* * *

Мое послание, кому тебя отдать?

Кто, у окна на темный город глядя,

Прочтет и вдруг уверует в тебя,

Как я поверила, что есть на свете радость?

Как я поверила – зачем? – в свою мечту,

Которой нет возврата и спасенья.

А в городе – в нем есть лишь птичий гам

И тишина в хрустальности осенней.

Как я поверила – зачем? – в твою любовь,

Которой не было, и нет, и быть не может.

И в то, что много есть красивых снов,

Мучительно на явь всегда похожих.

Как я поверила – зачем? – в свою игру,

И в роль свою, которую играю.

И в то, что я когда-нибудь умру,

И, значит, в то, что я не умираю.

* * *

Зачем вы розы принесли мне утром?

Ведь я совсем о них уже забыла.

Мне стали ближе колокол и купол,

И на иконах позолота пыли.

Да, я любила их, того не скрою.

И что скрывать – я ждать их так устала!

Но стала так же молодость седой,

Как роза неожиданно опала.

Пока же был наполнен сад цветеньем,

Я обращалась сквозь решетку к птицам

И к вам, ко всей земле весенней:

– Послушайте, мне к вам не возвратиться.

И вечер весь в церковной светлой пыли,

Лучи бегут, ломаются и тают.

Вы знаете, мне часто говорили,

Что души никогда не умирают.

* * *

Хвала тебе, моя печаль,

Ты зарастаешь ежевикой.

На пальце маленький янтарь

Горит огнем, медовый, дикий.

Пчела уселась на него,

Оставив жало, улетела.

А мне не больно – заросло

Ракушкой белой мое тело.

Не бьется сердце, не блестит

Мой волос.

Ничей ко мне не долетит

Голос.

Закрыты двери на замки

Печати.

Вот дождалась и я почти что

Счастья.

* * *

Время собирать камни

Я сегодня собираю камни.

Они мирно спали под землей.

В холмике остывшей, круглой клумбы

Я снимаю затвердевший слой.

Прорастают камни. Их цветы

Грубые – напоминают тумбы.

Мне их сдвинуть трудно, но я рву,

Их, как одуванчики, ломаю.

Больно мне. Но камни собираю.

* * *

Спи, мое сердце, мой шумный малыш.

Вечно ты плачешь и громко стучишь.

Вырваться хочешь из клетки железной.

Это, мой миленький, бесполезно.

Если ты выйдешь – назад не войдешь.

Просто умрешь.

Так что грусти, но, прошу, не шуми.

Сердце, усни.

* * *

Г.А.

Я от боли опомнилась. Шумит листопад.

Подхожу к окну, отодвинув штору.

Та же осень там, что и год назад.

Тонкий свет и туманные горы.

Но тогда, год назад, за окном шел снег,

Хрупкий воздух пел, как бумага.

А по улице медленно шел человек.

Тень его – вперед на полшага.

Первый снег прикрыл осеннюю грязь,

Ее раны – платком ароматным.

И казалось, что счастье коснулось нас.

Горьковато запахло мятой.

Я взяла тебя за руку. Точно в бреду

Шли по снежной, пушистой аллее.

Изумленные ветви и солнце в пруду,

И дома – все казалось новее.

Через год мы хотели припомнить тот миг,

Но теперь это слишком больно.

Ты мне дал свою тень, но к себе не пустил.

Может быть, совершенно невольно.

Я сама пройду по аллее той,

По скрипучей от снега аллее.

Ты вернешься назад. Я закрою окно.

Проживу без тебя. Сумею.

* * *

Меня прибило к чужому берегу.

С погнутым парусом в утлой лодке.

На тонкой шлюпке в тот день короткий

Меня прибило к чужому берегу.

Страшная буря в тот день бушевала.

Как я уцелела – сама не знаю.

Но мне, наверное, было мало –

Опять я море переплываю.

Плыву под белым, сверкающим парусом,

Пусть ветер сечет, лицо подставляю.

Мне смерть не страшна,

Ведь в жизни не страшно мне,

И я попытаюсь... а что я теряю?

Устала я странствовать в тихой заводи,

В стоячих водах грезить о подвиге.

И вот я с первых бурунов падаю.

И лодка, и храбрость моя поломаны.

Но я уверена, что в силах добраться

До островов Золотого покоя.

А мне ведь некуда больше деваться.

Вот только сердце свое прикрою.

* * *

Мне всего два слова сказать,

Но на это надо решиться.

Я смотрю: за стеклом деревья шумят

И в снегу купаются птицы.

Лишь два слова. Как брызги майского снега.

Почему я с тобой, почему без тебя?

Как все в мире нелепо, нелепо и слепо.

Я нелепа, тебя как вслепую любя.

Мне сказать: ухожу. Но молчанье повисло,

Точно капля, прихвачена стужей и сном.

Плакать! Плакать! Во рту предательски кисло –

Я не смею рыдать все опять же о том.

Забиваюсь на кухню, и там, тихо-тихо,

Две слезинки роняю вместо пригоршни слов.

Снова ссора, могучая злая слониха,

Наступает и душит мою любовь.

Я одна просижу до полночи на кухне,

Так не выбрав, рыдать или книжку листать.

Ты уснешь, и напротив окно потухнет.

Значит, поздно. Постель холодна. Надо спать.

Завтра в шесть я встаю, и делаю завтрак.

Лишь два слова, два слова, два слова... хожу

Мимо них сотни раз.

Вот тебе улыбаюсь,

Согреваюсь от чая и снова дрожу.

Ты уходишь. Уставлюсь я в зеркало тупо.

Хорошо все. Я много, наверно, хочу.

Есть работа, семья. Как веду себя глупо!

Я на кухне сегодня опять помолчу.

* * *

Где теперь твоя рука, мой милый?

Чувствую сомкнувшиеся двери.

В этом мире ты меня оставил

И сказал мне только: перебьешься.

Я иду и тычусь, как котенок,

То в деревья, то в глухие стены...

Руки окровавленные с воплем:

– Где ты?

Широко я распахнула.

Ветер мне в объятья прилетает,

Холодит горячее дыханье.

Мне моя дорога неизвестна,

Как и то, длинна ли, коротка ли.

Я иду и познаю вслепую

Мир, в котором ты меня оставил.

А устану, опущусь на землю,

Буду открывать руками веки.

Как у Вия, веки из железа,

У меня, и я их открываю.

Вот чуть-чуть я створку приоткрыла –

Ветер мне песком глаза засыпал.

Так иду, от боли цепенея,

Тело нежное свое сбивая в камень.

А была когда-то королева,

Светлая, пока ты не оставил.