Игорь Ким
11 июня 2033 года
Сегодня подумал о том, чтобы навестить Дашу. Однако всё же решил, что не стоит. Наверняка бункер уже обнаружили там, наверху, и они просто ждут, пока кто-то выйдет из него.
А, возможно, наверху уже никого не осталось. Возможно, последние люди умерли от голода, а перед этим съели своих товарищей. Или всех выживших всё-таки добил вирус.
Самочувствие: стабильное. Из записей следует, что провалов в памяти больше не наблюдается. Последнее воспоминание 25 августа 2032 года.
Из моей головы пропали полгода воспоминаний. Хорошо, что я ничего особенного не делал за это время, ничего не потерял. Ни разу не вышел из бункера, ни разу не навестил могилу Даши, читал одни и те же книги, употреблял одну и ту же еду. Наверное, желание навестить Дашу приходит ко мне каждый день.
28 июня 2033 года
Сегодня опять провел полдня у входа в бункер, глядя в иллюминатор. Иногда мне всё же хочется, чтобы кто-нибудь взорвал эту стальную перегородку и вломился сюда. Хочется, чтобы что-то произошло и вошел кто-то, кто не захочет убить меня ради моих припасов.
Я думаю, а что, если бы вирус начал одолевать меня до смерти Даши, а не после?
Каждый день просыпаться и искать свою сестру. Открывать этот дневник и узнавать, что ее изнасиловали и убили те самые выжившие. Это было бы слишком жестоко даже для судьбы, которая подарила нам этот апокалипсис.
Я до сих пор не знаю, в какой момент заразился. Наибольшая вероятность, что это случилось на погребении тела Даши. Кто-то из них, скорее всего, был инфицирован и заразил ее, ведь если верить последним новостям этого рухнувшего мира, вирус передается как обычный грипп. Иногда он может просто витать в воздухе и ждать своего носителя. Не дожидаясь симптомов, я сделал всё, чтобы заражение не приобрело летальный исход. Частично мне это удалось, и большая часть мозга осталась цела. Всех симптомов типа потери памяти, паралича конечностей, тела и отказа дыхательной системы удалось избежать. Почти. Необходимость ведения этого дневника подтверждает наличие проблем с памятью. Конечности были парализованы только в нижней части левой ноги, в основном на пальцах. И если верить записям, то уже целый год вирус не прогрессирует. Кажется, иммунитет всё же сдерживает его.
Самочувствие: стабильное. Последнее воспоминание 25 августа 2032 года.
3 июля 2033 года
Почему Робинзон Крузо за двадцать восемь лет не сошел с ума, живя на необитаемом острове? Наверное, потому что инстинкт самосохранения постоянно побуждал его на поиски еды и различные испытания, целью которых и было выживание. В общем, он вечно был занят на своем острове, а мне в бункере из двух комнат, одного склада, ванны и туалета заняться нечем. Даже еду себе не надо добывать или костер разводить. А жаль, костер я не видел уже давно.
И всё же истинная причина, по которой Робинзон Крузо не сошел с ума, это потому что он лишь плод фантазии Даниэля Дефо. Слышал, что его вдохновила история реального шотландского боцмана, который за 5 лет жизни на острове скорее одичал, чем примирился с природой.
Мне же не дает сойти с ума то, что я не могу запомнить происходящее после 25 августа 2032 года. Наверное, это был последний подарок сестры, который она дала мне после своей смерти. С тех самых пор каждый день для меня начинается с чистого листа – точнее, с перечитывания дневника, без которого я бы не знал, где я и кто я.
Самочувствие: стабильное.
14 июля 2033 года
Наверняка, каждый, кто долгое время проводит в одиночестве, начинает мечтать о том, чтобы увидеть рядом человека. В моем же мире встреча с человеком может обернуться чьей-то смертью. Каждый пытается выжить на своем острове. Я всё время говорил это Даше, но ей не сиделось внутри, где безопасно. Она выходила наружу, не боясь подхватить вирус. Даже маска не дает стопроцентной защиты, потому что до конца не ясно, как именно передается вирус.
Я был прав, потому что всегда чувствую беду. Я чувствовал ее, когда строил бункер. Мир не мог так долго находиться в мире, потому что его населяем мы – люди.
