Владимир ДИАЛЕКТОВ

«ДОСТАЛСЯ НАМ ВЕК БЕСПОКОЙНЫЙ…»

Документальная повесть[1]

Таня

Таня выздоравливала медленно. Тяжелый недуг, приковавший ее к постели, все еще не отпускал и навевал невеселые мысли. Особенно трудно было по ночам, когда дневная суета в больнице уступала место тишине и покою, мучила бессонница. В эти часы, казавшиеся бесконечными, память уносила ее в далекое прошлое, и она вновь и вновь переживала те счастливые мгновения своей жизни, что подарила ей судьба. Об этом далеком ей постоянно напоминала дочь Тамара, русоволосая красавица, которой недавно исполнилось шестнадцать лет, и она впервые узнала от мамы, что у нее и братьев разные отцы. Эта долго скрываемая тайна оставила первую отметину в ее неокрепшем сердце, и она однажды спросила:

– Мама, ты любила отца?

– Да, у нас с ним была взаимная любовь.

– Почему же вы расстались? – не успокаивалась Тамара. – Расскажи мне, пожалуйста. Я хочу знать правду, – и, посмотрев на мать, сказала: – Я уже взрослая, постараюсь понять.

– Мы познакомились с твоим будущим отцом в кинотеатре. Он был тогда простым солдатом, а я обыкновенной девчонкой. Сережа понравился мне с первой же встречи. Но моей тетушке, которая заменила мне мать, мой избранник не приглянулся, и она часто упрекала меня. Но я продолжала любить Сергея всей душой. Он был для меня самым лучшим парнем на свете. Хорошо играл на гитаре, сочинял стихи и пел, был ласков и внимателен. Мы поговаривали уже о свадьбе, но злой рок разлучил нас с твоим отцом, – и Таня рассказала дочери обо всем, что с ними случилось. – А потом я узнала, что беременна, и была в отчаянии. Оставаться матерью-одиночкой мне тоже не хотелось, и поэтому на предложение моего доктора выйти за него замуж я дала согласие. Остальное ты знаешь.

– Мама, ты так много рассказала хорошего об отце, что я, не знавшая его ласки, уже полюбила папу и хочу с ним встретиться. Где он сейчас и жив ли?

– Вот этого я не знаю, – ответила Таня, – несколько лет тому назад твой отец приходил ко мне, но поговорить нам не пришлось. Все стало так сложно. Меня и сейчас мучает совесть, что Сережа до сих пор ничего не знает о твоем существовании.

И мать с дочерью стали совещаться, как им отыскать Сергея.

Теперь, находясь на больничной койке, Таня вновь и вновь возвращалась мыслями к этому разговору с дочерью и так размечталась, что не могла бы с уверенностью сказать, кому из них больше хочется увидеть Сергея. Иногда к ней приходили и мысли о том, что будет с дочерью, если ее не станет. Отчим всегда недолюбливал Тамару. Не окажется ли она в роли Золушки?.. Думалось и о многом другом.

Но все обошлось. Таня пошла на поправку и в середине июня выписалась из больницы.

В планово-экономическом Управлении Министерства электротехнической промышленности СССР, в отделе цен, возглавляемом Маргаритой Кондратьевой, где она работала после окончания политехнического института, Таню встретили с нескрываемой радостью, и профком предложил ей санаторную путевку на выбор. Это было очень кстати и совпадало с рекомендациями врачей, посоветовавших ей провести очередной отпуск на лоне природы.

Просматривая предложенные путевки, Таня нашла среди них несколько штук с весьма романтическим названием «Лесное озеро». Заинтересовавшись, что за этим скрывается, неожиданно для себя обнаружила, что «Лесное озеро» – дом отдыха, принадлежащий заводу «Электровыпрямитель», входящему в систему Министерства электротехнической промышленности. Но главное, что ее взволновало, это возможность увидеться с Сергеем, который, как она помнила, жил в Саранске. Таня спросила председателя:

– Что это за дом отдыха?

Вместо ответа он вынул из стола свежий номер газеты «За коммунистический труд» и, передавая его Тане, сказал:

– Здесь есть симпатичный рассказ о «Лесном озере», почитай. Кстати, его автор только что был у нас в командировке.

Таня машинально посмотрела на подпись и побледнела. Статья была подписана «Сергей Пчелинцев».

В Саранск мать с дочерью приехали в конце июня и прямо с вокзала, следуя указаниям в путевке, отправились на сборный пункт завода «Электровыпрямитель».

