Анжелика Горбунова
* * *
Когда отмывшийся в бане, розовый от пара, с сияющими от блаженства глазами, в махровом халате, Аркадий Павлович вошел в беседку и сел в плетеное кресло, он произнес только одну фразу: «Рай существует!»
Потом пришла очередь Джека. Сначала Лина и Вася вычесали его подпушек, потом вымыли, вытерли полотенцем, слегка просушили феном, чтобы пса не просквозило на свежем воздухе, и, наконец, накормили целой кастрюлей перловой каши с говядиной. Счастливое выражение его «собачьего лица» трудно было описать словесно.
Наконец, когда был утолен первый голод, когда вино приятным теплом обволокло сознание, а преисполненная благодарности речь Аркадия Павловича утихла, Лина и Вася попросили Марину Александровну и Ариадну Витольдовну рассказать, откуда они знают их подопечного.
Мама после одобрительного кивка головы Ариадны Витольдовны начала рассказ.
– Аркадий Павлович Гансовский – (здесь обладатель произнесенного имени слегка поклонился) – знаменитый искусствовед. В советское время он был одним из немногих, кто мог беспрепятственно выезжать в любую страну мира и, кстати, насколько я помню, имел даже недвижимость за границей.
– Под Парижем и в Делфте! – чуть привстав с места, пояснил Аркадий Павлович.
– Аркадий Павлович являлся уникальным знатоком ювелирного искусства эпохи Ренессанса, обладателем редчайшей коллекции средневекового оружия и фолиантов.
– Причем один из них с автографом Марсилио Фичино*! – опять вступил Аркадий Павлович.
– И в эпоху перестройки вдруг исчезнувшим в одночасье и отовсюду, – добавила Ариадна Витольдовна.
Аркадий Павлович поклонился ей и взял бокал вина. Видно было, как мучительны для него эти воспоминания.
– Я благодарю вас, мои дорогие, за вступительную часть повествования о моей жизни, дальше я уже расскажу сам, – улыбнулся он, справившись с волнением.
– Да, – Ариадна Витольдовна пожала ему руку, – тем более что мы подошли к той части твоей жизни, которую мы не знаем.
– О, Боже мой! Какая сенсация! – Марина Александровна взъерошила волосы. – Линка, Вася, вы хоть осознаете, что вы сделали?!
Лина и Вася сидели, вытянувшись в струнку, даже не переглядываясь.
– Я всю дорогу думала только об одном – как я вам всем объясню свой поступок, привезя незнакомого мужчину с собакой, к тому же бездомного, а оказывается, мы с Васькой герои?! – ошарашенно произнесла Лина.
– Еще какие! – ответил за всех Аркадий Павлович. – Хотя, когда мы выехали из города, я испугался! А ну как вы заманиваете бомжей на корм крокодилам, например?!
Лина и Василиса расхохотались.
– Конечно, а Джека на десерт!
Джек лежал на коврике рядом и улыбался, как только может улыбаться собака.
– Так что же с вами случилось? – приступил отец Василисы – Андрей Георгиевич.
Его человеческий интерес перекликался с профессиональным.
– Всё началось с продажи квартиры. Приятель вызвался помочь, вывел меня на посредников, которые, как он говорил, грамотно все обставят. Что они и сделали. Только вот я не подумал тогда, что их грамотность может сработать не в мою пользу, – Аркадий Павлович усмехнулся. – Так я оказался на улице. Пока бегал по инстанциям, а многие из них попросту уже перестали существовать, – ушло время и деньги. Благо, что я успел переправить все свои коллекции за границу, а об их местонахождении не сказал даже приятелю. К тому же у меня обманом изъяли документы, денег уже не было, друзья, кто еще мог помочь, разъехались по разным странам и я остался один. И началось время моих скитаний...
– Но почему ты не пришел ко мне?! – возопила Ариадна Витольдовна, сложив руки.
– Да не привык я плакаться женщинам, а потом, после гибели моей любимой Анриетты, на какое-то время мне стало всё равно, что со мной происходит. К тому же ты всегда была такой... блистательной, небожительницей...
– Ах, Аркадий! – махнула рукой Ариадна Витольдовна, залпом выпив рюмку коньяка, чего ранее за ней не замечалось. – Сколько бед можно было избежать в твоей жизни...
– Ариадна, – остановил ее Аркадий Павлович, – беды, надеюсь, кончились. Я встретил всех вас и Джека.
– Да, слава Богу! – вздохнула Елена Игоревна, мама Василисы. – Это, действительно, сенсационное событие. Вашими статьями и монограммами по средневековому ювелирному искусству зачитывалась еще моя мама.
– Благодарю, – Аркадий Павлович сердечно поклонился.
– Теперь мы возьмем ваши дела в свои руки, – улыбнулся Линин отец Владимир Александрович. – Вы пройдете обследование у наших друзей-врачей, а мы пока займемся восстановлением ваших документов.
– Благодарности моей нет предела, – Аркадий Павлович прижал руки к сердцу, – конечно же, я возмещу все ваши затраты. Во Франции моим домом правит верный человек, если, конечно, он жив и там ничего не случилось.
– Я выясню, – пообещал Васин отец.
– Но, – продолжил Аркадий Павлович, – я бы очень хотел попросить не обнародовать пока мое чудесное воскрешение. Сдается мне, эпопея с моим исчезновением – это чей-то хорошо исполненный сценарий.
– Думаете? – быстро вскинул брови генерал ФСБ.
– Почти уверен, – улыбнулся Аркадий Павлович, – а навело меня на эту мысль вот что: уж очень много инстанций я исходил, когда попал в эту передрягу, и везде получал отказ. А ведь мое имя тогда еще имело вес.
Он поднял бокал.
– А сейчас я хочу выпить за всех вас, друзья, и особенно за ваших девочек! Теперь я знаю – ангелы есть!
Разговор стих только к часу ночи. Мария Сергеевна поспешила приготовить гостю комнату и постель. Джек расположился с Аркадием Павловичем.
Ариадна Витольдовна, кутаясь в палантин, заметила:
– Это, действительно, Божья помощь! И Аркадий ее стоит. Он очень хороший человек.
– Мы это поняли, когда узнали о Джеке, – мягко улыбнулась Лина.
Девушки стояли на балконе Лининой спальни. Уютная комнатка освещалась только ночной лампой нежного персикового цвета. Занавески и покрывала в романтический английский цветочек источали уют и умиротворение.
На небе появились первые розовые проблески – просыпалась заря. Туман стелился вдали, проплывая над речкой, кое-где еще виднелись звезды, и мир и покой были разлиты над спящей землей.
– Что это, приключение или промысел Божий? – прошептала Василиса.
– Хочется думать, что промысел, – ответила Лина.
Через несколько минут подруги безмятежно уснули, не подозревая, что за несколько сотен километров от их мирного поселка, в Москве, в роскошной квартире одного из их близких знакомых зарождался далеко не самый благочестивый план, который в скором времени изменит их жизни.
* * *
Утро ворвалось в комнату солнечным светом и пением птиц. Лина улыбнулась от блаженного состояния, посмотрела на Васю – та еще спала, повернув голову на бок, и ее золотистые волосы были осияны солнечными бликами.
– Вась, пора на подвиги, – прошептала Лина, посмотрев на часы. На них значилось без пяти десять.
Но Василиса даже ресницей не дрогнула. Лина осторожно встала, прошла к окошку, распахнула его и увидела внизу у беседки хлопочущую по хозяйству Марию Сергеевну. Рядом вился Джек.
Через полчаса все обитатели дома собрались за завтраком в беседке.
– Как почивал, Аркадьюшка? – участливо спросила Ариадна Витольдовна.
– Слов нет, Ариаднушка! – ответил Аркадий Павлович, – Как и способа измерить мою благодарность.
– Замечательно! – улыбнулся Васин отец. – Ну, а теперь, господа, давайте-ка выработаем диспозицию, что будем делать дальше.
– Мы с тобой возьмемся за восстановление документов Аркадия Павловича, – обратился Владимир Александрович к Андрею Георгиевичу. – Ты подключишь журналистское расследование, а я свое ведомство. Ну, а дамы...
– А дамы примутся возрождать Аркадия Павловича к жизни в медицинском и в социальном понятиях, – закончила за него Ариадна Витольдовна.
– А я буду готовить сенсационный материал для тех благословенных времен, когда его можно будет обнародовать, – улыбнулась мама Лины, – это будет взрыв.
– Что ж, – поклонился Аркадий Павлович, – подрывником я еще не был.
– Ну, а мы начнем обучать вас работе с интернетом, – пообещала Лина, пока хлопочущая Мария Сергеевна заботливо подкладывала Аркадию Павловичу сочащиеся ароматом сырнички с джемом.
– Ну, что ж, по коням! – хлопнул себя по коленям отец Василисы. – За дело!
Мужчины уехали первыми, за ними отбыли мамы и Ариадна Витольдовна, Лине с Васей тоже нужно было отправляться на работу по дипломным, а Аркадий Павлович, Джек и Мария Сергеевна остались хозяйничать по дому. Мария Сергеевна показала Аркадию Павловичу дом, участок, постройки на территории, и он сразу же принялся за копание грядок, начисто отвергнув мини-плуг.
– Знали бы вы, Мария Сергеевна, как я соскучился по лопате!
– У вас, наверное, дача была? – умилилась пожилая женщина.
– У родителей была, вот я им и помогал. И с тех пор не доводилось наслаждаться общением с землёй.
– Ну, что ж, с Богом тогда! – улыбнулась Мария Сергеевна.
Вся неделя была очень насыщенной: девчонки метались между городом и поселком, работая над дипломными и
обучая Аркадия Павловича «отношениям» с компьютером. Он оказался смышленым учеником и дело пошло на лад. Папы вели свою партию, мамы занимались каждая своей работой, а Ариадна Витольдовна была теперь частой гостьей в загородном доме родителей Лины, посвящая Аркадия Павловича в современную жизнь.
* * *
Звонок Василисы застал Лину примеряющей блузку перед зеркалом.
– Папа попросил сегодня собраться у нас дома в «Журавленке». У него есть что-то интересное! – зазвенел Васин голос.
– ОК! – ободрилась Лина. – До встречи!
...Машина выехала на полевую дорогу, идущую параллельно реке, так уютно блестевшей под солнцем и украшенной ивовыми кустиками.
– А давай попробуем водичку? – предложила Василиса.
– Так мы же без купальников?
– По колено побродим у бережка, а вон и пляжик! – заканючила Вася.
– Уговорила.
Девушки съехали с откоса и остановились у крошечного песчаного пляжика.
Вода в речке оказалось на редкость чистой, прозрачной, и почти на метр вперед было видно песчаное дно.
Уютная деревенская природа успокаивающе действовала на душу. Так приветливо и мирно вокруг, носились стрекозы над водой, пчелки и мотыльки отдыхали на песочке, прямо у самой кромки. В кустах, растущих рядом, свила гнездо какая-то пичужка и шуршала в листве, радостно чирикая.
Аркадий Павлович чуть ли не вприпрыжку выбежал навстречу Лине и Васе. Джек скакал рядом.
Когда аппетитные эскалопы в оправе из салатных листьев, сотворенные Ариадной Витольдовной, уже возлежали на тарелках, отец Василисы начал рассказ:
– Эти три дня мы с Володей занимались расследованием. И вот что мы выяснили. Есть еще люди, кто помнит блистательного искусствоведа Гансовского, который внезапно исчез в начале 90-х. Люди уверены, что вы в Америке, Аргентине, на личном острове, наконец, но только не на московской помойке.
– Что ж, – рассмеялся Аркадий Павлович, – приятно, что люди в меня так верят.
– Да, – вступил Владимир Александрович, – а теперь самое интересное.
Все присутствующие притихли. Ариадна Витольдовна сжала руку Аркадия Павловича.
– Да, милая Ариадна Витольдовна, – невесело усмехнулся Владимир Александрович, – предчувствия вас не обманули: за Аркадием Павловичем началась охота. Так что, Линка, – обратился Владимир Александрович к дочери, – не знаю, что у тебя за интуитивные способности, но ты буквально выхватила человека из лап смерти, как написали бы в романе.
– Можешь устроиться на полставки пифией, – погладила подругу по волосам Василиса.
– Угу, – кивнула Лина.
– А теперь я передаю слово Андрею, – продолжил Владимир.
– Благодарю, – кивнул Андрей. – Вспоминайте, Аркадий Павлович, что было такого в вашей жизни, что вашим физическим уничтожением задалась одна очень серьезная организация международного уровня, специализирующаяся на краже произведений мирового искусства и последующей продаже их в частные коллекции, где и концов не найдешь, даже если знаешь, куда ведут ниточки?
– Хм! – всколыхнулся Аркадий Павлович, ничуть не испугавшись. – Весьма польщён вниманием преступников такого уровня. Но что я мог такого сделать кроме лекций, публикаций, исследований и расследований... Ну, конечно! – хлопнул он себя по лбу тут же. – Именно расследований! Сначала я подумал, что это просто профессиональная зависть, что мое благосостояние на тот момент многим действует на нервы, а теперь вспомнил! Я вел работу по изучению украшений семейства Медичи, и в ходе ее выяснилось, что в итальянской коллекции кое-каких предметов не хватает. Я стал искать информацию и обнаружил кое-что интересное. После этого поздно вечером раздался звонок, и благодушный незнакомый голос увещевал меня сохранить мою, так нужную для мирового искусства, жизнь. Эту фразу я хорошо запомнил, но особого значения не придал, потому как напал на след и меня обуяли азарт исследователя и негодование на наглецов, посягнувших на мировое достояние. Статья вышла, больше никаких звонков не было, и я подумал, что те, кто зашевелился, испугались и больше возникать не собираются. Тем более что никаких имен в статье я все-таки не упоминал.
Прошло некоторое время, я продолжал «рыть» и потом... потом... потом... – левая щека Аркадия Павловича вдруг стала розовой, а правая – белой, – потом мой близкий приятель и коллега пригласил меня в ресторан, да... мы хорошо посидели, наметили планы, и вдруг он спросил меня, не хочу ли я поменять квартиру на более комфортабельную, тем более что грядет, как он сказал, глобальная перестройка страны и это меня не обременит, а случаем воспользоваться надо. У него-де есть люди, которые могут все быстренько и ловко провернуть...
– И какой это был год? – спросила мама Васи.
– 1990-й! – почти прошептал Аркадий Павлович, вдруг все понимая. – То есть уже все было спланировано?
Андрей улыбнулся:
– Зная вашу непрактичность в делах такого рода, видимо, «друзья» надеялись, что вы сгинете в перестроечной мясорубке. А вы этого не сделали и кто-то об этом недавно узнал...
