Михаил Максимов
Побочный эффект
Во всём виноват дворник. Пал Палыч или как его там. Однозначно он. Вчера днем температура плюсовая, снег подтаял, а ночью прихватило морозом и пожалуйста. Возле подъезда покатушки. И я, когда выходил утром на работу, покатился и как рухнул своим до этого немного округлым лицом вниз! Плашмя. Вспомнил: это, получается, еще и Оксанка, жена моя, виновата. Вечно мою обувь засунет куда-то. Вот говорил, там, где оставил ботинки, там пусть и лежат. А она всё равно по-своему сделает. Я свои форменные ботинки не нашел, обул обычные. А они скользят похлеще коньков. Так вот, лицом упал возле подъезда, так что нос в бок уехал, кровь хлещет, я матерюсь. Вот такое начало дня, етить его за ногу. Кое-как снегом умыл это дело, кровь остановилась, нос на место вернул, но боль дикая, и побежал на работу. Аккуратно побежал, чтобы еще раз не упасть.
Работал я охранником в школе. Работа не пыльная, но ответственная – то детишек разнять, если дерутся, то не
пустить кого-нибудь, если сильно посторонний. Работа как работа.
Сегодня пришел, переоделся и сел на свой пост. Лицо потрогал – опухло, и в носу такая пульсирующая боль. А детишки, как начали в школу заходить, почему-то вместо привычного: «Здрасьте, дядь Женя», – шугаются и пробегают мимо. Ну, думаю, рожа у меня та еще. Учителя тоже косятся, а трудовик подошел и такой:
– Жень, а чего с лицом-то? К врачу тебе надо.
Хотел ему сказать: «Это тебе к врачу надо, который от алкоголизма лечит». Но подумал: ему уже никто не поможет – и ответил:
– Упал я. Чего? Сильно разбарабанило?
– А ты в зеркало посмотри, – посоветовал трудовик.
Глянул на свое отражение и ахнул. На меня смотрело лицо бомжа, но никак не порядочного человека. Причем бомжа после драки и недельной пьянки. Ого, себе думаю, таки точно к доктору надо. Позвонил сменщику, чтоб за меня поработал, а сам в больницу. В регистратуре паспорт попросили для записи, и противным голосом спрашивают:
– А документы ваши хоть?
Конечно, мои, говорю, не видите, что ли, упал, лицо и попортилось. Кое-как выписали талон и отправили к доктору. Там мне снимок сделали и говорят, мол, кость какая-то сместилась, от этого нос и криво. Я им: а чего не больно почти? А они мне: это у вас состояние шока. Таблеток дали и мазью намазали. А самый главный, кто по лицам у них, говорит: ложиться срочно на операцию надо, пластику лица делать будем, иначе хуже станет. Всё исправлять надо. Ну, я, дурак, и согласился. Привык верить людям, кто в форме или там в профессиональной одежде. Не зря же им халаты белые выдали, значит разбираются в чем-то. Я вот тоже в форме на работе хожу, во многом шарю. Прооперировали меня, бинтами замотали, как мумию, и на больничный отправили домой. Сказали, повязку через неделю снять аккуратно и на прием повторный. Оксанка дома офигела, конечно. Еще такая:
– А точно это ты, Женя? Или, может, мошенник какой залез в бинты?
Я ей:
– Ты зачем мои ботинки убрала куда-то?
А она:
– Точно мой. Ботинки разбрасывает по всему дому, спотыкаюсь хожу.
В общем, неделю провалялся дома, на крайний день утром проснулся, бинты аккуратно снял и обалдел... Не то, конечно, слово, но вдруг дети читают. В отражении теперь на меня смотрел мужчина моложе меня, красивее и даже выражение лица добрее. Он еще смотрит и подмигивает. Ну я это, конечно, подмигиваю. Но факт есть факт: лицо – совершенно не мое. Проверил на всякий случай тело, вроде, мое. Пальцы на руках – те же сосиски. Есть захотелось, иду завтракать и кричу:
– Оксанка, смотри чего с лицом случилось.
Жена зашла на кухню и чуть не рухнула на пол. А я, значит, этим лицом новым уже сосиску точу и причмокиваю. Видишь, красавец какой теперь.
А она вдруг как закричит:
– Памагите!!! Памагите!
Причем вот так именно: через «а». И побежала полицию вызывать. Ну, думаю, надо в больницу бежать да врачам морду бить, чтобы мою морду исправили. Вот такой взаимозачет – кровь за кровь, морда за морду. В этот раз в нормальных ботинках вышел на улицу, не успела жена спрятать, пока полицию вызывала.
В больнице, в регистратуре паспорт опять попросили, и такие, но уже ласково:
– А ваши документы, молодой человек, где? У вас тут дедушка какой-то в паспорте.
Думаю, нате, приехали. А потом посмотрели на меня внимательней.
– Хотя такому молодцу и так талон дадим.