До отправки автобусов в «Лесное озеро» еще было время, и Таня с Тамарой, оставив багаж в караульном помещении, совершили небольшую прогулку по улицам города в надежде, что им удастся где-нибудь перекусить. Но Саранск не Москва, и они, не найдя для себя ничего подходящего, вскоре вернулись на сборный пункт, где стояли уже готовые к отправке автобусы и играл духовой оркестр. Пора было идти за багажом. Здесь Таня поинтересовалась у начальника караула, где они могут увидеть Сергея Пчелинцева? Тот как-то странно, как им показалось, посмотрел на них, а потом сказал:

– Если хотите увидеть Сергея Алексеевича, то поспешите на посадку, иначе он уедет в дом отдыха без вас. Желаю приятного отдыха!

Такого везения Таня не ожидала, и они стремглав поспешили к автобусам, на ходу договариваясь, как им вести себя в случае неожиданной встречи с Сергеем.

– Мама, – спросила Тамара, – а если он не один, а с женой, тогда как нам быть?

– Не знаю, доченька, ничего не знаю, главное – мы едем вместе, а там видно будет.

Устроившись на заднем сиденье, мать с дочерью надели темные очки и решили их не снимать, пока не встретят Сергея.

– Мама, а вдруг это не тот Сергей, а однофамилец? – забеспокоилась Тамара.

Ее беспокойство передалось и Тане, и она решила заглянуть в другие автобусы, чтобы убедиться в этом самой. Но, столкнувшись в дверях с молодым мужчиной и мальчуганом, которого он держал за руку, попятилась назад. Ничем себя не выдавая, Таня предложила новому пассажиру место рядом с ними и, еле сдерживая охватившую ее дрожь, завела разговор с его сыном Женей.

Тамара, догадавшись, в чем дело, тоже подключилась к разговору, и вскоре между ними завязалась непринужденная беседа, из которой Сергей узнал, что обе женщины приехали из Москвы и одна из них, что постарше, работник Министерства ЭТП. Это обстоятельство вызвало у него повышенный интерес к незнакомкам, так как имело непосредственное отношение к его работе. И он попытался вызвать их на откровенность, но женщины вели себя осмотрительно и от прямых ответов уклонялись, чем заинтриговали Сергея еще больше. Когда же разговор зашел о достопримечательностях Москвы и Сергей со знанием дела упоминал столичным гостьям о разных исторических памятниках и о Старом Арбате, Таня как бы невзначай заметила:

– Вам ли не знать, вы же служили в Москве.

Это было уже слишком, и Сергей сказал, что он действительно проходил воинскую службу в Москве, но откуда это ей известно? Они же не знакомы.

– Ошибаешься, Сережа, мы более чем знакомы, – и женщина сняла очки.

– Таня! – воскликнул от неожиданности Сергей. – Возможно ли?

И вдруг похолодел от мысли, что, быть может, та, другая, сидящая рядом с ней девушка… Но Таня опередила его вопрос, сказав:

– Познакомься, Сережа, это наша с тобою дочь, Тамара.

«Лесное озеро» встретило очередную партию отпускников звоном птичьих голосов и ароматом некошеных трав. Еще цвели запоздалые ландыши, прячась в высокой траве, а над водной гладью озера Татарка, словно соревнуясь друг с другом в красоте, уже распускались первые бутоны «русалочьих» цветов, то нежно-золотистых, то трепетно-белых лилий, придавая всему водоему неповторимый облик. В дальнем затоне, прижавшись лодками к берегу, сидели рыбаки. В голубой дали плыли редкие облака, сияло солнце. Прогретый воздух словно застыл: ни ветерка, ни дуновенья. День обещал быть жарким.

Поселившись с сыном в отдельной комнате, Сергей вскоре узнал, что его соседом стал Давид Яковлевич Ростовщиков, начальник заготовительного участка полупроводникового цеха. Человек весьма осмотрительный и осторожный, слывший среди заводских почитателей рыбного спорта большим авторитетом. Другим соседом оказался Николай Иванович Гурьянов, инженер СКБ по должности, а по призванию прирожденный хозяйственник, любитель костра и солнца, и всяких там веселых компаний, а в сущности очень деловой и порядочный человек.

Таня с дочерью тоже поселились поблизости, и они договорились встретиться после ужина.

В приземистом помещении старой столовой, куда их вскоре пригласили на обед, вкусно пахло наваристым борщом и жареными котлетами. Между столиками беспрерывно сновали молоденькие официантки, в центре зала, приглядывая за порядком, стоял Борис Николаевич Щетинин, директор «Лесного озера». Культмассовик, не жалея голоса, в который уже раз приглашал принять участие в экскурсии на реку Суру.

Главным событием первого дня отдыха был объявлен вечер знакомств. Закончив обед стаканом душистого чая, Сергей решил прогуляться с Женей за пределы дома отдыха. Ему нужно было побыть одному, привести свои чувства и мысли в порядок и подготовиться к разговору с Таней. Бурная реакция в первые минуты встречи от сознания, что у него есть взрослая дочь, сменилась тихой радостью и неясной тревогой. Приезд Тани неслучаен, он это понял сразу, но что за этим скрывается: простое желание познакомить дочь с отцом или что-то другое? И чем больше Сергей задавал себе подобных  вопросов, тем меньше находил ответов.