– А что же все-таки вы такое обнаружили, что эти сведения несовместимы с вашей жизнью? – спросил Владимир Александрович.
– Я располагал на тот момент точными сведениями, что у международной организации по сбыту краденых шедевров есть хорошо налаженный российский канал, и я уже подбирался к его личному составу, и тут-то все и
произошло.
– А как звали вашего приятеля? – спросила мама Лины.
– О, это большой ученый, вряд ли от него исходила опасность, скорее проговорился где-то. Антон Сазонов...
– Что??? – заорали все присутствовавшие в один голос, но голоса Лины и Василисы оказались громче.
– А что, он вам известен? – в свою очередь удивился Аркадий Павлович.
– Это же наш Геморрой, ой!.. – выкрикнула пораженная Лина.
– Кто, простите? – брови Аркадия Павловича почему-то пошли навстречу затылку.
– Извините, – смутилась Лина, – наш ректор Антон Петрович Сазонов.
За ужином, когда волнение от услышанной информации немного стихло, папы вырабатывали план дальнейших действий.
– Я, пожалуй, поставлю наши дома на особый контроль, – решил Андрей.
– Думаешь, грядет что-то интересное? – спросил Владимир.
– Не исключаю. Итак, копаем дальше, – продолжил Андрей. – Ну, а сейчас настало время десерта. Марья Сергеевна, чем попотчуете?
– Тортиком, мой свет, тортиком, – в тон ему пропела домоправительница, легким шагом направляясь к летней кухне.
Вечер выдался упоительный и почти безмятежный.
Ариадна Витольдовна запела казачью песню о вороне, и ее низкий грудной голос волнующе разливался в вечернем воздухе.
...Лина проснулась от ощущения, что кто-то смотрит на нее. Она открыла глаза и в предрассветном сумраке увидела Джека.
– Привет, – Лина погладила пса по голове, – ты что здесь? Ничего не случилось?
Лина потрогала нос Джека – все в норме – мокрый. Но взгляд его был очень серьезным. Джек лег у кровати, а Лина, еще раз погладив его, смежила веки. Ей пригрезилось, что Джек встал, посмотрел на нее и произнес: «Будь осторожна!»
* * *
Утром Лина приняла решение воспользоваться любезным приглашением ректора.
Позавтракав в саду, под аккомпанемент птичьего гомона и рассказа Марии Сергеевны о ее деревенском детстве, девчонки уехали в город.
Лина довезла Василису до дома, а сама направилась по адресу Антона Петровича. Его квартира оказалась в новом высотном доме. Припарковавшись на стоянке, Лина заметила завернувшую в арку соседнего дома машину. Отчего-то ей показалось, что машина ехала за ней всю дорогу.
Поднявшись в лифте на двенадцатый этаж, Лина нажала кнопку звонка.
Дверь открыла молодая женщина в очках, с темными волосами, собранными в конский хвост, и в строгом платье.
– Антон Петрович распорядился, что вы можете работать в его кабинете, – сообщила помощница, – меня зовут Инга Витальевна, прошу следовать за мной.
Лина, пройдя по обширной и великолепно обставленной квартире, оказалась в кабинете, совмещенном с библиотекой. Панели темного дерева, подчеркнутые позолотой, делали интеллектуальное логово ректора притягательным и таинственным.
Лина поблагодарила помощницу и погрузилась в изучение так любезно предоставленных ей материалов. Два дня девушка потратила на чтение и выписку новых фактов из жизни художника. На третий день, пока Инга варила кофе, Лина расположилась в изысканно обставленной светлой гостиной и рассматривала картины. Каково же было ее удивление, когда рядом с камином она увидела портрет Карела, тот самый, который она распечатала из интернета для себя.
– Хм, – произнесла она вслух, – неужели подлинник? Хотя не может быть, он хранится в Лондонской галерее.
Раздался звонок в дверь, и в прихожей послышался мужской голос. Лина быстро включила смартфон и запечатлела портрет, а через мгновение на пороге комнаты возник Олег Александрович.
– Лина? – вскинул он брови, но Лине показалось, что его удивление не было искренним: он знал, что встретит ее здесь.
Вот оно что! Ректор осваивал еще один вид деятельности – сводничество.
Поэтому он так любезно предоставил ей свои книги, рассчитывая, что пока Лина будет работать, будто случайно в его доме возникнет и Олег Александрович.
Лина схватила сумочку и, крикнув слова благодарности Инге, поспешила к двери:
– Прошу прощения, но я все закончила, к тому же получила смс от подруги и должна ехать, – на ходу придумала она и рассмеялась, увидев, как озадачилось лицо Олега.
«Ну, старая сводня!» – прорычала она на улице, подумав о ректоре. Сверкая очами, Лина вырулила на магистраль и понеслась к Василисе. Настроение все же испорчено не было – ведь немалую часть информации она раздобыла.
С Василисой они засели в домашней библиотеке, и за чашечкой кофе Лина живописала сегодняшнее происшествие.
– А меня беспокоит такое внимание Олега к тебе перед дипломной, – озадачилась Вася.
– Не переживай, если начнет строить козни, у меня есть возможность нажать ему на ребра, – улыбнулась Лина.
– Достойные речи дочери генерала ФСБ, – развела руками Вася.
– Предлагаю перейти к приятной теме, – Лина потянулась за смартфоном, – смотри, что я обнаружила у Ге-
морроя.
– Фабрициус? – вскинула брови Вася.
– И я подумала, а не может это быть работа самого Карела? Ну, то есть он написал два портрета, один попал в Лондонскую галерею, а другой – в частную коллекцию? – предположила Лина. – У ректора в квартире, похоже, сплошь подлинники, вряд ли он будет довольствоваться подделкой при таком-то благосостоянии.
– Увеличь изображение, пожалуйста, – попросила Василиса. – Большой портрет по размеру?
– Где-то 50 на 30.
– Подойди сюда, – подозвала Василиса с такой интонацией, что у Лины запорхали бабочки под ложечкой.
– Смотри, подписи на картине нет, – начала Вася, – характерного инициирующего знака тоже, но... всмотрись в кирасу – того, что в ней отражается, на оригинале нет
точно.
Лина приникла к изображению, и ей показалось, что там можно разглядеть архитектурные знаки, а именно – «дыньку», «улитку», «розочку».
– И что это значит? – спросила она.
– Это значит, – сверкнула Василиса синим взором и улыбнулась, – что в этой картине спрятана какая-то тайна. Будем рыть! Чую, это не просто так! А ты спроси об этой картине у самого Геморроя. Скажи, мол, увидела, захлопала крыльями, ну, тебя учить не надо.
– Ок, Василиса Премудрючая. Мне уже не терпится!
– И вот еще что, – стала вдруг серьезной Василиса, – ничего не говори по поводу Олега, будто ничего и не было, не спугни дичь, одним словом. Отчего-то мне мнится, что все это не просто так.
Вечером, за ужином, отец Лины сообщил приятную новость о подвижках в расследовании. Он вышел на коллег из Франции и те узнали, что дом Аркадия Павловича все эти годы содержался в образцовом порядке благодаря порядочности и верности его управляющего. Особняк располагался в Руэрге, в провинции Иль-де-Франс, практически за чертой этого средневекового городка.
– Как обрадуется Аркадий Павлович! – захлопала в ладоши Лина, услышав это.
– Да, но объявим мы ему это только лично и ни в коем случае не по телефону, – добавил Андрей Георгиевич.
– Ты чего-то опасаешься? – насторожилась Марина Александровна.
– Береженого Бог бережет! – только и ответил отец Васи.
* * *
– Доброго дня, Антон Петрович! – поздоровалась Лина, поймав себя на желании шарахнуть его по лысине стопкой журналов, лежащих на столе.
– А-а, рад вас видеть! – «запел» Геморрой, спешно выскакивая из кресла и устремляясь навстречу девушке. – Надеюсь, вам оказалась полезной моя сокровищница?
– Слов нет, как! – искренне призналась Лина. – Я нашла много полезной информации.
– Рад оказаться полезным! Нужно оставлять о себе хорошую память у молодого поколения.
– О, Антон Петрович, – подыграла Лина, – вам еще рано вести такие речи.
– А кстати, – взор ректора стал масляным, – может, мы отметим наше профессиональное сближение хорошим обедом в хорошем ресторане?
– С удовольствием, как-нибудь, – уклонилась Лина, улыбаясь от души, так как была уверена, что Геморрой вновь задался целью выступить в роли сводника. – Антон Петрович, – начала Лина, «крадучись», – я увидела у вас, у камина, портрет Карела Фабрициуса, тот самый, спорный, и мне стало очень любопытно – это талантливая копия или... боюсь предположить?
– Ах, это? – взмахнул локотками ректор и почему-то покрылся розовыми пятнами различного калибра. – Да, это копия, очень хорошая копия, и никаких тайн здесь нет.
«Ну, это мы еще посмотрим», – подумала Лина, улыбаясь.
– Ну что же, Антон Петрович, – она поднялась с места, – я зашла поблагодарить вас за такую великодушную помощь и не смею больше посягать на ваше время. Спасибо вам!
– Рад, рад! – Антон Петрович проводил Лину до двери.
Лина припарковалась недалеко от знакомого кафе. Зайдя внутрь, увидела Васю и Егора, мирно смакующих кофе с венским пирогом.
– А я полагала, что ты висишь над дипломной и тебя ближайшие тысячелетия не беспокоить, – пошутила Лина, присаживаясь рядом.
– Все в порядке, – Василиса придвинула подруге фрукты, – я все успею и в гораздо меньший срок. У тебя все хорошо прошло?
– Да, я поблагодарила Антона Петровича, – улыбнулась Лина, – он действительно мне очень помог. А портрет – всего лишь копия.
– А я могу быть посвящен в ваши тайны? – спросил Егор с улыбкой. – Или я уже не в вашей компании?
– Да что ты! – поспешно возразила Вася. – Мы всегда тебе очень рады!
– Началось все с того, что Антон Петрович ни с того ни с сего предложил мне поработать в его личной библиотеке. Я-то думала, что у него приступ доброты, а он решил таким образом помочь Олегу Александровичу подкатить ко мне. Но я успела собрать материал, а еще увидела портрет Карела Фабрициуса, тот самый, знаменитый, в меховой шапке и кирасе. Как выяснилось у самого Антона Петровича – копия, но какая-то странная, в кирасе отражаются три средневековых архитектурных элемента: «дынька», «улитка» и «розочка».
– И что это значит? – спросил Егор.
– Эти элементы на что-то указывают, – вступила Вася, – скорее всего какой-то шифр.
– Сокровища? – блеснул очами Егор.
– Вряд ли. Карел вроде бы не был замечен в компании с ценностями, вот его картины – ценности.
– И что вы решили с этим делать? – спросил молодой человек.
– Посмотрим! – лукаво подмигнула Василиса. – Скоро сказка сказывается, да не скоро дело делается.
– Девчонки, я с вами! – заблажил Егор и тут же спохватился: – Если вы, конечно, не против. Но, подумайте и согласитесь, мужчина в поисках сокровищ вам нужен... хотя бы в качестве носильщика!
– Ну, уж ты сразу про сокровища! – ответила Вася. – Может быть, так просто все сложилось, а мы разукрасили ситуацию своими умозаключениями.
– Ладно, барышни, утёк я! – хлопнул ладонями по бедрам Егор. – Если что, не обходите меня вниманием.
Девушки рассмеялись.
– Ок, ты в нашей банде! – заговрщицки подмигнула Василиса.
* * *
Вечером вся команда или, как выразилась Лина, дружина, собралась за столом в уютной беседке.
Аркадий Павлович и Ариадна Витольдовна, будто голуби, наслаждались обществом друг друга, лишь изредка вливаясь в общую беседу.
Мария Сергеевна снова сотворила незамысловатые, но аппетитные кулинарные шедевры: молодой картофель в сметане, с укропом, окрошку, брусничный морс, квас собственного приготовления и пирог «курник», а разнообразные настойки и водка в графинчиках дополняли умиротворяющую картину.
Джек носился по зеленой лужайке, повизгивая от радости и забыв, что он взрослый и солидный пес, и кидался от Лины к Васе, от девчонок к их родителям и обратно. А летний вечер благоухал цветами, речным вьюном и свежеполитой землей.
Когда почести кулинарному изобилию были возданы, отец Лины начал разговор:
– Необходимо вылететь во Францию, в ваш дом, Аркадий Павлович.
– А что, появились еще какие-нибудь факты? – поинтересовалась Ариадна Витольдовна.
– И много, – ответил Владимир Александрович, чуть нахмурясь. – Похоже, что ваши «благожелатели» провернули целую акцию по вашему устранению с «большой сцены».
– А что с моим домом?
– С французским все в порядке, а вот с голландским... есть интересные сведения, якобы по доверенности там проживает ваш добрый знакомый, который ведет исследовательскую деятельность по творчеству Карела Фабрициуса...
– Кого?! – в один голос закричали Лина и Вася.
– А как его имя? – спросил Аркадий Павлович.
– Некий Всеволод Юрьевич Арно, искусствовед, исторический аналитик.
– Арно?! – возопили в один голос Аркадий Павлович и Ариадна Витольдовна.
– Вижу, эффект произведен! – вступил отец Василисы.
– Он не мой приятель, – у Аркадия Павловича даже его роскошные баки встали дыбом. – И этот упырь имеет
наглость жить в моем доме?! Да он – международный преступник!
– Понимаете теперь причины всего случившегося? – скорее утвердительно, чем вопросительно изрек Владимир Александрович.
– Понимаю, понимаю, но что же делать? – раскипятился Аркадий Павлович.
– Боже мой, – разволновалась Ариадна Витольдовна, –
я тоже его знаю. Это была самая настоящая шайка при АН. Про них всякое поговаривали, а они с вашим ректором были друзьями, и, кстати, оба волочились за мной, не сочтите меня кокеткой. Мне их поползновения были неприятны.
– Послушайте! – вдруг подскочила Лина. – Наш преподаватель Тихонов говорил мне о своем дяде, проживающем в Делфте. Нет ли здесь связи?
Владимир Георгиевич записал полученные сведения и удалился с телефоном в дом.
– Интересный компот получается, – почесал подбородок Аркадий Павлович. – А почему нужно лететь во Францию, а не в Голландию, чтобы накрыть голубчика и повязать на месте за незаконное владение чужой жилплощадью?
– Не так все просто, милейший Аркадий Павлович, – ответил Владимир Георгиевич, улыбнувшись. – Нужны веские основания, над поиском которых сейчас и работают все здесь присутствующие. А во Францию нужно отправиться, чтобы встретиться с вашим управляющим. Но проделать это нужно предельно осторожно, не привлекая внимания.
