Нина Левина

Рассказ

Группа давно перешла в другой зал, следуя за экскурсоводом, а Демид всё не мог оторвать взгляд от экспозиции под стеклом, где демонстрировалось древнее захоронение женщины. Оно было обнаружено в одном из курганов, названных «Три брата». На принадлежность покойной к знатному скифскому роду указывали найденные золотые украшения – спиральный браслет, оканчивающийся львиными головами, серьги в виде сфинксов, диадема, брошь и перстень-скарабей. Рядом с женщиной была погребена юная служанка.

– Котик, ну чего тут застрял? – Эмма дёрнула Демида за руку и недовольно скривила пухлые губы. – Хочется поскорее оказаться в Ялте, выпить шампанского и... – Она выразительно подняла бровь.

– В Керчи такое же шампанское, – ответил Демид, с трудом переводя взгляд на спутницу. – Если хочешь – куплю.

Эмма порядком утомила его пустой болтовнёй за время пути. Зачем только взял её с собой? Она, безусловно, мила, отзывчива на его желания, старается соответствовать принятым стандартам красоты. Вот только слишком много в ней патоки и наигранности. Для совместного проведения двух-трёх выходных пару раз в месяц – неплохая партнёрша, а тут придётся терпеть её целых две недели. Оттянуться с Эммой получится, а отдохнуть – вряд ли. Да и не оставляло Демида чувство, что поступил он глупо, словно в Тулу со своим самоваром и пряниками нагрянул. Девушки в Крыму оказались очень красивыми. Он убедился в этом, гуляя вчера по Керчи, – первом после Крымского моста городе. Настоящие южанки – яркие, весёлые, белозубые. Необыкновенный коктейль из смешавшихся за века черт разных народов, населявших черноморское побережье. Демид немного и себя причислял к этому коктейлю. Он знал, что у него в роду были предки греки, жившие в Крыму, поэтому даже обрадовался санкциям и твёрдо решил в этом году вместо модных курортов впервые посетить полуостров. Демида не смутило временное закрытие аэропортов и отсутствие билетов на поезда. Полторы тысячи километров за рулём комфортного автомобиля – не проблема.

– Самой пить скучно, – протянула Эмма.

– Можем вместе. Просто задержимся в Керчи ещё на денёк, – пожал плечами Демид. – Посмотрим город, в другие музеи сходим.

– Ой, хватит с меня этого твоего Лапидария, – фыркнула Эмма. – Как по кладбищу бродим среди каменюк и костей.

– Это наша история, Эммочка. Неужели не интересно?

– Что тут может быть интересного? – Эмма обвела взглядом зал, потом склонилась над стеклом. – Хотя... Вот эти серьги с сидящими котиками...

– Со сфинксами, – поправил её Демид.

– Ну, пусть со сфинксами. Прелесть какая! Я бы от таких не отказалась! – Эмма повела плечами. – Котики для ручной пантеры. Как тебе?

– Очень заманчиво, – рассмеялся Демид и обнял девушку за талию. – Ладно, пантера, уговорила. Поехали в Ялту!

Ранним утром Демид стоял на балконе ялтинского прибрежного отеля, смотрел в сереющую даль и вслушивался в тихое перешёптывание пляжной гальки с волнами. Хмель постепенно выветривался из головы, гудящей от музыки ночного бара, разгорячённую ласками смуглую кожу приятно охлаждал июльский ветерок. На какое-то время Демид унёсся мыслями далеко-далеко и не услышал, как из душа вышла Эмма. Она прижалась к спине Демида влажным телом и прошептала:

– Ну что? Заслужила я золотых котиков в уши?

– Ты хотела сказать сфинксов? – улыбнулся Демид, оборачиваясь. – Заслужила. Вернёмся в Москву – закажу тебе таких же как в Лапидарии. А теперь давай уже спать.

Он увлёк Эмму за собой в смятую постель и мгновенно заснул, едва коснувшись головой подушки.

