Иван Капитонов

Работяги

(взгляд на Его Величество Рабочий Класс
практически с трона)

52

Слушайте, книги, а вы знаете, что вас больше, чем людей? Если бы все люди исчезли, вы могли бы населять землю и были бы точно такими же, как люди. Среди вас есть добрые и честные, мудрые, многознающие, а также легкомысленные пустышки, скептики, сумасшедшие, убийцы, растлители, дети, умелые проповедники, самодовольные дураки и полуохрипшие крикуны с воспаленными глазами. И вы бы не знали, зачем вы? В самом деле, зачем вы? Многие из вас дают знания, но зачем эти знания в лесу?

«Улитка на склоне»

Книги бывают разными, в эпиграфе перечислены далеко не все разновидности характеров произведений. У каждой эпохи есть книги и авторы, которыми она гордится, поднимает на щит, предлагает брать с них пример. Вовсе не обязательно, что такие произведения правдиво отражают время, происходящее в мире. Если книги будут отражать действительность, то зачем нам такие книги? Нам что, мало одной этой действительности?

В советское время одним из самых раскрученных литературных «брендов» был роман «Как закалялась сталь». Две трети населения страны, как минимум, читали книгу, три четверти смотрели одноименный фильм, где в роли Павки Корчагина снимался замечательный актер Василий Лановой.

Роман автобиографический, и в сюжетной линии произведения легко угадывается реальная судьба его автора – Николая Островского.

Маленький городок Украины, простая бедная рабочая семья. Павка Корчагин (Николай Островский) активно включается в революционные события, воюет на полях гражданской войны, тяжело ранен. Затем восстановление разрушенного хозяйства, строительство нового социалистического мира, все это через огромные трудности – голод, холод, саботаж, открытое противодействие новой власти. Потом сказались ранение и трудные условия жизни. Герой произведения, как и его автор, оказался прикованным к постели. Но Николай Островский нашел в себе силы не только противостоять болезни, сковавшей его, но и написать сильную в эмоциональном смысле книгу.

Пока еще были силы, пока рука могла водить ручкой по бумаге, Островский писал сам. Но вот и зрение стало резко ухудшаться, спустя какое-то время наступила полная слепота. Тогда он попросил сделать ему приспособление, помогающее писать совершенно невидящему человеку. Писателю сделали трафарет, в котором вырезаны полосы шириной со строку. 
И он стал писать свое, как нам тогда казалось, бессмертное произведение при помощи этого приспособления. Не Бог весть что, но всё же можно прочесть, что у него получалось. Потом писатель окончательно потерял способность двигаться и мог только диктовать. У него появились помощники, помогавшие жить и заниматься творчеством.

Произведение «Как закалялась сталь» сразу же принесло автору оглушительную всесоюзную славу, у Николая Островского появился дом в Сочи, где он провел последние годы своей жизни. У него уже настоящие секретари, люди, помогающие обслуживать его быт.

В один из дней нашего пребывания в Дагомысе мы отправились в Сочи – на людей посмотреть, себя показать. Побывали в замечательном парке, прогулялись по очень красивым аллеям, украшенным диковинными тогда для нас пальмами, другими экзотическими деревьями и кустарниками, прошлись по улицам города-курорта и совершенно случайно наткнулись на дом-музей Николая Островского.

