Имя Андрея Филипповича Леопольдова (1800—1875) незаслуженно забыто в российской историографии. Между тем, его работы как по Саратовской, так по Самарской губерниям являются одними из первых их краеведческих описаний.

А. Ф. Леопольдов родился в селе Ртищево Сердобского уезда Пензенской губернии «в селе незначительном, но видном по местоположению». Отец — пономарь Ртищевской церкви. Год 1800 принято считать датой рождения Леопольдова, лишь исходя его высказываний о том, что он ровесник ХIХ столетия. Да и его настоящая фамилия менее звучная — Гречушкин. А та фамилия, под которой он жил — Леопольдов — дана была Андрею Филипповичу ректором Пензенского духовного училища, где будущий литератор получил образование. Затем начались долгие скитания из одного учебного заведения в другое. В поисках своего признания А. Ф. Леопольдову довелось быть учащимся Пензенской духовной семинарии, Медико-хирургической академии в Санкт-Петербурге, Духовной академии. И только случайное столкновение с графом Гурьевым (министром финансов) решило судьбу А. Ф. Леопольдова. Он поступил в Московский университет по отделению словесных наук, то есть по нынешнему, на филологический факультет.

После окончания университета со степенью кандидата в 1831 году — Андрей Филиппович на службе в Саратове. В 1841—47 годах — редактор «Саратовских губернских ведомостей». Нельзя не отметить, что Леопольдов сумел так поставить дело в газете, что «Саратовские губернские ведомости» стали пользоваться популярностью в мире журналистики тех лет. Именно в это время сам редактор вел активную литературную деятельность: собирал данные о жизни губернии, исследовал старину, изучал жизнь различных национальностей, живших в губернии, записывал интересные случаи. Н. Ф. Хованский дал ему весьма меткую характеристику: «Леопольдов был… своего рода Нестором».

Однако, чем больше становилась семья Леопольдова[1], тем труднее ему было заниматься не приносящей никакой прибыли редакторской работой. Поэтому с 1847 года опять начинаются бесконечные поиски подходящей доходной работы. В 1851 году следует переезд в Самару, где служба А. Ф. Леопольдова пошла в гору. И здесь он ведет довольно активную литературную работу в области изучения данного края. Однако в 1861 году, после непродолжительной службы (1858—1861) в Тамбове, он вновь приезжает на службу в Саратов. Уволен был «за высказанную им какую-то резкую правду...» Некоторое время жил в Аткарске, но не смог жить вдали от любимых мест и вернулся в Саратов. Умер 13 апреля 1875 года, на Пасху.

Мною намеренно был упущен любопытный факт из жизни «Саратовского летописца». Дело в том, что получив университетский аттестат, Леопольдов поехал в Петербург, однако работать так и не устроился, а «накануне Рождества 1826 года приехал фельдъегерь и взял с собою Леопольдова... 28 декабря он был оставлен в Новгород и заключен
в тюрьму». Здесь уездным судом начато его дело «за имение возмутительных стихов». Этими стихами была элегия А. С. Пушкина «Андрей Шенье», наполненная вольнодумными мотивами. Ее А. Ф. Леопольдов переписал с копии посмертного письма Рылеева. Затем дал списать своему знакомому, некоему чиновнику Коноплеву, который оказался секретным сотрудником III отделения и отдал стихи «куда следует». Нужно отметить, что А. Г. Слезскинский в статье «Тайный друг Пушкина» упоминает еще отрывок стихотворения «14 декабря 1825 года», найденный якобы у А. Ф. Леопольдова и переданный ему самим А. С. Пушкиным. Здесь возникает вопрос—что связывало А. С. Пушкина и А. Ф. Леопольдова: дружба, случайное знакомство или только «дело» по поводу стихотворения «Андрей Шенье». Н. Ф. Хованский в своей книге пишет, что, будучи студентом Московского университета, Леопольдов начал печататься в периодических изданиях, был знаком со многими литераторами; давал уроки, стал вхож во многие аристократические семьи Москвы. В это время он вполне мог познакомиться и с А. С. Пушкиным. Однако это только догадка, а сам автор о каких-либо отношениях между поэтом и литератором не упоминает. И вообще опускает тот период жизни, когда А. Ф. Леопольдов находился под следствием. А. Г. Слезскинский, в свою очередь, хотя и убежден, что именно Пушкин передал свои стихи Леопольдову, и их связывало не просто знакомство, но дружба, вынужден признать: об этих отношениях «нигде и никакие документы не свидетельствуют». Так что все попытки назвать А. Ф. Леопольдова и А. С. Пушкина друзьями разбиваются об отсутствие фактов. Точно известно только одно: А. Ф. Леопольдов был арестован за хранение стихов А. С. Пушкина и приговорен к каторжным работам. Однако Сенат решил освободить А. Ф. Леопольдова, но с условием, чтобы начальство того учреждения, где он будет служить, обращало на бывшего подследственного особое внимание.

Так что отношения А. Ф. Леопольдова и А. С. Пушкина оказываются таинственными, но интересными. Не менее интересно литературное творчество Леопольдова. Началось оно, как я уже упоминала, в студенческую бытность будущего редактора «Саратовских губернских ведомостей». Первая работа, достойная внимания и получившая очень лестные отзывы, была «Статистическое описание Саратовской губернии», вышедшая в 1839 году в Санкт-Петербурге. И после этого А. Ф. Леопольдов пишет очень много: от описаний Саратовской и Самарской губерний до рассмотрения вопросов пчеловодства. Известно, что уже в конце жизни А. Ф. Леопольдов, как видно из его писем к другу А. А. Росницкому[2], писал автобиографию «Мои воспоминания», но после смерти рукопись затерялась.

Среди написанного есть несколько работ, посвященных мордве. Две статьи: «Моленья и поминки у мордвов Саратовской губернии» и «Замечательный народный факт». О мордве Андрей Филиппович пишет в «Статистическом описании Саратовской губернии», а также в статье «Народы, населяющие Самарскую губернию».

В своих заметках и статьях, посвященных саратовской мордве, А. Ф. Леопольдов рассматривает только то, что для него кажется наиболее интересным и необычным: одежду женщин-мордовок, их языческие обряды, бракосочетания у мордвы. При этом он опирается на свои собственные наблюдения и официальные документы.

В его произведениях ясно читается интерес к мордовскому народу, к его традициям, жизни быту. Отсюда и такое подробное описание женского национального костюма: от головного убора до обуви. Довольно пристальное внимание обращено и на необычные, на взгляд А. Ф. Леопольдова, моляны и поминки мордвы. О языческой вере мордовского народа А. Ф. Леопольдов пишет так: «...У них не было идолов, но они поклонялись невидимому Всевышнему Существу; приносили ему в жертву лошадей, быков и других животных».

В общем, А. Ф. Леопольдов и как историк, и как незаурядный человек заслуживает внимания, В его жизни еще достаточно загадок, которые не удалось пока разгадать. Одна из самых любопытных: какие отношения связывали забытого литератора-краеведа и великого русского поэта.