Елена Калугина

Ушельцы Или пришельцы?
Отношения с местным населением

Для горожан мы – ушельцы. Для сельчан – пришельцы. Игра слов неслучайна, ибо мы для коренных деревенских так же непонятны, как инопланетяне.

Возвращаясь к стремлениям сельских жителей: все они за редким исключением хотят стать горожанами. Но возможности имеют единицы. В основном, дети, которые уезжают учиться в университеты, колледжи, лицеи и как-то закрепляются в городе. Старшему поколению ничего не светит. Местные предприниматели, среди которых есть люди небедные, не спешат ехать в город и расталкивать локтями конкурентов: в своём селе они – короли и хозяева, а там – никто. Начинать с нуля, рисковать уже достигнутым уровнем благополучия... Зачем?..

Почему сельчане массово стремятся в город? Для них городская жизнь – предел мечтаний. Все удобства, чистая работа с высокой зарплатой, разнообразные развлечения, магазины, сплошной асфальт и никакой грязи. Можно красиво одеваться, можно знакомиться с интересными людьми. Да мало ли что ещё. Только доступно ли им всё это? Увы, нет. Откуда сельчанину взять деньги на городскую квартиру или дом в пригороде, который стоит примерно столько же? Некоторые деревенские, живущие в относительном достатке, пытаются хотя бы в интерьерах создать подобие городского жилья. Чтобы «как у людей»: ванна, туалет в доме, стенка из МДФ, плоский телевизор в полстены (правда, к нему в комплект требуется уличная антенна-«тарелка»), натяжные потолки. Пластиковые окна – массовое поветрие, ставят все подряд, создавая себе иллюзию приближения к городскому образу жизни. Они бы рады оказаться в городе, но финансы не позволяют. И вряд ли позволят.

Представим себе, каким видится сельчанину горожанин, у которого всё есть: городская квартира, работа, налаженный быт... А он всё бросает и едет в деревню. Не отдохнуть, не рыбки половить, не поохотиться, не попьянствовать, а жить. Говорит, что насовсем. Одни «аборигены» просто покрутят пальцем у виска и займутся привычными делами. Другие начнут вас тихо ненавидеть лишь за то, что вы другой, непонятный. Потому что он, сельчанин, живёт бедно и тяжело, надрывается в непосильном крестьянском труде, а вы – богатенький, «беситесь с жиру». Как ещё понять человека, который добровольно отказывается от «райской» городской жизни, променяв её на унылое существование в сельской глубинке?.. Никак. И не поймут вас деревенские, не ждите.

Чем больше в их присутствии вы будете восторгаться местной природой, тем больше раздражения вызовете. Для местных сказочный алтайский пейзаж – лишь надоевшая рамка обычной картины жизни. Ничего нового, ничего особенного. Привыкли. Так же, как вы привыкли к городским удобствам. Вас будут терпеть и даже вполне любезно общаться, если почувствуют запах дензнаков, увидят в вас потенциального клиента (покупателя их продукции). Денег в селе взять особо негде, поскольку работы нет. Ни для квалифицированных специалистов, ни без квалификации – никакой работы вообще. Потому для сельчанина ценны не вы, а ваш бездонный (в их понимании) кошелёк. Исключения есть, но они редки и лишь подтверждают правило. Грустно? Грустно, но правда.

Легко ли тебе, девица?
Трудности и радости «одиночного плавания»

Будучи горожанкой, дважды дипломированным опытным финансистом, могла ли я предположить, насколько в одночасье изменится моя жизнь, насколько изменюсь я сама?

Первое лето на Алтае прошло, как во сне. Привезённый из города помощник сделал новую электропроводку, пристроил перила к лесенке, поставил новый туалет, переоборудовал бревенчатую, отдельно стоящую кухню в аккуратную баньку, провёл во двор летний водопровод от общей скважины, помог сделать грядки, посадил картошку.

Наступила осень, и я осталась одна. Собрала неплохой урожай овощей: огурцы, кабачки, лук, морковь, помидоры, капуста. В сентябре начала искать картошку, которая заросла травой в человеческий рост. За полтора месяца обыскала всё поле, накопала семь ведер. Думала, там и помру. Ничего, выжила. В минуты слабости несколько раз подумывала, не пригласить ли кого из соседей помочь с огородом? И каждый раз говорила себе: нет, это моя земля, я хочу всё делать здесь сама.

