Последние полгода слово «кризис» преследует нас повсюду: звучит с экранов телевизоров и из колонок радиоприёмников, им пестрят интернет-сайты и страницы газет. Иной раз даже складывается ощущение, что этот кризис незаметно трансформируется в булгаковскую «разруху» – уж очень многие списывают под него свои личные недоработки и ошибки.

Но есть и те, на ком мировой финансовый кризис сказался действительно крайне тяжело. За своё существование в жёстких условиях борются частные предприятия, компании, корпорации, банки. А ещё есть те, кто бороться практически совсем не может, а может только взывать о помощи – благотворительные фонды, общины милосердия и их подопечные: тысячи обездоленных детей и стариков, инвалидов, малоимущих, многодетных.

Дело в том, что сейчас деньги от сытых к голодным почти не перераспределяются – лишних средств нет. По некоторым оценкам, количество денег, выделяемых компаниями на благотворительность, сократилось на 30%. Но разве уменьшится из-за этого количество бездомных, разве мы имеем право закрыть хосписы и детские дома? Да, корпорации-спонсоры выкручиваются, как могут, но в одиночку сделать это им всё труднее.

Помимо денег, благотворительные фонды всё чаще ищут публичное лицо, то есть человека, к мнению которого люди будут прислушиваться. Такую роль и выполняют некоторые наши звёзды, их участие в пропаганде нужд благотворителей – один из действительно эффективных способов привлечь внимание.

Так, актриса Чулпан Хаматова стала учредителем фонда «Подари жизнь!». Её взгляд на сложившуюся ситуацию: «Сейчас наступило время проверки – что значит для нас благотворительность? Хотя бы для тех людей, кто жертвовал не деньги, а собственное время, как волонтёры. Люди не должны забывать, что дети болеют, что есть вещи страшнее финансового кризиса. В то время, когда большой бизнес сокращает расходы на благотворительные программы, на первый план выходит личное участие каждого из нас в помощи нуждающимся».

Фотографом Владимиром Мишуковым и Фондом помощи детям с синдромом Дауна «Даунсайд» к десятилетию этой организации был выпущен особый календарь. На его страницах с больными детьми были запечатлены сочувствующие их проблемам знаменитости: Татьяна Лазарева, Владимир Спиваков, Андрей Макаревич, Юрий Норштейн, Иван Ургант, Максим Суханов, Николай Фоменко. Этот календарь бесплатно распространяется по больницам, роддомам, школам и ставит своей целью показать, что дети-инвалиды практически такие же, как и их сверстники, что они так же нуждаются в любви и заботе.

С 2007 года известная российская теннисистка Мария Шарапова является послом доброй воли ООН. За это время она перечислила больше ста тысяч долларов на строительство спортивных площадок, компьютеризацию школ и оснащение госпиталей в районах, пострадавших от аварии на Чернобыльской АЭС. Примечательно, что за свою работу в качестве посла ООН, Мария получает всего один доллар в год.

Актёр и певец Гоша Куценко уже много лет опекает детей с заболеванием ДЦП: он участвовал в открытии Московского центра для лечения пациентов с детским церебральным параличом и даже ездит по стране с лекциями об этой болезни.

Экс-солистка группы «ВИА Гра» Вера Брежнева два года назад создала Фонд помощи детям с онкологическими заболеваниями, а также провела акцию «Подари ребёнку мир», в рамках которой собрала около двух с половиной тысяч книг для детей, больных лейкемией, и воспитанников детских домов.

Многие отечественные дизайнеры и звезды объединяются, чтобы творить добрые дела. Но, увы, среди знаменитостей немало и тех, кто использует благотворительность для собственного пиара. Такая вот изнанка гламура. А что же «простые смертные»?

Надо сказать, желающих сделать что-то хорошее немало. Но у каждого своё понятие о помощи, свои возможности, и мало кто понимает, что помогать тоже нужно уметь. Не следует излишне романтизировать свои порывы милосердия и уж тем более не ждать награды, будь то хотя бы слова благодарности. Нищие, инвалиды – люди в большинстве своём одинокие, нередко озлобленные, с расшатанной психикой, от них не то, что спасибо можно не дождаться, но ещё и на оскорбления и мат нарваться.

