Так сложилось, что своей персональной выставки лауреат Премии комсомола Мордовии Валерий Федорович Макаров никогда не организовывал. Между тем, те, кто интересовался изобразительным искусством 1970-1980-х годов, хорошо помнят его как участника выставок разного ранга. Не говоря о том, что он был постоянным экспонентом выставок Союза художников Мордовии, В.Ф.Макаров был представ­лен своими живописными работами на I зональной выставке молодых художников Поволжья (Чебоксары, 1974), на зональной выставке Центральных областей России (Иваново, 1974), Всероссийской выставке «Молодость России – 76» (Москва), Все­союзной выставке «Молодость страны – 76» (Москва), зональной выставке «Мое Нечерноземье» (Рязань, 1980).

Большой школой для него, уроженца Саранска, принадлежащего к послевоенно­му поколению (он родился в 1947 году), выпускника Пензенского художественного училища имени К.А.Савицкого, стали поездки на творческую дачу «Горячий ключ» в 1971 и 1975 гг., где он получил прекрасную возможность не только познакомиться с известными отечественными живописцами, но и многому у них научиться. Вскоре после этих поездок, в 1978 году, В.Ф.Макаров стал членом Союза художников СССР.

Творческие биографии складываются по-разному. Кому-то бывает уготована дол­гая жизнь в искусстве, у кого-то звездными становятся отдельные периоды творче­ства. Для В.Ф.Макарова лучшими, наиболее плодотворными стали два десятилетия – 1970-1980-е годы, когда он сформировался как художник со своей индивидуаль­ной творческой манерой. В этот период ему удавалось успешно сочетать участие в выставках, общественную деятельность (в течение ряда лет он был секретарем пар­тийной организации Союза художников Мордовии), а главное – активное творчест­во. Именно в это время были написаны все наиболее значительные его работы. Большая часть из них хранится в коллекции Мордовского республиканского музея изобразительных искусств имени С.Д.Эрьзи, в числе лучших произведений живописи Мордовии. Это восемь его работ: «Девушка в кепи» (1975), «Портрет С.Д.Эрьзи» (1976), «Продкомиссар Анна Лусс» (1976), «Девчата с электролампового» (1977), «Натюрморт с самоваром» (1977), «Фотография на память» (1978), «В мастерской. Автопортрет» (1981), «Организаторы Краснослободской Красной гвардии А.Малинкин и Ф.Дедиков» (1987). Все они наиболее ярко характеризуют особенности творческой манеры автора.

Начиная с девяностыхх годов, В.Ф.Макаров отошел от участия в выставках. Живопись он не бросил, однако от активного творчества в силу тех или иных причин отказал­ся. Коммерциализация искусства, затронувшая каждого их художников, коснулась и его. Имея заказчиков, В.Ф.Макаров не потерялся в новой ситуации, но повторил судьбу многих мастеров своего поколения, для которых 1990-е годы не дали серь­езных импульсов к творчеству. Тем не менее нельзя не обозначить его вклад в раз­витие живописи Мордовии, то место, которое принадлежит ему по праву.

Он вступил в полосу самостоятельного творчества в очень своеобразную и инте­ресную эпоху. На смену «суровому стилю» 1960-х годов пришло другое искусство – новое по содержанию, отличное по форме, не похожее по манере письма. И моло­дые художники стали первыми, кто попытался отразить изменившееся мировос­приятие в своем творчестве. В.Ф.Макаров оказался в их числе. Новое искусство с его тенденцией интимизации образа, создания идеального героя – интеллектуально­го, думающего, с его любовью к сдержанности цвета нашло в искусстве В.Ф.Мака­рова индивидуальное воплощение.

В целом ряде работ он предстает как мастер чистой стилистики 1970-х, тяготев­ших к диалогу с культурами прошлых эпох. Таковы его женские портреты начала творчества. Они не лишены динамики, но она окрашивает образы в совершенно особые тона: они, как правило, светлы, спокойны, лучезарны («Людмила», 1970, «Майя», 1970, «Женский портрет», 1974, «Девушка в кепи», 1975). В них звучит те­ма обаяния молодости и красоты, одухотворенная подчас реминисценциями Ранне­го Возрождения, которые ощущаются в абрисе лиц, некоторых особенностях компо­зиции (например, арочное завершение окна, на фоне которого изображена девушка в кепи), ритмического строя, спокойно созерцательном настроении героинь, самой – гладкой – манере письма. Однако очень скоро В.Ф.Макаров отошел от подобной трактовки образа, усложнив задачу до показа сложных внутренних состояний своих героев, раскрытия процесса осмысления ими жизни, воплощения их «духовно-деятельного бытия», что было знаковой чертой искусства 1970-х.

