Сергей ЛЕТУНОВСКИЙ
ПРОФЕССИОНАЛЬНОЕ НИЩЕНСТВО:
ИСТОРИЧЕСКИЕ ТРАДИЦИИ, ЯВЛЕНИЯ
По мере развития в России процесса капитализации все заметнее становится то, что в нашу жизнь входят многие явления, присущие, как недавно принято было считать, только «их образу жизни». Одно из них – нищенство. Разумеется, речь не о тех несчастных, кого крайняя нужда вынудила протянуть руку за подаянием. Упаси Бог упрекнуть и осудить этих людей, уповающих в своей горькой жизни лишь на людское милосердие. Россия часто безжалостна к своим гражданам. И неспроста именно у нас сложилась и живет страшная в своей правдивости поговорка: «От тюрьмы, да от сумы – не зарекайся...»
В данном случае речь о другом – о нищенстве профессиональном. То, что сбор денег путем беззастенчивой спекуляции на лучших человеческих чувствах – весьма выгодное занятие, блестяще подметил еще знаменитый автор Шерлока Холмса – Артур Конан Дойл. Помните, в рассказе «Человек с рассеченной губой» легкий заработок прельстил Невина Сент-Клера, так объяснившего свой переход от обычной работы к профессиональному нищенству: «...легко ли работать за два фунта в неделю, когда знаешь, что эти два фунта ты можешь получить в один день, выпачкав себе лицо, положив кепку на землю и ровно ничего не делая?
Долго длилась борьба между моей гордостью и стремлением к наживе, но страсть к деньгам, в конце концов, победила. Я бросил работу и стал все дни проводить на давно облюбованном мною углу, вызывая жалость своим уродливым видом и набивая карманы медяками».
Сегодня, судя по всему, последователей у Сент-Клера немало и в российской глубинке, не говоря уже о крупных городах. Интересно, что такое явление, как профессиональное нищенство имеет в России свои исторические традиции. И, что особенно любопытно, в прошлом веке центром российского профессионального нищенства считалось одно из сел Саранского уезда Пензенской губернии. Вот что писал корреспондент газеты «Пензенские губернские ведомости» 24 февраля 1906 года по этому поводу: «Село Архангельское Голицыно – замечательное в своем роде село и, пожалуй, единственное в целой России. Замечательно оно тем, что жители его, в общем довольно зажиточные, занимаются особым видом отхожего промысла — профессиональным нищенством. Голицынские нищие известны повсюду под именем «калил». «Калить» на жаргоне галичан значит выпрашивать каким бы то ни было образом».
На этот промысел уходили почти все жители села, нередко сдавая свою землю в аренду или в наем. Большинство обычных «калил» объединялись на время «заработков» в группы. Такая «бригада» в месяц зарабатывала, самое меньшее, 40—50 рублей (деньги, по тем временам, немалые), не считая еды. Но это, так сказать, «работники» низкой квалификации. Что касается наиболее одаренных профессионалов («работавших» обычно в одиночку), то их ежемесячный доход составлял нередко 200 и более рублей.
Территория, где промышляли голицынские «профи», простиралась от близлежащих сел, где, как правило, подавали продуктами — хлебом, мукой, яйцами, до ближних и дальних городов России, где, обычно, заработок составляла звонкая монета. Есть сведения и о том, что некоторые голицынские «калилы»-одиночки по нескольку лет «трудились» и за пределами Российской империи — в Китае, Болгарии, Персии и других странах.
В среде профессиональных нищих существовала (как, впрочем, существует она и сейчас) своя специализация. Сбор милостыни «калилы» осуществляли под видом «слепых», «безногих», «немых», «ясновидцев», «знахарей», «целителей», «странников». Наиболее артистически одаренные натуры перевоплощались на время отхожего промысла в «купцов», которых «обокрали», лиц духовного звания, народных учителей, акушерок и т. д., имея для этого соответствующие костюмы.
Умение «калить» передавалось из поколения в поколение, благодаря чему у подрастающей «смены» культивировались необходимые для этой «профессии» качества. Так, нужно сказать, что любой из промышлявших нищенством должен был быть весьма наблюдательным, неплохо знать человеческую психологию, обладать, в той или иной степени, артистизмом.
Дабы не тратить силы и время попусту, в «бригадах» существовала четко отлаженная система «разведки». Обычно, например, в какой-нибудь барский дом сначала посылали мальчика-подростка. Если он встречал сочувственный прием и возвращался назад с куском хлеба и грошиком, на «объект» отправлялся уже настоящий, взрослый «калила», способный вымолить у сердобольных бар несколько рублей.
Возможность легкого заработка была настолько заманчивой, что примеру галичан последовали жители целого ряда соседних населенных пунктов: села Ускляй, деревень Юрьевки, Александровки и других.
Распространение профессионального нищенства в крестьянской среде не могло не привлечь к себе внимания наиболее здравомыслящих, понимающих всю пагубность этого явления, людей. Так, в фондах Государственного архива Пензенской области сохранился интересный документ, датированный 1897 годом — прошение священника Михаила Магнитова об устройстве «...в селе Архангельское Голицыне Саранского уезда в здании земской школы дома трудолюбия для прекращения профессионального нищенства». В прошении, адресованном князю Святополк-Мирскому, констатировалось, что бороться с профессиональным нищенством «...и искоренять его весьма трудно, так как оно существует издавна и глубоко пустило корни в населении. С малолетства привыкнув к профессиональному нищенству, эти несчастные крестьяне не способны к обыкновенному крестьянскому честному труду и детей своих не могут приучить к нему. ...Деньги, собираемые этими тунеядцами, профессиональными нищими, идут более всего на разгул и пьянство». Священник в своем прошении писал, что местному «порядку» ужасаются особенно приезжие люди, глядя на «крестьян», праздно шатающихся по селу пьяными, с песнями и плясками в самый разгар страды.
Далее отмечалось, что подобный, аморальный образ жизни, утвердившийся среди местного населения подчас приводит к потрясающим своей жестокостью последствиям: «Бывают случаи, что профессиональные нищие, или сборщики, крадут и калечат детей, с целью собрать через них больше денег».
Проекту священника Магнитова – этого, своего рода, идейного предшественника А. С. Макаренко, не было суждено осуществиться. Предложению о создании в Архангельском Голицыне дома трудолюбия губернские власти предпочли традиционный путь: профессиональное нищенство было решено искоренять при помощи благотворного религиозного воздействия на души «заблудших» и невыдачи паспортов в продолжении двух лет лицам, возвращаемым за нищенство к прежнему месту жительства.
Пришедшие на смену царской администрации народные комиссары позже боролись с этим явлением более радикальными методами: от всеобщей трудовой повинности – до репрессивных мер. Что, вероятно, дало свои плоды.
Но сегодня, сталкиваясь на улице с современными «калилами», невольно приходишь к мысли, что история имеет свойство повторяться. И часто — в своих наиболее уродливых проявлениях.
