Ностальгия – болезнь души. Хотя вы ее не встретите в медицинских анналах. Слишком уж она неуловима, бесконечно меняющая свою форму. Вы можете часами лежать в темной комнате, перебирая мыслями прошлое, или плакать от знакомых мелодий, прорывающихся по радио сюда, в зарубежье. Вам не будет хотеться ничего, оставаться бы в одиночестве в этой темной тишине. Внешне хорошо обставленный быт, сервис, чистота городов будут мелькать перед вами, как в кино. Вы будете вглядываться в лица прохожих, но так и не увидите, что представляют собой эти люди, говорящие на другом языке. Их улыбки не радуют вас, их дела вам не знакомы. Надо встрепенуться, пытаться проникнуть в новую среду, найти себя в ней. А у вас нет на это сил. Все заполнила бездействующая Ностальгия.

Я – человек с верой. Чтобы разговаривать с Богом, мне не нужна компания таких же верящих в него или чужая церковь. Я его понимаю как Всевышний Разум, создавший все на этой земле. В определенной оболочке он помещает нас в среду обитания, и нам нужно в ней развиваться, одним словом, жить. Главное у нас – это Дух, наша личность. И только через него видна индивидуальность.

И вдруг так случается, что оболочка наша и мы вместе с ней перемещаемся в пространстве, меняем страну обитания. А эта ситуация не была предусмотрена. Нам только на всякий случай дан физический допуск, как у стали на расширение. Мы сами должны идти наощупь к гармонии между душой своей и телом. Барьером этому встает ностальгия. Все зависит от нас, как мы с ней справимся. Или она нас победит, или мы ее. В этой боли нет пощады. Ностальгию нужно гнать, подавлять, иначе она разрушит наш Дух – мотор.

Чего же мы так страдаем вдали от Родины? Наверное, корни уходят далеко в наше детство и наш менталитет.

Американский ребенок, начиная говорить, чаще всего упоминает слово «деньги». Французский ребенок – любит удовольствия. Привычные слова его обихода: «это красиво», «это вкусно». Гурманы в еде, они становятся гурманами и по части удовольствий. Чувства их существуют до того момента, пока существует приятное. Знаменитая фраза в церкви из уст кюре – «быть вместе в лучшем и худшем» – работает в жизни чаще наполовину – «в лучшем». Японский ребенок сначала учится быть вежливым: «спасибо», «извините», «пожалуйста». Затем он начинает видеть Природу, и в своей жизни потом он будет учиться ей следовать, сверять свое биологическое время с ней, искать Гармонию во всем.

Наш славянский ребенок говорит «мама», «папа». Из этой привязанности к родным произрастает его связь с Родиной. А когда ты отрываешься от нее, начеку стоит Ностальгия. Готические стены католических церквей веют на тебя холодом, не дают сияния в душе, покоя. Великолепно сделанные автострады, прорезанные среди ухоженных полей, не рождают никаких ассоциаций, даже если по этим дорогам в прошлом скакала со своим войском Жанна д′Арк. Это не твои корни, это Чужбина.

Вот на таких примерах можно объяснить менталитет многих наций. Мысли американцев сконцентрированы на деньгах, французов – на удовольствиях, японцев – на познании Природы и своего места в ней. А славянина – на любви к своей Родине, другим богатством он не располагает.

Пройдут долгие годы, побелеют наши виски, вы сумеете победить рано или поздно Ностальгию. Научитесь не пускать ее в душу – это несет боль. И каждый раз с возвратом этой боли будет отмирать часть вашей души, а этого допустить нельзя. На дорогах вашей судьбы она вам еще понадобится.