С этого времени особенности стилистической манеры, присущей В.Ф.Макарову, стали у него опираться на более сложные основания. В его творчестве все более от­четливо ощущаются реминисценции искусства 1960-х гг., органично соединенные автором с художественными поисками 1970-х. От «сурового стиля» он воспринял в первую очередь строгость и сдержанность образов, их значительность, монумен­тальность, некую явленность публике: его персонажи действительно не просто предстают перед зрителем, они предстоят, являются ему. Из искусства же 1970-х В.Ф.Макаров впитал его стремление проникнуть за внешнюю оболочку облика героя, ощутить его сущность, выразить внутреннюю наполненность, используя контраст внешней статики и внутренней динамики образа. Противоречивые начала, открытые в человеке художественным мировидением семидесятых, сливались В.Ф.Макаровым во­едино с миропониманием «суровистов» и порождали особую атмосферу его искус­ства – сдержанность интонации при известной романтической приподнятости обра­зов, их одухотворенности и неоднозначности. Его герои живут большими идеями, лежащими за пределами обыденности, но художник не наделяет их публицистиче­ским пафосом, свойственным 1960-м. Своеобразие творческой манеры создает в его картинах рассудительно-спокойную атмосферу, которая при более внимательном взгляде перерастает во впечатление углубленного размышления, движения душев­ных сил, интеллектуального напряжения его героев, осмысления ими себя и мира. Так, в его картинах выявляется главная тема искусства 1970-х – духовность челове­ка.

Наиболее яркое воплощение этот новый герой 1970-х нашел в портретах В.Ф.Макарова. Чаще всего это были портреты его современников – близких, друзей, зна­комых. Особенно удались ему образы двух его друзей-художников Вячеслава Каба­нова и Владимира Якутрова. Погодки, они вместе с В.Ф.Макаровым практически одновременно вошли в художественную элиту Мордовии, начав активно работать в 1970-е годы, развивая каждый по-своему новые тенденции искусства.

В.Ф.Макаров решает портреты своих друзей по-разному. В.Якутров предстает перед нами в полный рост. Его фигура вырастает на переднем плане, перекрывая огромные просторы родной земли: автор концентрирует пространство, соединяя в почти вселенский по масштабу пейзаж холмы и овраги, заросшие деревьями и кус­тарниками, дома и церкви, дороги и высокое облачное небо. Это творческое про­странство молодого художника – родная земля, природа и жизнь людей, которые ему предстоит осмыслить в своем искусстве. Художник ставит своего героя в со­стояние интеллектуально-психологического выбора. Печать серьезного раздумья, интенсивной душевной работы, лежащей на его лице, знаменует процесс медленно­го рождения творца, задача которого не просто отразить внешние приметы жизни в искусстве, но проникнуть в нее и показать ее существо.

В.И.Кабанов, напротив, изображен на весьма условном фоне. Живое интеллек­туальное лицо молодого человека максимально приближено к зрителю. Глаза уст­ремлены прямо на нас и словно приглашают к разговору. В герое есть сила, уверен­ность в своей нравственной позиции, и в то же время это уже не человек искусства 1960-х, с его абсолютной непогрешимостью. В глазах В.И.Кабанова – затаенная грусть, печальное предощущение житейских трудностей и бед. Драпировка делит фон на две части: справа – палитра – непременный элемент творчества художника, слева в глубине – фрагмент лирического пейзажа, жанра, которым известен В.Ка­банов в изобразительном искусстве Мордовии.

Весьма созвучен этим картинам «Автопортрет. В мастерской». Выдвинутый на первый план, художник показан в том же состоянии напряженного размышления, что и его коллеги. Фон, в отличие от портрета Кабанова, весьма многословен, даже несколько перегружен деталями, но они нужны художнику, видимо, для максималь­ного насыщения образа картины атрибутами, подчеркивающими его принадлеж­ность к искусству. Однако основное место занимает на холсте образ художника, жи­вущего активной творческой жизнью.

Главной темой всех трех портретов становится размышление о месте творца в окружающем его мире, о духовно-преобразующей миссии его искусства. Та же идея ярко прозвучала у В.Ф.Макарова и в портрете С.Д.Эрьзи. Художник много рабо­тал над образом великого земляка, сделав ряд вариантов, каждый из которых разви­вал тему. Работа, хранящаяся в музее имени С.Д.Эрьзи, воплотила в себе образ творца, напряженно размышляющего о жизни, ощущающего человеческие беды и трагедии как свои собственные, готового поведать собственное знание мира через искусство. Общеизве-
стно, что в любом произведении художник выражает самого себя, свое мирочувствование, миропонимание. Вместе со своими героями В.Ф.Ма­каров приходит к осознанию того, как сложен и тернист путь художника в этом ми­ре; вместе с ними он переходит от утверждения жизни к ее постижению. Характер­ная для искусства 1970-х тема «личность и мир» трактуется им как тема «художник и мир».

Размышляя вместе со своими героями о ценностях жизни, о ее смысле, В.Ф.Ма­каров, как и большинство художников 1970-х, выходит в своих произведениях за рамки конкретного жанра. Так, его портреты явно перерастают в портреты-картины, ломая традиционные представления о задачах этого жанра. Созданные им образы уже не предполагают простой похоже-
сти на модель или раскрытия внутреннего ми­ра человека. Они превращаются в напряженное размышление о времени, эпохе, со­бытиях, людях. Особое место в миропонимании В.Ф.Макарова занимает категория «память», которая всегда являлась одной из вечных тем искусства.

