Мария Сакович

Талантливый человек талантлив во всём – тезис, безусловно, столь же спорный, как и любое другое утверждение, однако имеется масса примеров, когда одаренные, к примеру, в пении люди еще и прекрасно танцуют.
Ничего удивительного в том, что яркий актер может написать хорошую книгу, а искусствовед – расследовать детективную историю, нет. Книги, рекомендованные мной ниже, яркое тому подтверждение.

Брайан Крэнстон, «Жизнь в ролях».

Сериал «Во все тяжкие» я, не будучи оригинальной, считаю одним из лучших произведений «мыльного» киноискусства. Пересматривать, правда, его не хочется, но то, что он врезался в память, сомнению не подлежит.

Он не похож на классику жанра – даже «Клан Сопрано» и «Секретные материалы» похожи куда больше. В них герои статичны – они цельные, монолитные, как «Рабочий и колхозница» неподсудны и недоступны. Уолтер Уайт фигура иного масштаба – он меняется у нас на глазах до неузнаваемости, становится жертвой гротескного «марафона желаний» и в конце остается банкротом. Ровно потому, что стал исчадьем ада, рядом с которым люди не выживают. Основная мысль сериала для меня прозвучала как набат: ступив на путь зла, остановиться уже невозможно. Человеческими силами, во всяком случае.

Игра Брайана Крэнстона впечатляет до недоумения. Не понимаешь, кто он – великий актер или доведенный до точки кипения маленький человек на грани – и даже за гранью – нервного срыва? И хочется понять, что же кроется за этими странными усами, обтягивающими трусами и голубым метом. И добрая Вселенная, услышав шуршание моих мыслей, подсовывает ненароком его мемуары «Жизнь в ролях».

У автора хорошо получается излагать то, что вертится на языке. Его жизнь поражает чередой неурядиц и испытаний: бедность, развод родителей, алкоголизм матери, необходимость работать с юных лет. При этом предназначение его не оставляет, но дает отдышаться и принять единственно верное решение – стать актером. Очутившись во время турне по Америке на мотоцик-
лах вместе с братом посреди проливного дождя на глухом участке шоссе, герой надолго застревает в кармане дороги, оборудованном для стоянок. Дождь льет напропалую несколько дней, и Брайан с головой уходит в антологию пьес. На Ибсене он вдруг четко понимает, что станет актером – и никем больше.

На следующий день дождь перестал и засияло солнце.

Потом было много разных, сначала маленьких, ролей. Были съемки в «Шоу Луи», театральные работы, множество проб – и наконец «Малькольм в центре внимания». Именно этот проект позволил Крэнстону выбраться из пучины безвестности и в конце концов привел его снова к Винсу Гиллигану (одному из сценаристов «Секретных материалов») и к роли Уолтера Уайта.

По словам самого Крэнстона, в образ героя он поверил и почти врос не сразу, хотя его как актера думающего изначально привлек потрясающий сценарий – история распада личности от никчемного школьного учителя химии до наркобарона и затем до отверженного семьей и обществом преступника. Ценой свободы и желания «поступить по-человечески» стал свистящий в ушах ветер от скорости падения в бездну.

Очень интересны рассуждения Крэнстона – актера без специального образования – о работе над ролью, над персонажем, над текстом, над образами. Он делает это глубоко, но при этом «нативно» – словечко модное, пусть побудет тут. Он вживается в любого из героев, подбирает ему гардероб, слова-паразиты, любимые привычки и манеру общения. Он рассказывает, насколько ценно ощущение команды и плеча в работе над проектом. Он делится самым сокровенным – переживаниями и комплексами, страхами и обидами. И это делает книгу живой, настоящей и правдивой до неожиданности (про «неожиданность» в тексте тоже есть).

Но особенно интересно было узнать о том, что после Breaking Bad Крэнстон понял, что хочет большего, и решился на главную роль в театре. Причем на роль Лондона Джонсона, далеко не самого известного, но при этом и не самого забытого президента США. Вряд ли мне суждено его увидеть в этой роли, но была бы возможность – точно сходила бы.

Однозначно рекомендую любителям сериалов, просто хорошего кино и интересных мемуаров.

Наталия Семенова, Таня Чеботарева, «Серые любовники, или Как украсть Шагала».

Арт-детектив – жанр безусловно интересный, но многим кажущийся скучным. Хотя навскидку вспоминается сразу несколько шедевров –
«Визит к минотавру», «Как украсть миллион», «Фламандская доска» и обожаемая мной картина «Похищение святого Луки» (кстати, вы же помните, раньше фильмы картинами часто называли, сейчас почти не слышу этого, если только из старорежимных уст). Это не самые динамичные, но однозначно самые содержательные в части «общего развития» произведения, определенно расширяющие кругозор. Последней своей находкой не могу не поделиться – это роман Наталии Семеновой и Тани Чеботаревой «Серые любовники, или Как украсть Шагала».

Наталия Семенова – историк искусств, автор бестселлеров «Братья Морозовы. Коллекционеры, которые не торгуются?», «Сага о Щукиных. Собиратели шедевров», «Илья Остроухов. Гениальный дилетант» (всё это я уже хочу, сами понимаете), биограф и автор первых полных каталогов собраний Щукина и Морозовых.

Таня Чеботарева – филолог и переводчик, работающий с архивами русского зарубежья. Вместе они – прекрасный тандем глубокого знания, погруженности в тему русского авангарда и великолепного русского языка, преподносящего интригу столь аппетитно и упоительно, что оторваться нет сил.