* * *
Утром за завтраком в беседке было решено, что во Францию отправятся девчонки.
– Это будет выглядеть невинно, – рассудил отец Васи, – две молодые девушки отправляются летом в Париж, остановитесь в отеле «Лувр»...
– А пожилых девушек не бывает, пап! – прыснула Василиса, всегда бурно реагирующая на такие «изыски».
– В Париже проведете дня три, ну, или сколько вы будете наслаждаться Лувром, а потом отправитесь в Руэрг и разъясните управляющему, что ему нужно будет сделать.
– Чудесно! – засияла глазами Лина, предвкушая свидание с Лувром.
– И я уверен, что и мой дом станет для вас, мои ангелы, приятным сюрпризом по части культурного содержимого! – добавил Аркадий Павлович.
Блаженные улыбки Лины и Василисы лучше всякой многословной выспренности выразили их благодарность.
* * *
Перед отлетом Вася позвонила Егору и рассказала о поездке.
– Ах, как бы я хотел с вами, – мечтательно продудел Егор.
– Мы едем выполнять ответственное поручение, – рассмеялась Василиса.
– А какое? – наивно протянул Егор.
– Приедем – расскажем! – напустила таинственности Вася.
Вечером раздался звонок от Светки-Ассоль.
– Слушай внимательно! – принялась вещать заклинательным тоном Светка. – «Мотыга» выползла в свет в новом странном украшении.
– Сначала здравствуй! – рассмеялась Лина. – А с чего ты решила, что оно странное?
– С того, что оно старинное!
Светкин тон насмешил Лину – она представила, как «суперзвезда», выпучив глаза, изливает сведения.
– И не хихикай там! Я же слышу, как ты давишься от смеха, – прорычала Светка. – Я, конечно, не эксперт, но это кольцо я увидела на пальце твоей Маргариты – вчера специально вбила в интернете портреты Марго Валуа, и на одном из них было такое колечко. Оно тоненькое, с крошечным рубинчиком.
– Ты даже и камень выявила? – улыбнулась Лина. – Но это еще ничего не значит, есть совершенно легальный способ покупки средневековых украшений – аукционы и...
– Но на них, я полагаю, не выставляются те украшения, которые объявлены в розыск? – ядовито уточнила Светка.
– Конечно, а с чего ты взяла, что оно похищенное? Оно могло быть куплено из частной коллекции, могло быть и просто подаренным.
– Да-а? – разочарованно протянула Светка и тут же спохватилась: – Все равно, нутром чую – не дареное это кольцо.
– Хорошо, положусь на твою интуицию, – ответила Лина серьезно.
– Опять смеешься?! – укоряюще высказала Светка. – Ну-ну, резвись.
– Спасибо, – уже от души расхохоталась Лина. – Ты теперь эту бедную «мотыгу» будешь изводить подозрениями?
– Буду! – припечатала Светка. – Нутром чую, рядом что-то преступненькое есть, а я хоть и не образец вселенского разума, но на дела такого рода реагирую.
– Хорошо, хорошо, – согласилась Лина. – Ты лучше скажи, что тебе из Парижа привезти?
– Значит так! – нисколько не смутилась Светка. – Версаль, Алена Делона и что-нибудь из бижу.
– Ален Делон в Швейцарии.
– Ну, тогда бижутерию в моем стиле, – разрешила звезда и, издав звук поцелуя, так, что у Лины зазвенела барабанная перепонка, отсоединилась.
* * *
Через два часа девчонки уже находились в салоне самолета, а еще через три вступили на землю Франции. На электричке добрались до нужной станции и уже на такси – до Руэрга, встретившего их уютом средневекового города с узенькими улочками и той волнующей атмосферой исторической старины, на которую не покусилась современность.
Довольно скоро, благодаря приветливости встреченных на пути горожан, Лина и Вася узнали дорогу до особняка Аркадия Павловича.
Мощёная улочка шла немного вверх, «протекая» мимо церкви, помнящей еще Генриха Третьего.
Милые каменные домики с украшенными цветами балкончиками, магазины с приветливо суетящимися продавцами, аптеки, все в цветах, сами цветочные лавочки – все было настолько трогательно-простодушным и уютным, что Лина и Василиса умилились.
– Кажется, здесь живут такие лимпопошки! – произнесла Василиса.
– А что это значит? – полюбопытствовала Лина.
– Миляги то есть.
– Будем надеяться, что это так.
Посреди зеленого луга высился старинный особняк, защищенный каменной стеной и целым зеленым войском: среди множества разнообразных деревьев росли даже несколько русских березок.
Лина набрала номер телефона, и через несколько секунд на крыльце дома показался мужчина средних лет, в рубашке «поло» и светлых брюках. Он уже был предупрежден о приезде девушек и с видимой радостью бежал к воротам.
– Бонжур, мадам! – засиял управляющий и тут же перешел на русский с чуть уловимым акцентом: – Я ждал вас, о, как же я вас ждал! Добро пожаловать! Я – Пьер Анри Болье, и я, как вы уже знаете, управляющий этим домом мсье Аркадья!
– Очень приятно, мсье Пьер! А мы – Лина и Василиса. Мы недавно познакомились с Аркадием Павловичем и сейчас прилетели с целью спасения его имущества и коллекции антиквариата.
– Bien! – мсье Пьер был действительно счастлив, ведь долгие годы он ничего не знал о своем друге. – Пойдемте, я покажу вам ваши комнаты, где вы отдохнете перед
ужином.
Девушки только сейчас ощутили, что пешее знакомство с Руэргом дало о себе знать.
Мсье Пьер, Лина и Вася шли по дорожке из каменных плит, из-под которых пробивалась зеленая щетинка травы. Вдоль дороги уютно устроились цветущие кустарники и вазоны со всевозможными цветами. Сам дом удачно сочетал камень и стекло и смотрелся уютно и величественно. К мини-замку примыкала самая настоящая башня со смотровой площадкой, на которой виднелся старинный телескоп.
– Вы занимаетесь астрономией? – восхитилась Вася.
– Скорее, балуюсь, – скромно улыбнулся мсье Пьер. – Но вы обязательно должны увидеть шатер звездного неба. Это сказочное зрелище!
– Верим, – рассмеялась Василиса.
– А вы здесь один живете? – спросила Лина.
– С женой. Селина сейчас выйдет, она на кухне.
Пьер распахнул стеклянные двери и гостьи оказались в просторном и прохладном холле.
– Располагайтесь, – пригласил Пьер, указывая на кресла и диван из белой кожи. – Я принесу напитки и познакомлю вас с женой.
Холл произвел впечатление сочетанием роскоши и элегантности. Ни намека на помпезность – все выверено и достойно.
Вернулся мсье Пьер в сопровождении приятной женщины лет шестидесяти, блондинки со стильной стрижкой, в легком брючном костюме.
– Очень приятно вас встречать! – Селин постаралась без акцента произнести эту фразу по-русски, но тут же расхохоталась и перешла на французский.
– Пьер покажет вам комнаты, и пока вы будете принимать душ, ужин будет готов.
Лина и Вася позвонили родным, сообщив, что все хорошо, приняли душ, облачились в домашние костюмы, после чего раздался стук в дверь:
– Милости просим к столу!
Ужин ожидал в гостиной зале, со стенами, занавешенными гобеленами: дамы, кавалеры и единороги – извечная тема любви – вносила волнующий трепет в ритуал трапезы. Зажженные свечи в шандалах так приятно освещали нежно-сиреневые стены, вазы с роскошными цветами, открытые окна-двери в сад, откуда доносилось пение соловья, а из прудика – пение лягушек: все это было восхитительной иллюстрацией к ужину, поданному в серебряной посуде 17 века.
– Восхитительно! – констатировала Лина, принимая из рук Пьера бокал с анжуйским. – Это просто гостиная Жоффрея де Пейрака!
– Благодарю! – поклонился Пьер. – Задумка Аркадия, а мы с Селин лишь поддерживали, все эти годы ожидая владельца.
– Это очень трогательно, – умилилась Василиса.
За ужином девушки рассказали хозяевам о расследовании, которое провели их отцы, после чего Лина сооб-
щила:
– Мы здесь, чтобы предупредить вас о серьезной опасности, нависшей над Аркадием Павловичем.
– Сначала мы полагали, что все его проблемы позади, и наши семьи принялись за восстановление его документов и оказание юридической помощи, – продолжила Василиса, – но в ходе расследования выяснилось, что проблемы только начались. Его домом и имуществом в Голландии по подложным документам владеет другой человек, кстати, знакомый Аркадия Павловича, о котором сам он очень нелестно отзывается. Скорее всего, за этим стоит серьезная международная организация, специализирующаяся на похищении мировых шедевров искусства. А причина всего этого – профессиональная деятельность и материальное благосостояние Аркадия Павловича. Он сам вспомнил, что в ходе одной работы он вышел на эту организацию и даже получил что-то похожее на угрозу.
– О ля-ля! – изрек Пьер, тогда как Селин слушала с трагическим выражением лица.
– Но как же его никто не хватился?! – недоуменно спросила она, всплеснув руками. – Ведь у человека его уровня была масса влиятельных знакомых.
– О, в те времена, судя по рассказам родителей, бесследно исчез далеко не один человек... – грустно улыбнулась Лина.
– А у вас случайно не русские корни? – спросила вдруг Вася.
– Нет, но мой далекий предок служил в армии Наполеона, дошел до Москвы и... влюбился в Россию! После войны 1812 года он вернулся в Париж, женился, поступил в Сорбонну и стал изучать русскую культуру. Мы, все его потомки, были воспитаны в духе почитания и благоговения перед Россией.
– Это так здорово! – растрогалась Василиса.
– Так что нам с Селин надлежит теперь делать?
– Если кто-нибудь станет интересоваться этим поместьем, говорите, что владельцы вы с мадам Селин, а вообще напускайте на себя неприступный вид и пресекайте всяческие вопросы.
– Хорошо, так и будем делать. Что ж, вы устали с дороги, желаем вам доброго отдыха, – улыбнулся Пьер, – и благодарим вас и ваших родных за помощь Аркадию. Он нам с Селин очень дорог.
* * *
Утро ворвалось в комнаты ослепительным солнцем. Пьер с поливальным шлангом в руке, увидев в открытом окне только что проснувшуюся Лину, крикнул ей:
– Доброе утро! Спускайтесь в бассейн.
– Мерси, мсье Пьер. С удовольствием!
И пока Селин и Василиса готовили совместный завтрак, дружественный для обеих сторон: русская окрошка и французский луковый суп, – Лина плескалась в бассейне.
– Надо же, – рассмеялась Лина, вытирая волосы на ходу, –
кто бы мог подумать, что у мужчины может быть такой романтический склад души. В этом доме есть уголки, будто специально выстроенные для женщины... Даже отделка бассейна... очень романтичная.
– Вы угадали, – легкая тень грусти показалась во взгляде Пьера, – так и было задумано, но...
– Что-то трагическое произошло? – участливо спросила Лина.
– Все это Аркадий с любовью строил для любимой женщины, но... она погибла в автомобильной катастрофе. И с тех пор он – певец ее памяти.
– О, как жаль! – Лина сжала в руках полотенце. – Как жаль!
– Да, я видел все, что с ним происходило тогда, и это нас еще больше сблизило.
За завтраком Пьер, как и обещал, рассказал историю знакомства с Аркадием.
– Это произошло на выставке в Версале. Я специализируюсь на куртуазном маньеризме и Франции 16 века, а выставка как раз была посвящена этому периоду. Аркадий довольно экспрессивно обсуждал одну из картин Моро*. Слово за слово – так мы стали друзьями и компаньонами. К тому моменту Аркадий уже приобрел этот дом, ждал из Штатов Анриетту, она тоже была искусствоведом и специализировалась на ювелирных шедеврах Бенвенуто Челлини и Баджо Бандинелли. У нас с Селин вышла неприятность с жильем в Париже, и Аркадий любезно предложил жить с ними в этом доме, смотреть за ним. Моя Селин – профессиональный ландшафт-дизайнер. Здесь – рай, и мы уже сроднились с этим местом. А по возвращении из аэропорта Анриетта попала в аварию, обгорела так, что хоронить практически было нечего. Опознали ее только по кольцу. Анриетта ведь из рода д’Эпернонов**. Кольцо это запечатлено на портрете ее прапрапра... в общем, прабабушки. Я покажу его вам, портрет хранится в библиотеке.
– Как печально. Сколько же ему пришлось пережить!
– А вы сегодня чем намереваетесь заняться? – отвлекла от грустной темы Селин.
– Познакомимся поближе с Руэргом, а потом – в Лувр! Обожаемый старина Лувр! – мечтательно прикрыла глаза Лина.
– Отлично, – рассмеялась Селин, – но сначала Пьер устроит экскурсию по дому.
– С удовольствием, – просияли девчонки.
Мини-замок Аркадия Павловича и при ближайшем рассмотрении оказался очень уютным. Редкое сочетание изыска и простоты радовало глаз. Лина и Вася побывали и в небольшом спортзале, оснащенном оборудованием для поддержания формы, и в библиотеке, с камином и лестницей-стремянкой, придающей комнате особое очарование, с французским окном-дверью, выходящим прямо в сад. Недоставало здесь только импозантного хозяина.
– А вот и тот самый портрет, о котором я вам говорил, –
произнес Пьер и указал на небольшой портрет девушки в средневековом костюме, висящий рядом с камином.
Приятное, открытое лицо с большими голубыми глазами, гладкий лоб, светлые волосы и руки с тонкими пальцами, держащие на коленях раскрытую книгу. Хорошо были представлены украшения – серьги-драконы и на стройной шее длинная цепь с подвеской-мечом.
– Какие великолепные украшения! – восхитилась Василиса. – Они сохранились?
– Нет, – ответил Пьер, – по крайней мере, в списке фамильных сокровищ семьи Анриетты они не значились.
– Жаль. Очень эффектны, – произнесла Лина, с интересом рассматривая портрет.
– Красивая женщина, – констатировала Вася.
– Да, – кивнул Пьер, – и Анриетта очень на нее походила – всегда излучала радость и просто книжную порядочность.
– Благодарим вас, Пьер, за экскурсию по дому, – улыбнулась Лина. – А сейчас мы отправляемся дальше.
– Машина к вашим услугам, – кивнул Пьер и провел девушек к гаражу.
За рулем находилась Лина, а Василиса вызвалась быть штурманом, вооружившись картой.
– Что ты обо всем этом думаешь? – спросила она Лину.
– Дум много, – призналась Лина, – похоже, трагическая гибель жены Аркадия Павловича – тоже не случайность.
– Поживем – увидим, – отреагировала Вася.