Во сне Демид увидел молодую женщину. Она стояла спиной к нему на берегу моря. Розовые блики восходящего солнца играли на синих волнах и пшеничных волосах женщины, сверкали в золотых и серебряных круглых бляшках, вплетённых в пушистую, струящуюся косу. На правой руке женщины змеился браслет, оканчивающийся львиными головами, длинная светлая туника оголяла загорелое плечо, а на другом плече была схвачена брошью в виде сирены. Женщина медленно повернулась, взглянула на Демида, и у него от волнения перехватило дыхание. Что-то родное было в её чертах, в тёмно-серых глазах под густыми ресницами, в разлёте бровей и приоткрытых губах. Демид знал, что любит эту женщину больше жизни, только не мог её вспомнить. Море вдруг исчезло. Теперь за спиной женщины бушевал огонь. Среди горящих деревянных построек мчались странно одетые всадники и пускали стрелы в спасающихся от огня жителей. Женщина что-то неслышно сказала, вскочила верхом на возникшего рядом коня и поскакала навстречу огню. «Нет!» – хотел крикнуть Демид, но из горла вырвалось только сипение...

Демид резко проснулся и быстро сел на кровати. Солнце поднялось высоко, из раскрытой балконной двери в номер вползал зной. Демид провёл рукой по взмокшим волосам и громко выдохнул. Вот так сон! А женщина! При мысли о незнакомке у Демида быстро забилось сердце. Он окинул взглядом лежащую рядом Эмму. Она мирно спала, сбросив простыню и повернувшись набок. Длинные чёрные волосы сбились за спину, открыв красивую грудь и шею. В другое время Демид обязательно бы полюбовался ею, но сейчас перед глазами стояло лицо женщины из сна. Стараясь не разбудить спутницу, мужчина встал с кровати и прошёл в ванную комнату.

– Ну и рожа, – покачал он головой, увидев своё отражение. Тёмно-каштановые волосы всклокочены, серо-зелёные глаза покраснели от недосыпания, между широкими бровями, почти касаясь переносицы греческой формы, пролегла глубокая морщина. Демид расправил плечи и с наслаждением встал под прохладный душ, разгоняя призрачные воспоминания.

Новый день промелькнул между купаниями в море, валянием под жарким солнцем, дегустациями местных блюд и вин. Вечером Эмма вымотала Демида танцами в клубе, а ночью – страстными объятьями. Но стоило ему заснуть, как сон с прекрасной незнакомкой повторился. Демид проснулся в волнении и провёл остаток ночи на балконе, вдыхая солоноватый воздух и обдумывая происходящее. Вывод напрашивался вполне рациональный – в странном сне виноваты новые впечатления, резкая смена климата и слишком большое количество выпитого спиртного. Поэтому на следующий день Демид вёл себя осмотрительно – много отдыхал в тени и не пил ничего, кроме минералки. Только это не помогло – незнакомка снова явилась во сне. Дело оказалось вовсе не в акклиматизации, а в чём-то другом, пока недоступном пониманию Демида.

Видения продолжались каждую ночь. Странное это было чувство – проводить день с Эммой, требующей веселья и развлечений, а мечтать о незнакомке из сна, мучительно пытаясь вспомнить её. Демид стал задумчивым и рассеянным, подолгу сидел на берегу моря, слушая шум волн и крики чаек. Эмма пыталась растормошить его, затащить в ночные клубы, но он всё чаще отмахивался, ссылаясь на головную боль от громкой музыки.

Наконец отпуск закончился, и Демид с Эммой вернулись в Москву. Высаживая девушку у знакомого парадного, Демид дежурно поцеловал её и произнёс:

– Спасибо за отдых. Я позвоню.

– Не пропадай! – Эмма подхватила свою сумку и вышла из машины. – И не забудь – с тебя котики!

– Какие котики? – удивился Демид.

– Те, что обещал. Как в музее.

– А-а, серьги-сфинксы. Раз обещал – будут.

Но о своём обещании Демид вспомнил лишь через неделю, когда разобрался со скопившимся за время отсутствия завалом на работе, да и то, случайно наткнувшись вечером в парадном на соседского кота. Тот важно сидел на подоконнике, обвив себя хвостом и взирая на всех равнодушно-презрительным взглядом. «Сфинкс», – подумал Демид, и в памяти тут же всплыли серьги, увиденные в Лапидарии.