И подмигнули. Лицо мое в ответ тоже предательски подмигнуло. К доктору залетаю и за грудки халата белого беру.
– Я вам доверился, а вы, значит, так со мной?
– Успокойтесь, успокойтесь, а вы кто вообще?
Пришлось напомнить о себе, в живот легонько ударив. Сразу вспомнил.
А он: это такой побочный эффект, говорит. А я ему: какой побочный эффект, где мое старое лицо? И еще раз его легонько ударил, уже в правый бок. А он: нету старого, теперь только новое. Плюнул я на него, пнул еще напоследок и на работу пошел. Думаю, пусть жена пока успокоится.
В школе подумали, что нового охранника взяли, я не стал переубеждать никого. Тем более директриса зарплату повысила и на чай с пирожками пригласила. Я не согласился, конечно, жену всё-таки люблю. Сам, кстати, привыкать начал. Вроде и в отражении уже я другой немного, но всё-таки я. Домой вернулся, на пороге Оксана стоит, заплаканная. Говорит:
– Прости меня, дурочку, в полиции всё проверили, даже отпечатки твои. Оказывается, это действительно ты.
Я ей:
– Я, конечно же! Кто еще?
С лицом, говорю, побочный эффект, мне доктор сказал. Поцеловал ее, разулся и аккуратно ботинки на полочку поставил.
Звонок
Позвонили около обеда, неизвестный номер. Обычно не отвечаю на такие звонки, но тут на автомате принял вызов.
– Здравствуйте, Алексей Степанович?
– Да, я слушаю.
– Вам позвонили из банка Южный, старший специалист по защите данных Васнецов Леонид Аркадьевич. Алексей Степанович, скажите, вы совершали в течение последних двух часов какие-либо транзакция с вашего счета?
– Секундочку, как, еще раз, вас зовут?
– Старший специалист по защите данных, Ямукович
Леонид Аркадьевич...
– Леонид Аркадьевич, сектор приз на барабане! Знаю я вас, мошенников. Названиваете кому попало...
– Алексей Степанович, еще раз обращаю ваше внимание, я звоню из банка Южный, с вашего счета пытаются похитить денежные средства. В ваших же интересах оставить шутки, если не хотите пострадать от действий мошенников, которые пытаются получить доступ к вашему счету.
– А как вы докажете, что вы из банка?
– Предлагаю поступить следующим образом: я сейчас переведу вас на директора департамента, чтобы вы убедились в правдивости моих слов. Не кладите трубку, пожалуйста.
Заиграла музыка, Боб Марли, «донт вори, би хепи», ту тутутутуттутутутудуду. Мне стало любопытно, видел на ютубе не раз ролики с такими звонками. Включил запись на телефоне.
– Добрый день. Алексей Степанович?
– Да, я слушаю вас. Директор департамента.
– Да, совершенно верно. Я директор департамента по защите данных банка Южный – Кутин Владимир Владимирович. С вами уже говорил Леонид Аркадьевич, к вашему счету пытаются получить доступ третьи лица для перевода ваших денежных средств на сторонние счета. Нам нужно пройти авторизацию для смены логина и пароля, для...
– Простите, что перебиваю вас, Владимир Владимирович. Думаю, что у вас как у директора департамента есть более важные дела, чем со мной разговаривать.
– Что вы, нам важен каждый клиент. Леонид Аркадьевич заметил, что у вас были сомнения. Я готов подтвердить свои полномочия. Я могу назвать вашу дату рождения,
паспортные данные для подтверждения.
– Со всем уважением, Владимир Владимирович, сейчас эти данные во всех интернетах можно найти. Вам и Леониду Аркадьевичу предлагаю прекращать обманывать людей. Совесть-то есть у вас или нет? Ладно я, а пенсионеры вам последние деньги отдают, не стыдно? А?
На том конце провода вздохнули.
– Алексей Степанович, предлагаю поступить следующим образом. Я сейчас переведу звонок на генерального директора банка Южный, и он...
– Стойте! А может, сразу на самого главного переведете? Кто-то же есть над генеральным директором? А? Самого главного давайте мне, кто вами, аферистами, руководит!
Молчание, пауза, перешептывание.
– Алексей Степанович, пусть будет по-вашему. Перевожу звонок на самого ГЛАВНОГО.
Заиграла музыка, что-то из классики.
– Да, я слушаю.
– Это я вас слушаю! Я просил самого ГЛАВНОГО в вашей конторе.
– Ааааа, Алексей Степанович! Здравствуйте. Я действительно самый главный. Только можете запись разговора выключить, не люблю лишний раз светиться.
– Откуда вы знаете? Кто вы? Представьтесь!
– Запись выключи, Леша.
Это уже ни в какие ворота, конечно, но ладно, выключу.