Добрый порыв – это только начало, а милосердие – труд, и, прежде всего, над душой. Если хочешь помогать, надо быть  готовым потратить свои деньги, время, силы. Лишь сделав шаг навстречу человеку, можно дать ему кусок хлеба. Оставаясь на расстоянии, ты этот кусок хлеба швырнёшь ему в лицо.

Многих весьма волнует вопрос о том, кому стоит подавать милостыню, а кого лучше проигнорировать, мол, алкаши всё равно  на самогонку спустят. Однозначного мнения здесь нет. Но зато можно привести высказывания на эту тему одного из святых отцов Церкви: «Всякому просящему у тебя давай. Блажен дающий по заповеди, ибо он невинен. Горе тому, кто берёт! Ибо если берёт, имея в том нужду, то он неповинен, а не имеющий нужды даст отчёт, зачем и на что взял. Впрочем, об этом ещё сказано так: пусть запотеет милостыня твоя в руках твоих, прежде чем ты узнаешь, кому даёшь».

В любом случае, милостыня должна быть действительно ощутимой: если мы выгребаем из кармана мелочь, то мы не человека пожалели, а избавились от лишнего бряцанья и тяжести. Помогать можно не только деньгами: тем же алкашам можно дать не по рублю, а пойти и купить пирожки – денег на покупку уйдёт куда больше, а заодно и станет ясно, готовы ли мы жертвовать чем-то большим, чем пресловутые рубли-копейки.

Тем людям, которые хотят помочь кому-то, но не уверены, что их помощь дойдет до адресата, опытные добровольцы советуют покупать памперсы (можно как для детей, так и для взрослых) – их обязательно примут в больницах, в хосписах, в домах для престарелых. Не лишними будут и средства гигиены, одноразовые пелёнки, простыни.

А как часто приходится сталкиваться с таким рассуждением, мол, вещей-то сколько ненужных накопилось, надо бы отдать их в какой-нибудь благотворительный фонд, нуждающимся. И вот облезшие бабушкины полушубки, растянутые свитера, истертые джинсы со сломанными «молниями» запихиваются в пакет и сдаются в пункты социальной помощи, а гордые и довольные собой «благодетели» считают, что сделали неслыханно доброе дело. Однако ненужным вещам место в мусорном баке, жертвовать надо вещами нужными, пусть уже и не вам, а тем, кому они действительно могут пригодиться. Следует более реально оценить качество вещей: кто, по-вашему, мог бы их одеть? Одно дело бездомные, бомжи – их устроит, если вы просто оставите одежду возле мусорки, другое дело – малообеспеченные семьи, у которых своей заношенной одежды в избытке. Заштопать, постирать, пришить пуговицы – обо всем этом тоже должен позаботиться жертвователь. А то слишком уж просто даются нам наши добрые дела.

Вот размышления волонтёра, работающего в благотворительном фонде: «Мы размещаем просьбы о помощи везде, где можем, в том числе и в Интернете. Сколько приходится выслушивать о наших подопечных! Бомжи сами во всём виноваты, многодетные неизвестно о чём думали, с больными незачем возиться, лучше деньги здоровым отдать, а ещё лучше – приют для собак построить, зверей всегда жалко. Если бы вместо слов каждый давал хотя бы по десять рублей! По-моему, полезное правило такое: не хочешь помочь – молча отойди сторону. Не суди, не обижай, не клади камень в руку того, кому и так плохо».

Нередки случаи, когда человек отдаёт некую сумму денег без особых эмоций, без проявлений сочувствия, дескать, нате, возьмите эти 10-20 рублей, но только не трогайте меня, не тормошите, не делайте так, чтобы душа болела. Люди не хотят, а зачастую боятся касаться чужой беды, ведь в этом случае придётся что-то менять в своей жизни, ограничивать себя в чём-то. Им не хочется грузить себя проблемами незнакомых людей, руководствуясь рассуждением: «Я-то тут при чём? Это проблемы государства, соцзащиты. Да бомжи эти пьют, воруют, – и я им помогать буду? А многодетные нарожают не задумываясь, потом не знают, как прокормиться. Нет денег, чтобы создать для детей условия – нечего и нищету плодить».