Серьги оказались довольно-таки известной находкой. Их фотографиями в разных ракурсах пестрел интернет, и Демиду оказалось совсем несложно распечатать несколько наиболее удачных. В интернете же он отыскал ювелира с длинным списком рекомендаций от клиентов и договорился о встрече.

– Работа тонкая и сложная, времени займёт много, не меньше месяца, – разглядывая фотографии, констатировал ювелир – мужчина с короткой седой бородой и тонкими загорелыми пальцами. – И по стоимости не могу пока точно сказать, но однозначно выльется в приличную сумму. Может, поищете в магазинах что-то похожее?

– Нет, – упрямо мотнул головой Демид. – Мне нужны точно такие.

– Как вам будет угодно.

Демид заплатил аванс, и ювелир пообещал начать работу со следующего дня. Мечтая получить готовые серьги как можно быстрее, Демид почему-то думал не об Эмме, а о незнакомке, которая продолжала являться к нему во снах и после возвращения в Москву. Только на следующую ночь после визита к ювелиру привычный сон неожиданно изменился. Женщина по-прежнему стояла на берегу моря, но теперь словно ждала Демида. Увидев его, она улыбнулась и махнула рукой, приглашая следовать за собой в розовую от рассветных лучей дымку. Женщина медленно двинулась от моря, и Демид вдруг понял, что находится в просторной бухте, заполненной старинными парусными и вёсельными кораблями. Дымка начала рассеиваться, открывая контуры городских построек из светлого камня.

«Что это за место?» – спросил Демид и удивился, что легко произносит слова на незнакомом языке. Женщина обернулась, посмотрела на Демида долгим взглядом и отчётливо произнесла: «Акра». Словно пропасть разверзлась под ногами Демида. Он рухнул в неё и проснулся с громко бьющимся сердцем. Сегодня незнакомка заговорила с ним! Он слышал её чудесный, нежный голос. И это слово, «Акра» – интересно, что оно означает? Не дожидаясь утра, Демид вбил в поисковик слово и, увидев результаты, в изум-
лении присвистнул.

Акрой оказался античный греческий город, прозванный Крымской Атлантидой и располагавшийся когда-то на мысу к югу от современной Керчи. Это была прекрасная гавань для проходящих судов, с процветающей торговлей и рыболовством. На город было совершено нападение в IV веке до нашей эры, он сильно пострадал тогда от пожара, но восстановился и огородился от врагов высокой стеной. В Акре бурлила жизнь, пока город не начал уходить под воду. Быстро это произошло или медленно – в этом вопросе историки не пришли к единому мнению. Фактом оставалось то, что к началу нашей эры улицы Акры упокоились на дне морском и теперь прогуляться по ним могли только подводные археологи. Получалось, что женщина из снов – жительница древней Акры? Но что незнакомка хотела показать Демиду? Или сказать? И почему именно ему?

Новые загадки ещё сильнее взволновали мужчину. Заснуть ему больше не удалось, день он отработал невыспавшимся и едва дождался наступления ночи, надеясь поговорить с незнакомкой. Его ждало ужасное разочарова-
ние – впервые за столько дней женщина из сна не пришла. Утром Демид проснулся с ощущением пустоты и глубокой тоски, работал на автомате и уехал домой пораньше. Этой ночью незнакомка снова не появилась, и на Демида напала хандра. Чтобы развеять тягостное состояние, вечером он поехал к Эмме и впервые напился до бесчувствия. Придя в себя среди ночи на диване, вызвал такси, простился с девушкой и отбыл домой, не поддавшись на уговоры остаться.

Дни потянулись однообразно серые и скучные. Демид сам не мог понять, что происходит. Почему с исчезнове-
нием женщины из сна он почувствовал себя словно рыба, выброшенная безжалостной волной на берег. Он пытался как-то пооткровенничать с близким приятелем, напарником по бизнесу, но тот только удивлённо вскинул брови:

– Похоже, ты просто не удовлетворён. Если Эмма не нравится – найди другую. Или женись наконец. Тебе тридцать два, может, пришла пора остепениться.

Демид только раздражённо отмахнулся. Как объяснить не понимающему тебя человеку, что разрывает его на части глубокая печаль по призрачной женщине из сновидений, которую он знает, но просто не может вспомнить. И воображение будоражат мысли о древнем городе Акра, скрывающемся под водой.