Встреча с Лувром, как и ожидалось, стала огромной радостью. Лина с благоговением посидела на его каменных скамьях, обняла одну из колонн, пока Василиса, хохоча, снимала ее на видео.
Счастливые и утомленные, вернулись они только к позднему ужину.
* * *
Утром Лина и Вася вознамерились прогуляться по Руэргу. Очарование старого города притягивало их.
– Как же здесь волнующе-восхитительно! – крутя головой, восторгалась Лина.
– Согласись, это только для нас с тобой, для местных жителей и для исторически-настроенных туристов, а для иной публики...
– А иная публика нам и не нужна, – сделала ударение на этих словах Лина. – Здесь родился Жак де Леви де Келюс! Самый красивый миньон Генриха Третьего Валуа.
– Как же я могла не принять это в расчет, – рассмеялась Василиса. – Ты опять на своем историческом коньке.
Девушки вошли в церковь. Будто и не минуло почти пяти веков – отполированные плиты пола, каменные чаши для святой воды. Того и гляди, сейчас из-за колонны вынырнет Генрих со свитой или сама Диана де Меридор...
– Вообще-то она Франсуаза, – сообщила Лина.
– Что? – не поняла Василиса.
– Графиню де Монсоро звали Франсуазой, а Дюма нарёк её Дианой для благозвучности. Просто ты разговариваешь вслух, – улыбнулась Лина.
– Да-а? – озадачилась Вася.
– Ага.
Девушки пешком дошли до мэрии, пообедали в небольшом уличном ресторанчике под открытым небом. Приготовленное специально для них мясо с овощами под сырной корочкой оказалось восхитительным с бокалом розового бургундского.
И только в начале четвертого направились домой.
Пьер возился в гараже, Селин поливала розы. Увидев девушек, она помахала рукой и, выключив воду, побежала на кухню.
– Не беспокойтесь, Селин, мы пообедали в городе, – попыталась унять ее гостеприимный пыл Лина.
– Сегодня у меня запеченный окорок в маринаде из винограда по рецепту кухни Луи XIV, – сияя глазами, поведала Селин.
Блюдо действительно было восхитительным, и Лина с Васей, согласно прованской традиции, корочками багета вычистили свои тарелки, вымакивая соус.
– Это не блюдо! Это поэзия! – изрекла Василиса.
– Благодарю, – рассмеялась Селин.
– А можно сейчас поработать в библиотеке? – спросила Лина.
– Конечно же. Она всегда к вашим услугам, – ответил Пьер и галантно предложил руку Лине и Васе.
Приятный полумрак окутал комнату. Пьер зажег свет, пояснил, какие книги и где находятся, и тихо вышел.
– Как же обрадуется Аркадий Павлович, когда сюда вернется, – осмотревшись, произнесла Лина.
– Дай-то Бог, – ответила Вася.
Лина с благоговением сняла с полки одну из книг.
– Мишель Монтень, прижизненное издание! – прочла она. – Боже мой! Вдруг эту книгу держал сам Генрих Третий или кто-то из его окружения?!
Василиса только усмехнулась – она знала, что, когда подруга пребывает в эйфории от соприкосновения с исторически ценным предметом, ее лучше не отвлекать. Одним ухом слушая причитания Лины, Василиса подобралась к портрету прекрасной герцогини Анри де Эпернон и сосредоточилась на его созерцании.
– Интересно, а что за книгу она держит на коленях? – спросила она.
– Скорее всего, Библию, – ответила Лина, не отрываясь от чтения. – Или какой-нибудь философский труд, посвященный любви, или стихи. В конце концов, портрет украшает библиотеку, поэтому ориентировались на изображение книги, а не на ее содержание.
Пока Лина произносила эти слова, Вася взобралась на кожаную кушетку и, извернувшись, попыталась прочесть написанное на странице. Строки были начертаны на старофранцузском, который Вася знала.
– «Там, где меж двух драконов меч возляжет, к слезам принцессы острием он путь укажет...» Хм! Какая-то средневековая белиберда получилась.
– Я же говорю, стихи, – бормотнула Лина, охваченная восторгом от обнаруженных книг. – В те времена, а судя по изображенному на портрете костюму – это 14 век, драконы, рыцари, принцессы – излюбленная тема романтической поэзии...
– Подожди, – остановила ее Вася, извиваясь, чтобы лучше рассмотреть письмена на картине, – здесь изображена очень маленькая картинка и на ней, кажется, принцесса, собирающая... э... сейчас, похоже, слёзы одной рукой, а другой бросающая их в колодец. Что это может быть?
– Просто иллюстрация, не понимаю, почему ты так прилипла к этой картине, – Лина сняла с полки очередное библиографическое сокровище. – Сама посуди, раз картина писана на заказ, она должна быть законченной. Ну, и не могла же книга, изображенная на портрете, остаться с пустыми страницами? Вот и заполнили ее стихами и иллюстрациями. Там есть что-нибудь еще?
– Нет, только вензель какой-то, – ответила Вася, опять приникая к картине, – он начинается у ног дамы, замысловато извивается и оканчивается у колодца.
– Покажи, – Лина со скептической улыбкой подошла к портрету. – Интересно, как ты все это рассмотрела? – озадачилась она.
– А ты выверни шею, вот так... – продемонстрировала Василиса, принимая недавнюю позу.
– Нет уж, – отмахнулась Лина, – я не хочу, чтобы меня собирали в травмпункте как сломанный конструктор.
– А может, снимем портрет со стены? – предложила Вася.
– Но это неудобно, это самовольство, – не согласилась Лина.
– Ладно, – Василиса тряхнула головой, – Бог с этой дамой. Ты нашла что-нибудь о Фабрициусе?
– Пока нет, зато обнаружила целый трактат о символизме в живописи Средневековья, – Лина сияла от радости, прижимая к груди древний фолиант.
– Покажи, – Василиса ринулась к Лине, и обе с благоговением ученых открыли книгу, оказавшуюся самым настоящим сокровищем, как в прямом, так и в переносном смысле слова.
Василиса отвела рукой прядь волос Лины, закрывающую обзор, и вдруг из-под ее пальцев что-то упало на пол.
– Ой, я что-то оторвала?
– Кажется, серьга!
На полу, действительно, лежал миниатюрный бриллиантовый «гвоздик» Лины.
Вася наклонилась, чтобы поднять его и...
– Посмотри, что это? – произнесла она, опускаясь на колени.
Лина приземлилась рядом с Васей, и девушки увидели в одной из каменных плит пола небольшое отверстие, практически незаметное глазу.
– И что это может быть? – спросила Лина. – Хотя, возможно, это вентиляция?
– В виде одной дырочки? – с сомнением проговорила Вася.
– Ну, Аркадий Павлович большой оригинал...
– Нет, это какая-то интересная дырочка, – возразила Василиса, – хорошо, что твоя серьга не угодила туда.
– А давай спросим у Пьера и Селин, – воодушевилась Лина. – Интересно, а вдруг там, внизу, подземелье?
– Хорошо, – согласилась Вася. – Хотя может оказаться и тайником, обнаружение которого не желательно.
– Гадать не будем, – решила Лина, – за ужином все и узнаем.
На сей раз ужин состоял из салата с лососем, легкого белого вина, нежнейшего паштета в салатных листьях и пирога со взбитыми сливками и первыми ягодами.
– Оказалась ли полезной библиотека Аркадия? – поинтересовался Пьер.
– О, да! – благодарно улыбнулась Лина. – Правда, не совсем по теме, но я нашла очень интересное издание, и мы обе читаем его с восторгом.
– Мсье Пьер, – сразу взяла «с места в карьер» Василиса, – в библиотеке у Лины упала серьга, и когда мы искали ее на полу, в одной из плит обнаружили крошечное, едва заметное отверстие. Что это может быть? И заранее простите нас за любопытство.
– О, ничего предосудительного, – вскинул руки Пьер. – Но мы ничего не знаем об этом отверстии.
– И даже не видели ранее, – подхватила Селин. – Это интересно!
Компания из четырех человек, оставив ужин, ринулась в библиотеку.
Пьер включил свет, а Вася, подбежав к портрету, указала на отверстие в плите пола, рядом с ним.
– О-ля-ля! – Пьер опустился на колени и пальцем провел по полу.
– Ты что-нибудь понимаешь? – спросила у него Селин и глаза ее странно сверкнули. – Я никогда раньше не обращала внимание на это отверстие, даже когда мыла здесь пол. Оно едва заметно...
– Кажется, начинаю, – улыбнулся Пьер заговорщицки. – Минуту, ждите меня здесь.
Он метнулся из комнаты и спустя минуты две вернулся с резным ларцом изысканной работы.
– Из наследства Анриетты, – объяснил он и, подмигнув, открыл ларчик.
На белом атласе лежал перстень такой старинной работы, что в этом не усомнился бы даже совсем несведущий в ювелирном деле человек.
Оправа из темного серебра и темный камень, который сразу трудно было определить. Перстень оказался довольно массивным и эффектным. Селин, Лина и Василиса молча наблюдали за действиями Пьера. А он извлек перстень из ларчика и, приложив боком к отверстию в плите, чуть нажал. Раздался щелчок и... две плиты «выскочили» из своих «гнёзд».
И как написали бы в исторических романах – «на свидетелей этой сцены пахнуло запахом подземелья» и «вниз вели ступени».
– О! – всплеснула руками Селин. – Мы столько лет живем здесь и ничего не знали о тайнике.
– На то он и тайник, дорогая, чтобы ничего не знать о нём, – рассмеялся Пьер.
– Но, как вы обо всем догадались, Пьер? – поразилась Лина. – О кольце и о его таком назначении?!
– А как-то само пришло. Считайте это озарением. Я вспомнил, что Анриетта никогда не расставалась с этим перстнем. А однажды я зашел в библиотеку и застал Анри, стоящей на коленях, как раз на этом месте. Она тогда очень смутилась и сказала, что уронила перстень, а получается, что она открывала тайник. А когда вы показали мне отверстие, я сразу вспомнил эту историю.
– Это восхитительно! – сияла Селин.
– Но интересно, что там, в этом подземелье? – задала вопрос Василиса.
– А чтобы получить ответ, нужно спуститься в него, – глаза Пьера сверкали от воодушевления.
– Упс! – Лина поёжилась. – Прямо сейчас?
– Давайте подождем до утра, – предложил Пьер, и все согласно кивнули.
Ночь прошла спокойно, а утром, сразу после завтрака, четыре авантюриста склонились над открытым входом в подземелье.
– Позвольте мне быть первым, дамы, – произнес Пьер.
– А мы все вместе спустимся туда? – задала вопрос Василиса.
– Вот, – подскочил Пьер, – очень правильный вопрос. Кому-то необходимо остаться наверху – мало ли что может случиться.
– О, не пугай меня, Пьер! – заверещала Селин.
– Я не пугаю. Я предупреждаю о возможных непредвиденностях, – ответил Пьер, трепеща от азарта. – Решено, – тут же произнес он, – идем: я, Лина, Василиса, а ты, дорогая, останешься «на берегу», и будешь ждать нас. Если к вечеру мы не вернемся...
– К вечеру?! – в ужасе вскричала Селин.
– Да, к вечеру, – спокойно повторил Пьер, – то можешь вызывать спасателей.
– По возвращении ты найдешь меня совсем седой! – выкрикнула Селин, но Пьер был неумолим.
Оставив причитающую Селин в библиотеке, Пьер, Лина и Василиса вступили на лестницу, ведущую в подземелье.
– Так, зажигаем фонари по одному, телефоны держим рядом, хотя связи, скорее всего, внизу не будет. Держимся друг за друга. Вода, лекарства, респираторы, ножи, тонометр – всё собрано?
– Да, мсье, – отрапортовала Вася.
– С Богом! – Пьер жестом полководца пригласил свою команду идти вперед.
Проход оказался достаточно узким. Фонарик Пьера высветил на стенах крепления для факелов, что значило – проходом пользовалось не одно поколение обитателей замка.
– А сколько лет этому дому? – спросила Лина.
– Около пятисот, – ответил Пьер.
Василиса присвистнула.
– Прошу поостеречься громких звуков – кто знает, насколько крепки стены... Этот замок принадлежал герцогу д’Эпернону. Он заказал его строительство, так что Анриетта его законная наследница. Кстати, так они и познакомились с Аркадием. Он возжелал старинный особняк, а Анриетта вынуждена была бороться с финансовыми неурядицами. Но все произошло к обоюдному счастью, пока не случилось то, что случилось, – Пьер с трудом справлялся с волнением, говоря об Анриетте.
– Но для замка он как-то странно выглядит, – вступила Василиса.
– Во время войны в него попал снаряд. Восстановить его в прежнем виде у семьи недоставало средств, так что сделали ремонт уцелевшей части и на этом всё.
В этот момент Лина споткнулась, вскрикнула, схватилась рукой за стену и... отзвук крика Селин, оставшейся наверху, исполненный ужаса, потонул в скрежете невидимого механизма. Плиты пола, скрывающие подземелье, сомкнулись, и трио авантюристов оказалось в темноте тоннеля, освещаемого только фонариком Пьера.
– Вот вам и здравствуйте, – изрекла Василиса.
– Не паниковать, – распорядился Пьер. – Слава Богу, что вам, Вася, пришел на ум гениальный вопрос, благодаря которому Селин осталась наверху. Если бы мы все четверо оказались в такой ситуации – это было бы волнительно.
– Волнительно, Пьер?! – возопила Лина. – Это ужасно.
– Пока еще нет! – уверенно возразил Пьер. – Пока нет...
– А... это не... ублиетка? – пролепетала Василиса.
– Хм, – Пьер секунду помолчал, – надеюсь, что нет. Они ведь вертикальные, а это... просто подземный ход.
– А вдруг прежние владельцы этого замка были большие оригиналы? – опять выдала версию а-ля триллер Вася. –
И сотворили горизонтальную ловушку с какой-нибудь приманкой.
– Вася, я понимаю твое состояние, но давай уже о чем-нибудь позитивном, – взмолилась Лина.
– Знать бы о чём, – буркнула Вася.
Путь меж тем продолжался, и никаких признаков его окончания не наблюдалось.
– А сколько мы намерены так идти? – поинтересовалась Лина. – Вдруг этот тоннель ведет к Елисейским полям?
– Значит, мы на них и выйдем, – не унывал Пьер.
– Хотелось бы уже куда-то прийти, а еще больше – вернуться обратно! – призналась Василиса.
– Васька, – обратилась к ней Лина, – поражаюсь тебе. Ты в настоящем подземелье настоящего замка, а уже хочешь обратно?
– Вот как-то да... – пробубнила Василиса.
– Отсырел порох! – расхохоталась Лина и вдруг вскрикнула: – Здесь что-то есть!
