Александр Зевайкин

ХЛЕБНЫЕ ИГРУШКИ

Глупо было бы думать, что две взрослые собаки-девочки всегда будут жить дружно, без эксцессов. И стычки, конечно, случались. Хорошо хоть нечасто, поскольку мы изо всех сил старались не создавать провокационные ситуации и пресекать наметившееся напряжение в их отношениях. Но, к сожалению, это не всегда получалось. Однажды к нам приехала сестра супруги, художница по образованию, и налепила детям игрушек из соленого теста. А те поиграли с ними, да так и бросили посреди избы. Вбежали наши девочки в дом и сразу к игрушкам. Да, видно, их нечетное количество оказалось. Не поделили. Ну и пошла катавасия. Вещи в разные стороны полетели, пошли клочки по закоулочкам. Супруга моя одна взялась разнимать дерущихся южаков. Как это происходило, я, к сожалению, не видел. Но самое смешное, что ей это удалось. Когда я пришел, она сидела на диване с грустным лицом и пораненными руками. Целую неделю все домашние дела делал я. Спасибо огромное свояченице за соленые игрушки! Они нас очень позабавили. Собаки пострадали меньше. И что самое интересное, хоть Лушка и была младше, но спуска старшей сестренке никогда не давала. Она дралась более трезво, расчетливо, и ей доставалось меньше.

ХОЗЯЙСКИЙ СТОЛ

Собакам всегда кажется, что хозяева едят что-то особенное и очень вкусное, а им, бедным, не дают. Поэтому у некоторых собак (не у всех) возникает привычка клянчить.
У Дарки вольер был под яблоней, и в августе там яблок валялось – немерено. Она их, конечно, не ела. Но стоило мне помыть яблочко и откусить кусочек, так ей до смерти приспичивало тоже полакомиться яблочком, и непременно моим. Откусишь ей кусочек, дашь. Съест и еще просит. У тебя, говорю, своих яблок в вольере целое ведро валяется. Иди и ешь. Нет, только из моих рук желает. Так вкуснее. Ну, с яблоками еще понятно. Вот другой случай, более ярко высвечивающий эту странную черту. Нарвал я первого зеленого лука, сижу, витаминами заправляюсь. Тут, как всегда, Даруся подошла и давай клянчить. Я говорю: «Это лук. Ты его есть не будешь». Она не отстает. Дал я ей целое перо. Она честно сжевала, но больше не просила. В другой раз я ее чесноком накормил. Лушка же к еде спокойно относилась и практически никогда не клянчила. Вообще со стола кусочки собакам лучше не давать. Они слишком быстро принимают это за правило.

ЛОРД-ПАСТУХ

Мы поддерживали добрые отношения практически со всеми владельцами наших щенков. С теми, кто жил неподалеку, еще и гуляли вместе и общались более тесно. Буквально в квартале от нас жил душевный парень Владимир и его пес (внук нашей Дарки) Лорд. Хороший, солидный пес, но на тот момент еще молодой. Вовка частенько забегал к нам просто поболтать, а иногда мы выпивали с ним по бутылочке пива. После поездки на природу он пришел к нам с круглыми глазами и поведал следующую историю.
– Как только я приехал в деревню, выпала наша очередь коров пасти. День, как назло, дождливый. Сеет и сеет беспросветно. Взяли мы с собой для согрева водки, закуску и Лорда. Не оставлять же его бабушке: она с ним не справится, да и ему без меня целый день скучно будет. Пригнали мы коров на луг. Хорошо хоть там шалаш под деревом есть, от дождя спрятаться можно. Махнули по стопке, а выглядывать всё равно надо, за коровами кто глядеть будет? Вдруг видим: Лорд всех коров кучкует как нельзя лучше. Никто его этому не учил и никто его об этом не просил. Так он один под дождем целый день стадо и пас, а мы сидели в шалаше и отдыхали. Вот это пес! Вот это да!..
Владимир был в восторге от своей собаки. Южаком невозможно не восхищаться. Это не просто сугроб белой шерсти, это еще и рабочая собака, пока еще не утратившая пастушьего инстинкта.