Я вообще любитель почерпнуть из книги информацию, а так как в авангарде я разбираюсь примерно так же, как в химии и физике (для примера – ломала сегодня голову, почему люди не могут произвести воду, миниатюра называется «Маша читает китайскую фантастику»), то для меня роман оказался интересен вдвойне. Да и вообще всегда здорово заглянуть за кулисы закрытой для обывателя жизни антикварных бизнесов, букинистических магазинов и лавочек, блошиных рынков, знаменитых аукционных домов и галерей с громкими именами. Кажется, что в столь рафинированном интерьере и страсти будут иными – возвышенными, красивыми, изысканными... но нет. Всё то же: похоть, проституция, шантаж, мошенничество, обман на доверии, подстрекательство и мздоимство. Убийства тоже в порядке вещей. Человек остается человеком, выряди его хоть в лохмотья, хоть в шелка и атласы.

А для себя решила – надо попытаться увидеть Шагала вживую. Многие пишут и говорят, что у него совершенно непередаваемое через репродукции очарование формы и особенно цвета. Только в подлиннике энергия чувства художника соприкасается с душой зрителя... или нет. Зависит, наверное, от зрителя. Хотя на подготовленную поч-
ву может и лечь и прорасти.

Если вам нравятся изыскания и расследования в изысканной обстановке и особенно интересные и подчас неизвестные факты из великих биографий – эта книга, несомненно, для вас.

Алексей Колмогоров, «ОТМА. Спасение Романовых».

«Главная русофобка страны Елена Шубина выпустила очередной русофобский гимн» – будь я ангажированной дурой, именно так начала бы свое изложение впечатлений о романе Алексея Колмогорова «ОТМА. Спасение Романовых». Но так как я не ангажированна, то начну иначе.

Алексей Колмогоров – сценарист и режиссер фильмов и сериалов, и этот роман стал для него литературным дебютом. Видимо, именно огромный операторский и сценарный опыт автора придают тексту яркость, живописность, кинематографичность – перед глазами проходят не расплывчатые образы, а целый ряд картинок, готовых сцен с расстановкой и реквизитом. И это несомненный плюс текста, к которому от начала до конца относишься с легким недоверием, ибо выбранная Колмогоровым сюжетная линия полна ловушек, как смысловых, так и мировоззренческих: отношение к императорской
семье давно стало водоразделом для россиян и поводом поломать иногда копья, а иногда и носы по вопросам Кровавого воскресенья, святости семьи и подлинности их останков. По минному полю романа крадешься аккуратно, оглядываешься на каждый кустик – вдруг там притаился обещанный русофоб, который бросит любую из сестер в объятия негодяя, исказит лицо Государыни презрением и снобизмом, а Наследника превратит в истеричную куклу...

Но нет. Девочки, Император, Алексей, Александра Федоровна почти полностью таковы, какими мы привыкли их видеть на страницах дневников, писем и воспоминаний. Автор тонко чувствует подчас незаметные, не бросающиеся в глаза моменты, которые, однако, являются во многом образующими: к примеру, он подчеркивает, что Императрицу не любят и она это знает; то есть безусловно она любима мужем и детьми, но более никем – и это сознание нелюбимости Аликс пронесет сквозь жизнь, а автор заметит и подчеркнет. В тексте Колмогорова Семья – сложный, замкнутый друг на друга механизм и символ, почти не нуждающийся в энергии извне, перпетуум мобиле, предназначенный, как сам Колмогоров устами главного героя мичмана Анненкова неоднократно подчеркивает, завершить путь Империи сакральной жертвой. Во имя чего? Во имя России. Ее неделимости, цельности, огромности и единства в разнородности, потому что Россия может существовать только так: самой большой, самой разной, но самой слитной в мире страной. И если вместо цемента для соединения всех этих элементов нужна жертвеннная кровь чистых душ – значит, так тому и быть. В конце концов, цементом Церкви является Тело и Кровь Христа, не худший пример для подражания.

Жанр альтернативной истории для меня не самый уютный и привычный, но в случае со «Спасением Романовых» я не могла устоять. Еще бы: ход неслучившейся истории России начинается в Ипатьевском доме, откуда команде «четырех мушкетеров» удалось спасти всю царскую семью. Дальше повествование уже мчится по совсем непривычной колее: погоня, тайга, бесприютность, степь, Байкал, Колчак, усталость, плен и, кажется, бесконечный путь – но ведет ли он к спасению? Сквозь всё это прорастают верность и любовь.

К тому же этот путь в романе не единственный: одновременно с приключениями
Семьи и событиям 1918 года, которые мы наблюдаем в дневниковых записях фанатично влюбленного мичмана Леонида Анненкова, который участвовал в дерзком освобождении Романовых из плена и сопровождал их в изнурительном и полном смертельных ловушек побеге, мы заглядываем в 1937 год, в жизнь чекиста Кривошеина, сослуживца Глеба Бокия – красного комиссара, верившего в легендарную Шамбалу. Где связь? Казалось бы, линии сюжета не пересекаются, но постепенно их близость проступает всё явственнее сквозь мистическую и детективную канву сюжета.

Роман хорош всем тем, за что мы любим качественную литературу: у него яркий, живой, легкий слог, сложный и увлекательный сюжет в лучших традициях Библиотеки приключений, очень выпук-
лые, достоверные, яркие образы, которых начинаешь понимать и любить буквально с первых страниц. Но главное – в нем очень бережно описаны исторические персонажи, память о которых до сих пор болезненно отзывается в сердцах многих русских людей. И это делает «Спасение Романовых» максимально нерусофобским романом.