Так продолжалось больше месяца. Демид понемногу свыкся с мыслью, что больше не увидится с незнакомкой, боль от тоски начала стихать, как вдруг позвонил ювелир и сообщил, что серьги готовы.

– Вот, пожалуйста, в точности как на фотографиях. Цветы и постаменты украшены эмалью, – демонстрировал седобородый мастер изделие. – Смотрите, какие чёткие линии перьев на крыльях, на лапах виден каждый коготь, даже рёбра из-под львиной шкуры проступают. Какие-то тощие сфинксы позировали древнему мастеру, – рассмеялся ювелир. – Видать, мало путников съели.

– А разве сфинксы питались людьми? – удивился Демид.

– Согласно мифам – только не отгадавшими загадку.

– И много таких было?

– Да в общем-то все, за исключением одного, давшего верный ответ.

– Ясно, – вздохнул Демид. – А что это? – Он указал на крохотный, едва заметный символ с обратной стороны постамента сфинкса. – Проба?

– Клеймо мастера, – ответил ювелир, – римская цифра пять в букве «о». Но не волнуйтесь, клеймо практически не заметно. Ваша дама сердца будет довольна.

Он озвучил окончательную стоимость, и Демид не стал торговаться. Не выказывая удивления, ювелир быстро уложил серьги в коробочку из красного дерева и проводил к выходу сговорчивого клиента.

Демид ехал домой и раздумывал – стоит ли дарить сфинксов Эмме. С одной стороны, близкие отношения за этот месяц практически сошли на нет, но с другой – он же обещал. Поскольку Демид считал, что настоящие мужчины должны держать слово, то после недолгих размышлений он отправился к девушке. У её парадного не нашлось места для машины, и пока Демид искал, где остановиться, Эмма сама выпорхнула на улицу под руку с немолодым брюнетом. Они сели в припаркованный спортивный автомобиль и промчались мимо Демида, оглушив его на несколько секунд громкой музыкой.

– Ну вот и определились с подарком, – усмехнувшись, пробормотал Демид.

Дома он поставил серьги на прикроватную тумбочку и долго рассматривал их, лёжа в кровати, пока не заснул...

Ночь мягким, серебристым покрывалом окутала землю и море. Свежий ветерок едва касался лица, солоноватый воздух кружил голову. Большой жёлтый диск полной луны висел низко над горизонтом, рисуя в воде мерцающую дорожку и освещая женщину, стоящую на берегу. Она улыбалась Демиду и протягивала к нему тонкие, изящные руки. «Почему ты так долго не приходила? Я очень скучал», – произнёс Демид. Женщина вздохнула и прошептала: «Жду тебя на рассвете». «Где?» «У входа в Акру, в ночь полно-
луния»...

Демид проснулся с колотящимся от радости сердцем. Его незнакомка снова появилась! Она не забыла о нём и даже назначила место встречи! Он бросился к окну – в ночном небе, засвеченном фонарями, висела бледная круглая луна с едва заметно стёсанным боком. До полнолуния оставалась одна ночь. Не раздумывая, Демид бросился собираться в дорогу. В Керчь он прибыл через день, снял номер в гостинице и, едва дождавшись ночи, отправился по навигатору на юг от города. Коробочка с серьгами-сфинксами лежала в кармане. Достойный подарок призрачной незнакомке.

Полная луна царствовала в небе, важно взирая на спящую землю и щедро одаривая её холодным светом. Видимость была прекрасная, и Демид легко ориентировался на дороге, выехав за пределы Керчи. Проезжая соляное Тобечикское озеро, какое-то время он чувствовал себя землянином, попавшим на далёкую неведомую планету, настолько фантастически прекрасным оказался открывшийся пейзаж. Отсюда до Акры оставалось всего несколько километров. Чем ближе к ней – тем неспокойнее становилось на душе у Демида. Он и сам не понимал, почему помчался за тридевять земель к затопленному много веков назад городу. Почему так разволновался от снов и жаждет встречи с женщиной, давно исчезнувшей из мира живых. При этом Демид не допускал мысли о том, что сходит с ума, ведь обо всём остальном он рассуждал вполне трезво.