ПОГРАНИЧНАЯ СОБАКА

Большинство покупателей, как правило, хотят мальчиков. Так что нам подолгу приходилось объяснять им, что с кобелем проблем будет в десять раз больше. Девочка-южак при хорошем воспитании сработает по полному списку: и охрана, и защита, и любой другой каприз хозяев.
Когда у Дарки впервые появились щенки, пришли к нам две очаровательные девушки, и понадобился им, конечно же, кобель, да непременно самый здоровый. Пока супруга их на девочку уговаривала, я Дарку привел с прогулки. Почуяв чужих, она от калитки на дыбы встала и в рев. Как же иначе? Там, на веранде, ее детки. Я насилу ее до вольера доволок, на цепь пристегнул и запер дверь на два крючка. Покупательницы в окно всё это видели, и надо сказать, впечатлились. Супруга им прямо сказала: «С кобелем вы не справитесь. Видите, что девочка вытворяет? Вы кобеля просто не удержите».
После наглядной демонстрации девушек долго убеждать не пришлось. Выбрали они себе щенка по вкусу. Получили подробную инструкцию на шести страницах и отбыли восвояси. Но ненадолго. Девушка-покупательница оказалась общительной, и они даже подружились с моей супругой. Буквально через три дня пришла она к нам и рассказывает:
– Меня папа с девочкой домой пускать не хотел. Иди, говорит, откуда пришла. Мне кобель нужен. Села я у порога и заплакала. Он поворчал, поворчал, потом сжалился. Ладно, говорит, хватит, но только назовите ее всенепременно как пограничную собаку. Мы все книги перерыли и выяснили, что самое пограничное имя для собаки – Альфа.
Альфа, или попросту Фоня, попала к добрым хозяевам. Они кормили ее от души. Она росла как на дрожжах, недаром домашняя кличка (еще наша) у нее была – Пышка. Вскоре она почувствовала себя в доме хозяйкой. Лежит себе такая девочка, сантиметров семьдесят в холке и вся в теле, поперек коридора после сытного ужина. Тут домовладелец невесть откуда взялся, ну и толкнул Фоню ногой: «Ты чего тут разлеглась?!» Как она вскочила! Как вздыбилась!! Да как рявкнула!!! Хозяин мышкой на кухню проскользнул и тут же в холодильник за коньяком полез, дабы стресс снять. Он после третьей стопки, пожалуй, и возрадовался, что кобеля не взяли. Тогда бы не в холодильник, а в травмпункт пришлось обращаться. Фоню они, конечно, упустили. Хозяйка даже летом на прогулку надевала кожаные перчатки с обрезанными пальцами. Иначе брезентовый поводок снимал всю кожу с ладоней. Фоня была у нас частым гостем. Я ее очень любил. Такая милая, добродушная собачка, в меру упитанная, но если попрет... Дизель. Ведь пограничных собак вдвоем выводить надо. Хороших кобелей так и водят. Я сам на выставках видел. Кстати, Лорд-пастух был сыном Альфы – «пограничной собаки».
 

НА САНКАХ

Большая собака имеет в своем арсенале еще одно положительное качество: ее можно использовать в качестве тягловой силы. Что мы и делали. Зимой надевали на собак шлейки, запрягали в санки и катали ребятишек. И из садика детей иногда возили на собачках. Лушка – натура хитрая, она никогда не надрывалась. Бывало, залетят санки в глубокий снег, она подергается, подергается и встанет. Потянешь ее за поводок: «Поехали, Луша!» Она напряжется для видимости, потом сядет, вздохнет с напускной грустью: «Не получается, хозяин!» А вот Дарка, напротив, утащит всё, что угодно.
Возвращались мы как-то с занятий из парка. Санки с собой взяли, чтобы Дару немного погонять. Усадил я супругу, и вперед. Сам рядом с собакой бегу, веду ее, значит, а снегу по нынешним временам солидно нападало, вровень с санками. Дарка в раж вошла после занятий, разогрелась, прет, как трактор, только снежная пыль во все стороны летит. Боковым зрением начинаю замечать, что к моей правой руке, которой я усердно машу во время бега, приноравливается «сторожевик» Макс. Он только что поработал с «рукавом» и решил продолжить это увлекательное занятие. Такой поворот событий меня не обрадовал. Но ситуацию разрулила Дарка. Способность южака видеть всё вокруг спасла меня от крупных неприятностей. Она почувствовала агрессивный настрой Макса и опередила его. Заметив опасность, я инстинктивно сбавил скорость – вообще убежать от собаки и не пытайтесь, – Дара обошла меня и с ревом кинулась на Макса, и он благоразумно ретировался.
Потом, когда выбрались на накатанную дорогу, я решил проехаться сам. Сел в санки, сказал собаке «Вперед!», и мы тронулись. Она побежала, а я поехал. Один, без проводника. Дорога шла под горку, и мои восемьдесят килограммов с одеждой собакой совсем не ощущались. Она разогналась так, что у меня ветер свистел в ушах. Вдруг я замечаю двух прохожих впереди и понимаю, что Дарка, разогретая травлей, так же как и Макс, ищет «продолжения банкета». Допускать таких эксцессов нельзя. Я дергаю поводок, кричу собаке: «Стой!», пы-
таюсь тормозить ногами, но на ледяной дороге это занятие бесполезное. Прохожие всё ближе. Тогда я принимаю кардинальное решение сыграть роль якоря и просто выпадаю из санок. Плоскость скольжения мгновенно и многократно увеличивается, к тому же я еще и жалобно вскрикиваю. В запале захватывающей погони моя собака всё-таки среагировала долж-
ным образом. Остановилась и подошла ко мне, распростертому посреди дороги, заглянула в лицо, принюхалась: «Как, хозяин, твое состояние?» «Всё нормально, – говорю, – упал удачно». После этого случая я пришел к выводу, что на южаках кататься не всегда безопасно, а без «вожака» вообще нежелательно.
К супруге в «собачий» магазин (она там некоторое время работала продавцом) приходил один деревенский житель подбирать шлейку на «кавказа», который у него вместо ослика. Запрягает в телегу и возит сено и другую поклажу. Мужичок тот собакой был очень доволен. Так что наш народ выгоды своей не понимает. Заводят йоркширских терьеров и мопсов, без всякой пользы...