Вечером, уложив Женю спать, Сергей, вооружившись букетом полевых цветов и шампанским, отправился к Тане. Здесь его уже ждали. Стол был сервирован московскими сладостями и легкой закуской. На полу ожидал только вскипевший чайник, а в стакане настаивалась заварка.

Таня с Тамарой, уже успевшие помыться в местной бане, нарядились в модные платья и симпатичные туфли.

Встретив Сергея поцелуем в щеку, Таня пригласила его к столу. Тамара лишь вежливо поздоровалась. Сергей насторожился, все было так непрочно. Но несколько глотков шампанского и шутливый тон Тани вскоре вернули его к действительности, и он, обретя уверенность, стал рассказывать им, как он жил и работал все эти годы, даже не подозревая, что у него есть дочь, и он готов теперь принять участие в ее дальнейшей судьбе.

Тамара слушала отца, не перебивая. Таня иногда задавала вопросы и потихоньку вздыхала. Узнав, какую роль в их судьбе сыграла тетушка, Сергей сказал:

– Я так и думал, что дело без нее не обошлось.

Этот вечер сблизил их души, и они простились по-родственному.

Утром Сергея разбудил Женя: «Папа, вставай, все ушли на завтрак». Около столовой их ожидали Таня с дочерью. Обменявшись приветствиями, Сергей сказал:

– Есть предложение, пока стоит хорошая погода, одну-две ночи провести на берегу Инерки. Палатка есть, о продуктах не беспокойтесь, все беру на себя.

Получив согласие, спросил Таню, есть ли у них подходящая для такой экскурсии одежда.

В поход отправились после обеда. Сергей, знакомый со здешними местами, шел впереди с  туго набитым рюкзаком и удочками. Вслед за ним, держась за руки, шли Тамара с Женей и Таня. Незаметно извилистая тропинка привела их к берегу озера Инерки, затем свернула в сторону соснового леса. Пройдя еще около километра, они вышли к месту, наиболее посещаемому рыбаками, и остановились.

В том году лето выдалось теплым и сухим. Под палящими лучами солнца пожелтела трава, повяли листья на деревьях, уровень воды в озерах и реке Суре против обычного убавился на целый метр, и вездесущие рыбаки пробирались на Инерку по ранее непроходимым местам. Возвращались обычно с богатыми уловами и хорошим настроением. Это было неповторимое время, когда присурские просторы только осваивались отдыхающими «Лесного озера». Многочисленные водоемы изобиловали рыбой, а малохоженые леса очаровывали своей прелестью.

– Как здесь красиво! – воскликнула Таня, любуясь открывшимися перед ней просторами. – Я ничего подобного в своей жизни еще не видела. Сережа, ты молодец, что пригласил нас сюда.

Облюбовав открытую со стороны озера поляну, они поставили палатку и оборудовали место под костер. Когда все подготовили к ночлегу, Сергей установил удочки и, поручив Жене следить за ними, стал обучать Таню и дочь искусству рыбной ловли. Клев начался ближе к вечеру. В основном попадались плотва и подлещики. Но вот бамбуковое удилище стало гнуться, и Сергей сделал подсечку. Казалось, леска вот-вот лопнет, но постепенно порывы мечущейся рыбы ослабели, и Сергей, испытывая радостное возбуждение, стал осторожно выводить ее на поверхность. Наконец это ему удалось, и утомленный неравной борьбой лещ, глотнув воздуха, покорно лег на широкий бок.

Все так и замерли, увидев, какого великана выудил Сергей, осталось только подсачить его. И вот уже желто-золотистый красавец забился на песке. Немало поволновавшись по поводу исхода поединка, женщины потребовали от Сергея удочки и, выслушав еще раз его наставления опустили крючки в воду.

Первой попросила помощи Таня, которой, как оказалось, попался небольшой подъязок, но сколько было радости, когда она вытянула его на берег.

Женя, не раз бывавший на рыбалке с дедом, вертелся рядом и помогал опускать рыбу в садок.

Ужинали при свете костра. Приготовленная Сергеем уха была вкусной, и полуведерную кастрюлю съели, не заметив как. Потом пили чай с пряниками.

Устав за день от множества впечатлений, Женя уснул на руках у Тани. Улеглась и Тамара. Оставшись одни, Сергей с Таней спустились под берег к самой воде.

В полночь Инерка воспринималась совсем иначе. Ночное светило только что взошло над горизонтом, и на поверхности озера от берега до берега протянулась лунная дорожка. В призрачном свете луны и лес, и озеро, и само небо, усыпанное мириадами звезд, казались необычными и таинственными. Словно в ожидании чего-то, все вокруг замерло и притаилось. Но вот на поверхности воды стали появляться расходящиеся круги. С каждым мгновением их становилось все больше и больше. Это вышел на прогулку лещ.