Вскоре он добрался к солевому озеру Яныш. Узкая перемычка суши между озером и морем отделяла Демида от выступающей песчаной косы, за которой начиналась Акра. Он заглушил двигатель и выбрался наружу. Ночь обступила Демида царством призрачных звуков и грёз, шорохом волн, ароматом степи и соли, серебром уходящей луны. Горизонт на востоке начинал розоветь, и Демид зашагал по перемычке к мысу. Берег был пустынен – сезон раскопок уже закончился. Пара рыбачьих домиков сиротливо глядела тёмными окнами на случайного путника. Невозможно было бы поверить, что под водой покоится целый город, если бы не несколько разрытых каменных кладок у самой кромки моря.

Демид остановился и вперил взгляд в горизонт. Туда, где светлело небо, а розовая полоса становилась всё ярче, разгоняя ночной сумрак. Неожиданно с моря подул сильный ветер и поднял клубы густого тумана. Они быстро достигли берега, обволокли Демида, скрыв от него небо и море, и вдруг также быстро рассеялись. Моря больше не было, исчезли рыбацкие домики и песчаная коса. Демид стоял перед высокой стеной, уходящей в небо, и закрытыми каменными воротами. Перед воротами сидел сфинкс, аккуратно сложив мощные крылья на спине. Мускулистое львиное тело венчала голова красивой женщины. Она усмехнулась, увидев Демида, и проговорила:

– Хочешь войти, путник?

Голос у неё был вкрадчивый, ласкающий слух, но Демид заметил, как мелькнули острые клыки между губами.

– Хочу.

– Тогда отгадай загадку.

Демид похолодел от страха, вспомнив, что его ждёт в случае неправильного ответа, но произнёс:

– Хорошо.

– Есть две сестры, – начал сфинкс, растягивая слова и жмурясь от удовольствия. – Младшую ведёт за руку старшая. Если поставить на одну чашу весов сестёр, а на другую – бессмертие, то сёстры перевесят. Кто эти сёстры?

«Бред какой-то, а не загадка, – подумал Демид, лихорадочно соображая. – Сёстры, бессмертие... Там наверняка есть глубокий смысл. Ещё бы знать его». Перед глазами вдруг промелькнуло лицо женщины из сна, и Демид брякнул наугад:

– Любовь и счастье.

– Верно, – проговорил сфинкс, поднимаясь и пропуская Демида к раскрывающимся воротам.

– Но какой смысл загадки? – воскликнул тот.

– Он прост. Не потеряй того, кто его раскроет.

С этими словами сфинкс исчез, а Демид шагнул... с палубы корабля на деревянную пристань. За спиной поднималось солнце, окрашивая в розово-золотой цвет стены домов и сверкая в пшеничных волосах женщины, улыбающейся Демиду. Она бросилась к нему навстречу, обвила шею руками, и он сразу всё вспомнил.

– Мадия! Любовь моя! Как я соскучился!

Демид подхватил женщину и закружил, наслаждаясь её запахом и серебристым смехом. Потом осторожно поставил на землю, обнял и поцеловал. Как он мог забыть свою жену, красавицу Мадию! Ту, которую любит больше жизни! И его зовут не Демид, а Диомид. Он молодой греческий торговец родом из Пантикапея. Именно там, в Пантикапее, они с Мадией и встретились. Девятнадцатилетняя дочь грозного Сария, родного брата скифского царя, в сопровождении служанок зашла в его лавку, чтобы выбрать ткани. Диомид лично бросился обслуживать знатную покупательницу. Он был очень красив и обходителен, умело очаровывал женщин и часто пускался в мимолётные любовные приключения. Но стоило Диомиду взглянуть в тёмно-серые глаза Мадии, как у легкомысленного эллина земля ушла из-под ног. Ему показалось, что сама Афродита вошла в его лавку и озарила её божественным светом. Случайное прикосновение рук Диомида и Мадии решило их судьбу. Оба взглянули друг на друга, оба вздрогнули, у обоих громко и радостно забились сердца. До этой встречи Диомид с усмешкой слушал рассказы о внезапно вспыхнувшей любви, а теперь понимал, что это случилось с ним, и провожал из лавки скифскую царевну взглядом умирающего от жажды человека.