Упивалась, наслаждалась уединением. Ловила себя на том, что иногда взгляд останавливается на окружающей природной красоте, и я «зависаю», теряю ощущение времени, наполняясь необыкновенным умиротворением, благостью. Суетливость и хроническая тревожность – постоянные спутники городской жизни – постепенно растаяли, будто их и не было. Появилась неспешность в движениях и в мыслях, внутренний покой. Всё чаще вспоминала прабабушку, харьковскую крестьянку, пришедшую с семьёй в Сибирь в начале двадцатого века. Вспомнила её руки, привычные к труду, как она ловко управлялась с огородом, как пестовала и лелеяла свой крошечный участок. И мои руки сами собой повторяли её движения, и работа спорилась, становилась лёгкой и складной, как песня.

Наступили холода, жизненное пространство сократилось до тёплой части дома. Училась топить русскую печку, стала регулярно печь хлеб. Занялась, наконец, рукоделием – шитьём, вышивкой, вязанием. У жизни появился свой ритм, постепенно формировались новые привычки. Изредка общалась с родственниками и друзьями, писала блог, получала комментарии читателей. Готовила нехитрую еду, кормила собаку и двух кошек, привезённых из города, прочищала в снегу дорожки.

Это сказать легко «прочищала дорожки». Однажды утром встала, привычно взялась за ручку двери, ведущей во двор. Толкнула, а дверь не поддаётся. Кое-как удалось приоткрыть сантиметров на двадцать. А там... Плотная стена снега высотой до моего носа, не подвинешь. Хорошо, что оставила под рукой совковую лопату. Выглянула. Вместо собачьей будки – огромный сугроб, почти до крыши дома. Надо откапывать, иначе собака задохнётся. Полдня пробивалась к будке. Одежда мокрая от пота, хоть выжимай, руки-ноги трясутся от усталости, но псину из снежного плена вызволила.

До уличного интимного заведения – восемь метров бывшей тропы, превратившейся в высокий сугроб. Чтобы пробить дорожку, надо куда-то снег откидывать. Кидаю наверх, сколько роста хватает, а он тут же обратно сваливается. На расчистку пути до туалета ушло два дня. Снова метель поднялась, и за одну ночь все труды насмарку. До дровяника метров пятнадцать, и там ещё выше намело. Хорошо, что догадалась сделать недельный запас дров в доме. Как раз хватило, чтобы докопаться до основных поленниц. На дорожку к уличной калитке махнула рукой, сил уже не хватило. Примерно через полторы недели, когда соседи разгребли свои завалы, пригласила односельчанина, чтобы откопал меня и восстановил сообщение с внешним миром. Первое испытание снегом было суровым, и я его выдержала. Но при воспоминании об этом эпизоде вздрагиваю до сих пор.

Поняв, как легко в одночасье оказаться отрезанной от внешнего мира, научилась рассчитывать и делать продуктовые запасы на два-три месяца. Полностью изменила питание: отказалась от мяса, очень редко ела рыбу. Рацион, в основном, состоял из молока от соседской коровы, творога, сметаны, яиц (на второе лето взяла курочек), домашнего хлеба и пирогов, овощей и каш в разных вариациях. Расходы на питание, по сравнению с городом, упали в разы. Изредка, когда выбиралась в райцентр или в Бийск, покупала сыр, фрукты, сладости. Тогда же пришло понимание, что тяга горожанина к разнообразной и экзотической еде – это в большей степени компенсация неудовлетворённости в других аспектах жизни, попытка «заесть» хронический стресс, а также дань моде, в чём то – элемент престижа. Но никак не потребность организма. На простом и естественном питании я похудела, поздоровела, стала намного больше двигаться и лучше себя чувствовать.

В первую же осень случилось и вовсе неожиданное: мне вдруг нестерпимо захотелось записать одну историю, случившуюся в ранней юности. Несколько суток не ела, не спала – писала. Получилось что-то вроде небольшой повести. И что с ней делать? Никакого опыта нет. Нашла интернет-журнал «Самиздат», выложила там повесть, стала ждать откликов. И они появились. Зимой написала рассказ, взяв за основу кусок своей биографии, и выставила его на самиздатовский конкурс. Высокого места не заняла, но получила несколько хороших отзывов. Одного из рецензентов, писателя-фантаста из Пензы Александра Голикова, я запомнила. Пересеклись на конкурсах ещё несколько
раз. Через полтора года он приехал ко мне помочь посадить картошку. Ещё через пару месяцев мы купили дом в Поволжье и поселились там вдвоём, стали мужем и женой.