Прильнув к Сергею, Таня дремала. Ее красивое, еще не утратившее свежести лицо в эти минуты было спокойно.

Приближался рассвет, от воды потянуло прохладой. В ближайшей заводи, нарушая предутреннюю тишину, пиратничали хищный окунь и щука. Вдоль берега в поисках свободных мест потянулись рыбаки.

Удивительное это озеро – Инерка, чиста в нем вода. Из глубины веков пришло оно к нам, привольно раскинувшись среди лесов и лугов Присурья почти на пять километров в длину. Много легенд и былей сложено о нем. Старожилы рассказывали, что в суровые зимы, когда Инерка начинала задыхаться от недостатка кислорода, из окрестных сел ей на помощь съезжались крестьяне и делали проруби во льду, возле которых скапливалось большое количество рыбы, часть которой вылавливалась, и в то же время благодаря этим отдушинам рыба избегала массового замора. Но потом, уже в наше время, такой отлов рыбы запретили, считая его браконьерским, и она стала гибнуть, как это и случилось в морозную зиму 1982 года, когда в Инерке погибли практически все лещи и много другой ценной рыбы. Но все это было потом. А те годы, о которых идет речь, были для рыбаков сущим раем. Повара из «Лесного озера», а было их трое, вместе со старшим – Юрой Макаровым, сменяя друг друга, как на вахте, просиживали на рыбалке целыми сутками. Одновременно охраняя прикормленное место от залетных гостей и периодически подбрасывая приваду, собирали возле своих удочек такое количество язей, лещей и плотвы, что брошенный в воду крючок с наживкой не успевал коснуться дна, как заглатывался рыбой. Другие предпочитали рыбачить с лодок на блесну, бороздя просторы Инерки вдоль и поперек. Вылавливали обычно окуней и щук. Бывали и курьезы, когда рыба утаскивала у зазевавшегося рыбака снасть, как это и случилось с Борисом Аркадьевичем Цветковым, работником завода. Щука метровой длины вырвала из его рук спиннинг, который так и не нашли. Те, кто особенно ценил тишину и покой, обычно уходили на озеро Ишак, ответвление Инерки, предпочитая его всем другим водоемам за необыкновенную красоту, сравнимую разве что с Берендеевым царством. Хорошие уловы не ускользнули от внимания праздной публики, и на Инерку началось великое нашествие. Даже самые ленивые, привыкшие видеть рыбу только готовой к употреблению, и те не удержались от соблазна порыбачить. Вскоре весь западный берег Инерки, вплоть до озера Ишак, был оккупирован рыбаками. Так что в иной день некуда было и приткнуться.

Первым выход из создавшегося положения нашел Валентин Михайлович Минаев, перебравшийся на противоположный берег озера, обойдя его с южной стороны. И все повторилось. Добрались и до озера Журка, и до реки Суры, где за последние годы появилась волжская чехонь. А некоторые энтузиасты проникли даже в присурский заказник на озеро Селиверка, где обитали бобры. Не оставляли без внимания и Татарку. Так что к концу отдыха редко у кого перед окнами не висела связка сушеной рыбы.

Время пребывания в «Лесном озере» подходило к концу. Последний вечер, проведенный Сергеем в обществе дочери и Тани, был непродолжителен. Умом он понимал весь драматизм создавшегося положения, но что-либо исправить был не в силах. У каждого из них была семья, и любимая работа, и свой дом, и мечта. Но сердце роптало, оно не хотело мириться с разумом.

Желая подружиться семьями, Сергей пригласил их погостить у него в Саранске. Но Таня не согласилась, сказав, что Лене в ее положении волноваться нельзя, но в будущем это возможно.

Утром Сергей застал женщин уже сидящими на чемоданах. Щемящее чувство приближающейся разлуки, не покидавшее его все эти дни, при виде дочери вновь вспыхнуло в нем с новой силой, и он, переполненный этой болью, не в состоянии больше противиться судьбе, обнимая Тамару и едва сдерживая слезы, тихо сказал:

– Доченька! Милая! Прости. Я виноват перед тобою. Но сейчас, когда мы нашли друг друга, мне не хотелось бы вновь…

Голос его дрогнул, и он, не докончив свою мысль, лишь крепче прижал Тамару к своей груди и услышал в ответ давно желанные слова:

– Папа! Папочка! Не забывай нас. Мы тебя любим.

Таня, глядя на эту сцену, какое-то время еще крепилась, а потом, дав волю чувствам, расплакалась так, что ее пришлось успокаивать. Наконец, придя в себя, они договорились встретиться в Москве.

P.S. Недавно документальная повесть Владимира Диалектова вышла в полном объеме отдельной книгой.