Но Мадия тоже не могла совладать с нахлынувшим чувством и на следующий день пришла одна, якобы в поисках потерянного перстня. Они провели вместе несколько часов в закрытой лавке. Просто болтали о разных пустяках, смея-
лись, пили терпковатое вино и наслаждались обществом друг друга. Им казалось, что они знакомы целую вечность, а сейчас встретились после долгой разлуки.

С тех пор Мадия и Диомид жили от встречи к встрече. Девушка могла не появляться неделями. Её отец не любил оседлую жизнь и кочевал с двором вдоль Боспора Киммерийского. Диомид изнывал от тоски, а любовь крепла, обрастала крыльями и больше не удовлетворялась редкими свиданиями. Она требовала полного и безраздельного обладания друг другом. И всё было бы прекрасно, если бы Диомид не был греком, а Мадия – скифской царевной. Даже речи не могло идти, чтобы брат скифского царя отдал свою дочь за обычного эллина. Мадию готовили для брака со знатным скифом с восточных земель за Меотидой. Но Мадии противна была даже мысль о замужестве с нелюбимым, поэтому они с Диомидом решили бежать. Сначала в маленький греческий город Акра, находившийся на южном мысе Боспора Киммерийского, а потом перебраться на корабле в Элладу.

Распродав весь товар, Диомид поздним вечером выехал из Пантикапея, взяв курс на север, но отъехав немного, свернул на юг. В условленное место на рассвете к нему прискакала Мадия на любимой кобыле. С собой она взяла немного вещей и четырнадцатилетнюю девочку-сироту, служившую ей верой и правдой. По прибытии в Акру Мадия стала супругой Диомида по обычаю греков, и с того момента обратной дороги у неё больше не было. За переход в эллинские обычаи скифы карали своих соплеменников смертью.

В Акре Диомид снова занялся торговлей. На небольших судах ходил в соседние Нимфей и Тиритаку, пару раз бывал в Фанагории и Пантикапее. Там никто не связывал с его именем исчезновение скифской царевны, и старые знакомые охотно рассказывали о тщетных поисках, которые предпринимал разъярённый Сарий. Диомид слушал, улыбался и понимал, что нужно как можно скорее увозить жену в Элладу.

– Любовь моя, – повторил Диомид, идя в обнимку с Мадией к дому. – Я всё удачно продал. У нас достаточно денег, чтобы оплатить дорогу. Скоро мы уплывём отсюда.

Десять дней Диомида не было дома, и сейчас его переполняли любовь и мечты о счастливой жизни. Он не заметил ни быстрый взгляд, который бросила на него Мадия, ни её чуть слышный вздох. Вступив под сень небольшого домика, Диомид преподнёс любимой подарок – серьги в виде сфинксов. Они оказались очень к лицу Мадии и прекрасно дополнили её украшения – браслет, оканчивающийся львиными головами, диадему, брошь и перстень. День пролетел в неге и ласке. Служанка неслышной тенью иногда появлялась в комнате, чтобы поставить блюдо с едой и наполнить кувшины водой и вином. Мадия, как обычно, была весела, но лёгкая тень печали иногда касалась её лица.

– Что-то случилось в моё отсутствие? – наконец спросил Диомид.

– Да, – кивнула Мадия. – Три дня назад в Акру заезжал старый приятель моего отца. Он видел меня.

Диомид похолодел от дурного предчувствия.

– Может, он не узнал тебя?

– Узнал, – тихо произнесла Мадия. – Он говорил со мной. Сказал, что немедленно оповестит отца.

– Три дня! – Диомид вскочил и зашагал по комнате. – Твой отец наверняка уже знает! Мы уплывём отсюда на рассвете! Собирайтесь!

Сборы были недолгие. Диомид договорился с хозяином лучшей фелюги и пообещал хорошо заплатить ему за срочность. Лошадей решили забрать с собой, Мадия не хотела расставаться с любимой кобылой. К ночи всё было готово к отъезду, и обнявшиеся супруги забылись тревожным сном.

Ночью их разбудил шум и громкие крики. Темень разорвало зарево бушующего невдалеке пожара. Диомид выскочил наружу и услышал, как что-то просвистело возле уха. В конце улицы полыхали деревянные постройки, между ними мчались вооружённые всадники и посылали стрелы в выбегающих жителей.

