Мила МЕЛЬНИКОВА

Зимой даже солнечным днем на улицах Шокши безлюдно. Хотя, по официальным данным, здесь проживает около 500 человек – по сельским меркам немало. Любопытно, что в последние годы сюда «насовсем» стали приезжать коренные горожане из других, экономически благополучных регионов.

Горожане-переселенцы в мордовской глубинке

Сказать по правде, большинство местных аборигенов-шокшанцев к переселенцам относятся настороженно. Мол, чего это они из своих больших и богатых городов в нашу глухомань пожаловали? Да и прикатившим без приглашения саранским журналистам двери открывать сельчане не спешат.

Двигаемся по широченной улице Московской, пытаясь вычислить нужный нам адрес. И тут видим буквально рвущегося из-за калитки задорного пса. Нам здесь точно рады. Дружелюбный собакен принимает нас за потенциальных партнеров для «поиграть», вскакивает на задние лапы и – не успеваем мы опомниться – приветило лижет нам носы.

Следом из дома выходит хозяйка резвого Бинго. С Мариной Перфильевой я заочно уже была немного знакома. Она – наша коллега. Четверть века посвятила журналистике. Сначала репортером региональной телекомпании объехала сотни сел Татарстана, потом трудилась в команде президентского пула, собкором федерального канала по республике. На прямой вопрос: «Почему ушла из журналистики?» – без лукавства отвечает, что, когда ее «назначили на должность» в Республиканское агентство по печати и массовым коммуникациям, в чиновничьей роли ощущала себя откровенно тоскливо.

В общем, по натуре она – неисправимая бунтарка, категорически не способная делать то, что претит ее убеждениям.

– А я с детства люблю быть наедине с природой, – говорит ее муж Марат, неспешно отхлебывая чай, заваренный на диких травах, собранных на мордовских лугах. – У меня нет особой потребности в городских бытовых изысках. Я комфортно себя чувствую в любом месте и при любых обстоятельствах. А необходимый уют несложно создавать вокруг собственными руками. Обожал ходить с друзьями в туристические походы, знакомиться с ландшафтным разнообразием страны. Когда работал медбратом, нам полагался двухмесячный отпуск. И эти два месяца, обычно с апреля по июнь, я проводил на загородной даче на берегу Волги, где нет ни электричества, ни водопровода. Меня это нисколько не угнетало. Зато можно рыбачить – сколько душе угодно. А нарубить дрова, натаскать воду из родника для меня не проблема.

Больше пятнадцати лет Марат работал в Казани в специализированном федеральном центре, куда госпитализируют психически больных лиц, совершивших общественно опасные деяния в состоянии невменяемости и освобожденных от уголовной ответственности по решению суда. Для медперсонала регулярное общение с такими пациентами, наверное, можно приравнять к стажу повышенной опасности:
год – за три. Затем несколько лет Марат служил в госпитале ветеранов войн и в хосписе для онкобольных. Кстати, его медицинская специальность оказалась востребована и в мордовской глубинке, он трудится фельдшером в ФАПе соседнего села.

Домик в деревне

Признаюсь, меня всё-таки интересовало, почему у людей, выросших на асфальте, возникло желание сменить привычные городские блага на домик в деревне с удобствами, пардон, во дворе. И почему остановили выбор именно на Шокше? В России же тысячи сел.

Как-то в отпуск Марина и Марат поехали к друзьям на Алтай. Увидели экопоселение и тоже решили обосноваться поближе к земле.

– Мы и дом хотели сами построить по технологии «глиночурка». Есть такая экологичная технология, где вместо кирпича в кладке используются деревянные поленья, скрепляемые глиной, – делится пока не реализованными замыслами Марат.

Да, в Татарстане и других российских регионах пустующих земельных участков хва-
тает.