Каждый из молодых советских людей наизусть знал слова, которые автор вложил в уста своего героя – Павла Корчагина: «Жизнь нужно прожить так, чтобы не было мучительно больно за бесцельно прожитые годы, чтобы не жег позор за подленькое и мелочное прошлое и чтобы, умирая, мог сказать: вся жизнь и все силы отданы самому главному в мире – борьбе за освобождение человечества». Мы стоим на пороге этого дома-музея, на пороге удивительной человеческой судьбы, не только достойной уважения, но и демонстрирующей очень убедительный пример мужества, целеустремленности, преданности общему делу. Общее дело – это строительство нового мира, строительство социализма. Если мы сейчас с Мариной – представители современной молодежи, трудимся на заводе, учимся заочно в университете, отдыхаем с пусть не очень большим комфортом, но с очень хорошим настроением на берегу теплого Черного моря, значит – все труды Николая Островского, его товарищей, все случившиеся смерти и лишения – всё это не напрасно. Всё же их трудами построено то, чем мы сейчас пользуемся. Значит, и нам нужно делать общее дело с полным пониманием важности всего происходящего; значит, и мы на том участке работы, где трудимся, должны честно и ответственно делать свое дело. Нужно быть настоящими патриотами своей страны.

Когда-то Павка Корчагин мчался на коне навстречу врагам и кричал боевой клич того времени – «Даешь!!!» Теперь пришло наше время «давать», пришло наше время засучивать рукава – по локоть и выше. Не для красоты экипировки, а для удобства в работе.

Мы стояли перед той самой кроватью, на которой когда-то лежал Николай Островский. Он не был великим писателем, но он написал великую по силе эмоционального воздействия на молодежь того времени книгу. Здесь рождалась и его великая биография.

В России всегда очень трудно – не спиться, не скурвиться и не сломаться. Не все выдерживали давление истории своей страны – и спивались, и ломались, и становились последними суками. Всего много и всяких предостаточно. Но очень важно – с кого ты берешь пример. С барыги, преумножающего свою «копеечку» и за этой «копеечкой» не видящего людей, или с настоящего мужественного человека, больше отдающего на общее дело, чем отрывающего от общего пирога.

Любое время цинично; не всегда то, что оно пытается преподнести как единственно возможную реальность, в действительности является таковой. Возможно, и Николай Островский не был таким, как изображен в официальной биографии. Не так важно. Важно, что образцы, на которых нас учили, высокого качества. Важно, что нас учили достойным вещам – уважению к Родине, ее истории, уважению к людям, уважению к труду и хлебу, патриотизму, взаимной помощи. Нас учили главному – любви к людям любой профессии и звания. Мы интуитивно боялись пустоты, пустоты окружающей действительности, прекрасно понимая, что очень незаметно она оказывается внутри каждого из нас.

Пример Николая Островского учил: чтобы пустота реальной жизни не заполнила всё отведенное тебе судьбой время – сделай что-нибудь хорошее. Павка Корчагин словно говорил нам: «Ребята, вы еще не видели настоящих трудностей. Ну а если они вам, по случаю, встретятся, вы уж не опозорьтесь, постарайтесь вести себя в экстремальных ситуациях по возможности прилично. Чтобы не было мучительно больно за выражение крайнего испуга в трудную минуту».

Экскурсию по дому-музею проводил профессиональный гид. Она познакомила нас с секретарем Николая Островского. Именно эта женщина в последние годы жизни писателя помогала ему в литературных трудах, да и просто в повседневной жизни. Ей около семидесяти лет, может быть, чуть больше. Она очень хорошо выглядела, еще лучше смотрелась. Конечно, мы невольно отдавали ей часть своих симпатий, она не просто была рядом с героем советской эпохи, но и активно помогала ему. В ней чувствовалась внутренняя чистота, порядочность, доброта в той степени, что представляется оптимальной. Это тоже один их самых достойных представителей той эпохи – советской эпохи.

Прожить семьдесят лет очень сложной и напряженной жизни и сохранить способность производить приятное впечатление одним своим внешним видом – уже это очень и очень немало. Мы вышли вместе с ней на крыльцо дома-музея, сфотографировались на долгую добрую память. Посещение музея оставило самое сильное впечатление, может быть, даже гораздо сильнее, чем теплые ласковые волны Черного моря. Время такое: примеры для подражания были для нас важнее предметов потребления.

