Далекое детское воспоминание: лечу вниз к реке с крутой горы на колхозной норовистой лошади; седла нет, уздечки тоже, сижу кое-как в раскоряку, обхватив руками гривастую шею лошади; весенний ветер бьет в лицо речным сырым воздухом; все несется мимо меня со скоростью курьерского поезда; страх и восторг перемешались в душе, мне что-то кричат, мол, осторожнее; я ничего не слышу – весь в полете души и тела...

Остались и другие воспоминания, не столь острые: сколько раз нас, деревенских подростков, подвозили из городской школы до села на санях. Лошади бегут тихо, упругий снег скрипит под полозьями, а ты лежишь спокойно в душистом сене и рассматриваешь небо, настраивая себя на лирический лад... В вечереющем небе появляются кое-где сиреневые звездочки и ты, кажется, ведешь с ними незримый разговор.

В детстве лошадей я видел очень часто. Все они были колхозными и очень разными; помню неухоженных, как бы не вымытых и оттого грустных, и тогда появлялось чувство сострадания к ним; а были чистые, словно лощеные, и мне они тогда казались воплощением самого гармоничного животного на земле...

Лиха беда начало

Но пришли иные времена, иные нравы. Век новых технологий и простая крестьянская лошадь... как сравнить несравнимое? Сейчас в Мордовии и лошадей-то почти нет, словно вымерли, как динозавры в свое время. В редких случаях увидишь. Коневодство рухнуло во время перестройки. Лошади оказались никому не нужны. Новые русские в свое время следуя моде, выкупали наиболее породистых, но особенно за ними не ухаживали и чуть что случалось с лошадьми, их тут же сдавали на мясо.

Да, сейчас в сельских хозяйствах Мордовии лошадей почти не осталось, а как бы они пригодились при высоких ценах на ГСМ! Кто-то подсчитал: это 30% экономии. Ведь лошадь ни бензином, ни соляркой заправлять не надо. Но об этом в то время никто, конечно, не думал.

Но есть еще, слава Богу, люди, для которых эти нежные животные очень много значат. И идея создания в Саранске конно-спортивного комплекса витала в воздухе давно. И, наконец, стала реальностью в 1999 году. Лиха беда начало?

– Лучше не вспоминать, – говорит директор МУ «Конно-спортивный комплекс» Сергей Вячеславович Малюгин. – Первые пять лет мы «существовали», другим словом это и не назовешь, на Саранском элеваторе. Как выжили – одному Богу известно. Воду для лошадей носили в ведрах из душевых, зимой вода замерзала... Короче, натерпелись всякого. Но в 2005 году переехали в это вот здание, построенное специально для нас в поселке ТЭЦ-2. На первом этаже конюшня. Здесь, в принципе, все готово. А на втором этаже, где будут располагаться служебные помещения, спортивный зал, душевые и т.д. – работы непочатый край.

Разговаривали мы с Малюгиным как раз на втором этаже, и я убедился в правдивости его слов. Спонсорской помощи не жди. Новые русские не очень-то любят вкладывать деньги в только-только начинающееся дело. А комплексу развиваться и развиваться...Нет сомнения в том, что КСК вызвал большой интерес у детей, да и у взрослых; но условия для занятий здесь пока оставляют желать лучшего, поэтому из богатых семей детей здесь не увидишь.

– Но ничего, выдюжим, – считает Сергей Вячеславович, – главное есть поддержка у власти. Конечно, можно понять и  тех, кто считает, что пока у нас особых результатов нет, вкладывать средства в нас нет смысла. Это ведь не советские времена. Но не надо забывать, что конный спорт – очень дорогой и сложный. Во-первых, для соревнований нужно одеть по всем правилам спортсмена, затем подобрать амуницию для лошади... Все это стоит

 больших денег.

Конный спорт – это скачки, бега, а еще и олимпийская классика:

конкур, выездка, троеборье. Для нас самым доступным оказался конкур. Перспективы для его развития в Мордовии есть. Нужен манеж. Здесь надо брать пример с Запада. Там все продумано до мелочей – какой бы сильный дождь не прошел над травой, но через секунду-другую – все сухое. А у нас трава выросла на черноземе – чуть дождь и становится страшно за лошадей: скользко, запросто можно получить сложную травму и лошадь надолго выйдет из строя.

Коллектив энтузиастов

В КСК – 14 человек, работа у них, что называется, специфическая, зарплата маленькая, так что трудятся здесь в основном энтузиасты и фанаты своего дела. Ведь спортивная лошадь требует за собой особо тщательного ухода: надо и массаж для ног сделать, ухаживать за копытами, кормить правильно, по рациону. Поэтому рядом с лошадью каждодневно должен находиться человек. А ребенок, ухаживающий за лошадью, может заболеть, и вся нагрузка ложится на тренера. Вначале тренеры КСК готовят лошадей для детей, как говорится, «подъезжают», а потом уж дети сами садятся на лошадь и приноравливаются к ее характеру.

Большая ответственность лежит на зоотехнике, ветвраче, двух тренерах и берейтере (занимается тренингом лошадей).

– А сколько же детей занимается в КСК? – спрашиваю я. – Кто лучшие из них?

Малюгин отвечает так: никого выделять не буду, а с лошадьми у нас занимаются 45 подростков из разных районов города. А соревнования? Проводятся местные соревнования раз в месяц зимой, два раза летом. Конечно, выезжали и в другие города, например, в Рязань. Громких побед пока нет – но, несомненно, будут.