– Но когда мы начали прощупывать почву, выяснилось, что стоимость даже заброшенной земли всюду занебесная, нам не по карману, – рассказывает Марина. – А тут как-то в интернете наткнулись на группу с соцсетях, созданную на тот момент главой Шокшинской сельской администрации Дмитрием Шиндаковым, который приглашал переехать сюда, обещая помочь с переездом и жильем, предоставить землю «с условием освоения». Причем здесь имеется необходимая инфраструктура – дороги, село газифицировано, даже высокоскоростной интернет есть. Мы приехали на разведку, лично поговорили с сельским главой. Он оказался совсем молодым, обаятельным и искренне любящим свою родную Шокшу, так проникновенно рассказывал про ее историю и культуру своего народа. А главное – здесь, действительно, достаточно бесхозных земельных участков и пустующих домов по сравнительно невысокой цене.

В общем, остановили выбор именно на Шокше. Сначала взяли в аренду избушку на самой окраине. Но спустя год хозяева срочно потребовали освободить избушку. И переселенцам также срочно пришлось искать другой приют. Из всего ассортимента вакантной сельской недвижимости супругам приглянулся скромный четырехстенок с вместительными сенями.

– Бывший хозяин плотник настолько добротно всё сделал, что даже через десять лет после его кончины дом не утратил основательности. Мы только навели порядок, ободрали поблекшие бумажные обои, сложили новую голландку, подвели воду, – пояс-
няет Марина. – Я сторонница всего натурального, мне греют душу старинные вещи, в которых ощущается тепло создававшего их мастера, но от достижений техники отказываться не собираюсь. В придачу к стенам от прежних владельцев нам достался целый комплект необходимой в крестьянском хозяйстве утвари – канаты, косы, чугуны, тяжеленные лавки и т.д. Даже кое-что из текстиля сохранилось.

В интерьер их деревенской избы с настоящей печкой-лежанкой, ухватами и новой «каменкой» благополучно вписываются современная мультиварка, электрочайник, подвешенный на кронштейне громадный плазменный экран и компьютерный монитор. И тут же милые ретро-аксессуары, старинная швейная машинка с ножным приводом, плетеные корзиночки, прикрытые кружевными вязаными салфетками, на полу – старинные сундуки, на окнах – ажурные шторки ручной работы. И над всем этим миром парят резная птица счастья, привезенная из архангельских краев, и миниатюрная «Иненармунь», которую хозяевам подарили новые мордовские друзья.

Рогатое семейство

Ну, а жить на земле и покупать в местном сельмаге ка-
пусту из пластиковых ведерок или квас с привкусом кока-колы Марина считает извращением. Тем более, если можно самому вырастить экологически безопасную и исключительно полезную пищу. Захотелось завести козу, потому что очень уж нравился вкус козьего молока. Хотя первое реальное знакомство с рогатой кандидаткой Марину откровенно шокировало. Но авантюрная натура не позволяет ей отступать от задуманного. Сначала взяли пару коз. А вскоре их импровизированное стадо разрослось до 33 ро-
гатых голов. Кого-то недорого отдали сельчане, потому что самим держать лишнюю скотину слишком обременительно. Да и собственные козички при заботливом уходе спустя отведенный природой срок порадовали приплодом, обрушив одновременно массу хлопот, неведомых горожанам. Как правильно доить, как и чем кормить? Да, спасибо всеведающему интернету. Что-то подсказала дочка Лера, она дипломированный ветеринар. Однако основные премуд-
рости животноводства Марине пришлось постигать именно на практике.

– В прошлом сезоне я думала, что сойду с ума, когда козлята появлялись со скоростью хорошего штамповального аппарата, – вспоминает
Марина. – Каждого мокрого новорожденного надо успеть внести в дом и высушить парикмахерским феном. Потом тащить к мамке, учить сосать титьку. Мамку напоить теп-
лой водой, помыть, поменять подстилку. 24 козленка, один за другим в течение каких-то двух февральских недель.