Те, кто смеялся надо мной, когда я строил бункер, уже, наверное, мертвы. Даже Даша.
Самочувствие: Стабильное.
28 июля 2033 года
Уже не первый раз, видимо, удивляюсь, как быстро пропадают консервы со склада. Как, собственно, и мои дни. Вот вчера мне было сорок шесть, а сегодня сорок семь, и уже совсем скоро я увижу в зеркале беспомощного старика, который с трудом одевает себя.
Иногда думаю о том, почему я всё еще не убил себя? Жду чего-то или кого-то? Скорее всего, у меня просто нет памяти для того, чтобы так долго хотеть этого или вынашивать идею об этом. Но думаю я об этом каждый день.
Перед глазами неменяющаяся картина. Кручу педали на велотренажере, чтобы зарядить аккумулятор и обеспечить себя светом. Две пустых комнаты, ванна и склад. Полки и книги. Разовое питание консервами. Фильтрованная вода и воздух. Настольные игры, нарды и карты – жаль, их нельзя продать за кусок сочного жирного шашлыка, ведь в эти развлечения играют вдвоем.
Порой видеть сны более приятно, чем просыпаться в этом месте. Здесь никого и ничего нет уже больше года.
Если однажды план самоубийства созреет у меня за один день, я достану пистолет. Как в театре, если висит ружье на стене, оно обязательно должно выстрелить. Чего ему лежать без дела?
Видимо, я просто жду, когда мое ружье выстрелит.
16 сентября 2033 года
Самочувствие: слабость, головокружение, вставать с кровати невероятно тяжело.
Я так давно не делал записей. Странно.
Поначалу думал, что вирус всё же одолел меня и иммунитет больше не в состоянии его сдерживать. Однако паралича конечностей не последовало, а память вроде бы еще на месте. Я всё еще помню 25 августа 2032 года.
Оказался обычный авитаминоз в достаточно острой форме. С трудом кручу педали на велотренажере, всё-таки в темноте сидеть неохота. Правда, лучше было бы отлежаться. Принимаю комплекс витаминов, скоро должно полегчать.
18 сентября 2032 года
Лежу на кровати в полной темноте. Вчера сел аккумулятор. Зарядить его, кроме меня, некому. Делаю записи и хожу по нужде с фонариком. Слабость и головокружение не проходят. Вечно клонит в сон, особенно в этой темноте. Не понимаю, сколько времени проспал, день сейчас или ночь? Оставил себе записку, что аккумулятор разряжен, авитаминоз не проходит. Страшно просыпаться, не понимая, отчего так темно и откуда такая слабость.
А может быть, я всё-таки умер на своей кровати и уже попал в ад? Что может быть для человека более ужасной мукой, чем бесконечная тьма, где ты один и никто не слышит тебя? Что может быть страшнее, чем если ты умрешь и твое тело никто не найдет? Что может быть более ужасно, если ты умрешь и об этом никто не узнает, и никому нет дела до твоей смерти? Никто не порадуется, никто не расстроится. Это и есть та крайняя точка, когда в этом мире действительно ничего не изменится, если тебя не станет.
В нынешней ситуации лучше всего понимаешь, что значит сотрясать воздух, когда говоришь в пустоту, а пустота глуха и нема. Молчание. Мои слова растворяются в этом
месте, и если я закричу, никто не услышит.
20 сентября 2033 года
Да будет свет! Зарядил аккумулятор, и жизнь стала чуть светлее. Видимо, чтобы ты понял, что всё не так плохо, долж-
но стать еще хуже. Иногда это, правда, работает. Вчера целый день крутил педали. Признаться, после такого долгого отдыха делать это в разы тяжелее.
28 сентября 2033 года
Сегодня обнаружил любопытную вещь между записями 28 июля и 16 сентября 2033 года. В дневнике между страницами я нашел маленькие, едва заметные клочки бумаги, которые точно принадлежат этому же дневнику. След похожий на тот, когда вырывают страницу из тетради.
Зачем я это сделал? Мне срочно понадобилась бумага для чего-то? Тогда след вырванной страницы остался бы более заметным, а тут возникает ощущение, как будто намеренно пытались скрыть факт вырванной страницы. Неужели я не записал этого? Либо это было что-то настолько незначительное, что и помнить об этом незачем. Вот я и решил таким образом задачу.