ВЕЧЕРНИЙ ПРОМЕНАД

Один знакомый поведал мне грустную историю о том, как его со всеми потрохами выдал любимый доберман. Каждый день, выводя собаку на вечернюю прогулку, он первым делом шел в рюмочную, брал 150 грамм водки и бутерброд с колбасой. Сам закусывал одним хлебом, а колбасу собаке отдавал. После этого приятного зачина, собственно, и начиналась прогулка. Однажды хозяина отправили в командировку, а вечером собаку пришлось выгуливать жене. Каково же было ее удивление, когда собака, никуда не сворачивая, направилась в рюмочную, подошла к стойке и стала выжидающе смотреть то на хозяйку, то на барменшу. Удивленная и недоумевающая хозяйка силой вывела недовольного пса из рюмочной. Назавтра всё повторилось. На третий день тоже. Когда приехал супруг, ему устроили допрос с пристрастием, а потом и разнос по полной программе. Собака, конечно, не со зла всё это сотворила, и ругать ее никто не стал.

ЛУКОВЫЙ СТОРОЖ

В старые добрые времена, помню, дома в деревнях не закрывали. Так, вставят щепочку в пробой, и никто по домам не лазил. А уж чтобы картошку подкапывать или лук мешками воровать, такого и представить никто не мог. Многое с тех пор изменилось. Но потребность поесть и выпить никто, к сожалению, не отменил. И пошла по деревням волна воровства. Тащат теперь всё: проволоку с заборов, проводку, бочки и даже ложки с вилками – это как цветмет. Картошку, лук, чеснок – на продажу.
Как-то приезжаю я в наш деревенский домик и вижу: сидит моя мама грустная на грядке и лук стрижет.
– Что, – спрашиваю, – случилось?
– А ты посмотри, какую нам поляну подрыли, – отвечает мама.
Посмотрел я, и действительно: картошки подпортили много. Не столько вырыли, сколько затоптали. Что тут поделаешь? Выход один – надо охранять. Съездил я домой за Даркой. Три раза обвел ее вокруг огорода и сказал:
– Вот наш участок, его надо охранять.
Она уяснила всю важность момента и отнеслась к работе весьма серьезно. Южаки иначе не могут.
На дворе глубокая августовская ночь, я сижу на крыльце. В левой руке у меня поводок, в правой – вилы. Сидим, ждем. Я уже засыпать стал, как Дара дернула поводок и пошла, я – за ней. Во тьме ориентируюсь по белой собаке. Она, думаю, тропинку всё-таки видит. Вышли на огород, оба молчим, как партизаны, и вдруг слышу шебуршение впереди и топот удаляющихся шагов. Мы, не меняя шага, идем, как на прогулке. Дара не лает, я вилы на плечо положил и тоже молчу. Проводили мы их до межи, остановились. Стоим, слушаем. Где-то впереди в темноте переговариваются шепотом. Мы стоим, ждем, молчим. Даркино молчание мне очень понравилось. Она – хвост кольцом, к драке готова, но себя не выдает, хочет сюрприз сделать. Минут десять мы постояли, послушали, свежим воздухом подышали. Впереди всё стихло: заподозрив опасность, ушли ночные гости. Я поводок чуть дернул: «Пойдем, Дара, домой». Она возражать не стала, развернулась и пошла. Слева – луковые грядки, справа – картошка. Ботва высокая, а около что-то валяется. Я сначала думал: кто-нибудь затаился, но потом смекнул, что собака-то мимо чужого человека не пройдет. Ткнул я это серое вилами. Шуршит. Мешок с луком. Закинул я его на плечо, и пошли мы к дому.
– Вот, мама, добрые люди помогли нам лук выдергать и даже в новый мешок его сложили.
Мама только руками всплеснула.
Больше воры нас не тревожили.

