». Пришли взрослые суровые будни. И это её последний урок: что выберешь – плыть дальше или остаться на берегу? Но я усвоил уроки Анны Ивановны – не следует останавливаться на достигнутом – нужно всегда двигаться вперёд!

– Нужно плыть!

А в гавани, под названием «Странник», продолжает нам светить огонёк, который зажгла Анна Ивановна вместе с Константином Владимировичем. И уже новые ребята тянутся сюда от жёстких современных реалий, находя отдых, понимание и истинные ценности нашего мира.

Продолжайте светить нам, указывая правильный путь!