– Это отец! – крикнула Мадия. – Он пришёл за мной!

– Скорее! На корабль!

Но яркое зарево со стороны гавани разбило надежду покинуть город, и Диомид вернулся в дом.

– Прячьтесь! – велел он Мадии и служанке, доставая кожаные доспехи.

– Тебя убьют! И жителей Акры! – воскликнула Мадия. – Город уничтожат из-за меня! Я должна уйти!

– Нет!

Диомид не желал её слушать. Он быстро облачился в доспехи, пристегнул к поясу короткий меч и решительно направился к выходу, но тут Мадия остановила его, держа в руках кубки, наполненные вином.

– Это вино – наша любовь, милый. Выпьем его, чтобы боги не разлучили нас даже после смерти, – прошептала женщина.

Диомид быстро осушил кубок, поцеловал Мадию и не успел сделать несколько шагов, как почувствовал, что земля уходит из-под ног. Голова закружилась и отяжелела, он рухнул на каменный пол, изо всех сил борясь с наваливающимся сном.

– Прости, – Диомид почувствовал горячее дыхание Мадии на щеке. – Живи. И будь счастлив.

Прежде чем провалиться в глубокий колодец сна, Диомид услышал быстрые женские шаги и удаляющийся топот конских копыт...

– Эй, мужик, с тобой всё в порядке?

Демид очнулся, окинул мутным взглядом склонившегося над ним мужчину и сел на песке, потирая гудящую голову.

– Э-э, да ты набрался, что ли? – спросил второй, одетый в высокие резиновые сапоги и длинный плащ с башлыком. –
Как очутился здесь?

– Приехал, – буркнул Демид, кивнув в сторону перемычки. – А вы кто?

– Рыбаки, вообще-то. Ты в норме?

– Да, сейчас уеду, – Демид попытался встать, но его повело в сторону.

– Куда собрался? – воскликнул первый рыбак. – От тебя вином разит! Иди в дом, проспись. Потом поедешь.

Демид не спорил, улёгся на старой продавленной кровати и провалился в глубокий сон. Проснулся он ближе к вечеру, поблагодарил занимавшихся починкой сетей рыбаков и погнал в город. Всю дорогу обдумывал произошедшее и пришёл к выводу, что всё случилось наяву. Иначе откуда похмелье и гудящая голова? Коробочка из-под серёг была пуста, но Демид не думал, что к этому причастны рыбаки, ведь часы на руке и деньги в бумажнике оказались на месте. Было кое-что ещё, не дававшее Демиду покоя, и он направил машину сразу к Лапидарию, не заезжая в гостиницу.

– Закрыт музей! – Вход перегородил тучный охранник. –
Приходите завтра.

– Я на минутку! Мне только одним глазом взглянуть! – просил Демид.

– Закрыт, говорю! Завтра!

Мимо охранника на улицу протиснулась худенькая девушка, махнув на прощание рукой.

– О! Наташа! Тут молодой человек что-то узнать хочет, –
охранник указал на Демида. – Может, ты ему поможешь.

– Хорошо, – кивнула Наташа, медленно направляясь в сторону остановки. – Что вы хотели узнать?

– Про серьги со сфинксами. С захоронения женщины, – начал Демид. – Мне бы рассмотреть их или описание подроб-
ное прочитать.

– Зачем?

– Хочу узнать, были ли на них какие-то особенные символы. Что-то вроде клейма. Это очень важно, поверьте. Вопрос жизни и смерти.

Демид умоляюще сложил руки и посмотрел Наташе в глаза.

– Интересная просьба, – улыбнулась она. – Рассматривать серьги вам никто не даст. Да и бесполезно это – в нашем музее хранятся копии. А вот описание, пожалуй, отыскать могу.

– Пожалуйста, поищите! Буду вам очень благодарен!

Демид продиктовал свой номер телефона и отправился в гостиницу, по дороге ругая себя, что не догадался подвезти приветливую работницу музея домой.