КИНОЛОГИ

В любой сфере деятельности, какую ни возьмите, есть профессионалы, любители и дилетанты. Кинология – не исключение. Всё бы хорошо, и я не против такого деления, но... Чем ближе я сталкивался с «собачатниками»-профессионалами, грусть и непонимание охватывали меня всё сильнее и сильнее. На поверку профессионалы оказались совсем не «собачатниками» в том добром понятии, что создалось у меня изначально. Ведь «собачатник» должен знать и любить свою собаку. Нет, профессионалы собак знают, спору нет, а вот любят они исключительно перспективных собачек, с которых можно поиметь денежную перспективу. Идет постоянная погоня за званиями, титулами, деньгами.
Профессионалы – это дельцы от кинологического бизнеса. Идет мода на «кавказов»? Ротвейлеров, догов за борт. Пришла мода на «азиатов»? Вперед! В Туркмению, вылавливать по кишлакам оставшихся алабаев.
Мне всё-таки ближе те люди, которые любят своих собак. Пусть неказистых, пусть без медалей, но самых хороших, самых преданных, самых душевных. Из эпизода, который комментирует это, появился мой рассказ «Девочка».
Мы шли по Юго-Западу с собаками, и к нам подошел невысокого роста худощавый и пьяный парень.
– Эт у вас девочки? – спросил он слегка заплетающимся языком.
Собаки насторожились. Мы взяли их на короткие поводки.
– Девочки, девочки.
– У меня тоже девочка была. Такая же.
К таким заявлениям мы уже привыкли.
– В Афгане, – продолжил свою мысль парень. – Афганская борзая. Душман на меня, а я автомат потерял. Тут она за меня ответила, моя девочка. Я как раз успел автомат подхватить. Тут уж я за нее ответил. Когда домой уезжали, хотел ее взять, но не разрешили. Такая девочка была!
Теперь вот жалею. Надо было раскрутить, расспросить парня. Но он был пьян, а мы с собаками, так что разговора не получилось. Этот случай долго хранился в мой памяти, пока однажды, десять лет спустя, я не проснулся среди ночи с четким ощущением этого рассказа. В нем нет тонкостей, нет мелких деталей, нет звучных эпитетов. Это не главное. Здесь просто случай. Отношение человека к собаке. И собаки к человеку.