– Я сын етуна Фарбаути и Лаувейи. Можешь называть меня Локи. Я самый главный. Леша, я всё про тебя знаю. И про твою любовницу, и про внебрачного сына. И про твои офшоры на Кайманах. И про то, как ты отмывал деньги с подрядчиков по госзаказам. И даже – что у тебя в гараже схрон на несколько миллионов долларов. На всякого хитреца всегда есть кто-то хитрее. Тем более я бог хитрости и коварства.
– Что за... кто вы? Что происходит?
– Слышал последнее слово? Коварства. Не люблю, когда кто-то думает, что хитрее всех. Тебе сейчас придет
смска с кодом для смены логина и пароля всех твоих счетов. Пришла?
Телефон булькнул смс-кой.
– Я не слышу. Пришла?
– Да, пришла.
– Так вот, Леша. Сейчас ты мне продиктуешь шесть цифр. А если этого не сделаешь, то завтра за тобой придут мои послушники с корочками, погонами и человеческими полномочиями. А то мне становится уже скучно. Диктуй!
– Пять два ноль семь восемь три.
– Вот и молодец! Видишь, как просто. А теперь ты выключишь телефон и пойдешь поспать, например. На пару часов. А когда проснешься, будешь совершенно другим человеком. Другим в том смысле, что у тебя ничего не будет. А если когда-нибудь ты еще раз задумаешь пакость, то знай – я позвоню. И это будет последний звонок в твоей глупой человеческой жизни. Договорились?
– Д-д-да.
– Спасибо, ваш звонок был важен. Оцените уровень обслуживания в нашем банке. Нажмите цифру от одного до пяти.
Нажал пять и отправился спать, от греха подальше.
Часы
Наступает такой момент, когда человек решает разобрать старые вещи. Они копятся годами в кладовке, на балконе, на антресолях. Вроде и нужные, когда-нибудь пригодятся, либо просто хранят какие-то воспоминания в себе.
Так я, во время уборки в кладовке обнаружил старый семейный фотоальбом. Тяжелый, в синем бархате с металлическими вставками на углах. Как-то мама мне его отдала, во время очередного переезда – так и остался. Отряхнув альбом от пыли, я погрузился в изучение фотографий: молодые и не очень, знакомые и малознакомые лица людей, всё тонуло в черно-белом оттенке истории моей семьи. Кот тоже с интересом заглянул в альбом, недовольно чихнул и ушел на кухню просить еды. Отложив альбом, насыпал ему свежего корма, поменял воду и вернулся к табурету у кладовки. Альбома не было.
Еще раз восстановил события в памяти перед походом на кухню, нет, точно, оставил его открытым на табурете. Проверил кладовку, коридор и только в зале обнаружил альбом на диване. Всё-таки сам его принес и забыл. Продолжил листать и на очередном снимке увидел папу. На фото отец сидел в коридоре, возле такой же кладовки на табурете и смотрел фотоальбом. Что за чертовщина. Выбежал в коридор и начал сравнивать – даже табурет стоял там, где был на фотографии. Десять минут назад я сам сидел в такой же позе.
Я оцепенел. Холодок пробежал по телу от самых пяток и остановился где-то в затылке. Папа никогда не был в этой квартире. Когда я сюда переехал, его уже не было в живых. Конечно, советская типовая планировка могла быть одинаковой, но даже обои и люстра были как на снимке. Папе на фотографии было примерно лет 30-35, как и мне сейчас. Что здесь происходит? Я схожу с ума?
Кот вернулся из кухни, запрыгнул на табурет и свернулся калачиком. Перелистнул альбом и на следующем снимке увидел папу уже на диване в зале, с альбомом в руках. Сравнил фотографии и обстановку и обнаружил полное сходство, за исключением одного – на фото не было ковра на полу и одна из деревянных половиц была сдвинута в сторону, там что-то блестело. Положил аккуратно альбом, убрал ковер и потянул за половицу. Она со скрипом, но достаточно легко отошла в сторону. Внизу блестели наручные часы. Дрожащими руками доставал их – старые, похоже серебряные, без следов ржавчины. На обороте надпись –
«Любимому мужу, Никонорову Михаилу». Это же часы
моего дедушки!
Никогда его не видел, он умер еще до моего рождения, воевал. Вернулся в кладовку – на одной из полок лежали документы на квартиру, в том числе старая домовая книга, судорожно перелистывал, пока не нашел – в 50-х годах в этой квартире жили мои бабушка и дедушка. Как такое возможно? Я этого не знал, и никто не рассказывал мне об этом.
Вернулся к альбому и перелистнул еще страницу – на ней еще молодой дедушка на фоне книжного стеллажа обнимает папу-мальчика, у которого на руках дедушкины часы. Они улыбаются. Больше фото в альбоме не было.
Я отложил альбом. Взял в руки часы, попробовал за-
вести и чудо! Раздалось мерное тиканье и стрелка часов продолжила отсчет времени спустя много лет. Надел их на руку и вспомнил всех: папу, маму, дедушек и бабушек – и тоже невольно улыбнулся от теплых воспоминаний. В этот день старых вещей я больше не разбирал.
