Наталия Замулко-Дюбуше

СУВЕНИРЫ

Стараюсь быть очень избирательной в оформлении своего жилища. Главное – чтобы было светло и просторно, ничего лишнего, а вещи – говорящие. В небольшой стенке единственное богатство – сувениры из путешествий или подарки друзей, их книги, и мои тоже. Другие тома, давно или недавно прочитанные, не храню, раздариваю читающим. Перед этим, конечно, выписываю понравившиеся высказывания в блокнот. Пригодятся.

Когда наступает зима, которая с возрастом все хуже переносится, живу затворницей, пишу и «разговариваю» со своими сувенирами. Они обязательно приводят за собой образы людей, которых встретила на своем пути, или напоминают о странах, которые посещала. Из них состоит мой мир, моя творческая лаборатория.

РАКОВИНА С ОКЕАНОМ ВНУТРИ

После смерти мужа раздала сувениры из его богатой на путешествия жизни тем, кто откровенно ими любовался. Себе оставила огромную, светло-кремовую раковину с ножками отростков. Подхожу к ней, прикладываю ухо в надежде услышать шум далекого океана, представляю места, где она выросла, руки мужа, впервые взявшие ее, и пытаюсь проникнуть в его мысли. Такое астральное путешествие души. Потеряв моих дорогих, абсолютно отстранилась от материального, не тяготею ни к каким брендам и честно удивляюсь людям, которые за ними гоняются.

Еще от мужа мне досталась «черная мадонна» с таким же черным младенцем на руках. Согласно Песне песней царя Соломона, прообразом Богоматери можно считать его возлюбленную, говорящую о себе «Не смотрите на меня, что я смугла, ибо солнце опалило меня». В мире существует не так уж мало «черных мадонн», в том числе три в Испании. Одна хранится в монастыре Монсеррат в Каталонии, вторая находится на Майорке в монастыре Люк, а третья на Канарских островах. Вот к последним ее и отношу, с тех пор как увидела в альбоме мужа фото, где он сходит по трапу самолета и ступает на землю Канарских островов. Туда после нашей разлуки он повез свою мать, верующую католичку. Там и купил эту статуэтку. Он думал о нас, остававшихся «под палящим солнцем жизни». И она стала для него символом любви, пронесенной через годы. Это подтверждается, наверное, тем фактом, что ровно через 20 лет я также спустилась по трапу самолета в Париже и соединение «опаленных жизнью» произошло.

АНГЕЛОЧЕК

Он достался мне в подарок от дочери. Так случилось во время последней нашей встречи, что она эту керамическую статуэтку, любовно приготовленную специально для меня, забыла дома. Через полгода дочери не стало. Ее муж, научный работник, не верящий ни в какие чудеса и «попов в рясах» (его определение), оторопело уставился
на диван в опустевшей квартире и проговорил в шоке:

– Этого ангелочка здесь не было!

В груди у меня екнуло, и голос без моего ведома произнес:

– Это она его сюда поставила.

– Когда? – изумленно спросил мой зять.

– Не важно. Главное, смогла, – ответила я тогда.

Теперь этот ангелочек стоит на отдельной полочке в моем шкафу. Эта полочка – дочери. Там ее фотография, последний снимок из Лавры в Сергиевом Посаде, где мы были вместе, крест, подсвечник из богемского стекла из Карловых Вар и свечи, которые я периодически зажигаю, когда хочу с ней пообщаться.

ИКОНА КАЗАНСКОЙ БОГОМАТЕРИ

Все знают икону Казанской Богоматери-спасительницы. Она помогала людям во все времена. Вот, например, свидетельство очевидца одного большого чуда, В.Г.Владимирова: «Когда я стоял однажды на посту у Боровицких ворот, мимо проехала машина с тремя священниками с бородами и крестами, и лишь позже выяснилось зачем. Через несколько дней самолет «Дуглас» поднялся в воздух с иконой Казанской Божьей Матери и трижды облетел Москву. Затем состоялся крестный ход вдоль оборонительных сооружений. То ли по случайному изменению в погоде, то ли действительно по велению высших сил, но тут же началось резкое похолодание, и повалил
густой снег».

Немцы, к счастью, в Москву тогда так и не вошли.

Ко мне икона попала по желанию бывшего одноклассника, Валерия Кравца, который стал моим блогером и любовно в интернете размещал все мною написанное. Он был человеком нежного сердца. За несколько месяцев до своей трагической гибели, о которой, естественно, никто не мог знать, он попросил свою жену купить для меня икону Казанской Богоматери.