* * *
У нас в городе было несколько постоянных мест выгула, где мы, как правило, встречались с одними и теми же собаками и их владельцами. Пока собачки резвились, мы болтали о том о сём. Надо сказать, в ту пору в городе была солидная собачья тусовка. Отдел информации, то есть сарафанное радио, и тут был на высоте. Если что-нибудь случалось на одном конце города, то на следующий день об этом говорили уже на противоположной окраине. «Ой, а вы слышали, вчера на бульваре Лорд с Джеком подрались? Лорд Джеку пол-уха откусил. Совсем. А Норд – прыг, хвать, и проглотил чужое ухо. А у ротвейлера Бима два сантиметра языка отвалилось! Не болел, ничего. Просто отвалилось и всё».
Наша Дара тоже однажды попала в сводку новостей. Случилось это так. Супруга гуляла с ней в детском парке. Там заброшенный пруд, как, впрочем, и сам парк. У пологого берега, там, где мелко, пруд зарос ряской. Дарка (тогда еще молодая), бегая с другими собаками, так увлеклась, что не заметила границы между почвенной травкой и ряской. Ну и со всего разгона въехала в это болото. Зрелище было впечатляющее. Получился очень интересный серо-буро-зеленый монстр. Длинная шерсть грязными сосульками торчала во все стороны. Настоящая кикимора. Она и сама по этому поводу очень сильно расстроилась. Мы ее, бедняжку, целый час отмывали. На следующий день решили пойти в другой парк, где нет прудов. Пришли, поздоровались с другими собачатниками, а нам тут же вопрос задают: «А это не ваша ли собачка вчера так удачно в пруду искупалась?» Я только головой мотнул: оперативно работают информаторы.
* * *
Возился я как-то во дворе. Дети гуляли здесь же. Подошли они ко мне и лепечут: «Клуши, клуши». Я затылок почесал, но понять ничего не могу: какие еще «клуши»? Надо сказать, что в три года у детей собственный, ими изобретенный язык, к нему надо привыкнуть. То и дело возникают новые слова. Например: «гога» – это горка, «пиня» – это печенье, «киф-кифка» – это конфета и так далее. «Какое, – говорю, – вам клуши?» Они мне знай свое в два голоса твердят: «Клуши, клуши». Никак я их понять не могу. Стало быть, новое что-то придумали. «Ладно, – говорю, – не можете объяснить, так хоть покажите». Взяли они меня за руку и повели к Лушкиному вольеру. Подвели к двери и опять лепечут: «Клуши, клуши». Тут-то я понял, что они просто хотят к Лушке. Впустил я их в вольер, запер за ними дверь и занялся своими делами. Через некоторое время смотрю: вольер пустой – ни детей, ни собаки. Вот это фортель! Если они ее на улицу вывели... Кинулся я к вольеру: крючок на месте. Странное дело получается. Тут один из конуры вылезает, за ним второй, а потом и собака. Подходят ко мне и довольно так сообщают: «А мы к Лушке в гости в ее домик ходили». А ведь конура для собаки – самое святое, и то, что Лушка пустила мальчишек к себе в гости, говорит о безграничной любви ее к моим детям.

* * *
Проходя по родному базару, я случайно натолкнулся на магазин «Кот и пес». Не раздумывая, зашел. Молодая продавщица самозабвенно жала кнопки на сотовом. Минут пять мне пришлось подождать. Наконец-то она удостоила меня своего внимания:
– Я вас слушаю.
– Книжечки про собачек у вас есть?
– Что вас конкретно интересует?
А как же? Она ведь специалист и разговор должна вести конкретный.
– А конкретно, – говорю, – меня интересуют отечественные породы.
– Вот есть про немецких овчарок.
Я чуть не ляпнул от удивления: «Милочка, а ты живую-то собаку хоть раз видела?»
– Про немецких мне не надо. Мне надо про южнорусских.
– Тогда съездите на Химмаш. Там есть про европейских овчарок.
Грустно.
Та же самая картина и в Пушкинской библиотеке. На входе спросили:
– Чем интересуетесь?
– Я, – говорю, – собачками интересуюсь.
Вторая сотрудница кивает в сторону окна и говорит:
– А чего ими интересоваться? Вон они бегают.
Как объяснить этой темной работнице очага просвещения, что там, за окном, не собачки вовсе бегают, а шавки. Но ничего я не стал им объяснять, взял бумажки и пошел на третий этаж, где хранятся книги о настоящих собаках.

* * *
В книгах о южаках пишут очень мало и незаслуженно скромно. В любом «собачьем» магазине вы найдете книгу о ротвейлерах, ризеншнауцерах и доберманах. О своем у нас как-то не принято писать. Намного привычнее хвалить заграничное добро, ведь это же импорт. Про свое богатство забыли. А собаки у нас действительно золотые. Гуляя как-то по городу с собакой, я встретил старого театрального артиста. Он долго любовался моей собакой, цокал языком, качал головой, а потом сказал: «Очень хорошая собака. Во время войны немцы за такую собаку огромные деньги платили». Привычны мы свои сокровища разбрасывать и восхищаться чужим ширпотребом. Может, хватит хвалиться только дураками и дорогами? Обидно. Вымирает в нас национальная гордость, а вместе с ней и национальное достояние. Понимаете, ЮЖАК – ЭТО НАСТОЯЩАЯ РУССКАЯ СОБАКА!
И во всём мире сегодня всего около тысячи экземпляров этой породы.