Вкус ромашкового молока

Кроме того, для расширившегося поголовья потребовалось строить загон, козлятник. Закупать сено, зерно. И это тоже немалые расходы. Спасибо, выручают местные фермеры, предоставляющие корма в долг с рассрочкой. Поскольку, допустим, тюк сена стоит 600 рэ. А сколько нужно этих тюков на тридцать с лишним ртов? Зараз такой суммы ну никак не осилить. Летом проще, особенно когда год
щедрый на урожай травы.

– Если козы пасутся на ромашковом поле, вечером получается ромашковое молоко, – шутит хозяйка, – если на клеверном – клеверное и так далее.

Коз Марина ласково называет «моя стая». Различает их «по лицам» и каждую вели-
чает по персональному имени. И о каждой готова рассказать массу подробностей.

В сезон на дойку у нее уходит часа полтора. Марина как-то подсчитала: на один литр требуется сжать кисти рук около 150-200 раз. Полторы тысячи «жамков» – ведро. Это только утром, плюс столько же вечером. От таких ежедневных тренировок в сезон большого молока по ночам у нее немеют руки. Еще хорошо, что не все рогатые подопечные дойные, поскольку в «коллективе» имеются козлы и молодое пополнение. Зато, признается хозяйка рогатого семейства, ничто не заменит удивительного ощущения, когда «выйдешь после дойки под небо. Парное молоко на свежем воздухе особо вкусное. Тишина, аж слышно шипение молочной пены в подойнике и на губах».

«Мы не фермеры!»

– категорично заявляет Марина. – Для меня это вообще слово с не очень хорошим оттенком. Два типа фермеров я знаю лично или по интернету. Первый – расчетливый, жадноватый продуман, у которого и гранты каждый месяц, и сбыт во все точки мира, довольные наемные работники с халявной столовой, интервью на телевидении и двух-
этажный коттедж. Это из интернета. Второй тип – из жизни – это трудяги, сбывающие продукцию за копейки и по уши в кредитных долгах. Для меня первый фермер выглядит какой-то фантастической фигурой из идеологического буклета. Мы не фермеры. Мы просто два городских человека, делающих то, что должно. Полжизни – в городе, теперь здесь. Не слететь с катушек от невыполнимого количества дел помогает девиз: «Целесообразность и Здравомыслие. Да здравствуют Целесообразность и Здравомыслие!»

Познав цену сельской жизни, Марина уверена: профессионалов экстремального толка нужно готовить в деревне. Дать им домик, пару десятков коз и никаких инструкций. Ну ладно, пусть пользуются Гуглом. «Гугл, как правильно доить козу?», «Гугл, как готовить в русской печи?»,  «Гугл, как отличить хорошее сено от плохого?»

И всё – быстро-быстро. Потому что события происходят постоянно, и их много.

– Скучать? Да это сказка какая-то – поскучать пару дней. Еще лучше недельку.Только решишь поскучать, как случается событие или дело какое неотложное, – делятся опытом бывшие горожане.

Лучшая защита от сглаза и проклятий

– Пастухи со стажем, имевшие дело с огромными коровьими стадами колхозными, а нынче и фермерскими, крестятся и плюют через левое плечо, если их спрашиваешь про то, как пасти коз. В сказках пастушки играют на дудочках, читают книжки и влюбляются в Снегурочек. Реальность же такова, что пастуху не то что на дудочке поиграть, а и в носу поковырять некогда. Тем более, если пасешь коз, – делится личным опытом Марина.

Коза пролезает в самые немыслимые щели. Лазает по деревьям. Залезает на всё, что возвышается над землей – чем выше, тем лучше. И ей до фени, что все эти заборы, посадки, штабеля, тюки и сараи представляют какую-то ценность для двуногих.

Маленький козленок может устать и уснуть в высокой траве. Козлята постарше норовят запрыгнуть на всякий прогнивший деревенский колодец. От резкого звука всё стадо ломанется без памяти во все четыре стороны.