И тем не менее я обнаружил это, и любопытство берет верх. Надеюсь, я ничего не скрыл от себя.
Самочувствие: стабильное. Авитаминоз, кажется, прошел.
29 сентября 2033 года
Пересчитал количество листов в тетради. Всё верно. На задней обложке сказано, что изначальное число 180 листов. Я насчитал всего 172 листа. Куда подевались 8 листов дневника? Такое количество лишь подталкивает к мысли, что там всё же было записано что-то еще. Но зачем нужно было избавляться от этого? Я зол сам на себя и в недоумении, потому что не могу понять себя.
В конце дня меня посетила одна безумная мысль. Может быть, эти листы вырвал не я?
30 сентября 2033 года
Жутко перечитывать последние записи. Тяжело описать, какой осадок оставляет это.
Может быть, я схожу с ума от одиночества? И мне просто хочется верить, что здесь живет еще кто-то, кроме меня. Теперь проверяю дневник на наличие вырванных страниц каждый день.
Весь день я думаю об одном и том же, когда ем, заряжаю аккумулятор, хожу по нужде, ложусь спать. При каких обстоятельствах я бы вырвал эти листы? Только чтобы скрыть что-то. Или если бы кто-то захотел это скрыть от меня. Я сказал «кто-то»?
Кажется, я брежу. Сделал ловушку самому себе. Я в бункере в нескольких метрах под землей за стальной металличе-
ской дверью. И здесь никого нет. Не теряй рассудок.
В последнее время мои записи носят очень мрачный, я бы сказал даже, суицидальный характер. Возможно, эти восемь листов были пресыщены мыслями о самоубийстве и одиночестве. И мне не следовало бы их перечитывать. Поэтому я уберег себя от них. Думаю, это вполне логично.
1 октября 2033 года
Прочитав эту запись, оставайся в здравом рассудке. Это приведет тебя в еще большее замешательство и даже внушит страх от непонимания происходящего. Но всему можно найти объяснение. Именно этим и займись сегодня.
Я собирался постирать белье. И, сняв простыню с матраса, кое-что нашел. По цвету понятно, что он принадлежал не Даше. В простыне лежал женский волос.
2 октября 2033 года
Да, волос определенно оставила не Даша. У нас светлые волосы, никак не черные.
Итак, в бункере определенно кто-то был. Отчетность, которую я веду на складе, помогла мне вычислить, что на протяжении месяца я потреблял в два раза (почти в три) больше питания, чем обычно. Видимо, я всё же разделял припасы с кем-то. Также пропало кое-что из одежды Даши.
В бункер невозможно попасть без моего ведома и согласия, а значит, тот, кто вошел внутрь, всё же был впущен мной.
Проверил, вход в бункер цел, никаких признаков повреждений или механического вмешательства нет. Я обыскал тут всё в поисках новых улик. Ничего не нашел.
Думаю, здесь всё очевидно. Именно об этом я и писал в тех записях, которые были вырваны из дневника. Видимо, от них всё же избавился кто-то другой. Но зачем?
Здесь кто-то был вместе со мной, и я не могу вспомнить кто. Я словно слепой, который на ощупь бродит по этому месту. Кто-то спит на моей кровати, ест мою еду, использует меня, чтобы выжить. Как паразит. Этот кто-то попытался максимально скрыть свое присутствие здесь.
Будем рассуждать логично. Волос говорит о том, что это, скорее всего, была женщина. Взрослого мужчину я бы точно побоялся впустить внутрь. Она спала на моей кровати, и я разделял с ней припасы на протяжении месяца.
Осмотрел еще раз склад. Несколько раз доставал свои неприкосновенные запасы макарон и тушенки. Такое я мог сделать только по очень важному поводу. Видимо, мы хорошо проводили время.
Возможно, нас было даже не двое, а трое.
Подумаем еще вот над чем. Тот, кто вырвал записи из дневника, знал о том, что вирус частично одолел меня. Знал о моих проблемах с памятью, которая не позволяет мне запомнить что-то больше, чем на сутки. А дневник я веду как раз для того, чтобы ничего важного не упустить, и теперь именно он служит моей памятью с 25 августа 2032 года. Я всё ей рассказал.
Кстати, где мой пистолет?
