Юрий Скрипкин 

«О жизни сложу песнопенье...»

* * *

«Повис дружок мой на футболе.

А мне судьба велит писать,

Что я свершил по Божьей воле,

И об ушедших вспоминать...

Конечно, воля есть иная,

Была и волюшка своя,

Когда в лесах зеленых Мая

Слагал я гимны Бытия.

Но вот пора уже настала,

Теперь печален я и сед,

И, чтобы Молодость внимала,

Оставить в прозе должен след.

Писать роман?

О жизни повесть?..

Но – так ли, сяк ли – должен я

Потеребить больную совесть,

Но – Жизнь извлечь из забытья.

Пион

Вот наплывает синева,

Вот гром за молнией грохочет,

Но не понять – дерев листва

Трепещет в страхе иль хохочет?

А ты, отважный мой пион,

Не покорился грозам явно:

Ты тянешь в сизый небосклон

Свой белый цвет, тугой и главный!..

* * *

После дождя посвежели деревья –

Значит, гроза отшумела не зря.

К югу ушли сизых тучек кочевья,

Близится чистая в мире заря.

Может, о жизни сложу песнопенье

Полное радости и красоты –

Только подай мне, Господь, вдохновенье

И на земле не покинь меня Ты!

* * *

Как много солнечного света

Таится в куполе небес!

Он, словно голос без ответа,

Струится сквозь тревоги лета

Через поля в июньский лес.

Через поля кривой дорогой

Я целый день могу брести, –

И неотступною тревогой,

Как пред Божественною Тогой,

За тварный мир душой цвести...

* * *

Пышет жарко, светит ярко

Сумасшедший небосклон,

Под июньской знойной аркой

Не наводят тучки сон.

И когда грозят порою

Громом с молнией они –

Пробужденною душою

Их приветствуют огни.

Их кипящею водою

Умывается земля,

Веселее под горою

Шум летящего ручья!..

* * *

День промелькнул прекрасной тенью...

Я никуда не вышел вновь,

Но призвала меня к цветенью

Творца бездонная любовь.

Пуская под небом васильковым

Всё тело ноет и болит,

Но светом радостным и новым

Любовь Христа меня живит.

* * *

Итальянец я, наверно,

Мне б на юге знойном жить:

Итальянцем из Палермо

Был мой предок, может быть.

Но приехал он в Россию

С инструментом дорогим

И влюбился здесь в Марию,

В деву-прелесть русских зим...

И достались мне на память

Жар любовный бытия,

Боль непрошеная драмы

Да фамилия моя.

* * *

Июнь сгорел. Прошло уже полгода...

Сегодня хороша была погода,

А я смотрел с Германией финал,

Смотрел футбол, ликующих бразильцев;

Вратарь немецкий дважды проморгал,

И чемпион – отнюдь не из арийцев.

И Кубок Мира вновь за океан

Уехал от арийцев и славян...

А впрочем, мне мотив сей не по нраву,

И мне он чужд, я вовсе не фанат.

Мне Аполлон воспеть велел во славу

Дня этого чудесного – закат:

Вдруг выхватил луч в кроне золотинку,

Напомнив нам осеннюю картинку –

Ведь завтра к нам Июль –

«Макушка» лета,

солнцеворот

на час убавит света!..

* * *

Как ветер упорен! Как вздыблено море!

Как волны на скалы летят!..

Какие удары! Но кедры на взморье,

Все в брызгах соленых, стоят.

И слышно высоко, широко, далёко,

Как каменный берег гудит,

И кто-то под кедром молчит одиноко

И смотрит, как море бурлит...

Мечта о море

Разгулялся ветер, расшумелся,

Облака немного разогнал,

Небосвод в разрывах рассинелся –

И на подоконник луч упал.

Хорошо в луче голубоватом

О далеком море помечтать:

Над простором, бликами богатым,

Чайкой обернуться – и летать...

Налетавшись вдоволь, притомившись,

На волной обрызганный валун

Опуститься, морю помолившись,

Клюв в крыло, следить за бегом шхун.

Пусть летят другие альбатросы

Там, вдали, за каждым кораблем,

Пусть поют на палубах матросы –

С солнцем мы на камне отдохнем.

К вечеру опять расправить крылья,

Воспарить в огне горящих туч,

Приложим заветные усилья,

Чтоб продлить последний солнца луч!..