– Не зря в Тыве поставили памятник пастуху, ой не зря. Нам с Маратом тоже надо памятник поставить за то, что козы не сожрали все шокшинские огороды дотла. Но нет, памятник не ставят. Ру-
гаются и кричат вслед мордовские проклятия. Не знают в Шокше, что коза – родная сестра всякой нечисти, а потому лучшая защита от сглаза и
проклятий, – говорит нам по секрету бывшая коллега.

Опыт селекции

– Сейчас модно всё натуральное, но в отношении коз почему-то прослеживается другая тенденция. Меня, к примеру, частенько спрашивают, какой породы мои козы. Поначалу я стеснялась немного, что породы мои козы – никакой, – признается Марина. – А что значит «порода»? Порода – это результат скрещивания коз человеком в собственных, а не козьих интересах. То есть в интересах человека в ущерб интересам самой козы. Такая породистая, не совсем натуральная коза по натуре всё равно остается козой, а потому свое всегда отвоюет. Не даст она показателей породистости без породистого же содержания.

– Вырастить козу дело непростое, со всеми элементами лотереи, божьей воли, фарта и удачи. Потому азарт и воля к победе у козовода непременно должны быть. Азарт и воля двигали мои многочисленные городские проекты, вот и здесь пригодились, – объясняет Марина алгоритм своего успеха. – Я верю в коз. Считаю, что за ними – будущее человечества. А чтобы человечество не выродилось, нужно сохранить это уникальное полорогое существо для нынешних жителей планеты и для потомков. И нельзя пускать это дело на самотек. Самотеком в деревнях влачат жалкое существование низкорослые двухлитровые «сарайные» козюлины. Примерно с таких и пришлось начинать три года назад. Если такую козу при-
учить к свободе, возможности выбора еды на вольном выпасе, откормить и познакомить с приличным козлом, то появ-
ляется шанс. Шанс на рождение крепких крупных козлят. Половина этих шансов окажется козликами, но какая-то часть всё-таки козочками.

– Чтобы козочка выросла в приличную козу, генетика важна. И это точно лотерея. А воля козовода в том, чтобы кормить шанс молоком. Лучше из матери. Лучше до отвала и в любой момент. Даже если мать против. Полгода. Потом коза должна еще подрасти, причем зимой, в холод и на сене. Шерсть молодой козе нужна плотная и густая. Челюсти крепкие и быстрые. Рост высокий. Рога обязательны. Характер бойкий. Эти факторы сильно увеличивают шансы козы не остаться голодной и не быть вечно оттираемой от кормушки, – прагматично рассуж-
дает хозяйка. – Тогда молодая коза в хорошей форме доживет до лета, молодой травы и ивовых веток. И к осени, второй осени своей жизни, встретится со своим чистокровным принцем и через пять месяцев увидит своих первых козлят. Половина из них окажется козликами, но какая-то часть всё-таки козочками. И да, где-то только в этот момент, или чуть позже, станет известно – получила она молочный ген от кого-то из своих истинных предков или он опять затерялся в сарайных условиях многих подневольных поколений.

– Козы только наполовину травоядные, а наполовину
они – веткожрущие. Поэтому Настоящей Козе важен рост. Чтобы достать лакомые побеги-листочки как можно выше, – пришли к выводу начинающие шокшинские козловоды. – Еще Настоящая Коза должна быть лохмата-волосата, чтобы ее не достали в прямом и переносном смысле разнообразные кровососущие.

– И, конечно, козе нужны рога. Это статус. Это достоин-
ство. Защита и инструмент для чесания труднодоставаемых мест. Мощь, удобство и красота в одном аксессуаре, –
по-женски отмечает Марина. – Много чего нужно козе, чтобы быть Настоящей Козой. Короткая шестимесячная летняя гонка по набору веса, статуса и иммунитета сменится длинным шестимесячным зимним марафоном, – рассуждает заботливая хозяйка рогатого семейства. – Коза знает, зачем живет, в чем ее предназначение. Поэтому ей недосуг искать себя или счастья в личной жизни. Чаще козы ищут веток, зерна или горсточку макарон. В этом я им сильно помогаю. Поэтому иногда они меня
признают за Главную Козу. И иногда мне кажется, что это мое предназначение.