3 октября 2033 года
Обыскал везде. Пистолета нигде нет. Про него, судя по всему, я тоже успел рассказать. Я доверился ей. И в итоге снова остался один. Не думаю, что меня заставляли что-либо делать, ведь можно было бы просто убить и забрать всё. Почему же она не сделала этого?
Итак, какую версию мы имеем?
Приблизительно в августе текущего года ко мне кто-то постучался. Через иллюминатор я увидел женщину, которая просила о помощи. Она была одна. Я боялся и подозревал, что она всего лишь приманка для ее друзей, которые хотят поживиться в моем убежище.
Но я вспомнил о том, что я уже столько времени живу здесь один. Возможно, она была молода и недурна собой. Ее умоляющие глаза заставили меня забыть об опасности. Я впустил ее к себе.
Я накормил ее, уступил свою постель. Был просто счастлив, что наконец-то здесь есть кто-то, кроме меня. Мог поговорить с кем-то, чего не делал уже давно. Она рассказала мне свою трагическую историю, как она выживала там снаружи перед тем, как оказалась у меня. Я был так рад живому человеку, что достал свои неприкосновенные запасы для трапезы.
Так мы жили около месяца. Но у нее были другие планы. Ей не составило труда, пока я спал, забрать еды с собой столько, сколько она может унести, взять мой пистолет и двинуться дальше в путь. Затем скрыть следы своего пребывания и вырвать недостающие страницы из моего дневника. Зачем? Может быть, для того, чтобы она смогла прийти сюда в следующий раз и втереться ко мне в доверие снова. Может быть, она скоро вернется и уже не одна? Я легко мог навлечь этим беду на себя. Почему же тогда она не убила меня? Может, не хватило смелости, и среди выживших не все превратились в убийц и мародеров.
В конце этой версии остается множество вопросов, на которые невозможно ответить.
4 октября 2033 года
Сегодня ко мне в голову пришла еще одна версия. Безумная, но всё же реальная, как мне кажется.
Что, если я всё же вышел из бункера, навестил могилу Даши. Нашел этот женский волос по пути. Принес его в бункер и долго смотрел на него. Думал о человеке, которому он принадлежал. Не исключено, что волос принадлежит и длинноволосому мужчине.
Мое одиночество подтолкнуло бы меня на то, что я вполне могу оживить этого человека здесь, в бункере. Для этого достаточно было бы оставить лишь улики. Длина этого волоса и его местоположение наверняка подтолкнули бы на мысль, что здесь была именно женщина. Припасы было легко съесть самому, ведь я питаюсь всего раз в день. Пистолет и одежда? Закопал недалеко от бункера.
Это вполне реально и осуществимо.
Для чего я бы всё это делал? Чтобы хоть ненамного отвлечься от всего того, с чем мне приходится сталкиваться каждый день. Тишина и пустота. Чтобы занять свою голову каким-то ребусом или приключением, отсрочить неизбежное. Один из лучших способов не пустить себе пулю в висок – избавиться от пистолета. Вот я и избавился.
Как же я жалок! Я похож на Уробороса, на змею, которая пожирает саму себя.
Что еще я сделаю для того, чтобы попытаться выжить?
5 октября 2033 года
Сегодня снова стоял у входа и смотрел в иллюминатор. Ждал ту женщину, которая прихватила с собой мои припасы и пистолет. Ждал, потому что она могла бы опровергнуть версию, что я всё это придумал и сделал сам. Мысль о том, что я, возможно, был не один какое-то время, согревает меня. Даже если мной просто воспользовались и обманули.
12 октября 2033 года
Проснулся и увидел, что моя левая рука перебинтована. От запястья до обратной стороны локтя сочилась кровь. В бункере царил беспорядок. Я давно не брился. Аккумулятор не заряжался несколько дней. Батарейки на фонарике сели. На полу нашел нож. На нем были свернутые капли моей крови.
Видимо, я всё же был совсем близок. При большом желании мне и пистолет не понадобится. Что мне делать дальше?
14 октября 2033 года
Услышал, что кто-то стучит в дверь. Я думал, что начинаю бредить.
Подойдя к двери, чтобы проверить свой бред, я увидел в иллюминаторе лицо девочки. На вид ей было лет двенадцать. Она была одета в куртку Даши. Черные волосы. Ничего не говорила, лишь молчала и смотрела. Меня она совсем не боялась. На ее лице была твердая уверенность, что я впущу ее. Она достала из кармана какие-то бумажки. Развернула и ладонью прижала к стеклу иллюминатора. Я узнал эти бумаги. Страницы из моего дневника.