Откуда такая жестокость? Те, кто попал в беду, нуждаются в нашей помощи, а не в приговоре. Кто из нас со стопроцентной уверенностью может сказать, что его подобные лишения никогда не коснутся, что он никогда не окажется в положении бомжа или беженца, что он не станет в результате несчастного случая инвалидом, что его не упекут в дом престарелых?

Кстати, положение брошенных стариков, судя по откликам на сайте www.miloserdie.ru, в нашей стране весьма печальное. Интернаты для престарелых и инвалидов располагаются в ветхих зданиях, качество обслуживания и еды оставляет желать лучшего, обычное дело – нехватка персонала, инвалидных колясок, медицинского оборудования и лекарств.

«Бабушка Таня совсем слепая. На Рождество священник дал ей шоколадку, а она её целует: «Думала – иконочка».

«Видели бы вы дедушку, у которого слёзы навернулись при виде небольшого полотенчика – «это мне?» И такая у стариков радость от открыток, картинок, вазочек – самых банальных предметов домашнего быта».

Пожилым уделяют меньше внимания, чем детям, справедливо полагая, что за детьми – будущее. Но сможет ли выстоять дерево без корней?

Врач-кардиолог М.Осипов в своём эссе пишет: «У нас почти не лечат стариков. Ей семьдесят лет, чего вы хотите? Того же, чего и для двадцатилетней. Вспомнил трясущуюся старушку в магазине. Кряхтя, она выбирала кусочки сыра, маслица, колбаски, как говорят, половчее, то есть подешевле. За ней собралась очередь, и продавщица, молодая белая баба, с чувством сказала: «Я вот до такого точно не доживу!» Старушка вдруг подняла голову и твёрдо произнесла: «Доживёте. И очень скоро».

Моя знакомая врач рассказала, что когда она только начинала дежурить в приёмном отделении и им привозили избитых, обмороженных, травмированных бомжей, более всего эти люди протестовали против того, что их осматривают в перчатках: кто-то пытался укусить за руку, кто-то агрессивно отталкивал от себя врача, грубил. Со временем пришло понимание того, что эти несчастные люди хотят, чтобы с ними обращались как с обычными пациентами, без брезгливости, без страха, чтобы помимо чисто медицинских вопросов, ими интересовались просто по-человечески, проявляли участие и заботу. Ведь родных у них, как правило, нет, и врач или медсестра хоть на короткое время могут дать им ощущение своей нужности, незабытости. И если не удается облегчить физические страдания, исправить социальное положение, то можно дать хотя бы какое-то моральное утешение.

Моя знакомая считает, что главное – снисхождение к любому пациенту, даже если он грязен и не очень хорошо пахнет, а также желание облегчить страдания, для чего нужно уметь чувствовать чужую боль, не превращаться в безразличного циника. Цинизмом прикрываются многие, чтобы не видеть трагизма жизни. Но раз уж ты выбрал путь врача, себя особо жалеть нельзя. И, пожалуй, это относится не только к врачам. Человек должен служить ближнему, только в этом случае он будет иметь ощущение полноты своей жизни, ощущение бытия, ощущение того, что он есть не только как тело с набором физиологических потребностей, но как цельное существо, с живой душой, с отзывчивым сердцем.

Служение ближнему должно быть делом не только государства, церкви, благотворительных организаций. В наше нелёгкое время оно должно быть делом каждого из нас. Неважно, с чего именно начать – перечислить деньги, сдать кровь, помочь материально или поддержать словом, принять участие в акциях милосердия – ценно всё. Главное – не быть равнодушным. «Кризис» переводится с греческого как «проверка» и, в первую очередь, это – проверка нашей совести.