Нам дано лишь по-житейски понимать происходящее. Мы плачем об ушедших, сожалеем,
каемся. Священник в Соборе Александра Невского, в Париже, так увещевал меня:

– Не плачьте, вы этим перечите воле Господа. Живите.
Молитесь и помните!

ОБЕРЕГ

Друзья могут появляться случайно. Однажды, блуждая в интернете, услышала песню и обомлела. Это были мои стихи. Доискалась, кто композитор и исполнительница. Михаил и Светлана Бендиковы из Иерусалима. Пройдет полгода, и я прилечу в Израиль, чтобы встретиться с ними. Там и узнаю от них историю написания песни. Много лет тому назад они решили переехать на историческую родину мужа. Решение было болезненным для Миши, он любил Украину, родился там, но известная «пятая статья» каждый раз тормозила его карьеру. В какой-то момент обиделся и решил уехать. Но перед этим его друг поэт Анатолий Калянников принес ему «Литературную газету» с моими стихами. Песня родилась за одну ночь. Миша искал автора, но не нашел никаких ниточек, ведущих ко мне. На тот момент я уже 10 лет как жила во Франции. С тех пор и звучит песня об Украине на их концертах.

Так и началась наша дружба, которая продолжается до сих пор. Однажды они прилетели с ответным визитом в Париж и привезли мне оберег для дома. Я повесила его возле входной двери в мое жилище. На окладе его написано: «...Да благословен этот дом. И не войдет в него ни горе, ни беда, ни болезнь. Да будет в этом доме радость жизни... Аминь!»

И еще к оберегу крепятся стеклянные трубочки с образцами почвы со Святой Земли.

КРУЖЕЧКА ИЗ КАРЛОВЫХ ВАР

Кого только не было за долгую историю источников в Карловых Варах! Публика меняется, а река Тепла несет свои целебные воды, журчит, стиснутая между набережными, и люди, ступающие по плиткам Колоннад к источникам, подставляют под них свои кружечки. Купила и я себе такую, с отводящим хоботком. Говорят, чтобы не портилась эмаль от горячей воды, бьющей из-под земли. Разглядывая дома эту кружечку, я вспоминаю и другие прелести курортного города. Его пейзаж в чаше долины, окруженной холмами с лиственным лесом. Купола православной церкви, где так легко на душу ложится литургия и совсем легко ее выстоять, эту службу. Потому что там витает аура любви ко всем.

Сверкает богемский хрусталь с позолотой в витринах бутиков. Отличные национальные блюда подаются в ресторанах, «колено», как говорят чехи, или «рулька» свиная в чешском пиве – потому она такая румяная и сочная. Кстати, пиво я никогда не пью, но Чехия – это исключение. Для женщин, безоговорочно, подают темное, оно нежное, горько-сладкое, как губы первой возлюбленной. Горькое – потому что мы часто своих первых любимых теряем, а сладкое – как воспоминание о них.

ЧАСЫ ИЗ КАТАЛОНИИ

Мир интернета велик. Одна женщина из Каталонии попросила выслать ей книгу рассказов «Чужая нация» – мои размышления о славянской эмиграции во Франции. Я ее отправила Валентине Агафоновой, русской, живущей в Каталонии уже 18 лет. Она тоже по-своему прожила интеграцию, на чужбине стала писать очень хорошие рассказы, рисовать картины и выжигать изделия из керамики. С тех пор мы и дружим довольно тесно. Каталония близко от Франции, я посетила эту теплую, солнечную страну. Побывала во многих местах. В том числе и в музее Дали в Фигерасе, и в замке жены художника – селении Пуболь, где и купила себе замечательные керамические часы. Они стоят теперь у меня на книжном шкафу и зазывают вернуться на побережье Коста Бравы. А друзей все прибавляется – подобное притягивает подобное. Круг их не замыкается, а расширяется по диаметру.

ПЕЙЗАЖ

Вот и родина моя, берег Днепра с видом на горы возле Канева. Синь реки, остров посредине, лодочка, плывущая вдоль берега с одиноким рыбаком. Такой пейзаж я видела каждый день в своем детстве. Эту картину, написанную местной художницей, подарили мне земляки в 2013 году. Работники Каневского музея им.Т.Шевченко так искренне хотели, чтобы я вывезла эту картину за границу по всем правилам, что оплатили Художественному Фонду таксу – налог за произведение искусства. Таможня в Борисполе только вздохнула ей вслед, прицепиться было не к чему. Теперь картина занимает центральное место на моем шкафу. Художница, написавшая ее, продлила, закрепила мой взгляд из детства на родные пейзажи.