3 августа 2033 года
Сегодня в мою дверь постучались. Я достал пистолет и поднялся к выходу. Через иллюминатор предо мной предстала девочка, на вид лет двенадцати. Вид у нее, конечно, оставлял желать лучшего, бродяга, однозначно. Она испытала облегчение, когда увидела меня. Не могу передать тот трепет, который я испытал. Предо мной был несчастный ребенок, который нуждается в моей помощи. Я был готов открыть дверь, но тут же одумался. Наверняка она может быть не одна. Она может быть просто приманкой тех, кто хочет попасть внутрь и завладеть моим бункером. Ее сородичи, группа выживших мародеров, может прятаться где-то совсем рядом и ждать, пока я открою эту дверь. Она смотрела на меня в ожидании, что я открою дверь. Но я не могу рисковать. Я пытался поговорить с ней, но она молчала. Она дала мне понять, что не может говорить.
Правда, не знаю, как мне поступить. Она не понимала, почему я не открываю ей дверь. Вскоре ее глаза наполнились умоляющими слезами. А что, если она действительно одна?
4 августа 2033 года
Она всё еще ждет у двери. Я хочу впустить ее, правда. Но таким несчастным ребенком легко воспользоваться для дости-
жения своих целей. Возможно, ее родителям угрожают и держат в заложниках, а ее саму заставили прийти ко мне. Поэтому она заплакала.
Я впущу ее, затем она откроет им дверь. Ее родителей и меня убьют, а ее оставят в живых, не к счастью. Это всё вполне логично.
А возможно, всё проще. Я просто трус.
У меня ведь есть пистолет с запасными патронами. Чего я боюсь?
А может, они тоже вооружены. Не буду же я устраивать перестрелку здесь.
5 августа 2033 года
Сегодня снова заглянул в иллюминатор. Она сидит на полу, облокотившись спиной к двери. Наверное, спит и хочет есть.
Я пришел к пониманию, что моя жалкая жизнь ничего не стоит. Даже если она просто приманка мародеров, я должен впустить ее. Сидеть тут и дожидаться своей смерти? Зачем откладывать неизбежное? Лучше я побуду свои послед-
ние дни с кем-то, не один, чем еще несколько лет в одиночестве.
Я открыл дверь. Ее хрупкое тело упало внутрь, она была без сознания.
Очнулась она спустя пару часов. Я боялся, что уже слишком поздно. Мне бы хотелось написать о том, что я никогда не забуду эти глаза, полные благодарности и чистоты ее наив-
ной души. Но я знаю, что забуду их уже завтра.
7 августа 2033 года
Признаюсь, это нечто большее, чем просто удивление, просыпаться и видеть тут еще кого-то. Особенно, если это двенадцатилетняя девочка. Надо приклеить себе записку на руку. Столько произошло за последние дни, а я ничего не помню и каждый день удивляюсь, читая этот дневник.
Ее зовут Лия. Ей почти 12 лет.
Общаться с ней непросто, она немая. Не с рождения. Приходится использовать блокнот и ручку для общения. Она немного рассказала о жизни снаружи. Хуже, чем я могу вообразить, уже быть не может. Человечество доживает свои послед-
ние дни. Таких дней становится всё меньше, пока есть те, кто пытается выжить за счет других.
Я попросил ее отнестись с понимаем к тому факту, почему я не открывал ей дверь, ведь она знает, как небезопасно сейчас живется даже в таком месте, как это. Кажется, она не в обиде. Наверное, потому что у нее просто нет выбора и я здесь главный. А меня вот грызет совесть.
Отца у нее нет. Она скиталась около года с матерью в поисках помощи, но наткнулись на мародеров. Они скрывались в лесу, мать спрятала Лию в кустах, а сама убежала, чтобы отвлечь их от дочери. Больше Лия не видела свою мать. Она верит, что та жива.
За свои двенадцать лет девочка пережила больше, чем я за свои сорок. Ее невинные глаза говорят о ее целомудрии, но в них также легко разглядеть тот тяжкий груз, который она собирает и несет уже несколько лет.
