Сорок лет назад сотрудники органов государственной безопасности стали фиксировать распространение стишка неизвестного автора:

Товарищ, верь: взойдет она,

На водку старая цена.

И на закуску выйдет скидка:

Ушел на пенсию Никитка.

Так население страны отреагировало на окончание бурной и неоднозначной государственной деятельности Никиты Сергеевича Хрущева. Наверное, настало время отойти от сильно идеологизированных оценок его реформ и попытаться взглянуть на них непредвзято. Менее идеологизированным будет, по всей видимости, взгляд из провинции.

Эксперименты Н.С.Хрущева, конечно же, имели определенную схему и направленность, но это не означало, что у него был наготове общий план реформирования. По замечанию известного русиста Мартина Малиа, «совершенно очевидно, что действия его по большей части были реакцией на возникающие кризисы и акции оппонентов». Неслучайно они носили достаточно противоречивый характер, а весь мир облетела фраза одного известного британского политика о том, что Н.С.Хрущев пытался перепрыгнуть через пропасть двумя последовательными прыжками. Вадим Кожинов позднее напишет о «реанимации», определенном восстановлении «революционной» атмосферы и радикальных социально-политических акций.

Именно такими акциями были три «сверхпрограммы» Н.С.Хрущева в области сельского хозяйства: освоение целинных и залежных земель, распространение посевов кукурузы, программа по животноводству и увеличению производства мяса. Они были направлены на коренное изменение ситуации в сельском хозяйстве страны, однако имели серьезные последствия для регионов. Практически все они затронули Мордовию, сказавшись на развитии не только села и крестьянства, но и республики в целом.

В феврале 1954 года в Москве состоялось большое собрание комсомольцев, обратившееся к молодежи страны с призывом принять участие в освоении целины. Обращение к молодежи было естественным, так как первые целинники должны были жить в палатках и временных бараках. На собрании комсомольцев Москвы выступили Н.С.Хрущев и министр сельского хозяйства И.А.Бенедиктов, которые заявили, что медлить нельзя. В своих воспоминаниях Н.С.Хрущев писал: «Комсомол, как всегда, горячо отозвался на призыв... Перед молодыми добровольцами я выступил с коротким призывом и объяснил предстоящие задачи. Сказал, что партия возлагает на них большие надежды. Затем собрание призвало молодежь всей страны откликнуться на новое дело. Протекало оно интересно, ребята выступали с энтузиазмом. До сих пор в моей зрительной и слуховой памяти сохранились некоторые лица и речи. Молодые люди буквально светились, их глаза горели. Я глубоко верил в молодежь, она более подвижна и способна на подвиг. Так оно и оказалось».

В Алма-Ате в феврале 1954 года состоялся VII съезд компартии Казахстана, который одобрил программу освоения целины. В республику один за другим шли эшелоны с людьми и техникой. Было решено ввести в оборот не менее 13 миллионов гектаров и получить с них уже в 1955 году до 20 миллионов тонн зерна, организовав с этой целью около 150 крупных совхозов.

В Мордовии в среде молодежи призыв принять активное участие в освоении целинных земель нашел горячий отклик. 19 февраля 1954 года газета «Молодой ленинец», орган Мордовского обкома ВЛКСМ, опубликовала письмо-призыв комсомольца М.Суханова, в котором он писал: «В этом году начнется освоение целинных земель Урала, Западного Казахстана и Сибири. Работа эта потребует большого труда, много сил и энергии. Дело чести для комсомольцев – помочь партии и правительству решить эту важную задачу как можно быстрее. Вот почему я изъявил желание поехать на работу туда, где будут осваиваться целинные земли. Постараюсь на новом месте высоко нести звание комсомольца, работать высокопроизводительно и качественно». 26 февраля 1954 года к молодежи республики обратились комсомольцы Зубово-Полянского училища механизации сельского хозяйства: «Комсомольцы всегда наравне со старшим поколением шли на самые ответственные и трудные задания и всегда, преодолевая трудности, их выполняли. Мы знаем, что освоение целинных и залежных земель – трудная задача. Она потребует от нас не только много сил и знаний, но и упорства. Мы готовы ко всему. Нас ничто не страшит. И мы твердо решили поехать на работу в районы Урала, Сибири, Казахстана, Поволжья или в любое другое место, куда сочтет нужным послать нас партия». Первый секретарь Мордовского обкома КПСС А.И.Березин, работавший в те годы в комсомоле, позднее вспоминал: «А какой волной энтузиазма захлестнуло страну во время освоения целины! И Мордовия отправляла в казахские степи один отряд за другим». Сплошным потоком под гром оркестров отправлялись в казахские и западносибирские степи поезда, заполненные людьми, в преобладающем большинстве молодыми, призванные одним ударом решить «зерновую проблему».