Около девяти вечера от Наташи пришёл файл с описанием серёг. Демид быстро пробежал глазами подробности, но взгляд сам выхватил строчки: «...на основании постаментов чётко видны символы, напоминающие греческую «ни», вписанную в «омикрон», вероятно, клеймо античного мастера...». Вбитые в поисковик буквы оказались очень похожи на римскую цифру пять и букву «о». Демид в волнении взъерошил волосы, прочитал ещё раз и набрал номер
Наташи.

– Хочу поблагодарить вас и... – Демид замялся. – Не могли бы со мной встретиться? Нет, только не думайте... Понимаете, мне нужно срочно с кем-то поговорить, но не по телефону, а глядя в глаза. Я никого не знаю в этом городе кроме вас.

– Что-то случилось? – встревоженно спросила Наташа. –
Вам нужна помощь?

– Да... Нет... Я не знаю... Назовите любое кафе и приезжайте. Я вас жду.

Он быстро нашёл указанное девушкой заведение и расположился за столиком на террасе. Вскоре появилась Наташа. В лёгком светлом сарафане она была похожа на впорхнувшую бабочку. Длинные русые волосы волнами спадали на спину, серые глаза смотрели из-под тёмных ресниц недоверчиво и удивлённо.

– Мне кажется, я знаю ту женщину из кургана, – начал Демид после неловкого приветствия. – Она являлась мне то ли во сне, то ли наяву. Я уже и сам не понимаю. Они убили её и девочку-служанку...

– Кто? – удивилась Наташа.

– Скифы. Женщину звали Мадия, она была скифской царевной, но тайно вышла замуж за эллина...

Сбиваясь и путаясь, Демид рассказал историю Мадии так, как будто увидел её во сне. Он опустил факт, что побывал в роли мужа Мадии и сам подарил ей серьги, посчитав, что Наташа точно сочтёт его сумасшедшим. Умолчал и о встрече со сфинксом. К удивлению Демида Наташа слушала внимательно, ни разу не улыбнувшись, но чем дольше он говорил, тем спокойнее становилось у него на душе. Образ Мадии расплывался, растворяясь в дымке смутных воспоминаний.

– Что скажете? – спросил Демид, закончив рассказ.

– Скажу, что наш город и его окрестности полны тайн и загадок. Вы попали под его очарование, – Наташа грустно улыбнулась. – Жаль Мадию, но она знала на что идёт. Пусть и недолго, но женщина была счастлива. Возможно, скифы действительно убили её, но похоронили, отдав должное знатному происхождению. Не печальтесь так, – девушка коснулась пальцами руки Демида. – Если это и произошло, то в далёком прошлом. А знаете что? – она встрепенулась. – Вы когда планируете уехать из Керчи?

– Думал завтра.

– Если задержитесь на денёк, я отпрошусь пораньше с работы и покажу вам город. Вы ведь совсем его не знаете, правда?

И Демид задержался. Сначала на один день, потом ещё на один. И ещё. Древний город шаг за шагом раскрывал перед ним свои тайны, а неожиданно проснувшаяся любовь обняла нежными крыльями. Наташа оказалась прекрасной собеседницей и экскурсоводом. Но не только. С ней Демид почувствовал себя легко и свободно, как будто знал всю жизнь и наконец-то встретил после долгой разлуки. Однако дела требовали скорого возвращения в Москву, и накануне отъезда Демид с Наташей решили съездить к древнему городу Акра.

Они прибыли перед рассветом, когда горизонт только окрасился розовым. Двум рыбакам, рассекающим лодкой ровную серебристую гладь моря, Демид махнул рукой как старым знакомым. Он обнял девушку, и оба замерли, наслаждаясь тишиной. В небе медленно плыло облако похожее на сфинкса, и Демид вдруг вспомнил о неразгаданном смысле загадки. Он повторил вопрос о сёстрах Наташе, и после недолгих раздумий девушка ответила:

– Любовь и счастье.

– Почему?

– Всё просто. Если у человека в сердце нет любви – он несчастен. А несчастному человеку не нужно бессмертие.

– Действительно, просто, – проговорил Демид, улыбаясь небу.

Восходящее солнце первыми лучами коснулось влюблённых, облако-сфинкс скользило, превращаясь в летящую птицу, а в шорохе волн послышались прощальные слова Мадии: «Будь счастлив».