Еще один любопытный момент. Не знаю, заражена ли Лия, но в ее состоянии есть кое-что странное. Иногда она словно выпадает из реальности, и взгляд устремляется куда-то вдаль. Это длится около минуты. Не знаю, что происходит в ее голове. Когда я спросил, давно ли это с ней, она написала, что около полугода. Провалов в памяти и паралича каких-либо органов или конечностей у нее не наблюдается. Что-то мне подсказывает, что ее выпады и потеря голоса как-то связанны с вирусом.
9 августа 2033 года
А всё-таки хорошо, что у меня остались настольные игры и нарды. Лия не умела играть во всё это, приходилось учить. Но она быстро вошла во вкус, и постоянно просит поиграть с ней в нарды, ей они особенно приглянулись. Просит, чтобы я не поддавался ей, из-за чего она ни разу не выиграла. Это ее ничуть не расстраивает, с каждой новой партией она хочет узнать что-то новое и наконец обыграть меня.
Признаюсь, всё это несравнимо с куском жирного шашлыка, о котором я уже давно мечтаю.
Мы очень много тратим бумаги на ее объяснения и ответы. Нужно научиться использовать жесты, хотя бы на распространенные вопросы и слова.
Мы разделили очередь по зарядке аккумулятора на велотренажере. Она сама так захотела. В день она проводит за ним около двух часов. Показал ей, как работает бункер, подземный колодец, система подачи воды, прочие санитарные нужды. Также показал свою библиотеку. Книгами она тоже заинтересовалась и чтению уделяет немало времени. Хоть кто-то их читает.
Зашел диалог про меня. Я рассказал о моем здоровье, о дневнике, который мне необходимо вести. Рассказал также о Даше и о том, что с ней случилось. Внезапно осознал, что после ее смерти ко мне так никто и не проявил сочувствия, и в глазах Лии этого чувства было предостаточно.
Я много рассказывал о Даше, о нашем детстве. О том, как один подонок разбил ей сердце и она никак не могла его забыть, из-за чего у нее так ни с кем и не сложилось.
На вопрос, почему я не женился, ответил ей скорченной гримасой, типа это не для меня.
В школе Лия училась недолго, поэтому даже оконченного начального образования у нее нет. Пытаюсь восполнить эти пробелы в ней. Сам я школьную программу, конечно, подзабыл, но кое-что из истории, анатомии, географии, геометрии и литературы я могу рассказать. С русским языком у меня всегда были проблемы. Право, обществоведение, ино-
странные языки и информатика нам уже не понадобятся.
13 августа 2033 года
Захотелось как-то разнообразить наш рацион, тем более есть повод. Достал из своих неприкосновенных запасов тушенку и макароны. Давненько ничего не готовил. Вышло вроде неплохо, во всяком случае, Лие макароны безумно понравились. Не стану тешить себя мыслью, что из меня вышел отличный повар. Просто бедная девочка питалась непонятно чем уже несколько лет.
Но надо признать, что в этом бункере я действительно лучший повар для нее.
16 августа 2033 года
В школе Лия явно была отличницей. Признаюсь, что играть с ней в нарды стало сложнее. Думаю, она это поняла, когда ждала мой следующий ход вдвое дольше обычного. Хотя у меня из-за моей памяти возникает чувство, что она всегда умела в них играть.
18 августа 2033 года
Лия говорит, что уже не раз просит меня разрешить ей приготовить макароны по-флотски. Вообще много чего узнаю от нее про нас и как мы обычно проводим время. Всё записать не получается.
Ее макароны подгорели. Она расстроилась из-за того, что перевела продукты. Сказала, что это была дурацкая затея и больше не будет так делать.
Для меня уже давно никто не готовил. Я съел всё до послед-
него рожка.
19 августа 2033 года
Кажется, без последствий не обошлось, вначале подумал, что вирус начал прогрессировать, но позже понял, что подвергся обычному отравлению. Лия видит мое самочувствие, но я говорю, что просто устал или нехватка витаминов. Думаю, она догадывается, что это всё из-за макарон с тушенкой. Просто вида не подает.
Лежал на диване, пока она не выгнала меня на кровать, которую я уступил ей.
Вечером стало мутить. Следила, чтоб мой стакан с водой всегда был полон, заставляла больше пить воды.
