Он ехал в купе совсем один. За окном сплошной чередой проносились уже пожелтевшие поля. Он размышлял о том, как прошли авторские чтения, но больше о том разговоре, который состоялся после. Все подробности того разговора были живы в памяти до сих пор.

* * *

В помещении, где проводились чтения, было темно, и лишь на столе у писателя горела лампа. Каждый раз, заканчивая чтение очередного рассказа или перелистывая страницу, он отрывал взор от книги и поглядывал в читальный зал. Поначалу он понемногу присматривался, но затем сосредоточил взгляд лишь в одном направлении.

Когда в зале зажегся свет, он закрыл книгу и отодвинул ее от себя. Теперь можно было хорошенько рассмотреть сидящую в первом ряду женщину. У нее были большие темные глаза. Он наблюдал за ней во время начавшейся дискуссии, стараясь делать это так, чтобы она не заметила. Правда, вряд ли ему это удалось. Казалось, что в ее глазах светилась насмешка, когда разговор шел о его рассказах на тему любви и брака.

– Я не верю в брак, в его сущность! – заявила она, после чего в зале начались бурные споры.

«Да что она знает о браке! – подумал писатель. – Ведь она еще так молода!» На вид ей было лет девятнадцать-двадцать. После завершения встречи с автором, когда все встали и направились к выходу, лишь она одна подошла к столу, за которым сидел он, и протянула сборник его стихов. Писателя приятно удивило, что она интересуется его поэзией.

Затем они вслед за другими покинули помещение и направились вверх по улице. Вскоре они остановились около ее дома, и женщина пригласила его к себе.

Она жила в мансарде под самой крышей. Стены ее жилища оказались кривыми, а прихожая очень тесной. Он с удивлением взглянул на валявшегося на полу плюшевого мишку без одного глаза и уха. Женщина заметила его взгляд и в ее глазах снова мелькнула насмешка. Потихоньку приоткрыв дверь в соседнюю комнату, она сделала знак рукой, чтобы он туда заглянул. Там было темно, но ему всё же удалось разглядеть детскую двухъярусную кроватку.

– Это Йенс и Хайке, – пояснила женщина. – Мальчику шесть лет, а девочке – два года.

Он стоял рядом с ней, тщетно пытаясь понять, что всё это значит. Она ласково, но настойчиво коснулась его плеча, приглашая выйти в прихожую, а затем переместиться в гостиную.

На стене висели репродукции двух картин: «Женский портрет» Амедео Модильяни и «Золотая рыбка» Пауля Клее. Кресел не было, только одни круглые пуфы с плоским дном без ножек, сидеть на которых оказалось не очень-то удобно. Женщина предложила ему что-нибудь выпить, и он не отказался.

– Мне двадцать пять лет и у меня уже было два брака, – призналась она. – Первый раз я вышла замуж в восемнадцать лет, когда была на последнем месяце беременности. Влюбилась по уши и даже подумать не могла, что всё это когда-нибудь закончится. Но, видимо, брак убивает любовь.

– Любовь в браке всего лишь трансформируется, – возразил он.

– Как это – трансформируется? – удивленно переспросила она.

– Так же, как и стекающий вниз стремительный и бурный горный поток, который затем попадает в тихий и спокойный водоем. Надеюсь, такое сравнение вам понятно? – уточнил он.

Наморщив лоб, она пристально посмотрела ему в глаза, пытаясь вникнуть в только что произнесенные слова.

– Прежде всего, нужно понять, – продолжил он, – что означает для любви это новое состояние. Ведь поток никуда не денется. Многие из тех, кто только что вступил в брак, еще слишком молоды, они видят только поток, возможно, даже повороты его русла, но не видят тот водоем, куда он в конце концов попадает. Нужно также заранее видеть дно этого водоема вплоть до каждого лежащего там камушка.

Вслушиваясь в собственные слова, он чувствовал себя умудренным опытом, убеленным сединами стариком, а ведь ему было всего лишь сорок.