Н.С.Хрущев, характеризуя начало освоения целины, в своих воспоминаниях писал: «Сначала вызвались разведчики, которые поехали наметить участки под пахоту и повести подготовительные работы. Были мобилизованы руководители, инженеры и агрономы совхозов и колхозов для организации новых совхозов и колхозов. Начали агитировать опытных трактористов, составили списки лиц, изъявивших желание поехать на целину. Думаю, сохранится добрая память о том времени и тех людях, которые отказались от удобств на обжитых местах и поехали в неизведанные края жить по-походному и терпеть все невзгоды, которые приносит неблагоустроенное место».

Агитационная кампания была подкреплена организационными мерами, мобилизацией и отправлением специалистов на работы на целинные земли. 2 марта 1955 года Совет Министров Мордовской АССР принял постановление «Об отборе и направлении рабочих, инженерно-технических работников и служащих на работу в совхозы и машинно-тракторные станции районов освоения целинных и залежных земель Алтайского края и Казахской ССР» и обязал исполкомы районных и городских советов депутатов трудящихся и Министерство сельского хозяйства МАССР отобрать из машинно-тракторных станций, совхозов, учреждений, предприятий и строительных организаций, независимо от их ведомственной принадлежности, и направить для работы в районы освоения целинных и залежных земель Павлодарской области Казахской ССР и в МТС Алтайского края 2390 человек рабочих, инженерно-технических работников и служащих. Были установлены сроки отправки – к началу весенних сельскохозяйственных работ 1955 года. Руководящие органы районов освоения целинных и залежных земель командировали в республику своих представителей из числа руководящих работников для участия в определении места работы и должности направляемых специалистов. Министерство сельского хозяйства МАССР и исполкомы райгорсоветов установили постоянный контроль и стали принимать необходимые меры по безусловному выполнению плана направления рабочих, инженерно-технических работников и служащих для работы в МТС и совхозах районов освоения целинных и залежных земель. Одновременно были предприняты шаги по линии Министерства сельского хозяйства и Министерства совхозов СССР. Уже к концу марта 1954 года на освоение целины было отправлено 750 человек, в основном трактористов. Посланцы Мордовии выезжали в Кокчетавскую область и в Алтайский край.

Освоение целины начиналось как крупная военная операция. Неслучайно Л.И.Брежнев, принимавший активное участие в целинной эпопее, сравнивал целину с фронтом. Мобилизационные мероприятия проходили и позднее. Так, летом 1960 года из Мордовии было направлено в Казахскую ССР 340 комбайнеров, в Тюменскую область – 130. В июне 1956 года бюро Мордовского обкома КПСС приняло постановление об участии комсомольцев и молодежи в уборке урожая на целине и обязало райкомы и горкомы КПСС, городские и районные советы депутатов трудящихся, обком, горкомы и райкомы ВЛКСМ отобрать и направить в районы освоения целинных и залежных земель 1800 человек для участия в уборке урожая. Однако реализовать запланированное не удалось. В 1956 году только 1500 комсомольцев республики, в том числе свыше 400 студентов педагогического института, вместе с сотнями тысяч юношей и девушек страны участвовали в уборке урожая на целинных землях Павлодарской области Казахстана.

Освоение целины сопровождалось целым рядом трудностей. Л.И.Брежнев вспоминал: «О целине, о трудностях ее освоения, о подвигах и судьбах первоцелинников написано немало. Хочу напомнить лишь о главных направлениях нашей деятельности, о той стратегии и тактике, которой мы придерживались, чтобы целина с самого начала становилась такой, какой она стала теперь. Землеустройство новых и расширявшихся старых хозяйств; выбор мест для усадеб вновь создававшихся совхозов; прием и размещение сотен тысяч людей в совершенно пока не обжитой степи; огромное строительство сразу десятков, а затем и сотен совхозных поселков; подбор многих тысяч специалистов; создание из разнородной массы людей дружных, сплоченных коллективов; сам подъем целины и первый весенний сев... И все это приходилось делать не поочередно, а сразу, одновременно». В воспоминаниях Н.С.Хрущева также указывается на трудности: «Первые добровольцы убыли на целину, когда в степях еще лежал снег. Трактора тянули сани с первоочередными припасами и материалами, а люди шли рядом. Потом пришла весна и развернулась великая эпопея освоения новых земель. Вот и пахота. Люди по-прежнему жили в палатках... У целинников ходила поговорка: на одном конце поля тракторист завтракает, на другом обедает, а вернувшись, ужинает. Хотя переселенцам трудно было привыкать к сравнительно изолированной жизни, но они шли на нее с гордостью и достоинством, сыпали шутками-прибаутками, всегда сопровождающими палаточное существование».