Сразу два луча фонарей Пьера и Василисы заметались по стенам и высветили небольшую нишу с пологом из пау-
тины.
– Ого! – живо среагировал Пьер. – Что это может быть?
– Прошу вас, будьте осторожны, – воззвала к нему Василиса.
Её предостережение подоспело вовремя, так как Пьер, уже натянув нитяную перчатку, протянул руку к нише.
– Да, Пьер, – вступила Лина, – вы уж слишком самонадеянно намереваетесь влезть туда. Неизвестно, что там может быть.
– Я понимаю, но уж очень любопытно. Я ведь только теперь догадался, что картинка на портрете – это подсказка к чему-то важному. И думается мне, эта ниша – конечный пункт этой тайны.
– Давайте попробуем ножом, – предложила Василиса.
Пьер лезвием ножа снял паутину и осветил нишу с помощью фонаря.
Перед взорами Лины, Васи и Пьера предстала небольшая и, похоже, очень древняя урна. Пьер благоговейно прикоснулся к ней, боясь, что она рассыплется в прах, но урна выдержала его прикосновение, более того, даже легкое нажатие, когда Пьер сделал попытку приподнять ее.
– Может быть, она приросла от времени? – предположила Лина.
– А мне кажется, она так была сделана специально, – не согласился Пьер, еще раз попытавшись ножом подцепить урну.
– А крышка? – с надеждой в голосе спросила Вася.
– А вдруг там чьи-то останки? – забеспокоилась Лина. – Может, не будем трогать?
Когда Пьер взялся за крышку, раздался скрежет. Часть стены подалась назад... Перед ошеломленными Линой, Васей и Пьером открылась небольшая комната, заполненная... о Боже!.. несколькими ларями старинной работы, золочеными рыцарскими доспехами в полный рост, золотой и серебряной посудой, кажется, времен Карла Пятого.
Сами лари были тоже сделаны из чистого серебра. А при открытии одного из ларцов, стоявшего на возвышении, из уст друзей вылетело одно лишь междометие, исполненное в унисон:
– Ах!
Россыпь бриллиантов одинаковой величины брызнула только одним им присущим блеском в лучах фонарей.
– Это откуда их таких наковыряли? – выдохнула Василиса, оторопело глядя на сверкающую груду камней.
– У тебя сейчас вид Кощея Бессмертного, сменившего пол и прошедшего процедуру глобального омоложения! – прошелестела Лина. – Я тебя такую никогда не видела.
– Ага, – только и выдала Василиса, завороженная увиденным.
На то, что здесь обнаружили Лина, Вася и Пьер, можно было купить в качестве приусадебного участка большую часть Луны.
– Вот это сенсация! – отмер Пьер.
– Да! – рассмеялась Лина. – Приключение того стоило. Но нам пора наверх, там Селин не находит себе места.
– Идти назад, я думаю, бессмысленно, – рассудил Пьер, –
там ход закрыт. Давайте попытаемся пройти вперед, есть у меня одна догадка...
– А сокровища? – спросила Вася.
– Пока оставим здесь, – решил Пьер, – до возвращения Аркадия. Он сам решит, что с ними делать.
– О! Это мировая сенсация! – шепотом вопила Васи-
лиса.
– Естественно! Только миру о ней знать не обязательно, –
улыбнулась Лина.
Трое путешественников направились вперед, водрузив дверь потайной комнаты на место нажатием на урну.
– А о какой догадке вы говорили, Пьер? – полюбопытствовала Лина, уже изрядно уставшая от впечатлений и мечтающая о ванне.
– Сейчас, сейчас, – ответил Пьер, продвигаясь вперед, как ледокол. – Точно! – вскричал он, пройдя несколько шагов. – Этот тоннель выходит в колодец! В средние века строили специальные обманные колодцы, через которые можно было выйти в город. И вот сейчас мы отсюда должны выбраться через колодец.
– Вы так уверенно говорите, – усомнилась Василиса.
– Вот они, скобы, по которым мы осуществим подъем, – обрадовался Пьер, высветив фонарем железные крюки. Он поставил ногу на первый крюк, попробовал на прочность, издал возглас удовлетворения и направился вверх.
Головой Пьер уперся в железную крышку колодца. Он извлек топорик из рюкзака и обухом постучал по крышке. Она не сразу, но все же поддалась, и через несколько минут все трое оказались на поверхности, жмурясь от солнечного света.
– Боже! Какое счастье! – завопила Лина, обнимая Василису.
Обнявшись и делясь впечатлениями, компания направилась к дому. А навстречу уже бежала Селин, размахивая руками и причитая.
После душа, отдохнувшие и преисполненные впечатлениями, собрались за ужином.
– Слава Богу за всё! – молитвенно сложила руки Селин. –
Я не знаю, как бы я пережила, если бы с вами что-то случилось.
– Но все обошлось, – произнес Пьер и поднял бокал с шампанским. – Видела бы ты, что мы обнаружили.
– Надеюсь, увижу, – улыбнулась Селин и тут же спросила: – Каковы наши действия теперь, когда мы с Пьером в буквальном смысле сидим на сокровищах?
– Всё решат наши папы и главное – Аркадий Павлович, –
ответила Лина, – и вы сразу же получите наши инструкции.
– Говорим как шпионы на профессиональном слете, – рассмеялась Василиса.– Наши родители намерены выйти на преступную организацию и обезвредить ее, иначе жизнь Аркадия Павловича по-прежнему будет в опасности.
– Да, это верно, – согласился Пьер.
– А может быть, мы все-таки перепрячем сокровища? – робко вступила Селин.
– Куда? – поинтересовался Пьер. – А главное, зачем?
– На всякий случай, – уклончиво ответила Селин, – а перенести можно в кладовку...
– Дорогая, мне кажется, ты сегодня переволновалась, – улыбнулся Пьер.
– Мне так будет спокойнее, – привела она веский довод.
– Хорошо, дорогая. Твоё спокойствие для меня священно.
* * *
А на следующий день Лина и Василиса должны были вылетать в Москву.
Когда настала ночь, Пьер пригласил девушек на смотровую площадку замка – к телескопу.
Рядом проносились летучие мыши, а над головами ночных романтиков раскинулось небесное поле, осиянное множеством крупных и ярких летних звезд.
– Как же красива жизнь! – прошептала Василиса. – И когда человечество поймет, что смысл жизни, так искомый многими, – вот он – в красоте Земли. Живи, твори, помогай и радуйся.
– Человечество поймет это в последний день Земли, – грустно улыбнулся Пьер, – не раньше, уверяю вас. Но не будем о печальном, – спохватился он, – давайте полюбуемся на звезды, ведь это действительно чудо.
* * *
В аэропорту путешественниц встречала мама Лины.
– Вижу, что поездка была счастливой, – рассмеялась Марина Александровна, обнимая девушек.
– Более чем, – сияя, сообщила Лина. – Нам не терпится все изложить.
– Тогда едем сразу за город, – решила мама, – наши уже в предвкушении вашего отчета. Сейчас совершим «налет» на магазин и вперёд.
По дороге за город девушки поинтересовались, что произошло за время их отсутствия.
– Ариадна Витольдовна на недавней выставке познакомилась с журналисткой, интересовавшейся Аркадием Павловичем. Она-де делает репортаж о значимых фигурах в области искусствоведения, которые исчезли таинственным образом.
– И? – спросила Лина, когда мама взяла паузу. – В чем здесь необычность?
– А в том, – продолжила Марина Александровна, – что эту журналистку я прежде никогда и нигде не видела, и не только я, коллеги тоже. А если ты помнишь, твоя мама много лет в журналистике.
– И ты полагаешь, что Аркадия Павловича выследили?
– Похоже на то, – кивнула Марина Александровна, нахмурившись.
– И какие наши действия? – подключилась Василиса, испугавшись.
– Вот сегодня все и обсудим.
– А Ариадна Витольдовна как себя повела? – спросила Лина, и ее сердце сжалось от неприятного предчувствия.
– Она сделала вид, что ничего не заподозрила, – объяснила Марина Александровна, – рассказала о своем с ним знакомстве, о его высоком профессиональном мастерстве, позакатывала глазки на камеру и все. А потом спешно позвонила мне и изложила возникшую проблему.
Когда закатное солнце запуталось в деревьях, вся компания собралась в любимой беседке Крецулевских и девчонки приступили к рассказу.
– Аркадий Павлович, – торжественно начала Лина, порываясь встать, – мы привезли для вас и для всех здесь сидящих сенсацию мирового уровня, и мы так за вас счастливы, что, боюсь, обе взорвемся от эмоций.
И девушки по очереди живописали свое пребывание во Франции, а когда объявили о найденном, Аркадий Павлович впал в благоговейный ступор.
– Вы... нашли... их? – наконец смог произнести он. – Вы обнаружили то, что на протяжении нескольких веков безуспешно искали маститые историки, титулы которых не умещались на одном листке, и авантюристы мирового калибра? Мои дорогие девочки, и Пьер, и Селин, нашли легендарные «Слезы принцессы». Ариадна, я умираю от счастья, – завершил Аркадий Павлович и рухнул в плетеное кресло, «возмущенно» скрипнувшее под ним.
– «Слёзы принцессы»? – переспросила Василиса – Какое восхитительное и верное название.
– Девочки! – ожила уже Ариадна Витольдовна. – Вы даже не представляете себе, что вы нашли. Это же на самом деле мировая сенсация!
– Но и одновременно мой смертный приговор, – встрял Аркадий Павлович.
– Это еще почему? – сверкнула голубыми глазами Василиса.
– Потому что этот древний клад, еще со времен Первого Крестового похода – огромное богатство. Представляете, что начнется, когда находка станет известной?!
– А зачем обнародовать это событие? – спросила мама Васи.
– И в самом деле, – откликнулся отец Лины, – пока никому не стоит признаваться. Наоборот, сейчас самое время, чтобы быть осторожными.
– Но, получается, Анриетта знала о бриллиантах и не говорила вам о подземном ходе? – вдруг спросил отец Василисы.
– Знала, что они где-то рядом, но где точно – нет. У нас не было тайн друг от друга.
– Но тогда как вы объясните, что, по словам Пьера, он однажды застал Анриетту стоящей на коленях рядом с той самой плитой на полу, в которой находится отверстие для перстня-ключа? И на его вопрос, она, смутившись, ответила, что поднимает упавший перстень. А похоже, она тогда пыталась открыть тайник.
– Возможно, у нее были догадки. Она однажды говорила об этом, но я не придал значения. Анриетта посоветовалась с кем-то из коллег, но ее вдруг спешно вызвали в США... и потом... авария. Она просто не успела довести свои предположения до конца, – закончил Аркадий Павлович, проведя рукой по лбу.
* * *
Во время завтрака Лине позвонил Егор, чтобы рассказать университетские новости. По причине пропуска одной из консультаций (когда Лина находилась в Париже) Олег Александрович возлютовал и обещал m-lle Крецулевской «серьезные трудности», видимо, воображение нарисовало ему романтический уэкенд.
– В общем, явись пред очи Олежки, а то он придумает «жуткую мстилку», ты же его знаешь, – закончил Егор. – Да и я по вам обеим соскучился, повидаться бы.
– С тобой – с удовольствием, – рассмеялась Лина.
В университете было малолюдно. Встречаться с Олегом Александровичем Лина не посчитала нужным, но на кафедре все же отметилась.
Вечером позвонила Светка-«Ассоль» и «с порога» начала:
– Стив выводил свою «мотыгу» в новом украшении, – прошипела она в трубку. – Оба были на моем концерте. Украшеньице не из простых.
– А что именно за украшение? – поинтересовалась Лина.
– Не по телефону бы, – шпионски прогундосила Светка.
– Понял, шеф, – рассмеялась Лина, – говори адрес явочной квартиры.
– У меня, конечно же. Адрес ты знаешь. Жду.
* * *
Светка встретила Лину в таких драных джинсах, что захотелось подать милостыню. Но Лина точно знала, что эта «рвань» стоит четверть хорошего автомобиля.
Пока подруга расставляла на столике вино, сыры и фрукты, Лина достала привезённый подарок.
– Ой! – Светка взмахнула руками и зарделась. – Это же бомба! Я же всех уложу в глубокий обморок.
– На то и рассчитано, ма шерри, – рассмеялась Лина.
Светка с четверть часа то обнимала Лину, то примеряла эффектное колье.
– У тебя целый вечер впереди, а сейчас изложи свои умозаключения, – наконец не выдержала Лина.
– Ок, – Светка присела на пуфик, – итак, после моего выступления Стив и его подруга пришли ко мне за кулисы. Подарили букет, и Стив пригласил меня выступить на закрытой вечеринке за хороший гонорар. Я, конечно, согласилась, а пока разговаривали, как раз и рассмотрела на Стефании новое украшение. Это был варварски огромный изумрудище в стиле твоей Марго. Я таких не видела даже на жёнах шейхов.
– А с чего ты решила, что украшение с криминальным шлейфом? – спросила Лина.
– Решила и всё. Чуечка сработала, – просто ответила Светка и рассмеялась. – Я преподнесла вам с Васькой информацию, а вы уж изобразите Холмса с Ватсоном.
– Это если параллельно, – выставила вперед ладошки Лина, – сейчас у нас обеих страдная пора – дипломы.
– Понимаю и сочувствую, – кивнула Светка, – но вдруг что, тогда это мировая сенсация.
– Вряд ли успешный и известный бизнесмен будет открыто выводить в свет украденные украшения, – усомнилась Лина.
– Есть такое качество, как наглость, не слышала? – спросила Светка, посмотрев на Лину как на наивного ребёнка.
– Доводилось, – улыбнулась Лина.
Девушки перебрались к компьютеру и «забили» в поиске информацию об украденных украшениях Маргариты Валуа. И первым, что предстало перед их взором, оказалось колье с огромным квадратным изумрудом.
– Оно, – выставила длинный палец Светка и посмотрела на Лину трудноописываемым взглядом, исполненным торжества.
– Ничего не понимаю, – схватилась за виски Лина. – Стив этот что, псих?!
– Или большой оригинал, – подала более мягкую версию Светка.
– Но дело в том, чтобы приобретать украшения такого уровня, а потом ещё и выводить их в свет, нужны денежные средства такой величины, что сравнить просто не с чем. А ещё и прикрытие, чтобы не возникало вопросов.
– Вот и я о том же, – наставительно изрекла Светка и опять подняла палец.
Вечером Лина позвонила Василисе:
– Похоже, обнаружился канал, предположительно связывающий с той самой международной шайкой, которая охотится за Аркадием Павловичем.