– Да, красивая у вас получилась картина, правда, на мой взгляд, слишком абстрактная, – немного подумав, сказала женщина.

– Тогда постараюсь наполнить ее конкретным содержанием, – продолжил он. – По-моему, еще до свадьбы нужно вместе подробно обсудить главные аспекты будущей семейной жизни: где жить, как распределять бюджет семьи, сколько будет детей... Как говорится, что посеешь, то и пожнешь. А если ничего не посеешь, то ничего и не пожнешь.

– Боюсь, что в этом случае до свадьбы дело не дойдет, ведь неизвестно, чем закончится подобное обсуждение, – возразила женщина.

– Согласен, что далеко не все способны понять важность планирования брака и семьи, – ответил он, – потому что сильный шум горного потока заглушает все слова.

– После развода я снова вышла замуж, – сообщила она, опустив глаза. – В этот раз просто чтобы устроить жизнь, а не по большой любви, как прежде. Моим мужем стал солидный мужчина – добрый и работящий, помогал мне по хозяйству, даже стирал пеленки, заботился обо мне и хранил верность. Но, несмотря на это, я всё же развелась с ним. Никто не понимал, почему я подала на развод с таким предельно образцовым мужем.

– Наверно, вы перестали его уважать? – предположил он.

– Да, пожалуй, это так, – согласилась она и наполнила его опустевшую рюмку. – Мой муж слишком много о себе возомнил, он пытался диктовать мне, как жить, но был немыслимо смешон в этой роли. Чем меньше мне это было нужно, тем больше он усердствовал. Всякое его нравоучение действовало на меня не так, как ему хотелось, скорее даже совсем наоборот.

Она замолчала, ее ладони с красивыми тонкими пальцами сжались на коленях в кулаки. Спустя некоторое время она стала рассказывать дальше.

– Я должна была во всём соглашаться с ним, потому что он всегда прав. Тогда бы всё для него было в полном порядке. Однако для этого мужчина должен быть сильным, чтобы уметь справляться с любыми невзгодами. Прежде всего, не пасовать перед трудностями и стойко принимать удары судьбы. Вот такому мужчине можно позволить диктовать свою волю в семье. Но претендовать на эту роль и не справляться с ней хуже некуда. Ни о каком уважении к такому мужчине не может быть и речи.

– Так, значит, инициатором развода были вы? – поинтересовался он.

Она кивнула:

– Оба раза я.

Женщина жадно затянулась сигаретой и, отвернувшись, выпустила в сторону облако дыма. Затем снова повернулась к нему и продолжила говорить о себе:

– Я работаю оператором в центре обработки данных. Там занимаются созданием или генерированием данных, архивированием и хранением файлов, а также последующим предоставлением их по запросу пользователя. От неструктурированных данных, конечно же, толку мало, но после их массово-параллельной обработки можно создать большую базу данных для использования в самых различных сферах деятельности людей. Иногда я думаю: вот бы с их помощью создать идеальную модель для любых семейно-брачных отношений! Для этого пришлось бы ввести в компьютер все ожидания от брака, ошибки, которые совершаются в браке, и еще массу других важных и нужных данных.

Было уже поздно, когда он поднялся. Их разговор затянулся и, наверное, уже утомил ее. Правда, полной уверенности в этом у него не было.

Они стояли в прихожей. Он пожал ей руку на прощание, задержав ее ладонь в своей чуть дольше, чем принято. Откровенность этой женщины тронула его, и он смотрел на нее проникновенным взглядом. Его до сих пор мучили сомнения, как ему вести себя дальше. Может быть, он должен остаться у нее? А что, если она просто хотела с ним поговорить по душам?

На лестнице он всё еще медлил, думая о том, стоит уходить или нет...

* * *

Поезд остановился. Он посмотрел на перрон и собравшихся на нем людей. «Нет, – подумал он, – пожалуй, никому и никогда не удастся создать идеальную модель брака».

Перевод с немецкого А. Злобина и Д. Вяльшиной