Удивительно, каким причудливым путём я оказалась так близко к родине предков: мой прадед родом из Саратова. Могло ли произойти со мной такое, если бы я осталась в городе? Без сомнений, ответ – нет.

Вторая часть «великого исхода» разворачивается в Пензенской области, в старинном селе Базарная Кеньша и продолжается по сию пору. На Алтае я достаточно насладилась уединением, чтобы внутренне подготовиться к переменам, к жизни вдвоём.

Откуда что берётся? Творцы и ремесленники

Первым нашим «соавторским» творением с мужем стала мебель. Желание сделать мебель своими руками может показаться блажью. Но для того есть серьёзные причины. Во-первых, мы с мужем стараемся создать себе здоровую среду обитания. Именно потому выбрали для жительства такой дом – бревенчатый, отделанный и снаружи, и изнутри натуральным деревом. Современная фабричная мебель, в основном, изготовлена из материалов, постоянный контакт с которыми может нанести существенный вред здоровью. Мебель из натурального дерева очень дорогая, не наша ценовая категория. Во-вторых, из-за травмы мне требуется мебель нестандартная, более высокая, а заказывать такую опять же дорого, да и материалы предлагаются всё те же. В-третьих, когда создаёшь вещь сам, не только можешь сделать её такой, как тебе нравится, но и вкладываешь себя, проявляешь заботу, наполняешь любовью. И наконец, сам процесс – это творчество, душевный подъём, ощущение себя созидателем, почти волшебником.

Откуда только что взялось? Муж – гуманитарий, филолог, а у меня образование инженерное, пусть не в области строительства и деревообработки, но мышление «заточено» под конструирование. С удовольствием рисую эскизы, чертежи, рассчитываю размеры, вычисляю расход материалов, потом вместе делаем. Муж пилит, строгает, шлифует, сверлит, крутит, я на подхвате. Придумала, сделала наброски, проходит несколько дней – и материализованный замысел можно потрогать руками. Небольшую кухню мы оборудовали так эргономично и удобно, что я могу, не вставая с любимого высокого пуфика, и готовить, и дотянуться практически до любого предмета. Потому и устаю меньше, и успеваю больше, и удовольствие получаю. К первой зиме мы полностью обставили дом, дополнив нашу мебель деревянными комодами из ИКЕА, за которыми съездили в Самару, заодно совершив свадебное путешествие. В ноябре закончили строительство уличного туалета, украсив его собственноручно изготовленным весёленьким витражом.

На следующее лето буквально за пару дней сами огородили периметр участка, максимально упростив технологию установки металлических столбиков – просто забили кувалдой в землю, а на них натянули сетку-рабицу. Такого до нас никто не делал. Ограда получилась устойчивая и надёжная, а мы изрядно сэкономили время и деньги. Устали, конечно, но испытали непередаваемую радость от того, как быстро и споро продвигалась работа, каким зримым и осязаемым стал результат.

Постепенно, шаг за шагом, мы прощупывали границы своих возможностей и с удивлением обнаруживали, что способны на гораздо большее, чем могли себе представить раньше. Новая среда обитания диктовала свои условия, заставляла нас изменять отношение к дому, к своему кусочку земли, к самим себе в глобальном, концептуальном смысле.

Что такое жильё в городе? Коробка, здание, которое принадлежит всем жильцам и никому конкретно. Всё, что находится за дверью квартиры, за стенами, и даже сами стены под обоями – не моё, не принадлежит мне и не является зоной моей ответственности. Если в моей квартире потёк стояк, намок потолок после дождя или в подъезде отсырели стены, потому что прорвало трубу в подвале, я сажусь на телефон и ищу, на кого переложить мою головную боль. Как скоро и насколько успешно ликвидируют причину моего дискомфорта – второй вопрос. Суть в том, что это не моя забота.