Мне было лет пятнадцать-шестнадцать, не более, когда купил в киоске «Союзпечати» третий том собрания сочинений Николая Островского. Почему купил, сам не знаю. Казалось бы, если нет первых двух томов, зачем последний брать? Но купил. Принес домой, открыл. А там одни письма, переписка писателя с друзьями, товарищами, родственниками. В пятнадцать лет – не самое захватывающее чтение. Если честно, книга просто стояла на моей полке, как имевшая место быть. И не более.

В реальности, в ней есть очень сильные места. К примеру, где Островский пишет о своей болезни и методах ее лечения. Это отдельный и очень сложный эмоциями разговор. Иногда нервы не выдерживали, и у железного по характеру комсомольца и тогда в письмах проскальзывает мысль о самоубийстве как наиболее верном выходе из создавшегося положения. В письме А.П.Давыдовой, отправленном 22 октября 1926 года из Новороссийска, он пишет:

«Много нужно воли, чтобы не сорваться раньше срока. Бывают и невеселые дни, когда всё кажется темным, но в основном контроль есть. Слишком тянет жизнь с ее борьбой и стройкой, чтобы пустить себя в расход. Живешь вечно новой надеждой, что хоть как-нибудь, но буду работать. Жизнь пока бьет, и ей сдачи дать – нет сил».

Действительно, его стремительно покидало здоровье: невозможность двигаться (Островский мог только лежать, испытывая при этом адские боли), постепенная утрата зрения. Казалось бы, тупик, предельное отчаянье. И вдруг в письме П.Н.Новикову от 22 октября 1927 года (обратите внимание, день в день, только с разницей в год, с приведенной выше цитатой) Островский пишет: «Собираюсь писать «историческо-лирическо-героическую повесть», а если отбросить шутку, то всерьез хочу писать, не знаю, что только будет. Буквально день и ночь читаю. Уйму книг имею, связался с громадной библиотекой и читаю запоем и научное, и вперемежку для разрядки мозга беллетристику. Все новые книги. Хорошо!»

Удивительно устроен человек. Казалось бы, предел из возможных мучений, круглые сутки нестерпимая боль. Но появились книги, пришло желание творить, и всё страшное, тяжелое, беспросветное если не уходит, то отступает.

Дело, а не безделье спасает нас в трудную минуту. Это нужно всегда помнить.

Первое письмо из Сочи направлено адресату 8 августа 1928 года. Постепенно быт налаживался, а здоровье становилось всё хуже. И всё же в письмах встречаются удивительные строки. Вот, к примеру, что пишет Островский 30 января 1929 года: «Врачи не разрешают мне говорить ни слова, в особенности сейчас. И я целыми днями один с моими безумно смелыми мечтами о великом всемирном восстании».

Вот такое это удивительное время – эпоха Советской власти. Вот такие у него удивительные, сильные характером и духом герои – писатели, летчики, военные, рабочие – строители нового мира.

Сейчас, когда закончилось первое десятилетие XXI века, я смотрю на официальных героев сегодняшнего времени, и мне становится страшно. Образцом для подражания молодежи подаются такие персонажи, как Ксения Собчак, Тина Канделаки, Сергей Зверев, Борис Моисеев. То есть имидж откровеннейшей... или обыкновеннейшей профурсетки – это здорово, это заслуживает аплодисментов. Ну а мужчины должны брать пример с тех, кто мужчинами при внимательном рассмотрении и не являются.

Львиная доля телевизионного времени практически по всем доступным каналам отдается девицам, не обремененным приличным поведением, безголосым парикмахерам и педерастам... Если это является составной частью государственной политики в области культуры, образования, нравственности... Вы обратили внимание на идущие друг за другом многоточия. Просто дальше мне хотелось выматериться. А поскольку я пишу на вид приличную книгу, то ругнусь только один раз.

Одна из любимых фраз Сергея Зверева – «Звезда в шоке». В принципе, я хотел сказать примерно то же самое: я тоже в шоке от того, как и чем мы воспитываем подрастающее поколение.

Продолжение следует