А качественное молоко, уверены Марат и Марина, можно получить только от животных пастбищного содержания. Благо, окрестности мордовского села Шокша – экологически чистое раздолье для выпаса. Поэтому они предоставили своим рогатым полную свободу самостоятельно выбирать себе еду, в рационе их коз нет ни силоса, ни картофельных очисток. Зато много движения и видовой пищи – травы, листьев и веток.

«Комплекс реабилитации»

В детстве Марина окончила художественную школу. И ее художественное мышление проявляется во всем. Это сразу бросается в глаза, когда в сенях видишь с дизайнерским шиком повешенную шляпу, заметно по интерьеру в их деревенской избе. Своими руками она умеет мастерить тряпичные куколки-обереги, рисовать и т.п. Спросите, как ей удается совмещать бесконечные заботы о многочисленном козьем поголовье и занятия живописью?

– Да никак. Козы отдельно, рисование отдельно, – смеется она. – Когда солнце – пасемся с козами. Когда дождь и нельзя пастись – занимаюсь творчеством. Делаю сыр. Рисую.

Ренуар, болевший в старости разными формами артрита, на вопрос Матисса, почему он не оставит живопись, если так страдает, ответил: «Боль проходит, а красота остается».

– Если бы у Ренуара были козы, у него бы не было артрита, – рассуждает Марина о терапевтическом значении козоводства. – Гимнастика во время дойки закачивает мышцы спины и разминает почти все суставы. Козьи выходки качают в организм адреналин и эндорфины. А внезапная скупая ласка взрослой козы или доверчивые приставания маленького козленка массируют душу, размягчают камни на сердце. Пос-
ле такого «комплекса реабилитации» можно и рисовать.

Сыротворчество

Минувшим летом Марина освоила еще одну профессию – сыровара. Это не было целью. Да и к кулинарии, по ее заверениям, она никогда не питала пристрастия. Но когда вдруг появились излишки молока, само собой понадобилось найти ему применение. Соседям не предложишь. Их собственная скотина обеспечивает молоком. Вот и возникла необходимость найти способ сохранения ромашкового и клеверного удоя. Изучив существую-
щие рецепты и технологии, она принялась придумывать собственные разновидности сыров – твердых и мягких, с различными добавками – укропом, томатами, чесноком и перцем, лесным медом и орешками. Сочинила даже сыр со вкусом и ароматом сливочной помадки, вареной сгущенки и соленой карамели. Всего 12 видов. И уж теперь не собирается ограничивать полет фантазии. Правда, для процесса варения и вызревания сыров однокомнатное жилье явно тесновато. Поэтому супруги купили еще один пустующий домик. Планируют приспособить его полностью под сыротворчество.

– Там разместим большие столы, печь-сыроварню на дровах и сырный погреб, – планирует Марина.

А в качестве самого заветного подарка сейчас ей хочется получить асбестовую трубу или кастрюлю из нержавейки на 20 литров с толстым дном. Они как раз очень пригодятся для сырного производства.

Сыротворчество прибыли супругам не приносит, зато доставляет удовольствие, которое никакими деньгами не измерить. Хотя, к удивлению Марины, люди, узнав про ее авторские «сыры из Мардарики», начали заказывать их по интернету.

Спрашиваем: почему «из Мардарики»?

– Изначально, когда мы надумали перебраться в Шокшу, новое место жительства для себя в шутку назвали «Мардария», от имен Марина и Марат по аналогии с «Мордовия», – растолковывает Марат.

– А потом появились наши козы. Получается уже Марина, Марат и компания, то есть мы с козами. Так и образовалось у нас своя страна Мардарика, – смеются супруги.

Фото Г. Денисова