Когда живёшь в собственном доме, всё происходит по другим законам. Что бы ни случилось с твоим жилищем – разбираться тебе и только тебе. Ты можешь, конечно, кого-то позвать и попросить о помощи. Но никто не обязан тебе помогать. Потому что твой дом – не только твоя крепость, но и твоя ответственность. Протекла крыша – бери лестницу, залезай, ищи дыру, заколачивай. Прорвало водопроводную трубу – ноги в руки, лезь в колодец, перекрывай воду и ремонтируй. Как знаешь, как умеешь, как получится. А если не умеешь?.. Вот тут и начинается интересное. Если в городе достаточно навести справки, дозвониться и пошире раскрыть кошелёк, то в селе такой номер не проходит. Во многих случаях, после метаний, заламываний рук, причитаний и других малоэффективных действий, перед тобой во весь рост встаёт суровая правда: или живи в нарастающей разрухе, пока дом не развалится окончательно, или готовь огромные деньги и вызывай бригаду ремонтников из города. Если нет у тебя огромных денег, тогда без вариантов: учись делать всё сам.

Через два года после переезда в нашей печи образовалась большая трещина. Вердикт: ремонту не подлежит. Поиски печника не увенчались успехом. Точнее, один мастер-универсал из односельчан согласился, денег умеренно запросил, но потом отказался. И что делать? Сложить новую печь самим? Как? Это же так сложно! В городе нашлось бы с десяток мастеров, только выбирай. Здесь – никого. Уходить в зиму с аварийной печкой – всё время бояться пожара. Не выход. Значит, будем строить.

Через неделю плотного изучения материалов в интернете и телефонных консультаций с моим мордовским другом – я почувствовала себя почти экспертом: глядя на изображение печи в разрезе, видела, как по ней движутся горячие газы. Проблема «печкостроя» перестала быть проблемой и стала задачей. Нарисовала схему будущей печи, сделала «порядовку», и мы приступили к строительству. Времени потратили больше, чем рассчитывали: приходилось параллельно заниматься и огородом, и другими делами. К отопительному сезону печь закончили, испытания прошли успешно. Можно считать, добавили в семейную копилку ещё одно ремесло.

Как обращаться с землёй? Из личной практики

С огородничеством у нас всё идёт по плану. Участок вдвое меньше, чем на Алтае, но его хватает, чтобы полностью закрыть потребности в овощах. Выделили нам ещё кусочек земли, с будущего сезона надеемся обеспечить себя и картофелем. Постепенно пришли к собственной агротехнике: целину перекапываем, перетряхиваем, но больше лопатой не трогаем, дальше – сплошная органика, мульчирование и щадящая обработка – рыхление вилами, плоскорезом, мотыгой. Как и прежде, никакой химии на участке не применяем.

Всё просто и очевидно: будешь гадить на своей земле и вокруг неё – не успеешь оглянуться, как окажешься живущим на свалке химических отходов. В городе это до недавнего времени не было так заметно – свалки находились далеко, стыдливо прятались на окраинах, в стороне от оживлённых дорог. Теперь они с катастрофической скоростью наступают и сжимают кольцо вокруг любого города, потому что люди лучше всего научились производить отходы, по большей части токсичные. Убирать за собой и разбираться с мусором почему-то оказалось сложно, скучно, грязно и неохота.

Мусор – это вообще отдельная тема. Все отходы мы тщательно сортируем. Органика вместе с отработанной кухонной водой уходят на грядки, превращаясь в удобрение. Луковая и чесночная шелуха – бесценные помощники на огороде от вредителей и болезней. Морковные очистки я сушу, потом добавляем в собачью кашу. Когда в хозяйстве появятся куры (их нужно обеспечить жильём, пока руки не дошли), часть овощных отходов пойдёт им, а в грядки со временем уйдёт куриный помёт.

Вода после стирки и мытья, в которой есть мыло, уходит в сливную яму. Остальной мусор делится на сжигаемый и несжигаемый. Сжигае-
мый (бумага, картон, деревянная щепа, полиэтиленовые пакеты) уходят в печь. Пластиковые бутылки, которых не так уж много покупаем, складируются и используются в хозяйстве, направлений для этого предостаточно. Металлические консервные банки складываем в сарае, позже закапываем под яблони, повышая урожайность. Стеклянные бутылки мы не покупаем, а банки используем для домашнего консервирования. Посуда у нас, в основном, из нержавейки, потому не бьём и осколков не производим. Стеклянные, керамические и металлические отходы пригодятся при заливке фундаментов, как наполнители.

