Север 

Едва унялась суматошная вьюга

И звезды рассыпались разом,

На спицах мороза из колкого пуха

Наутро лес заново связан.

В изысканно инистом великолепье

Ночь выяснилась не случайно –

Сошлась тишина в человеке и небе

Взаимонезыблемой тайной.

* * *

В разгар жары к тебе крадутся

Подлизы с грядок овощных.

Дражайше светится капуста

В глубоких каплях дождевых.

Места настолько плодородны,

Что задержись на август весь,

И не заметишь, пустишь корни

Ты в сердце лучшей из невест.

Она давно с усмешкой легкой

Следит, кого б свести с ума,

Смешно жонглируя морковкой

И помидорами двумя.

* * *

Прошлепал ветер по реке,

Боками задевая криво

Изогнутые, в парике

Ночного обморока, ивы.

Яснее высь, темнее вязь

Листвы и грусти без причины,

Едва над головой зажглась

Туманность свежей паутины.

* * *

Не громами сбиты облака над Обью –

Северным прорывом ледяным весьма.

Изредка кустарник пересыплет дробью,

Растолчет на плёсах птичьи письмена.

Медленные баржи, кулички и крачки,

Пропорхнут моторки по кривой излук.

Обь очнулась после богатырской спячки

И впряглась в работу до осенних вьюг.

Всё путём – ледовый сплав и половодье,

Нерест и путина, северный завоз...

Если что забыл, выпустил в Приобье,

Завтра в Салехарде выплывет авось.

* * *

Давно не входил в это зданье,

Где власть осадил криминал,

Где что ни этаж – совещанье,

Что ни кабинет – семинар.

Срисованы лица работниц

И жесты с крутых кинодив.

О чем-то всегдашнем заботясь,

Скучают под вечный мотив

Рвачи, стукачи, демагоги –

Надежный, пустой аппарат...

Меня вездесущее око

Осмотрит с макушки до пят,

Заглянет в досье, пролистает,

Как жил, чем опасен и нет,

И галочку скучно поставит

Напротив кликухи – Поэт.

* * *

Эх, давай на озеро рванем,

Там стрекозы, окуни, козявки.

Дождевые черви под бревном

Пропахали скользкие канавки.

Снасти рыболовные в углу.

Спозаранку росно и студено,

Тихо на летейском берегу –

Ни жены, ни водки, ни закона.

За приют сиятельных теней

Нам платить не надо, да и нечем.

Как-нибудь надергаем ершей

И себя обедом обеспечим.

* * *

И с ног, и снег сшибательная вьюга.

Был и растаял серый березняк.

Через него, протискиваясь туго,

Добрались до зимовья кое-как.

А утром дверью отодвинем зиму

В безмолвье, что сровняло берега.

И снова будет март тянуть резину –

Вытягивать сосульку вдоль угла.

Идем на омут в неуклюжих унтах,

Где снасти занесло наверняка.

И, узнавая нас, в отрытых лунках

Приветно закачается река.

* * *

Дождь туманом захлебнулся на бегу.

На столе черновики вразброску.

Скомкаю, чтобы не мучили, сожгу

И перекопаю под картошку.

Дым немного затуманит небеса,

Горечи добавит майским почкам.

Пусть рука слова забудет, но глаза

Помнят все зачеркнутые строчки.

И однажды прорастут они во мне

С настоящей правдою земною,

Потому что, убежден, слова в огне

Если и сгорят, сгорят со мною.

* * *

На шифере тени в гармошку.

Черемуха к дому впритык.

Под ней, где присел на дорожку,

Ужимки червей дождевых.

Пора же! И грусти не спрячешь.

Когда оглянусь на углу,

Увижу в окне, как ты плачешь.

А слезы текут по стеклу.

* * *

Размыло цвета побежалости

Дождями сквозяще-косыми.

И стали окрестные заросли

Не так уж и непроходимы.

Покуда в безвыходной мороси

Никак не пройду к остановке,

Поймаю в рябиновой горечи

Обидный осадок размолвки.

И боль перехватит дыхание.

Однако, как с пальца колечко,

Вновь выроню воспоминание...

Уже безвозвратно, конечно.

Рыбак

Он снял с огня бурлящую уху,

Где замерло язёвое отчаянье

В великолепной пене, как во мху.

И стало возбужденнее молчанье.

Взял ложку деревянную свою.

И черпает рассеянно и редко,

Выплевывая в речку чешую –

Серебряные мелкие монетки.

Мы, выведав, что за десятки лет

Он перетер и зерна, и полову

Говорунов, каких не видел свет,

У котелка молчим беспрекослову.

Но изредка да искоса следим

За искрами под серыми бровями

И, восхищенно втягивая дым,

Берем куски и давимся словами.

Закат плывет в слоистых облаках,

Оранжев, словно дерево на сколе.

И ночь, качая лодки на волнах,

Нас убаюкивает поневоле.

* * *

Комарье завьюжило над омутом –

Непонятно, к вёдру ли, к дождю ль.

Ночь в тумане, наглухо задернутом,

И в молочной спелости июль.

Где-то в облаках пошарит фарами

Ранний грузовик, гоняя тьму.

Всё-то ворошу с друзьями старое,

То, что не припомнить одному.

Севером притерты и проверены,

В нас – истоки нынешних тревог...

Образ романтического времени

Выветриться в памяти не смог.

Всё-то, хорохорясь, усмехаемся,

Не по силам взваливая груз.

И всё чаще за сердце хватаемся,

Будто в девяностых за Союз.

Надо же, прокладывали, строили,

Согревали, зажигали свет...

А теперь – как не было в истории

Вдохновленных временем побед.

Внук

Из болота вместе с клюквой

Он домой принес в корзине

Желтый пух с осою-злюкой,

Шишку в липкой паутине,

Куст морошковый и ветку

В ломкой шляпе сыроежки,

Лист, похожий на монетку,

Вместе с заячьим орешком,

Шелуху столетних сосен,

Пригоршню осенней хвои,

Комара, что был несносен,

Домогаясь легкой крови,

Щелкуна с пучком пушицы,

Паука на длинных лапах,

Родниковый вкус водицы

И багульниковый запах,

Кочек жиденькие космы,

Мха пружинистую сырость...

Мотыльки, сучки, стрекозы –

Всё в корзину поместилось!

И когда с улыбкой бодрой

Вытряхнул на кухне это,

Ягод было в куче пестрой

Горсть всего,

но горсть-то деда.