Галина Кондарева

* * *

Храни меня, время, старинный мой друг.

Щедры проявленья земные вокруг.

Так близки порою, что кажется даже:

Корнями срослась я с привычным пейзажем.

Святая в молчании трав благодать.

Мне хочется видеть опять и опять

И старую липу за ветхим окном,

И скверик опрятный, кирпичный тот дом.

Храни меня, время, старинный мой друг.

Вот новое что-то бушует вокруг.

За действом слежу. По факту полста,

Размеренна жизнь и удобны места.

Отсюда смотрю теперь одиноко,

Что слух мой не слышал, не видело око...

* * *

Вот попасть бы туда,

В тот туман и начало,

Где меня без труда

Мама тихо качала.

Там твердила мне бабушка:

«Девочка, верь»!

Запах сочных оладушек,

Крепкая дверь,

А за ней запах ладана

И образа.

Ничего-то не надо мне,

Только глаза,

Васильковые, добрые:

«Булочку на».

Я жую и не знаю:

Зима ли, весна.

А глаза-то игривые,

С хитрецой огонёк.

Эти дали красивые

Мне б вернуть на денёк.

* * *

Выпал нам с тобой очень сложный век.

Я смотрю в окно – снова белый снег.

Что-то вспомнилось вдруг из давних пор:

Горка ледяная, старенький забор.

И печёт внутри (вот ведь ерунда),

Как хочу попасть снова я туда.

Чтоб лететь с горы, замерев душой.

И повсюду снег... Двор большой-большой.

Вспомнила случайно, как тогда жила.

А сегодня страшно видеть зеркала,

Ночь без снов томит, утро тяготит,

И коленка ноет, и душа болит...

* * *

Живу кой-как, круги сужая,

Как будто здесь совсем чужая.

А было время не далёко –

Жилось не так мне одиноко.

Брела куда-то по аллее

И мысли были посветлее.

Казалось всё милей и краше.

Как странно: я-то ведь всё та же.

Загадки возраста, наверно.

Теперь всё видится неверно.

Пишу то ямбом, то хореем

Про то, что мы, увы, стареем.

С годами скука, бичеванье

И в одиночестве страданье.

И радуют уже не розы,

Но облегчают сердце слёзы

От музыки или от речи...

И вот тогда бывает легче.

* * *

И зачем придумали разлуки?

От неё спасают только руки,

Что бросаются к какой-нибудь работе,

Чтоб изжиться горюшку в заботе.

В мире беззащитное дитя,

Чтобы мать вела его, шутя,

Чтобы было ей кого любить,

А дитю вовеки не забыть

Ласковые мамочкины руки...

И зачем придумали разлуки?

От неё спасают только звуки:

Птичье пенье, песни и стихи,

Чтоб минутки стали вдруг легки,

Чтоб забыл и мудрый, и юнец,

Что всем нам билет в один конец.

А пока смотри-ка спозаранку

На вокзал, перроны, полустанки –

Будто бы и вправду жизнь легка

От шажочков первых до «пока».

Маме

Цвели сады, мели метели –

Мы без тебя осиротели.

Ушла любовь твоя и милость,

Меня не спросишь: «Что случилось»?

И мудрый свой не дашь совет.

Давным-давно как мамы нет.

Ушла туда, устав от битвы.

Ушли с тобой твои молитвы

За нас, кто по тебе скучает.

А память помнит и не тает.

Вот с фото смотришь добрым взглядом

И верю: мама где-то рядом.

* * *

Молча, из года в год,

Вечное время идёт.

Зря говорят в народе:

«Время не ждёт». Приходит

Жизнь в одеяльце с шитьём.

Время всё ждёт. Мы живём,

Тоже чего-то ждём.

А по большому счёту

Сквозь боль, страданья, заботы,

Сквозь жизнь, поменявшую «класс»,

Ждём свой последний час.

* * *

Не всё я заношу в свою тетрадь.

Как описать святую благодать,

Которая на грешных нас нисходит?

Блажен, кто видит, как солнце снова всходит,

Кто слышит птичий говор во дворе,

Кто гимн слагает царственной поре,

Кто в красочном природы увяданье

Забыл о человеческом страданье.

Благословенны небосвод и твердь,

И осень, эта маленькая смерть

Всего растущего из тверди.

Как Фет наш осень возносил! Как слышал Верди!

За лёгкость Утра и нечаянный покой,

За то, что вывожу слова рукой,

За радость и за помощь мне в печали,

За то, что Ты в конце и Ты в начале,

За сокровенность жизненных изгибов,

За всё, за всё я говорю: спасибо!

* * *

Сегодня от боли соседка кричала.

И дочь пожилая наверно устала

Готовить, стирать, лекарства колоть,

Смотреть, как страдают душа или плоть.

И я вместе с ними рано проснулась.

Привычная боль ко мне прикоснулась.

Не надо, не надо во тьму погружаться.

За день этот новый я буду сражаться.

Вон голубь воркует и всё как всегда.

Стоит на столе святая вода.

И мыслью владею, и лист под рукой,

И также приходит на сердце покой.

* * *

Вдруг призовут меня к ответу?

А я жила меж тьмой и светом

И из стихов слагала повесть,

Её оценит моя совесть.

Жалела слабых, била сильных,

Ревела у крестов могильных,

А тех, кого всегда любила,

Я и поныне не забыла.

И пусть случилось даже так:

Вчерашний друг вдруг стал мне враг,

И это ничего не значит –

Моя душа его оплачет.

И, балуясь своей строкой,

Не знаю, есть ли где покой?

* * *

Готовь из того, что есть у тебя под рукой.

Старая боль отступит, сменится болью другой.

Птицы кричат и яростно солнце светит –

Доброго утра немилосердной планете!

Гордый, свободный дух в каждом случайном встречном.

Каждый наполнен чем-то своим, человечным.

Над – голубая бездна, плывут облака,

Под – асфальт и трава, где-то течёт река.

В поле полынь и ромашки встали как свечи.

Я не знаю, где человечьих рук дело, где нечеловечьих.

Мыслью и зреньем на миг прозреешь Творца,

Смирение Сына, непостижимость Отца...