Остаются баллоны от аэрозолей, герметиков, монтажной пены и прочих стройматериалов, батарейки, перегоревшие лампочки. К огромному сожалению, нет у нас в доступе пунктов сбора мусора, подлежащего утилизации специальными способами, потому грешны – отвозим и выбрасываем в райцентре в мусорные контейнеры. И это печально. Но намного печальнее наблюдать, как на деревенской свалке вперемешку со строительным мусором и железяками гниют в пластиковых мешках яблоки. Почему, спрашивается? Ведь гнилые яблоки – замечательная еда для наших друзей – почвенных микроорганизмов, дождевых червей, производящих бесценный гумус. Эх...

Чтобы не портить свою и окружающую землю, из моющих средств мы используем только хозяйственное мыло, соду и мыльные орехи. Всяческие «фейри» и стиральные порошки в нашем доме под строжайшим запретом, ибо мы сами себе не враги – отрава, что уйдёт в землю, вернётся к нам на стол и попадёт в тело вместе с овощами, зеленью, ягодами. Пользуемся стиральной машинкой-автоматом, стираем, добавляя экологичный кислородный отбеливатель – перкарбонат натрия и каустическую соду для устранения накипи.

С вредителями боремся народными средствами. Чтобы защитить растения от болезней и давать земле возможность восстанавливаться, практикуем севооборот (чередование культур) и совместные посадки. Не надрываемся, участок содержим в порядке, который нас устраивает. Трава на огороде растёт, но подниматься и забивать культурные растения мы ей не даём – косим или срезаем, пускаем на мульчу, давая земле необходимое питание. Стараемся обращаться с землёй бережно, аккуратно, с любовью. А как же иначе?

Летом ездим купаться на пруд в соседнее село Серман, иногда берём с собой собаку – красавицу немецкую овчарку Марго, приехавшую с нами с Алтая. Я с детства обожаю плавание, и это отличная, правильная нагрузка для ног, элемент реабилитации. Серманский пруд выкуплен, находится в частной собственности. Чтобы подъехать и припарковаться на небольшом пятачке у берега, надо платить. Заплатили мы всего один раз, самый первый. С нас больше не берут денег вовсе не потому, что на моём автомобиле опознавательный знак «инвалид» – хозяева не страдают приступами благо-
творительности. Дело в том, что мы ещё ни разу не приехали на чистый берег. Деньги за въезд берут исправно, а убрать после «шашлыкинга» объедки, пустые бутылки и банки, грязные пакеты и прочий мусор почему-то не приходит в голову ни отдыхающим, ни хозяевам пруда.

Мы быстро сориентировались: теперь в поездку на пруд берём с собой перчатки, мешки и начинаем с того, что очищаем берег, аккуратно упаковывая мусор. После уборки настроение сразу улучшается – вид совсем другой, приятный глазу. С удовольствием купаемся, грузим мешки в машину и едем вдоль берега примерно полкилометра до мусорного контейнера. То есть платим за парковку мешками с убранным мусором.

Бываем на пруду нечасто, но молодые ребята, собирающие «дань» с посетителей, нас узнают, улыбаются. Спросила как-то: много ли таких, как мы, среди отдыхающих? Ну, чтобы приехали, убрали грязь за другими, отдохнули и оставили за собой чистый берег? Нам ответили: вы такие одни. А жаль. Когда же мы поймём, что планета Земля – наш общий дом, где мы устроили бардак и где давно пора провести генеральную уборку? И хорошо бы начать с мусора в наших головах.

Как беречь себя? Простые истины

Здесь, в Сурском крае, очень красивые места. Не Алтай, конечно, но тоже хорошо: кругом леса, родники, речки с прудами, тихо и чисто. Живём мы размеренно, спокойно. С односельчанами общаемся мало, да и к нам особо не пристают. В свободное время пишем, участвуем в сетевых литературных конкурсах, музицируем, читаем книги, смотрим фильмы. Я рукодельничаю – обшиваю себя и мужа, вяжу, вышиваю.