* * *
Марина Александровна и Владимир Андреевич уже
уехали на работу, а Лина должна была отправиться на ка-
федру – взять рекомендации Олега Александровича.
Умываясь, она вспомнила вчерашний сон. Который раз ей так настойчиво показывался дом Карела, что она уже изучила обстановку и... его объятия... такие реальные. Что это может значить?
На подъезде к университету позвонила Василиса:
– Я жду тебя у входа. Ты далеко?
– Уже рядом.
Лина припарковалась и взбежала по ступеням. Пёстрая кучка её однокурсников столпилась у окна, что-то обсуждая.
В центре возвышалась Стриженова. Василиса и Егор тоже были здесь.
– И ты ничего ему не сказала? – вопросила Стриженову Лиза.
– Я проигнорировала и всё! – Стриженова возмущённо вздёрнула подбородок. – Да и не нужен мне он особо. Правда, состоятелен, редкий антиквариат и прочее, но... – здесь Стриженова сотворила трагический излом брови.
– А ты в новом платье с ним встречалась? – продолжала допрашивать Лиза. – В том самом? Из Милана?
– Да, вот оно, – Стриженова «щёлкнула» по экрану телефона.
– Уа! Ты с Олежкой! – заверещали девчонки.
А Стриженова «давала звезду» и наслаждалась этим от души.
– Да, Олег Александрович пригласил меня на индивидуальную консультацию, и мы сделали селфи.
– И платье – бомба, и Олег! – томно прошелестела Ирка.
У Лины был такой страдальческий вид, что Василиса рассмеялась. Егор же, напротив, отчего-то заинтересовался то ли платьем, то ли снимком и переместился ближе к рассказчице. От этого перемещения Лина с Васей тоже оказались вплотную к Стриженовой, невольно увидели фото и... застыли: Стриженова и Олег позировали на фоне портрета Карела Фабрициуса, того самого, в меховой шапке и
кирасе.
После того, как студенты получили письменные рекомендации по дипломным работам, друзья расположились в ближайшем кафе. Славилось оно у «зубрящей братии» хорошим кофе и вкусными пирожными.
– А можно вас кое о чём спросить? – робко проговорил Егор.
– Спрашивай, – кивнула Василиса, пока Лина раскусывала виноградинку в пирожном.
– Вы так странно переглянулись, когда Соня рассказывала о платье и об Олеге Александровиче.
– Просто увидели в квартире Олега третий портрет Карела Фабрициуса.
– А, а я-то подумал...
– И зря! – улыбнулась Лина.
* * *
После воздаяния должного стараниям Марии Сергеевны (в этот раз она зажарила гуся с гречневой кашей, приготовила фирменную окрошку и испекла яблочный пирог) разговор подобрался к насущному.
– Выяснилось, что никакая это была не журналистка, а нанятая актриса. Судя по всему, пока вы были бездомным, за вами «приглядывали»...
– Приятно быть нужным, – пошутил Аркадий Пав-
лович.
– Но почему тогда его просто не устранили физически с самого начала? – спросила Марина Александровна.
– Скорее всего, по их мнению, Аркадий Павлович владеет важной информацией и еще может пригодиться, – предположил Владимир Андреевич.
– Получается, они могли видеть, что мы увезли Аркадия Павловича? – заволновалась Лина.
– А вот здесь, похоже, у них произошел прокол, и они вас не отследили, – не согласился Васин папа. – Иначе зачем они обратились к Ариадне Витольдовне?
– А вдруг они так издалека подбираются? – вступила Вася.
– Поживем – увидим, – ответил Владимир Александрович, ободряюще подмигнул и предложил следующий тост за здоровье Джека.
* * *
Сиреневый вечер, разлившийся над Москвой, был спокойным и умиротворенным.
Прогуливающиеся иностранные туристы и гости города то и дело снимали друг друга на фоне исторических памятников. Стрелец у Исторического музея разговаривал по сотовому телефону, жестикулируя и что-то доказывая в
трубку.
Лина рассмеялась:
– Сфотографировать его, разослать по миру и заявить, что на Руси мобильные телефоны были еще в 16 веке?
Василиса помахала рукой:
– А вот и Егор!
Молодой человек шел навстречу и улыбался:
– Самым красивым девчонкам – привет!
– От самого галантного мальчишки, – подхватила Василиса.
– Может, приземлимся вон в том кафе? – предложил Егор, указав на несколько столиков под навесом.
– С удовольствием, – отозвалась Лина за себя и за подругу, и молодые люди направились к облюбованному
столику.
– Уговор! О дипломных говорить не будем, – предложил Егор. – Только отдых.
– ОК, – кивнула Вася.
– Но, только не смейтесь, – Егор сделал смешную гримаску, – расскажите мне о вашем Фабрициусе, мне жутко интересно.
– Хороший отдых от дипломных, – рассмеялась Лина. – Ладно, соединим приятное с полезным. Может, прогуляемся по Красной площади?
– Я за, – поднял ладони Егор.
– Я тоже, – кивнула Василиса.
– Итак, Карел Фабрициус является основателем делфтской художественной школы, – начала Лина.
Вася, уже много раз слышавшая о Фабрициусе, думала о чем-то своём.
А Егор проникся трагичностью жизни молодого художника и то и дело издавал удивлённо-горестные возгласы. Особенно он страдал, когда Лина приблизилась к трагической развязке.
– А чем вас так удивили портреты Фабрициуса в квартирах Геморроя и Олежки?
– Они идентичны, – вступила Вася.
– И что? – опять не понял Егор.
– А то, что не может быть несколько одинаковых портретов Фабрициуса, их просто в природе не существует, –
принялась за разъяснение Василиса. – У коллекционеров такого уровня, как ректор и Олег Александрович, в собрании только оригиналы. А настоящий портрет хранится в Лондонской галерее. Значит, эти одинаковые портреты –
списки с настоящего, и за их созданием кроется какая-то тайна.
– Какая? – спросил Егор.
– Ещё не знаем, – развела руками Лина, – но, понимаешь, мы оказались причастны к одной очень странной и, кажется, преступной истории.
– Вы меня пугаете! – перебил Егор. – Надеюсь, вы-то в преступлении не замешаны?
– Нет, пока нет, – плотоядненько улыбнулась Вася.
– Не беспокойся, – Лина тихонько хлопнула её ладонью по спине, призывая притормозить на эту тему, – это пока только догадки, а так – всё в порядке.
– Ну, и слава Богу! – выдохнул Егор. – Да не заморачивайтесь вы с этими портретами. Может, ваш Карел написал их несколько – для друзей и знакомых, а наша парочка их и приобрела.
– Интересная версия искусствоведа Егора... – рассмеялась Вася.
– Ладно, девчонки, – остановился Егор, обнимая подруг, – провожу вас до стоянки и... в общем, у меня сегодня свидание.
– О, – улыбнулась Лина, – это же замечательно!
– Мы знаем счастливицу? – Василиса хитро прищу-
рилась.
– Ну-у... – Егор заалел ланитами.
– Ладно, не смущайся! – Василиса прикоснулась к его плечу. – Мы рады за тебя.
– А если нужна моя помощь – зовите. Егорро придёт на ваш зов.
– Доброго свидания!
Молодые люди простились. Егор улетел на крыльях любви, как он выразился, а Лина попеняла Васе:
– Зачем ты завела разговор об этом?
– Ну, я же вовремя остановилась. Да и Егора я знаю давно, он хороший парень и...
– Пока Аркадий Павлович в опасности, все карты раскрывать не стоит даже очень хорошим парням.
– Резонно, – согласилась Вася.
Подходя к машине, Лина заметила, как за Егором шла компания молодых людей, один из которых ей показался очень знакомым. Она остановилась.
– Ты чего? – забеспокоилась Вася.
– Сама не знаю... Всё в порядке, не обращай внимания.
* * *
Пока Лина находилась в душе, телефон настойчиво трезвонил. На экране высветился номер Светки-«Ассоль».
Лина отбросила назад мокрые пряди и приняла вызов.
– Где тебя носит, когда я вся пылаю?! – вырвалось из трубки надрывно.
– Это слова из новой песни? – прыснула Лина.
– Всё бы подкольнуть! – донёсся осуждающе-скорбный глас Светки.
– Здравствуй, звезда моя! – рассмеялась Лина.
– Ты тоже, – откликнулась Светка и сорвалась: – Ты не представляешь, что было! Меня пригласил Стив Терлецки в свой загородный дворец. Знала бы ты, что за роскошь. А еще там есть портрет твоего Фабрициуса!
Лина тут же стала серьёзной:
– К-какой? Это точно он?
– Слушай, из-за твоей дипломной этого Фабрициуса знают теперь даже дворовые кошки. Даже я его со спины узнаю.
– Ну, со спины, положим, он себя не писал, – пробормотала Лина. – Завтра можем увидеться?
– ОК, у меня в два дня, – бросила Светка. – Спи спокойно, ни о чём не думай. А то знаю я тебя.
– Доброй ночи! Спасибо, – улыбнулась Лина Светкиной заботе.
К двум часам Лина помчалась к Светке. Выруливая к стоянке, Лина обратила внимание на знакомую машину, скрывшуюся между домами. Ей показалась, что это машина того высоченного парня, которого она видела у магазина. Лина нахмурилась. Ещё несколько таких совпадений и она будет вынуждена обратится к отцу за помощью.
Светка буквально втащила Лину в комнату:
– Ну же, я в предвкушении тайны, – прорычала она.
– А ты-то с чего? – расхохоталась Лина, обнимая приятельницу.
– Ну, как же! Только представь, если это действительно что-то неординарное, то моё имя прозвучит в качестве участницы раскрытия мирового преступления!
– Уймись, пока всё это только предположения, но всё же ты меня заинтриговала, рассказывай!
Девушки расположились в роскошной Светкиной гостиной.
– Не только расскажу, но и покажу. Я сфотографировалась со Стивом на фоне портрета. Вот, смотри.
Светка схватила смартфон со стеклянного столика и выудила фото.
Прильнув к Стиву, Светка встала так, чтобы портрет Фабрициуса был отчетливо виден на снимке.
– Странно всё это, – озадачилась Лина. – Что, они все такие поклонники Карела Фабрициуса? Ты скинешь мне фото?
– Конечно, – кивнула Светка, наливая в бокал белое вино, – для этого я его и делала. Что ты обо всём этом думаешь?
– Много мыслей, но какая из них верная – увидим. Я всё тебе расскажу, как что-то прояснится, – пообещала Лина.
Пробыв у Светки ещё час и прослушав лекцию о падении нравов в современном шоу-бизнесе, Лина направилась к Василисе.
Взглянув в зеркало заднего вида, Лина заметила ту самую машину. Она осторожно встроилась в крайний ряд, и та двинулась следом.
Решив проследить за дальнейшими маневрами, Лина начала «мотание» по улицам Москвы. Машина мелькала в отдалении, но не отрывалась.
– Вот ещё! – в сердцах произнесла Лина и почувствовала неприятное беспокойство.
Она остановилась у Васькиного дома и «вознеслась» без лифта на двенадцатый этаж.
– У нас новости, – первое, что произнесла Лина, увидев в дверях Василису с султаном на голове.
Пока Вася готовила кофе и бутерброды, Лина рассказывала подруге о третьем портрете Карела Фабрициуса и показала фото, сделанное Светкой.
– Как думаешь, совпадение? – спросила она Василису.
– Вряд ли, – ответила та, вглядываясь в снимок.
– Что скажешь?
– Посоветуемся с Аркадием Павловичем, – решила Вася, –
может, он что прояснит.
– Да, и ещё... – нахмурилась Лина и рассказала о машине.
– Может, показалось? – спросила Вася, лизнув ложку со сливками.
– Вряд ли. И, похоже, это машина того высоченного «гопника».
– А-а, нашла о чём беспокоиться, – махнула рукой Вася. –
Неумный поклонник, не знает ещё, что такое дочка генерала ФСБ! Давай лучше обедать.
Потом по «видео» позвонили Аркадию Павловичу:
– Хм, – потёр подбородок Аркадий Павлович, – я слышал о трёх портретах Карела Фабрициуса, но эта информация была возведена в ранг легенды, и, признаться, особого внимания я ей не уделял. Поговаривали, что портреты находились у разных владельцев и их нужно воссоединить...
– А для чего?! – вклинилась Василиса, от приступа любопытства прервавшая Аркадия Павловича.
– И почему именно три одинаковых? – подхватила Лина.
– О, здесь целый исторический детектив, – оживился Аркадий Павлович. – Согласно легенде, каждый из них содержит подсказку о некоем тайнике художника, а вот что в этом тайнике – неизвестно.
– А если эти портреты именно те, которые находятся у ректора, Олега и бизнесмена Терлецки? – засияла глазами Василиса.
– Это было бы слишком легко, – засомневался Аркадий Павлович, – но всё может быть.
– Ты осознаёшь, что это может быть? – спросила Василиса, когда они завершили разговор.
– Осознаю, – кивнула Лина, – если, конечно, это те портреты.
– Так надо проверить.
– Как?
– Увеличить их и сравнить снимки. У Егора двоюродный брат – эксперт на Петровке.
– Васька, ты гений! – «зажглась» Лина.
– А то я не знаю!
За завтраком Аркадий Павлович похвалился своими успехами в освоении интернета.
Владимир Александрович серьёзно попросил:
– Аркадий Павлович, не вздумайте где-нибудь в соцсетях упомянуть своё имя.
– Хорошо, – согласился Аркадий Павлович, вдруг задумавшись.
– Что-нибудь не так? – насторожился Владимир Александрович.
– Нет, ничего, – «ожил» Аркадий Павлович, – надеюсь, ничего.
– А всё же? – спросил отец Васи.
– Просто я вчера ввязался в полемику по поводу одного клинка спорно 15-16 веков, и боюсь, не выдал ли себя. Но удержаться не смог.
– А поподробнее? – попросил Владимир Александрович, и все почувствовали повисшее в воздухе напряжение.
– Мой оппонент бросил фразу: «Такое мнение могло быть только у одного человека – Аркадия Гансовского, но он загадочно исчез. Кто вы?» Я подстраховался и спросил: «А кто вы?» И придумал несусветное имя, что-то вроде Эрменгарда Пронькина. Но раз кто-то ещё помнит меня и даже знает моё мнение, значит, это хороший специалист или...
– Вот даже как? – Владимир Александрович сжал в кулаке подбородок. – Прошу вас, будьте осторожны, очень осторожны.
Егор назначил встречу в их любимом кафе на Тверской. Он так многозначительно гримасничал, изображая нетерпение и подзывая подруг к столику, что обратил на себя внимание доброй половины посетителей.
После бурных приветствий Егор зашептал:
– Открылась целая куча странностей с этими портретами! Брат увеличил два изображения при помощи специальной аппаратуры – так вот, смотрите!