ВЫШИВКА

Как же без нее из яркой на краски Украины! Будучи в Харькове по делам, я не смогла выкроить время, чтобы повидаться с родным городом. Только часто созванивалась с подругами, в том числе с художницей и поэтессой Валентиной Кузьменко-Волошиной. Быстро, как умеют ее ручки, она вышила мне картину по новой моде – лентами. На малиновом фоне – букет с розами. Теперь нужно было найти возможность так же быстро переправить ее мне, в бывшую столицу Украины.

Дни пребывания истекали, остался последний, с утренней дорогой в аэропорт. Пришлось сделать большой крюк на такси, чтобы получить картину. Зато успела. Теперь подхожу к ней у себя дома, глажу завитки ленточек, дивным образом превратившиеся в лепестки роз, вижу и вспоминаю о родном доме, о пороге, к которому уже невозможно вернуться никогда.

ТАРЕЛКА ИЗ ТУНИСА

Младшая дочь в начале свое-
го студенчества еще жила со мной. Она была ласковой девочкой, доброй и любящей и, конечно же, сочувствовала мне, зарабатывающей хлеб насущный. Подзывает как-то к своему компьютеру и говорит:

– Езжай в Тунис, октябрь, там еще много солнца на берегу Средиземного моря. Всего на неделю – недорого.

Все сложилось, и вскорости я приземлилась в аэропорту Туниса. Был подан автобус, который вез нас в город Манастир. Завороженно я смотрела на окрестности, где на склонах росли оливковые рощи. Это библейское дерево раньше вблизи я никогда не видела. Оказывается, деревья эти – долгожители, возраст их может достигать 1200 лет. Представ-
ляете, что они помнят?

По прибытии на место меня поселили в резиденцию в национальном стиле. Дом на
сваях, состоящий из нескольких отдельных квартир, с балконом, обязательно выходящим на море. В номере располагалось ложе, по размерам больше двухместной кровати. В стену был вмонтирован шкаф для белья, куда я разложила свои нехитрые пожитки. Там, на полочке, отдельно лежала и моя любимая комбинация из тончайшего шелка. Вечерами я надевала ее в ванной и любовалась золотым загаром, покрывшим плечи. Спасибо мамочке-брюнетке, она наградила меня кожей с достаточным количеством меланина, загар всегда ложится красиво.

Убирали в номере в мое отсутствие. Я только с удивлением отметила, что убирали мужчины. Они четко исполняли свою работу и у них даже хватало времени ухаживать за цветами возле резиденции.

После обеда и удивлений от яств тунисской кухни я пришла к себе и уставилась на ложе. Оно было украшено мелкими цветочками по всему полю покрывала. Но в центре лежал шедевр – моя комбинация, аккуратно собранная по талии, а юбочка разложена веером. Я даже покраснела. Значит, прибирающий мужчина заглянул в мой шкаф, где она пребывала, и так искусно оформил все на моей кровати? Очевидно, это было почитание красоты, напоминание, что я – женщина.

Только в предпоследний день отъезда я застала убирающего мужчину в номере. Он говорил по-французски и смот-
рел на меня, как можно смотреть только на седьмое чудо света. Потом, смутившись, попросил отдать ему мою косметику. Без лишних слов я ринулась в ванную и сгребла все, вплоть до шампуня. Отдала
ему, упаковав все в кулек.

– Это для моей жены, – оправдывался мужчина.

– Берите, конечно, порадуйте свою супругу, – сказала я ему.

Затем вместе мы вышли из моей комнаты на улицу и, махнув ему рукой на прощанье, я пошла на импровизированный базарчик сувениров на территории нашего дома отдыха. Долго торговалась, доставляя этим торговцу истинное удовольствие, и выбрала тарелку изумрудного цвета с орнаментом. Орнамент был из металла вперемежку с какими-то белыми камнями, искусно отполированными.

Торговец сказал, что это кости верблюдов, которые они находят в пустыне. Такую тарелку нужно вешать на стену, но я – не любитель вбивать гвозди, орудуя молотком, или сверлить. Тем более, что стены у меня белые. Поэтому тарелка служит вазой для фруктов.

Беру в руки яблоко, вгрызаюсь в его сочную мякоть с закрытыми глазами, так легче скрыть слезы. Мы можем плакать не только от горя, но и от радости. И если это стоит
в одном ряду, значит, жизнь пока продолжается.

Сейчас, сидя дома, я говорю со своими сувенирами и продлеваю их жизнь, запечатлев на бумаге.

«Что это за меланхолия?» – подумают мои читатели.

Отвечаю. Это погружение в душу.  Она может рассказать нам о мире и о радости каждого проходящего мгновения жизни.