Шитьё одежды – тоже не только развлечение и удовольствие, но и осознанная необходимость. Наши прабабушки отлично знали: одежду для себя, для мужа и детей женщина должна шить своими руками. Не хотелось бы употреблять заезженное слово «энергетика», но так и есть: шьёшь и наполняешь вещь собой, своими мыслями и чувствами. Одежда, сшитая с желанием и любовью, не только ластится к телу, но и оберегает, помогает сохранить здоровье, хорошее самочувствие. Потому шью сама и, в основном, на руках. По той же причине и готовить стараюсь сама, из продуктов, которые прошли через минимальное количество чужих рук, не всегда добрых к нам. Купила ручную мельницу и перемалываю на ней зерно, делаю свежую и полезную цельнозерновую муку, из которой пеку вкуснейший, ароматный домашний хлебушек.

Восемь лет назад я полностью отказалась от напитков, содержащих алкоголь. Пять лет назад перестала курить. Супруг тоже не пьёт. Правда, от курения пока не отказался. Надеюсь, что вскоре это произойдёт. Почти полностью ушли от тоников и стимуляторов: не пьём кофе, заменив его на цикорий и злаковые напитки, перешли на травяные чаи. Летом собираю листья иван-чая, ферментирую и сушу. Прекрасный чаёк получается. Стараемся разнообразить рацион природными дарами: несколько раз за лето выезжаем за луговой земляникой, в лес за грибами. Запас сушёных грибов позволяет всю зиму наслаждаться ароматными грибными супчиками. Совершили удивительное открытие: в Пензенских лесах растут великолепные яблони! Плоды у них достаточно крупные, кисло-сладкие, с плотной мякотью и прекрасным вкусом.

Используем для ягод, фруктов и овощей большую морозильную камеру, что позволяет долго сохранять их свежими, максимально полезными и не перегружать организм лишней солью и сахаром. Что не морозим, то стараемся сушить, для этого есть у нас и печка, и электросушилка. Сушёные овощи, фрукты, ягоды, травы отлично хранятся и при комнатной температуре, и на холоде, сохраняя максимум полезных свойств, занимают мало места.

Дровяная печь... Могу говорить о ней бесконечно. Она – и душа жилища, и божество, и физиокабинет на дому. Любая простуда уходит, если просто посидеть полчаса возле открытой печки, подышать теплом и посмотреть на огонь. Если печь русская, массивная, с лежанкой – протопишь, уснёшь на ней
уставшим и хворым, проснёшься бодрым и здоровым. Даже звук, потрескивание горящих дров откликается в теле блаженным ощущением отдохновения и покоя.

Если задаться целью, можно найти множество способов помочь себе, сделать жизнь богатой светлыми чувствами, простыми и важными радостями.

Промежуточный итог: потери и обретения

Небольшая, но весьма значимая для меня перемена: в хлопотах по дому я всё чаще теряю трость – неизменную опору и помощницу в последние двенадцать лет. И это приятная, радостная потеря: значит, тело понемногу идёт на поправку.

Раз в году выбираемся к друзьям в Мордовию. Наслаждаемся общением с ними, близкими нам по духу, родными по сути, с похожим миропониманием. Огромное счастье, когда есть люди, с которыми можно делиться любыми радостями и печалями, которые всегда поймут и поддержат, с которыми живёшь и дышишь на одной волне. Нам в этом смысле очень повезло.

Периодически навещаем и Сашиных родственников в Пензе, попутно делаем кое-какие покупки. Едем в город с большой неохотой, с трудом переносим бешеную толчею городских улиц, безнадёжно загаженный воздух, суетливость, озлобленность и хроническое беспокойство горожан о каких-то малозначимых вещах. Как всё это далеко и чуждо, как странно... И приходит понимание: город, как желанное место для жизни, потерян для нас. И город нас потерял, мы больше ему не принадлежим, не кормим его своими жизненными силами.

Мы стали другими. Мы потеряли себя – прежних, бесконечно уставших, постоянно неудовлетворённых жизнью и собой, обречённых уныло доживать свой век в четырёх стенах городских квартир. Мы обрели себя – совсем других, жизнерадостных, полных сил людей, у которых после пятидесяти жизнь только начинается. И мы обрели друг друга.

Конечно, наша жизнь, как у всех – не мёд с сахаром. Конечно, есть множество нерешённых задач, и регулярно появляются новые. Но теперь мы точно знаем: придёт время – справимся, решим, научимся. Быть осознанным и ответственным, взять судьбу в свои руки и распоряжаться бесценным даром – временем своей жизни так, как душа просит – великое благо. Теперь нам хорошо и спокойно. Насколько вообще может быть спокойно человеку в нашем неспокойном, несовершенном и нестабильном мире.