Художнику В.Ф.Макарову свойственно чувство причастности к истории Отече­ства, народа, своей семьи. Подобный историзм был яркой чертой 1970-х, но для В.Ф.Макарова он стал больше, чем чертой творчества. При ближайшем знакомстве с художником невольно ловишь себя на том, насколько тепло и заинтересованно он говорит о близких ему людях: отце, матери, брате, сестре. Вообще прошлое собст­венной семьи является для него ценностью особого рода, память о которой он тре­петно несет в своем сердце всю жизнь. Память является для него важнейшей нрав­ственной категорией. Как, может быть, далеко не каждый он сопереживает грибоедовским строкам: «И дым Отечества нам сладок и приятен...». Память позволяет ему сохранить благородство собственной души, не изменить себе в главном. Обра­щая память в историческое прошлое родного края, В.Ф.Макаров ищет в нем своего героя: человека решительного, деятельного, мужественного, но и умеющего раз­мышлять, сомневаться, искать ответа. Он посвящает ряд работ эпохе становления молодого Советского государства, проникаясь романтикой суровых лет. В них нет пафосности, торжественной парадности. Статика фигур, позы предстояния, кажется, порождают некий невысказанный смысл. Но отсутствие литературно-повествовательной канвы не мешает нам проникнуться впечатлением значительно­сти показанных событий.

Герои его исторических полотен, как правило, приближены к переднему краю холста. Изображенные по преимуществу фронтально, иногда с легким поворотом, они позируют перед фотоаппаратом. В картинах есть ощущение остановившегося времени – его самого и его героев разделяет историческая дистанция, поэтому его картины рождают ощущение недосказанности, незавершенности действия, но нет ощущения сиюминутности даже несмотря на то, что художник использует обшир­ный антураж, привносит в свои картины жанровость. Так, в портрете А.Малинкина и Ф.Дедикова он включает в картину в качестве фона не только пейзаж Краснослободска, но и группу солдат с лозунгами. Картины В.Ф.Макарова – своеобразный взгляд из настоящего в прошлое, попытка заглянуть в него собственными глазами, осмыслить с позиций современности.

Несколько иная концепция времени создана в работе «Продкомиссар Анна Лусс». В ней хорошо передано ощущение остановившегося мгновения, за которым должна последовать некая развязка. Очень эмоционально, не по-макаровски, решен в картине пейзажный фон; сильный ветер несет грозовые тучи по небу, рвет кроны деревьев, кажется, вздыбливает саму земную твердь – ее плоскость поднимается к самому верху картины, сужая небо до небольшой кромки. Его уничтожающей силе противостоит только монолитная группа людей, единых в своем волевом и идейном настрое. Ощущение надвигающейся трагедии, подчеркивают резкие светотеневые переходы, динамичные жесткие абрисы лиц и фигур, сдержанная строгость колори­стического решения. Предчувствие гибели продотрядовцев в с.Лада Ичалковского района от рук кулаков выражено художником всем комплексом живописно-пластических средств. Именно за эту работу В.Ф.Макаров был удостоен звания Лауреата премии комсомола Мордовии.

В образах исторических картин В.Ф.Макарову удалось запечатлеть то чувство нравственно-исторической ответственности, которое от века существовало в осно­вах русского менталитета и которое подспудно нарастало в общественном сознании 1970-х. Движение к историческому диалогу, документализм, присущие историче­ским портретам-картинам В.Ф.Макарова, во многом предопределяют объективность взгляда художника на изображаемые события, но эта бесстрастность всякий раз словно исподволь, изнутри нарушается взволнованными интонациями, напря­жением духовно-интеллектуальных сил героев.

Эти качества образной структуры не уходят и из работ, посвященных В.Ф.Ма­каровым современности. Своеобразно тема памяти разрешается им в полотне «Фо­тография на память». Группа фотографирующихся солдат, изображенных художни­ком на фоне повседневных событий, происходящих в части, – воспоминания самого автора о службе в армии. Но одновременно это и движение времени из настоящего в будущее: пройдет несколько лет, и кто-то из героев произведения будет ностальги­чески вспоминать армейских друзей, место дислокации, строгий режим воинской службы. Застыв перед объективом, они осознают значительность момента. Харак­терный для В.Ф.Макарова колорит, выдержанный в спокойных охристых тонах, статика композиции, четкость пластических форм помогают автору в создании ат­мосферы торжественности. Жанровый момент уходит на второй план.

Идея времени, длящегося и уходящего, и неразрывно связанного с ним понятия «память», которая всегда вела В.Ф.Макарова в творчестве, во многом определила его место в изобразительном искусстве Мордовии. Став своеобразным стержнем его искусства, тема памяти по существу определила его интерес к исторической карти­не: В.Ф.Макаров стал единственным художником поколения 1970-х, кто последо­вательно и целенаправленно работал в этом трудном жанре. Отметим также, что он является заметной фигурой в числе тех авторов Мордовии, кому удалось ярко во­плотить в своих произведениях дух времени, для которого было характерно пони­мание смысла человеческой жизни как «духовно-деятельного бытия».