Тамара Вельмакина

Охотничьи рассказы^*

Весенняя охота на глухаря на току

Долгожданная весна, середина апреля. Завтра сбудется моя мечта – побывать на глухарином току! Муж уже давно обещает мне эту охоту, и не где-нибудь, а в его родных охотничьих угодьях Краснослободского района, где он когда-то постигал азы охотничьего дела со старшим братом. На место приезжаем в сумерках, костёр даже не разводим. Ужинаем бутербродами с горячим чаем из термоса. Настраиваю постель в УАЗе-«буханке». Сверху кошма из овечьих шкур, сшитая долгими зимними вечерами. Перед сном инструктаж, как надо подходить, чтобы не спугнуть поющих глухарей. Не спится, слушаю рассказы о выдающихся охотах, какое это великолепное зрелище! Собаку на этот раз не взяли, чтобы не вспугнула, не помешала полюбоваться. Но без её присутствия как-то неспокойно в тёмном лесу. Слышатся какие-то шорохи, крики ночной птицы, сон тревожный, боюсь проспать. Мобильных телефонов ещё не было, будильник с собой не возьмешь, так весь лес поднимешь!

Подъём в три часа, сна как и не бывало! Хлебнули остывшего чая, зарядили ружья, поставив на предохранитель, и двинулись в путь. Первым идёт муж, стараясь ступать тихо, широкими шагами. След в след иду за ним. Стараюсь не отставать. Высокие сосны скрывают свет луны, но глаза быстро привыкают, и я уже не наступаю на сухие ветки, иду осторожно, чтобы не шуметь. Пройдя метров пятьсот, слышим вдалеке щёлканье глухаря. Муж уступает мне право идти первой. Жду второй части песни, когда начнётся «точение», и, как он учил – всего два шага и остановка! Далее опять ждём, как глухарь начнёт вторую часть своей песни. В это время он ничего не слышит, потому и зовётся глухарь! Успеваешь сделать только два шага, опять остановка и ожидание. Такая охота требует огромного терпения и выдержки!

Начинает светать. Путь к току, кажется, длится вечность. Напряжение растёт, голос глухаря всё явственнее, он где-то рядом, но я его не вижу. Муж остановился, даёт мне возможность подойти самой. Крадучись, продолжаю идти. Тишина, но я никого не вижу, хоть и довольно светло уже. Стою под высоченной сосной, прислушиваюсь. Наверное, он меня заметил и затих. Жду, но безрезультатно, и вдруг оглушающий выстрел! А вслед за ним страшный треск ломающихся сучьев. Словно бомба, падает с огромной высоты подбитый глухарь! В мгновение, оценив обстановку, прячу ружьё под себя! Надо спасать самое ценное – решаю я за доли секунды! Присев, закрываю голову обеими руками. Глухарь падает камнем в метре от меня, только слегка задев концом крыла. Бьётся в агонии, а я быстро хватаю его за крылья. Руки дрожат, сердце, кажется, сейчас выпрыгнет из грудной клетки! Быстрым шагом подходит муж, забирает добычу. Напряжение спадает, разочарована... Муж успокаивает тем, что не каждый смог бы так близко подойти, а я с первого раза научилась!

Рассматриваем птицу, какая она красивая! Понимаю, что я вряд ли смогу выстрелить в такую красоту в следующий раз. Попасть в такую большую, да ещё неподвижно сидящую птицу, для меня ничего не стоило бы! Но я искала её на земле, даже не догадалась поднять глаза вверх. Ведь муж рассказывал, что глухарки сидят на ветках деревьев, а глухари ходят по земле. Песней зовут, дерутся друг с другом за первенство. Бои до крови, только тогда побеждённый уступает и бежит. Вот так закончилась моя первая охота на глухаря.

ВЕСЕННЯЯ ОХОТА С ПОДСАДНОЙ УТКОЙ

Рабочая неделя тянулась нескончаемо долго. Впечатления о моей первой охоте были свежи и подолгу не давали мне уснуть. Перебирая всё в памяти, делала для себя выводы, отмечала ошибки. Даже любимая работа не давала мне забыть мою первую охоту! Картины просыпающейся природы стояли перед глазами, и меня неудержимо тянуло опять в лес, на озера.

Наконец-то вечер пятницы! Пришла с работы, готовлю рюкзак и жду с работы мужа, периодически поглядывая в окно. Мама не разделяет моего нового увлечения, и время от времени подбрасывает какие-то дела, якобы неотложные. Послушно всё выполняю, торопясь всё успеть. Откуда-то берутся силы.