Пока я валялся на кровати, ей нужно было в два раза дольше крутить педали на аккумуляторе.
Чувствовал себя ужасно, но как никогда был рад, что я не один.
23 августа 2033 года
Мы слишком много играли в нарды. Ей это удалось, она наконец-то обыграла меня. Напрыгавшись от счастья, она еще двадцать раз спросила меня, не поддавался ли я ей. Я действительно не поддавался.
За пять игр она выиграла два раза. Надеюсь, так будет не с каждой игрой, которая у нас имеется.
26 августа 2033 года
У Лии в последние два дня печальный вид. Скучает по маме. Хочет снова увидеть ее и найти.
Я убеждаю, что мать больше всего хотела бы, чтоб ее дочь нашла это место и была в безопасности. А выходить наружу – значит подвергнуть себя той опасности, от которой она спасала ее всё это время. Она понимает это, но не может смириться с мыслью, что больше не увидит ее.
Я пытался отвлечь девочку от этих мыслей. Предлагал всё время сыграть во что-нибудь. Поддался ей пару раз в нарды, но радости от победы она больше не испытывала. Слышал, как она плакала в туалете. Я не знаю, как помочь ей или утешить.
Приготовил макароны по-флотски и еще кое-что из имею-
щихся припасов. Улыбка на лице продержалась недолго.
30 августа 2033
Сегодня она заявила, что отправится на поиски. Я настаивал прекратить эти глупые разговоры и заявил, что не выпущу ее. Наш диалог не обошелся без слез. Не могу видеть, как она плачет.
Когда она написала мне на бумажке: «У меня никого нет, кроме матери», я чуть было не спросил ее: «А как же я?», но вспомнил, что это было совсем неуместно. Однако уверен, что этот вопрос так и светился на моем лице и она всё поняла. И ответила мне на это, что не хотела бы подвергать меня опасности. Ей будет лучше, если кто-то будет ждать ее здесь.
Я не могу пойти с ней. И ей вообще не следует выходить туда, она ведь всё видела, во что превратился наш мир. Людей не осталось, есть только разумные приматы, которые используют свой разум для собственного выживания. Как она может хотеть снова выйти туда?
Я не могу держать ее здесь. Она возненавидит меня со временем, но зато я буду хотя бы не один. Для чего я удерживаю ее? Для себя? Боюсь остаться один? Конечно, боюсь. Я не могу вернуться к той прежней жизни. Может быть, я сплю, а Лия просто мне снится?
А что ей делать здесь? Она живет глупой надеждой, что воссоединится с матерью. Ее, скорее всего, уже нет в живых.
Мне нельзя идти с ней. Неужели я столько лет строил бункер и гнил здесь, чтобы выйти наружу и умереть?
Знаю, что я просто трус. И если бы не это место, я стал бы одним из них, потому что я трус, который боится за свою жизнь и только. Поэтому я не пойду с Лией. Поэтому я выпущу ее.
31 августа 2033 года
Я смогу забыть всё это. Забуду, что Лия была здесь. Забуду время, которое мы провели с ней. Я могу легко забыть о том, что я трус. Записи о Лие будут убивать меня каждый день и напоминать о жизни, которая была и от которой уже никогда не откажешься. Я не буду мечтать, если не буду
помнить.
Шансы, что Лия сможет вернуться обратно, настолько ничтожны, что лучше на это и не надеяться вовсе. Я не смогу пережить еще одну потерю и жить один. Она уйдет так же, как Даша. Они все уходят.
Она храбрая. Я вижу, что ей страшно выходить наружу. А она всё равно идет, потому что не может иначе. Жить в поисках и надежде для нее лучше, чем просто надеяться. Возможно, я бы испытывал то же самое, если бы не нашел тело Даши. И всё же во мне нет столько мужества, сколько есть
у Лии.
Этих страниц не будет в моем дневнике.
А если Лия всё же вернется? Снова держать ее перед
закрытой дверью и трясти коленками?
Она заберет эти страницы с собой и покажет их мне, если вернется.
1 сентября 2033 года
Я дал ей припасов столько, сколько она может унести. Теплую одежду, кое-что из вещей Даши, нож, зажигалку, бумагу с ручкой, компас и карту нашего города. Надеюсь, она еще актуальна. Пистолет с запасными патронами. Только бы он ей не пригодился.