Хочу привести один пример, от обратного, французско-русский. В далекие 30-е годы в семье эмигранта поляка и одной итальянки здесь, во Франции, родилась дочь, которую назвали Маринетта. Что-то разладилось между супругами, и отец, по своим убеждениям коммунист, выехал в Россию, прихватив свою дочь. Вскоре его смыло волной репрессий, и девочка попала в интернат. С годами она полностью забыла французский язык. Для удобства заполнения документов администрация назвала ее Мариной. Из девушки она превратилась в женщину, обосновалась с мужем на Кубани в одной из станиц, имела детей, внуков, вышла на пенсию. И уже будучи якобы более свободной от дел, да еще гонимая нищенской пенсией в разваленной стране, начала обивать пороги французского посольства в Москве. Там, естественно, на нее смотрели странно, приехала, мол, какая-то кубанская пенсионерка и настаивает на въезде во Францию, так как она француженка по рождению. К счастью или к несчастью (на это ответит только время), попалась она на глаза в Москве одной переводчице, живущей во Франции, по происхождению русской. Вторая по-нашенски, с душой, взялась помогать Маринетте. Шум дошел до французского телевидения. Маринетта приехала наконец по гостевой визе во Францию и вместе с французами, обливающимися слезами от умиления, кинулась разыскивать след своего рождения здесь. Второй раз французское телевидение развернуло камеру на нее, и в конечном итоге она получила французский паспорт. Не у одного эмигранта ходил мороз по коже от этой истории. Ибо французы видят одну сторону медали, а мы сразу две. Ведь французов можно поднять на красивую идею один раз. Например – вернуть во Францию француженку. Но далее у нее пойдут проблемы личного плана. Как ввезти затем собственного мужа, как найти работу, получить пенсию, квартиру, выучить язык? И тут сентиментальные французы кинутся врассыпную. Здесь совсем не стыдно сказать: извините, но это ваши проблемы. Привычной славянской кучкой тут на баррикады не побежишь. Французы не любят отдавать кому-то свое время, я уже не говорю – деньги.

По части въезда кубанского мужа в эти края, может быть, с большими трудами, беготней по инстанциям и удастся. Но что этому простому мужчине Франция? Пожить месяцок-другой, может, и интересно. По вопросу ввоза детей полностью закрыто все. Можно ввозить только несовершеннолетних. А у Маринетты уже внуки пошли. Пенсия – это дело еще сложнее. Тут ее выплачивают по старости или за проработанные 37 лет. Если ты работал в Германии, к примеру, то эта страна обязана перечислить страховому организму здесь весь твой подоходный налог, с которого и начисляют пенсию. Да еще потребуют помесячные ведомости твоей зарплаты за все годы работы. Людям пенсионного возраста здесь запрещено работать, за исключением некоторых категорий, как военные, пожарные. Круг замкнется. И ностальгия, гнавшая эту женщину в страну, где она родилась, обернется рано или поздно трагедией.  Правой окажется французская администрация, которая, хорошо зная правила игры, тормозила въезд Маринетты для ее же блага.

Я оставляю сюжет с Маринеттой на ваше размышление. Так же как и ее саму, держащую в руках малиновый паспорт. Вряд ли эта женщина вернет утерянное. Далеко от Франции остались ее дети, внуки, дом, жизнь длиною в 60 лет. Впереди старость и бои, которые могут унести последние силы.

Что-то вспомнилась смерть Л. Толстого, которого гнало подспудное чувство от дома, близких. Что-то невысказанное, смешанное с болезнью, температурой, которая уложила его на смертный одр на железнодорожной станции…

Дерево не совершает ошибок. Его маленькое семечко вначале может носить ветер и мочить дождь. Куда оно упадет, там и прорастет, там ему удобно и привычно. Попробуйте перенести большое дерево с глубокими корнями в другую среду, на наш взгляд более удобную. Погибнет, и если выживет, то только наполовину, какой-то парой веток, остальные усохнут. Ошибки, как ни странно, совершают люди, обладающие разумом. И тут мы в большом проигрыше перед Природой. Она, оказывается, мудрее нас. Надо только научиться ее слышать и понимать. Тогда совершенно искренне не нужен будет наш разговор о ностальгии.