– Подождите, – остановила Егора Василиса, положив руку на папку, которую собирался открыть Егор. – Мы привлекаем внимание, может, пойдём в скверик?
– ОК, – покладисто согласился Егор. Примостившись на лавочке, приятели склонились над фотографиями.
Это были максимально увеличенные снимки портретов Карела Фабрициуса, обнаруженные в квартирах ректора, Стива Терлецки и Олега Тихонова. На двух из них, принадлежащих Стиву и Антону Петровичу, отчётливо проступили изображённые на кирасе знаки, а вот изображение на портрете, принадлежащем Олегу Александровичу, оказалось недостаточно качественным, и рассмотреть на нём что-либо не предоставлялось возможным.
– Упс! – изрекла Василиса. – Препончик!
– А что же всё-таки за знаки проступили? – спросил Егор. Василиса зависла над фото.
– У меня только одна версия, – ответила она вскоре, – это средневековые архитектурные элементы: «дынька» и «улитка».
– И что это значит? – вскинул брови Егор, пока Лина пыталась рассмотреть «неудачное» фото «Олежкиного» портрета.
– Что-то важное, – ответила Вася серьёзно, – раз на идентичных портретах тайно помещены эти знаки. Но что они означают – я пока не могу сказать.
– Так, может, Ар... ай! – вскрикнула Лина – острая шпилька Василисиной туфельки вонзилась ей в ногу.
– Может, ар-р-рхитектурные средневековые манускрипты подскажут, ты хочешь сказать? – произнесла Василиса с нажимом на букву «р».
Лина опомнилась и быстро ответила:
– Да, именно это я и хотела сказать.
Вася только глазами сверкнула, так, чтобы Егор не заметил.
– Ты отдашь нам эти снимки? – спросила она у него.
– Конечно, – кивнул парень, – только я вас прошу, рассказывайте мне обо всём, ладно? Мне жуть как интересны исторические тайны.
– Хорошо, – рассмеялась Лина.
Молодые люди простились: Егор побежал к метро, а девушки направились к машине.
– Ты не доверяешь Егору? – спросила Лина, памятуя о том, как она чуть было не назвала имя Аркадия Пав-
ловича.
– Теперь особенно, – ответила Василиса и так посмот-
рела на Лину, что у той вспорхнули крылышки в предчувствии чего-то интересного.
– Здесь действительно что-то есть, – продолжила блистать синими озёрами очей Василиса, – это какой-то шифр. У таких прохиндеев, как Геморрой и Олежка, не могут быть простые репродукции.
– Ну-у, возможно, они раздобыли портреты кисти талантливого подражателя – современника Карела или его ученика...
– Нет, – припечатала Вася, а Лина поразилась – такого блеска в её глазах она не видела за всю историю их
дружбы.
– Но почему ты не хочешь посвящать в это Егора?! Его брат сделал для нас анализ снимков.
– Интуиция подсказывает, что пока ни с кем не нужно делиться ни нашими выводами, ни планами.
– А какие у нас планы? – удивилась Лина.
– А такие. На Олежкином экземпляре тоже должен быть знак.
– И? – только и спросила Лина.
– А это значит, что мы полезем в его квартиру.
Лина, только что тронувшись с места, резко затормозила, благо, что позади и спереди никого не оказалось:
– Ты что, в своём уме?!
– Естественно, а у тебя есть другие варианты?
– Нет, – подумав, ответила Лина. – Как будем про-
никать?
– Сделаем слепок с его ключей, – воодушевилась Вася, – проследим за ним, вычислим все его передвижения... Есть, конечно, более простой план, даже два...
– Один из них я, кажется, знаю, – нахмурилась Лина. –
Согласно ему я должна якобы смягчить своё отношение к Олегу, прийти с повинной, что-де информации о Кареле ничтожно мало, и поканючть допустить меня к его мате-
риалам.
– Ты умна не по годам, – ответила Вася, пытаясь подбодрить Лину.
– А ты нет. Забыла, что он потребует взамен?
– Ну, не думаю, что он такой прямолинейный. Может, с другими – да, но к тебе он испытывает благоговение.
– Ты наивна, как недозрелый финик, – устало выдохнула Лина. – Когда я обращусь к нему с такой просьбой, он воспримет это как призыв, аванс или как это там именуется.
– ОК. План второй... – начала Вася.
– Попросить кого-нибудь прийти к нему и сделать фото портрета? – закончила за неё Лина.
– Боже мой, я дружу с гением, – уважительно-комично посмотрела на Лину Василиса.
– Тебе вообще везёт в жизни, – парировала Лина. – Но кого мы попросим? У нас нет таких знакомых, на кого мы могли бы положиться.
– Ну да, так-то... – пробормотала Вася. – Если Светку?
– Она сутками торчит в студии, записывает новый альбом.
– Значит, остаёмся только мы, – подвела итог Василиса.
– Но это вообще-то преступление, – Лина даже побледнела от волнения.
– Но наше-то – во благое дело!
– Да? И как мы будем изымать ключи?!
– А вот здесь тебе всё же придётся подойти за консультацией к Олегу. Пока он будет тебя просвещать, посмотри, куда он кладёт кейс или что он там носит. Случай вытащить ключи должен представиться. Возьмёшь с собой слепочную массу и сделаешь оттиск, и всё.
– Ну, допустим, – кивнула Лина. – А как в квартиру проникнем?
– Ночью, ма шерри, ночью! – Вася упивалась разгулом бандитской фантазии.
– Ты, я поняла, в тюрьму захотела, – спокойно констатировала Лина, – на радость всей стране? Все средства массовой информации будут аплодировать стоя – дочери известных людей промышляют ночным разбоем.
– Даже если и проколемся, Олег тебя не выдаст.
– Значит, будет шантажировать. Нет уж, пусть лучше сдаёт, – Лина стукнула ладонью по столу.
– ОК! Скажем тогда в прямом эфире, что давно пылаем к нему страстью и решили его похитить...
– Вась, это не шутки.
– Значит, нужно сделать так, чтобы всё получилось, – тоже серьёзно ответила Василиса. – Самое хорошее время для таких предприятий – предрассветье. Я точно знаю, что эти портреты таят какую-то информацию.
– Хорошо, попробуем, – хмуро ответила Лина, – времени у нас нет.
* * *
На следующий день Лина приехала в университет к одиннадцати. Решительно открыла дверь на кафедру и чуть не врезалась в Олега Александровича.
– Вы ко мне? – спросил преподаватель с надеждой.
– Д-да, – Лина тряхнула каштановой гривой, и всё своё смущение спрятала за сияющей улыбкой.
– Ирина, нас не отвлекать, – бросил Олег Александрович лаборантке и распахнул дверь в отдельный кабинет.
Пока Олег Александрович «распушал перья», бросив портфель на тумбочку, Лина соображала, что ей делать.
– Олег Александрович, я обнаружила один факт биографии Карела Фабрициуса, но мне бы хотелось его проверить. В кабинете Андрея Петровича есть книга с биографиями «малых голландцев», могли бы вы попросить её на несколько минут. Самой мне неловко отвлекать ректора, а вы...
Он радостно кивнул:
– Конечно! Я сейчас... – и выпорхнул из кабинета.
Лина метнулась к его портфелю, и в боковом кармане нащупала брелок с ключами. Извлекла слепочную массу из своей сумочки и сделала оттиск. Затем протёрла ключи влажной салфеткой, положила их обратно, устроила портфель на тумбочке и одним броском вновь оказалась в кресле. И только сейчас её мозг пробила мысль, заставившая её похолодеть от ужаса – камера! Вдруг кабинет Тихонова просматривается?
Дверь открылась, и на пороге возник сияющий преподаватель.
– К вашим услугам, – он протянул книгу и в очередной раз прожёг ее оценивающим взглядом.
Лина сделала вид, что не замечает этого, и принялась листать книгу в поисках статьи о Кареле. Пересняла её на телефон и, одарив Олега Александровича улыбкой, поблагодарила от души. Напоследок, еще раз оглянув кабинет в поисках «глазка» камеры, спросила:
– Олег Александрович, а когда вы отходите ко сну?
– Не очень поздно, – ответил он, искря глазами, – стараюсь следить за здоровьем. Но если бы вы оказались рядом, – голос его стал глуше, а ноздри затрепетали, – я бы отказался от своих правил.
«Если бы я оказалась рядом, ты бы вообще не проснулся!» – подумала Лина мстительно, но «наяву» только потупила глазки.
– Олег Алексндрович, а вдруг нас увидят?
– У меня нет в кабинете камеры, – придвинулся к ней Олег.
В этот момент очень кстати зазвонил телефон, Лина ещё более сердечно поблагодарила Тихонова и выскочила за дверь.
– Слава Богу! – выдохнула она, сбежав по лестнице.
Дубликаты ключей им сделали быстро. Расположившись в парке за столиком в летнем кафе, девчонки разрабатывали план налёта на квартиру Олега.
– Смотри, – Лина, вдруг схватила Васю за руку, – опять этот высоченный парень с дружками!
– Где? – оглянулась Вася.
Лина показала на группу парней у фонтана.
– Не бери в голову, – серьёзно ответила Василиса, – это нервы. Парень ростом заметный, вот и «светится».
– Ладно, если так, – буркнула Лина, – но что-то слишком часто «светится».
Наконец все детали были обговорены.
– Может, Егора всё же возьмём? – предложила Лина.
– Хорошо, – согласилась Вася, подумав немного, – хотя никого бы не хотелось посвящать. Мало ли что.
Егора они вытащили на прогулку вечером на набережную Москвы-реки.
Когда Лина закончила рассказ, скрыв на всякий случай историю Аркадия Павловича, Егор присвистнул.
– Я – ваш, – с готовностью заключил он. – Когда идём на дело?
Облачённые в тёмные спортивные костюмы и кеды, молодые люди в 2.15 ночи подобрались к дому Олега Тихонова. В машине натянули перчатки и спецназовские шапочки-маски.
В квартиру девушки планировали проникнуть через балкон холла, пробравшись по фасадным выступам, благо Олег Александрович жил на первом этаже. Егор должен был ждать в машине с телефоном наизготове, несмотря на его первоначальное сопротивление.
Открыть дверь дубликатом ключа Тихонова оказалось невозможно по причине наличия консьержки.
Дом спал. Светилось лишь несколько окон. Во дворе было тихо. Вася подсадила Лину, девушка легко взобралась на узорный выступ, а затем влезла на балкон, потом помогла Васе.
Егор несколько раз бывал в квартире препода, выполняя мелкие поручения. Он хорошо помнил обстановку и описал, как пробраться в холл, где располагался портрет Карела Фабрициуса.
Дверь на балкон была приоткрыта, но радость девушек от этого факта оказалась недолгой. Видимо, Егор что-то напутал, и девушки оказались не в холле, а... в спальне.
И там, на кровати рядом с Олегом, лежащим в позе спящего Ареса, примостилась Стриженова.
Девушки пробрались вдоль стены, ведущей к выходу из комнаты. Наконец осторожно повернули ручку и бесшумно выскользнули в коридор. Он вёл в холл. В чуть забрезжившем свете за окном стал виден камин. А вот и портреты.
– Включи фонарик, – прошептала Лина, – та ли картина?
Подсвеченный фонариком, с портрета, действительно, смотрел Карел Фабрициус.
– Ах, знал бы ты, что мы ради тебя проделываем, Ка-
рел, – прошептала Лина. – Это уже не работа над дипломом, это практика по разбою.
Вася извлекла айфон и сделала несколько снимков. Комнату осветила вспышка.
– Ты что?! – зашипела Лина. – Разве ты не выключила вспышку?!
– Я забыла! – хлопнула себя по лбу Василиса.
Шаги из спальни заставили девушек застыть от ужаса.
– Что там, гроза? – раздался знакомый голос.
– Не похоже, – ответила Ксения, показавшись на пороге холла. Лина и Вася не стали ждать дальнейших событий и опрометью бросились к выходу. Вопли Стриженовой неслись им вслед.
– Вызывай полицию! – вопила она Олегу, в то время как девушки бросились к двери на балкон.
Егор по зажегшемуся в окнах свету уже понял, что что-то случилось, и держал машину наготове.
Машина понеслась по шоссе. Первое время ехали молча: напряжение после произошедшего было слишком
сильным.
Дома Вася включила чайник. За окном светлело. На часах значилось 3.25.
– Оно того стоило? – спросил Егор, видя состояние подруг. – Я бы лучше под каким-нибудь предлогом напросился прийти к Олегу и спокойно сфотографировал портрет вашего голландца, хоть анфас, хоть в профиль.
– Ну, последнее тебе вряд ли бы удалось, учитывая ракурс портрета, – улыбнулась Лина.
– Зная характер Олега, тоже, – подтвердила Вася. – Зато проверили, на что способны.
– Угу, проверили, – кивнул Егор. – Особенно если бы попались.
Кофе оказал оживляющий эффект, и молодые люди приступили к просмотру фотографий.
– Всё получилось, – просияла Вася, оценив качество фото.
– Отвезу брату и будем ждать результатов.
Надеюсь, вы ничего не обронили во время налёта, что могло бы вас выдать?
– Надеемся, нет.
* * *
В десять часов следующего дня Лина и Вася уже сидели перед дверью кабинета брата Егора, чтобы получить результаты анализа.
Брат Егора открыл дверь кабинета через четверть часа с большим листом в руках и пригласил девушек войти.
– Значит так, – начал он, когда девчонки расположились за столом, – смотрите. Средневековый архитектурный элемент – «розочка». И ещё...
Три головы склонились над столом.
– Посмотрите на рентгеновский снимок портрета.
Девушки и молодой человек увидели умиротворяющую картину: старушка кормит курочку кусочками дыни, а в другой руке держит розу.
* * *
Лина, Вася и Егор простились до вечера на крыльце.
Вася торопилась на встречу с преподавателем, а Лина –
в библиотеку...
Проезжая по Кутузовскому проспекту и притормозив на пешеходном переходе, Лина взглянула налево и... из окна стоящей рядом машины увидела «оглоблю» с компанией.
– Следят! Это уже точно, – сказала она сама себе. Подтвердило её умозаключение спешное ретирование «гоп-компании» с места.
Она решила рассказать об этом отцу для выяснения, что это за шайка.
Выбрав место для парковки, Лина искусно вписалась в строй машин и вошла в здание библиотеки.
На абонементе заказала ту самую книгу, которая послужила приманкой для Олега Тихонова, и вдруг увидела
Светку.