Вот и муж на пороге, купил мне патронташ! Лёгкий, совсем небольшой! Радости нет границ, теперь не буду лихорадочно искать при случае патроны по карманам! Поужинали и в путь! Собака бурно выражает свою радость. Прыгает от счастья, стараясь лизнуть в лицо. Мама машет рукой из окна и крестит нас. Чувство вины быстро проходит, стоило только выехать за город. И всё повторяется вновь по тому же сценарию, но с единственным изменением. Вдоль дороги небольшие ручьи разлились, стайки маленьких уточек-чирков кормятся, и никакого внимания на проезжающие мимо автомобили! Полюбовались, но стрелять, конечно, не стали.

Мы на месте, быстро ставим палатку, и скорее в лодку, и в свои шалаши! Закрытие охоты в понедельник, но нам остается два дня выходных и вечер пятницы. Утка привязана мужем в том же месте, а я уже заняла позицию и вся в ожидании. Ещё слышен плеск вёсел, а утка моя вдруг начинает давать осадку! Видимо, заметила одинокого селезня, летящего над ней. Я ничего не вижу пока, наверное, он проверяет, нет ли здесь опасности? И точно, садится довольно далеко и начинает её звать. Это продолжается минут пять, но для меня, ждущей его приближения, вечность! В голове инструктаж: нельзя стрелять, если селезень на одной линии выстрела с уткой. А он плывёт именно так! Соблазн велик, но я не поддаюсь ему и жду. Вот он рядом с уткой, наблюдаю. Что делать? Сейчас он оттопчет её, и она уже не будет работать. Решаюсь пугнуть его немного, чтобы насторожился и отплыл. Шорох настораживает его, и он быстро плывёт в ближайшие кусты. Стреляю ему вдогонку! Он не взлетел, но продолжает уплывать! Второй выстрел останавливает его. Бегу достать, чтобы своим видом не отпугивал других. Собираю слетевшие с него перья, сердце учащённо бьётся в моей груди. Прячу его в свой шалаш и заползаю сама. Жду, но утка, то ли напугана выстрелами, то ли я распугала всех уток, и она молчит. Минуты текут, никакого движения. Ноги совсем затекли, выхожу из шалаша, чтобы хоть немного активизировать утку, но как на грех, налетает небольшая стая. Я не успеваю спрятаться, и они благополучно улетают. Скорее в шалаш, может, повезёт ещё! Надежды постепенно тают. Чувствуя приближение мужа, начинаю собираться. А вот и он! «Стреляла три раза, а селезень всего один?» – спрашивает он. На эмоциях начинаю красочно описывать, что и как, и почему такой результат.

Муж поехал за сухим деревом для костра, а я ощипываю свою добычу. Тушка селезня выглядит жалко, вся задняя часть разбита вдребезги. Оба выстрела попали в зад! Половина селезня на выброс! Делаю вывод: никогда не стрелять в уплывающего селезня.

Раннее утро, всё просыпается с солнцем. Птицы перекликаются между собой, гулко стучит дятел по старой сосне. Звук раскатисто разносится по лесу, нарушая покой. В ложбинках ещё снег, крупными брильянтами блестит на солнце. А пока свет неяркий, холодновато. Чтобы смыть с себя остатки сна, умываюсь озёрной, ледяной водой. Вода бодрит. Чтобы согреться, бегу к палатке. Горячий чай из термоса, заваренный с вечера, помогает. А теперь – не мешкая, в лодку и к шалашам! Лодка, лавируя между кустов ивняка, который уже зацветает, прибли-
жается к месту моей дислокации. Выгружаю своё имущество, всё уже делаю сама. Муж торопится на другую сторону озера, чем раньше он там будет, тем больше шансов у нас! Привязываю утку немного в стороне, ближе к кустам. Сажусь в шалаш, заряжаю ружьё, жду...

Наблюдаю за уткой, она прихорашивается, чистит пёрышки, поднимается, взмахивая крыльями, но свобода её ограничена. Вот и очередная стая заходит на круг. Утка начинает призывно крякать, сначала протяжно и размеренно, а когда стая на втором круге начинает снижаться, даёт осадку. Голос её становится ещё более гортанным, учащённым. Стая приводняется за кустами ивняка. Жду, утка тоже. Вот и кавалер выплывает! Красавец, перо на голове и шее отливает зеленью с блеском. Плывёт быстро, торопится, он уже не только слышит, но и видит невесту. Когда он оказывается на линии выстрела – мне ничего не мешает! Выцеливаю селезня, как в тире, и плавно нажимаю на курок. Выстрел оглушил, даже на секунду закрыла глаза. Открываю и вижу – селезень вверх лапками на воде. Быстренько лезу в воду, уже по пояс почти –
дальше нельзя, возвращаюсь за длинной веткой. Нож в шалаше, быстро срезаю нужной длины ветку, ругаю себя, что не хватило выдержки, не подпустила поближе. Боялась сильно разбить тушку, как в прошлый раз. Ещё одна попытка и, зацепив веткой, достала трофей! Всё, пора и честь знать!