Лия, ты наверняка захочешь прочесть эти страницы. Через них ты увидишь меня насквозь, поймешь, что я за человек. Я такой, какой тебе точно никогда не следует быть. Ты поступаешь правильно. Прости, что не могу дать тебе больше, потому что живу только страхом. Этот бункер тому подтверждение. Я строил его, потому что жил в страхе.
Если ты вернешься, я обрету смысл и буду верить, что всё это было неслучайно. И на самом деле бункер был построен не потому что я просто трус, а потому что ты однажды должна была прийти сюда, чтобы спастись. И чтобы ты получила то, за что твоя мать была готова отдать жизнь.
Я жду вас здесь, тебя и твою маму. Прошу тебя, Лия, вернись. Это твой дом.
14 октября 2033 года
То чувство, которое я испытал, когда прочитал эти строки, не испытывал никто. Ни один человек на этом свете. И так как я не поэт, то не представляется возможным выразить это лишь одними словами. Мне предстоит испытывать это чувство каждый день.
Лия вернулась ко мне. Я ждал именно ее, но сам об этом не знал.
Она обняла меня сразу же, после того как открылась дверь. Заплакала.
Показала мне цепочку, которую сняла с тела своей мамы. Она лежала недалеко от того места, где они разделились.
Разумеется, поначалу я просто не понимал, что происходит. В цепочке ничего не было, это даже не кулон с фотографией. Просто украшение с камнем. Я так и не узнаю, как выглядела женщина, которая родила на этот свет мою спасительницу.
В пистолете было шесть патронов из восьми. Запасные так и не были использованы. Без лишних встреч дело всё же не обошлось. Она храбрая девочка.
Лия видела за свою жизнь слишком много. Жаль, что она не может просто забыть это.
Но теперь всё будет хорошо.
15 апреля 2034 года
У меня есть теория. Лия заражена вирусом, но ее иммунитет научился сдерживать его. Причиной этого, возможно, является ее возраст. Молодые организмы с повышенным иммунитетом начинают приспосабливаться. Скорей всего, такие носители передадут эту способность своим детям, а те своим.
Вирус поразил голосовые связки и те участки мозга, которые отвечают за речь. Ее минутные припадки в виде выпадения из реальности, возможно, являются некой защитой от того, чтобы вирус не поразил весь организм и все участки мозга. Состояние здоровья у Лии отличное.
Это лишь теория, но если она верна, значит, единственным спасением нашего вида может быть спасение таких детей, как Лия. Они – то самое поколение, которое сможет жить с вирусом без вреда для организма.
Их нужно найти. Им необходимо убежище. Возможно, где-то среди выживших уже есть люди, которые подтвердили мою теорию или опровергли. Но есть шанс, что я прав. И если я прав, то сидеть и дожидаться своей старости с Лией совсем не вариант.
Я верю, что построил этот бункер не потому что я трус. Я построил его для нее и для таких, как Лия. Просто я этого не знал. Теперь же знаю.
Ей нельзя идти со мной, но она придерживается другого мнения. С одной стороны, я понимаю, что не смогу выполнить эту миссию без ее помощи. Мне предстоит просыпаться не в бункере на своей кровати, а там, наверху. Первым делом меня будет охватывать паника. Не будет никого рядом, кто успокоит меня и приведет в чувство прежде, чем я открою дневник. Мои провалы в памяти сделают этот путь гораздо опаснее. Я не смогу запомнить дорогу или какие-то важные места и детали. Дневник в этом слабый помощник.
Да, жизнь Лии сейчас бесценна не только для меня. Но без нее всё может пойти кувырком. А может быть, я просто рад, что буду не один. Она хочет пойти со мной и понимает важность нашего пути.
Мы берем с собой консервы и воды, сколько можем унести, два ножа, фонарик с запасными батарейками, кое-что из посуды с приборами, компас, зажигалку и пистолет с запасными патронами. Нарды предложила взять Лия. Это
глупая затея, но она сказала, что понесет их сама. Говорит, что если всё будет хорошо, то путь может быть не менее скучным, чем пребывание в бункере.
Да, нас ждет долгая дорога. И я не верю, что мы зашли так далеко просто для того, чтобы погибнуть в пути. Уверен, что нас ждет нечто большее.