Сначала не поверила глазам – Светка в Национальной библиотеке?! Небывальщина! Но нет, точно Светка! Сидит в окружении трёх внушительного вида томов «Истории мирового искусства». А рядом – молодой человек, снимающий Светку на камеру. «А, съёмка, скорее всего!» – рассмеялась Лина и углубилась в статью.
Встретились со Светкой на выходе.
– Ты видеоклип снимаешь? – пошутила Лина.
– Нет, – Светка махнула рукой, – мне нужно самообразовываться. Я должна быть сведущей в мире искусства. А то у меня как в анекдоте: «О Моцарте говорят, а сами не видели ни одной его картины!»
– Достойно уважения твоё желание, – похвалила звезду Лина.
– У меня одно желание – заарканить Стива! – перебила её Светка. – Его швабра имеет образование международного эксперта по ювелирному искусству Средневековья.
– Вот как?! – удивилась Лина.
– А что? – не поняла Светка. – Что-то не так?
– Всё так! Ты умница! Желаю тебе удачи и Стива! – Лина обняла Светку и, выбежав на улицу, влетела в машину и сорвалась с места.
Вечером все снова собрались в «Журавлёнке».
Хуторок мирно накрыл вечерний покой: вился дымок в баньках, потому что была пятница; тишина, если бы не птицы, была бы звенящей. Люди, населяющие посёлок, были интеллигенты и никаких музыкальных внедрений в тишину природы себе не позволяли.
Джек устроился в гамаке и наслаждался жизнью. Мария Сергеевна, как всегда, постаралась порадовать своим поварским искусством, а все остальные обсуждали сегодняшнее наблюдение Лины. Василиса отправилась на Петровку за снимком портрета Карела Фабрициуса.
– Как давно ты заметила эту компанию с высоким предводителем? – спросил Лину отец.
– Ну-у, с месяц, наверное. Похоже, с того момента, когда всё началось. Сначала я думала, что это поклонник такой, а сейчас...
– А что сейчас заставляет тебя думать иначе? – поинтересовался отец Василисы.
– Его поведение, – пояснила Лина. – Они скрылись сразу же, как я их заметила.
– И это вполне объяснимо, – улыбнулся отец Лины, – он понимает, что тебе не пара, вот и довольствуется только созерцанием.
– Хорошо, если так, – буркнула Лина и перешла на сообщение Светки.
– Если подруга Стива Терлецки имеет образование эксперта по искусству с международным уровнем, это многое объясняет.
– Вот здесь – да, можно покопаться, – согласился отец.
Лина посмотрела на часы – Василиса уже должна была подъехать.
– А вот и она! – воскликнула мама Васи.
Василиса так торопилась, что зацепилась ногой за поливальный шланг, чуть не растянулась и, наконец, устроилась за столом.
– Добрый вечер, дамы и господа! – произнесла она, шально блестя глазами. – Я имею вам кое-что сообщить!
– Изрекай, красна девица, – улыбнулась её мама.
– Итак! – Вася извлекла из кейса снимок портрета и ещё один снимок – увеличенный фрагмент кирасы. – Здесь «улитка»! На всех трёх портретах – три элемента средневековой архитектуры.
– То есть, – подался вперёд отец Василисы, – это правда, что существует подсказка, зашифрованная в трёх одинаковых портретах Карела Фабрициуса?!
– Да! – с воодушевлением кивнул Аркадий Павлович. – Похоже на то.
– Но как мы расшифруем эти подсказки? Есть какая-нибудь информация? – уточнила Вася.
– Есть, – затанцевал бровями Аркадий Павлович. – «Дынька», «Улитка» и «Розочка» – три средневековых архитектурных элемента, используемые для украшения замков, церквей и прочих исторических объектов. Чтобы разгадать шифр, нужно высчитать расстояние между этими тремя элементами, сложить, потом разделить на три, и в точке проекции и будет тайник.
– Но откуда мы узнаем, на каком именно здании находятся эти элементы? – вскричала Лина. – В Голландии средневековых зданий как воробьёв на поле.
– Карел жил в Делфте у Старой Церкви. Вот вам и «Старушка»!
– Уррра!!! – завопили Лина и Вася, чем перепугали птиц на деревьях и Марию Сергеевну.
– Кстати, у неё под «бочком» стоит и мой бывший голландский дом, – задумчиво проговорил Аркадий Павлович.
– А что, если мы попытаемся вернуть его вам? – спросила вдруг Лина.
– Значит, мы летим в Голландию? – заискрила глазами Василиса.
– Одни?! – дуэтом возопили мамы.
– Вдвоём! – подняла палец Лина.
– О, нет, – выставил ладони вперед Аркадий Павлович. –
Это опасно.
– Подумайте, Аркадий Павлович, – мягко начала увещевать Василиса, – мы же не пойдём штурмовать ваш дом в Делфте. Мы будем исследовать окрестности «Старушки», наслаждаться городом, музеями... тем более, что в Старой Церкви – музей Яна Вермеера и могила Левенгука.
– Ну, если так, – сдался Аркадий Павлович.
– Так! – хором ответили девчонки.
Вечер прошёл под аккомпанемент родительских наставлений и инструкций Аркадия Павловича и Ариадны Витольдовны.
Билеты заказали по интернету, а отель выбрала Лина – тоже у «Старушки» «под бочком».
* * *
Вылетели в Голландию утром и к 12.00 пополудни уже были в аэропорту «Слипхолл» в Амстердаме, после чего Вася и Лина расположились у окна в поезде до Делфта и за полчаса добрались до старинного голландского городка.
– Ну, здравствуй, Голландия-матушка! – поклонилась Лина, вступив на землю Делфта. – И Делфт, и «Старушка»!
– А также Вермеер, Левенгук, Гертруда и все, все, все! – рассмеялась Василиса.
Оставив вещи в отеле, девушки направились к Старой Церкви. Величественная и в то же время домашняя и уютная, Старая Церковь возвышалась над городом.
Внутри всё выглядело величественно и красиво. Легендарная кафедра из чёрного дерева, огромные, уходящие под купол колонны, всё, что было многократно изучено Линой и Васей на картинах, наконец предстало воочию.
Шла служба, голос пастора сменился роскошной партией органа. Лина и Вася потрясённо слушали эту мощь звуков, исполненных поистине божественного величия.
Пожилые дамы в очаровательных, украшенных цветочками шляпках, выглядевшие как героини фильмов о Пуаро и мисс Марпл, оглянулись на вошедших девушек и, приветливо улыбаясь, предложили им соседние места на скамьях. Лина и Вася, преисполненные благодарности и умиления, вежливо отказались и, чтобы не мешать службе, примостились у колонны.
Наконец служба закончилась, люди направились к выходу, а за ними и Лина с Василисой. Выйдя на улицу, девчонки принялись за наружный осмотр архитектурного шедевра...
– Розочка! – Василиса ткнула пальцем вверх, где на стене церкви, почти под самой крышей, разместился элемент, составляющий таинственный триумвират.
– Посмотрим ещё, может быть, таких «розочек» здесь несколько, – отреагировала Лина.
Но Василиса уже почуяла кураж и направилась вдоль стены, выискивая остальные элементы.
Небольшая «улитка» была обнаружена над входом, а вот «дынька» – практически на другой стороне.
Больше таких элементов на «Старушке» не было.
– И как теперь вычислить местоположение предполагаемого тайника? – озадачилась Василиса.
– Если я не помешаю работе твоего мыслительного устройства, – рассмеялась Лина, – позволю себе напомнить то, что говорил Аркадий Павлович. Нужно сложить расстояние между элементами и разделить полученную сумму
на три.
– И? – шутливо-свирепо взглянула на подругу Вася.
– Ой! – вдруг вскрикнула Лина.
– Что? – насторожилась Вася, заметив, как Лина испугалась.
– Мне привиделся... «оглобля»... – ответила та упавшим голосом.
– Упс! – хлопнула себя по бёдрам Василиса. – А ты случайно не влюбилась?! Раз он тебе уже в Делфте видится!
– Показалось, наверное, от нервов. Давай выпьем кофе и продолжим исследование.
– ОК, – быстро согласилась Василиса Прекрасная, и девушки направились к открытому кафе.
Аромат кофе подействовал благотворно, и Лина извлекла блокнот из сумочки и принялась делать расчёты.
– Но мы же не знаем точного расстояния между элементами и не узнаем. – включила скептицизм Вася. – Не будем же мы среди бела дня бегать с измерительными инструментами?!
– Почему не будем? – дерзко блеснула глазами Лина. – Очень даже будем! Мы обратимся к властям города. Скажем, что мы студентки и пишем дипломную работу на тему архитектурного декора Старой Церкви славного города Делфта и ради этого и прибыли в Голландию!
– Ну, если так...
– Именно так!
Визит в мэрию за официальным разрешением не ознаменовался никакими трудностями, и к вечеру Лина и Вася, снабжённые специальными измерительными лентами, приступили к замерам.
Уже в номере, после ужина и душа, сидя на широченной кровати, девчонки подсчитали результаты.
– И когда пойдём на дело, шеф? – блестя синими глазами, спросила Василиса.
– Завтра, – тоже искрясь от предвкушения опасного приключения, ответила Лина. – А теперь спать!
* * *
Утро в Делфте началось с боя часов на самой высокой башне «Старушки».
Лина потянулась в постели и быстро встала.
После яичницы с жареным беконом и кофе со сливками Лина и Вася ощутили прилив бодрости и решительности и направились в музей Вермеера.
После полудня девчонки снова подошли к Церкви.
– Согласно полученным данным... – начала было Лина.
– Ой, выключи сводку криминальных новостей, – рассмеялась Вася. – Можно другой текст? Человеческий?!
– Изволь, – тоже прыснула Лина. – Итак, тайник должен располагаться ближе к левой от входа стене Церкви.
– Как очаровательно, – блеснула улыбкой Василиса. – И сейчас мы возьмём кирки и лопатки, взрыхлим многовековую мостовую и найдём искомое.
– Не язви, ма шерри! А то укушу за сонную артерию, и ты будешь плохо спать, – отреагировала Лина.
– Ой! – вдруг осеклась Вася, намеревающаяся пари-
ровать.
– Что? – не поняла Лина.
– Мне тоже привиделся «оглобля», – пробормотала Вася.
– Не может быть сразу у обеих галлюцинаций, – серьезно произнесла Лина.
– Кто знает, – пожала плечами Вася, – лицо похоже, а одежда совсем другая.
– А-а! Ну, это точно совпадение! – облегчённо возгласила Лина. – Итак, что мы имеем? Сейчас подойдём поближе и на глаз прикинем приблизительное место тайника, а потом придумаем, что делать дальше.
– Но у нас с тобой есть ещё одно дело – дом Аркадия Павловича. Нам надобно узнать его судьбу и кто является нынешним владельцем.
– Угу, – кивнула Лина, – а какой у него адрес?
Вася включила айфон и назвала улицу и номер дома.
– Так мы как раз находимся на этой улице, – Лина повернулась в другую сторону. – Получается, вот он, рядом с нашим отелем.
– Ого-го! Становится всё интереснее и интереснее! Так мы имеем замечательную возможность, расположившись на лавочке и уверив милых дельфтцев в нашей научной деятельности, проследить, кто живёт в этом доме и посещает его.
Решив так, Лина и Вася подошли к левой стене «Старушки» и принялись высматривать всё, что могло намекать на место расположения тайника.
– А ведь за столько веков, если и был какой вход, его могли закрыть чем-то.
– Нет, – не согласилась Лина, – сама знаешь, что мостовую не трогали, а церковь и подавно. Значит, будем исследовать очень тщательно.
– Подумать только, – Вася вдруг благоговейно прикоснулась рукой к стене церкви, – она уже стояла, когда Чингис-хан вторгся на Русь.
Лина и Вася постояли некоторое время, подняв головы к шпилю башни «Старушки», вызывая умилительные улыбки горожан, польщённых вниманием туристок. После чего девушки подошли вплотную к стене, изучая буквально каждый миллиметр. Чтобы не навлечь каких-либо подозрений, шумно обсуждали, восторгались, делали зарисовки в блокнотики, фотографировали.
Почти вровень с землёй заметили узенькую полосочку, напоминающую верхнюю часть дверцы или окна. Открыть ее не было никакой возможности – большая часть находилась под землей.
– Ян Вермеер «Приплыли», – подвела итог Василиса.
– Не спеши сушить вёсла, шкипер, – улыбнулась Лина, подмигнув. – Это значит, что вход, ведущий к тайнику, в самой церкви.
* * *
Сидя на лавочке и обсуждая открытие, Лина и Вася увидели, как к дому напротив церкви подъехала машина. Из неё вышел мужчина лет шестидесяти, и по тому, как он открыл дверь, девчонки поняли, что это хозяин дома.
– Не успела сфотографировать, – сокрушалась Вася.
– Так, может, он скоро выйдет, – шепнула Лина, – держи телефон наготове, будто снимаешь облака или голубей.
Минут через десять мужчина действительно показался на пороге, и Вася запечатлела его на экране. Фото тут же переправила отцу.
Близился вечер, и девушки отправились на прогулку в парк.
– У тебя нет такого ощущения, что за нами наблюдают? –
вдруг спросила Василиса.
– Нет, – ответила Лина, – просто нервное состояние от такого количества событий.
– Ладно, если так.
Вечер выдался восхитительный. Воздух чистый (в Делфте не много автотранспорта), нежно-сиреневое небо, приветливые лица и пожелания доброго вечера от незнакомых людей.
В парке было немноголюдно, и от этого душевное равновесие Васи пришло в норму.
Обратно возвращались, когда уже стемнело. Свет уличных фонарей так уютно отражался на камнях мостовой. Окна жителей города не были обременены занавесями по старой голландской традиции, и было хорошо видно, кто чем занимается: кто-то готовил стол к ужину, кто-то читал или смотрел телевизор, детишки играли.
Приятно удивило большое количество собак. Люди гуляли с ними по вечернему городу, и добродушные собаченции разных размеров (встречались ростом с хорошего телёнка) с удовольствием позволяли себя гладить и целовать.
Уже в полночь тренькнула СМС-ка от отца Василисы. На фото оказался исчезнувший много лет из России и хорошо известный в 90-е Паша «Норушка», прославившийся страстью к антиквариату высшего класса. А прозвище «норушка» получил из-за того, что все сокровища прятал в свою «норку», и таких «норок» у него было – по всем странам мира.
Повязали его в 98-м, но благодаря заступничеству свыше скоро выпустили из-за якобы отсутствия достаточного количества доказательств. Он исчез «с большой сцены» и вот теперь в Голландии случилось чудесное явление.
– Вот вам и первое звено в цепи, – подвела итог Лина. – А теперь давай спать! Утро вечера мудренее.
– ОК, – буркнула Вася и тоже сомкнула вежды.
Окончание следует