Время завтракать, солнце уже пригревает. Летают бабочки с куста на куст, оживляя и украшая собой окрестности. Охота состоялась, я довольна собой, отвязываю утку, сажаю в корзинку. Разряжаю ружьё и, разобрав его, прячу в чехол. Битого селезня начинаю ощипывать в заблаговременно взятый мешок. Несколько дробин в шее и голове! Рада, что не испортила птицу, и она не мучилась. Вот и муж за мной! Достаю уже почти чистого селезня, удивляю, конечно. Но и он с добычей, целых два селезня! Будет чем заняться между охотами.

И снова в лодке, собака плывёт за нами следом. Я беспокоюсь за неё, зову в лодку, но она весела и довольна, любит воду в любое время года. Выходим на берег, она тут же выскакивает и стряхивает с себя воду. Как хорошо, что я в химзащите! Голодные, мы с удвоенной скоростью разводим костёр, я занимаюсь приготовлением завтрака, а муж опаливает селезней от пуха и остатков перьев. Завтракаем и идём побродить по лесу.

За неделю появились листики на деревьях, они такие нежные, ароматные! Я, как в детстве, не могу удержаться и ем их. Берёзовые горчат и вяжут во рту, со смолистым привкусом. Они полезны для дёсен, снимают воспаление и кровоточивость. Потом перехожу на липовые листочки, у них противоположное действие, обволакивающее слизистую оболочку ротовой полости. Очень вкусные, детьми мы ели их помногу, в июне мы заворачивали в них ягодки земляники, ещё не совсем созревшей, и они скрадывали её кислинку. Мы называли это пирожками.

Кислица и щавель подросли, я собираю в пакет для зелёных щей. Наша лаечка Айна занята своими собачьими делами, но стоит посвистеть, и она тут как тут! Отметилась и опять вынюхивать запахи весеннего леса! Она рада свободе, как и мы. Набегаться, наплаваться, нанюхаться можно только здесь! Город с его правилами, вечное «фу»-нельзя, конечно, не для такой собаки. Она слишком подвижна, и прогулки на поводке не для неё. Но время идёт так быстро, пора возвращаться на нашу стоянку.

Отдыхаем после обеда, потом идём делать новый шалаш для меня. Присмотрела во время прогулки удобное для стрельбы место, куда я могу дойти пешком. Из упавших сухих веток делаем укрытие. Сверху насыпаем сухую траву, чтобы меня не заметили летящие стаи уток. Получилось то, что нужно – неприметное с виду сооружение. Нашла полугнилой пенёк, сбила его с насиженного места и приспособила под сиденье. Положила овечью шкурку – так теплее. Проделала отверстие для обозрения и стрельбы, вот и всё готово! Осталось сходить за уткой. Муж уже ушёл на нашу стоянку, пока я наводила порядок в шалаше. Убрала все веточки, шишки, чтобы не издавать нежелательного шума во время охоты. Теперь можно и мне возвращаться. Пробираюсь между молодых сосенок и берёзок и ещё каких-то кустиков, похожих на волчье лыко. Наконец-то выхожу на нашу большую поляну. Костёр уже горит, и из чайника идёт долгожданный парок. Забрасываю в него сухой чабрец и тут же снимаю с огня. Пока чай настаивается, готовлю горячие бутерброды с сыром. Сковорода чугунная на углях уже нагрелась, выкладываю хлеб, обжариваю с обеих сторон кусочки, а в конце нарезанный сыр. Он слегка плавится. Пора снимать! Подкрепившись, идём к своим шалашам. Утка, почуяв воду, начинает призывно крякать. Я почти бегу на место, чтобы её привязать. Ветки временами хлещут по лицу, и довольно больно, но на это не обращаю внимания, скорее бы добежать! Я с полной выкладкой! Ружьё, патронташ, корзинка с уткой, свёрнутая в рулон химзащита – всё это осложняет мой путь. Но вот и мой шалашик! Быстро надеваю химзащиту, беру притихшую уточку, иду к воде. Вижу небольшой островок метрах в десяти от берега. Его размеры невелики, всего около полуметра. Небольшой кустик поглубже воткнула в
середину островка. Будет уточке, где отдохнуть. Вот и всё готово!

Быстро ухожу в свой шалаш, заряжаю ружьё, устраиваюсь поудобнее, насколько это возможно, и жду. Утка молчит, осваивается в новом месте. Проходит ещё минут десять, слышу шум садящихся уток. Моя подсадная начинает призывно крякать, сердце колотится от предчувствия охоты. Вот и селезень! Какой красавец, становится жалко. Заставляю себя не поддаваться эмоциям. Затаив дыхание, плавно нажимаю на курок. Вот и всё, но не тороплюсь доставать: может, ещё повезёт? И не напрасно! Повторилось всё, как в первый раз! Всё, норма есть! Стемнело почти, но луна светит, и я достаю всех уток из воды. Собираюсь и слышу, как муж с фонариком идёт меня встречать! Как я рада, а то ноша у меня тяжела.

Продолжение следует