Дети – существа непредсказуемые и любвеобильные. Для них и лошади, что котята малые. Если уж «влюбляются» в них, то – по-настоящему. А ездить приходится на других, которых тренер специально подготовил. Начинаются обиды, разборки. Дело и до слез доходит. Несколько детей одну лошадь любят, и тут даже родители в КСК приходят: а почему моему чаду любимую лошадь не дают? Вопросы грозные на Малюгина так и сыплются, а Сергей Вячеславович только отбивается: да поймите вы, дорогие родители, здесь, конечно, важна любовь ваших детей к лошадям, но не забывайте, пожалуйста, о том, что это конный спорт, и тренеру гораздо виднее на какой лошади вашим ребенком будет достигнут успех на выступлениях, что так же немаловажно в нашей работе.

А любовь к лошадям – это в самом деле Нечто. Лошадь – это настолько трепетное существо, что от нее идут к человеку некие флюиды, которые играют на его душевных струнах.

Есть у поэта Павла Васильева замечательные строки, посвященные лошадям:

Давно бы

Забросить все,

Что было жизнью там.

Вернуться в край

Мальчишества счастливый.

И ноздри трепетные

Нежные

Коням

Расцеловать, и в жесткие их гривы

Вплести ладони.

А вот мнения всадниц Наташи Марфутовой и Марины Головой:

– Для нас общение с лошадью – это любовь ко всему живому. От них исходят какие-то удивительные токи; в них сокрыты и сила, и слабость, и мощь, и нежность. Конечно, у каждой лошади есть свой характер. Его надо знать, уважать. Это такое же существо, что и ты, только оно не говорит, но это, как ни странно, еще больше привязывает к нему. Лошадь бывает непредсказуема, поэтому, чтобы  знать все нюансы ее характера, надо непрестанно быть с ней, изучить ее повадки до малейших подробностей... и только тогда она ответит тебе полной взаимностью. И вообще, на наш взгляд, лошадь – это самое добрейшее, совершенное и красивое животное на нашей земле.

Недаром есть еще и иппотерапия, и лечебная верховая езда. Все это планируется в будущем в КСК, как только отстроятся помещения. Объясняем для непосвященных: иппотерапия – это когда человек не может совсем двигаться и единственная психологическая радость: это потрогать и поговорить с добрым существом с большими лиловыми глазами, прикоснуться к нервно вздрагивающим ноздрям, ощутить в своих неподвижных ладонях щекотливые трепетные бархатные губы лошади... И тогда лицо больного ребенка, инвалида, озаряется такой счастливой улыбкой, что ни пером описать, ни в сказке рассказать. Лечебная верховая езда – это нечто другое. Верхом на лошади сидит ребенок, тоже инвалид, который еще может совершать кое-какие движения. А то, что он движется и иногда очевидно может управлять лошадью – все это в него вселяет бодрый здоровый оптимизм.

Я тут немного уйду в сторону. Мне почему-то кажется, что если сравнить компьютер, подаренный инвалиду-ребенку, (да, наверное, не только ребенку) с этим живым существом, о котором мы рассказываем, то последний принесет больше здоровью человека. Не знаю как кто, а я думаю именно так.

Заботливые руки

Знакомимся – худенькая симпатичная женщина: зоотехник Наталья Валерьевна Храмова. Она проводит меня по конюшням и рассказывает о своей работе. Немного и о себе поведала: сама из Чебоксар, с лошадьми с 10 лет, как-то бросила их, пять лет на другой работе, не выдержала, вернулась. Кстати, может быть, сыграли свою роль гены – дедушка у Натальи был кавалеристом.

А теперь о лошадях, что находятся здесь. Если о породе, то это тракенская, ганноверская, гольштинская. Породы, выведенные именно для конного спорта. Все это немецкие лошадки. Сейчас их здесь 21 вместе с новорожденным жеребенком. Идем смотреть: вот она кобылка: вся черная, еще на коротких ножках, тычется под мамку, боится на нас смотреть... Имя еще не дали. Кстати, имена лошадям дают особым образом: обязательно берется одна буква от имени матери и одна от имени отца – например, Датский принц (Дебна и Паводок).

– Конечно, к лошадям нужен особый подход, – с увлечением рассказывает Наталья Валерьевна. – Без чистой глубокой любви к ним не обойтись; ведь они требуют круглосуточного ухода. Они существа нежные, не дай Бог колики начнутся или температура поднимется...

Здесь же мы увидели за работой тренера Ларису Викторовну Латышеву, которая подстригала так называемые «щетки» на лошадиных ногах, чтобы грязь не застревала и не засыхала на них, а берейтор Юлия Валентиновна Мамиева прижигала у другой лошади йодом надкостницу; кто-то подвозил сено, убирал конюшни – так что шла обычная работа, все были заняты.

Взгляд в будущее

Лошадь и цивилизация... Вопрос, конечно, интересный. Сейчас растут как на дрожжах мегаполисы, где лошадям уже нет места, их заменили стремительные почти с реактивными двигателями машины. А в российских деревнях, многие из которых после перестройки влачат жалкое существование, тоже лошадок что-то не заметно. Видно, не прокормишь...

Что остается? Цыганские таборы, которые вряд ли когда бросят лошадь, но и их коснулись новые веяния XXI века. Что же остается бедной доброй лошадке из нашего детства? Вымирать? Но, думаю, это преждевременно. И хотя писал Сергей Есенин:

Видели ли вы,

Как бежит по степям,

В туманах озерных кроясь,

Железной ноздрей храпя,

На лапах чугунных поезд?

А за ним

По большой траве,

Как на празднике отчаянных гонок,

Тонкие ноги закидывая к голове,

Скачет красногривый жеребенок?

Милый, милый, смешной дуралей,

Ну куда он, куда он гонится?

Неужель он не знает, что живых коней

Победила стальная конница?

Нет, никогда стальная конница не победит живых коней!