Подобные суждения встречаются и в научной литературе, однако практически никто из авторов не затрагивает вопроса влияния целины на регионы, которые выступили основными поставщиками рабочей силы для целины. Между тем его постановка весьма значима, поскольку воздействие оттока квалифицированных кадров в лице специалистов было явно отрицательным. Мордовии это касалось особо, так как проблема кадров на селе в республике стояла чрезвычайно остро. Кроме того, целина не решила «зерновой проблемы», в 1963 г. Советский Союз был вынужден закупить хлеб за границей. В стране горько шутили: Н.Хрущев успел посеять хлеб на казахской целине, а собрать в США. А Игорь Сельвинский написал эпиграмму:

Хрущев добился чистейшей лазури

За эти десять великих лет:

Нет юдофобства, нет цензуры,

Даже хлеба и того нет.

Н.С.Хрущев вошел в народную память как проповедник такой сельскохозяйственной культуры, как кукуруза. В январе 1955 года с трибуны очередного Пленума ЦК КПСС он обратился к работникам сельского хозяйства всех зон страны с призывом расширить посевы кукурузы на зерно и зеленый корм. В кулуарах Пленума повторялись слова Н.С.Хрущева, не вошедшие в официальный доклад, – о том, что кукурузу надо внедрять, не останавливаясь перед принуждением, подобно тому, как в XVIII веке в России внедряли картофель. В речи на совещании работников сельского хозяйства в Саратове в марте 1955 года он дал развернутое обоснование своей новой «сверхпрограммы»: «В развитии зернового хозяйства важно найти главное звено. Зерновых культур очень много... Однако главным звеном в решении зерновой проблемы и получении фуража для нужд животноводства, на мой взгляд, является кукуруза. Можно ли без кукурузы поднять зерновое хозяйство до такого уровня, чтобы полностью обеспечить фуражом животноводство? Можно, но для этого потребуется очень много времени, труда и средств. Можно добиться этого в более короткий срок при меньших затратах средств и труда. Нужно лишь обратить особое внимание на выращивание кукурузы... Кукуруза при всех условиях может дать зерна в два раза больше, чем любая другая зерновая культура. Я говорю о минимальной урожайности кукурузы... А передовики снимают... по 50, 100 и более центнеров зерна с гектара». В своих воспоминаниях Н.С.Хрущев писал: «...Я стал большим сторонником кукурузы потому, что не было лучшей культуры. Я присягнул той из них, которая дает наибольший эффект от затраченного труда. Например, в Краснодарском крае пшеница приносит 50 центнеров с гектара. Если кукуруза дает там столько же, то глупо отдавать ей предпочтение, тем более что пшеница ценнее, питательнее и менее трудоемка. Но под силос кукуруза останется непревзойденной...»

Внедрение кукурузы, осуществляемое центральными органами с поразительным упорством, было встречено в Мордовии как очередная кампания. Достаточно типично для тех лет агитационное высказывание И.А.Васькина: «По указанию нашей родной Коммунистической партии труженики полей Мордовии полностью и с большими успехами освоили возделывание королевы полей – кукурузы». Получила она поддержку и в среде некоторых руководителей сельского хозяйства низшего звена. Председатель колхоза «Первое мая» Ичалковского района В.Коряков заявлял: «Только кукуруза может явиться основой для дальнейшего развития животноводства и повышения его продуктивности. Недаром наши доярки назвали кукурузу ласковым словом «спасительница». Аналогичны высказывания Н.М.Суродеева, работавшего заведующим орготделом Дубенского райкома партии, а затем председателем колхоза в селе Поводимово.

Однако стоит отметить и более трезвые голоса. Известный мордовский журналист И.Антонов описал партийное собрание в одном из колхозов Мордовии, на котором обсуждались вопросы посевов кукурузы. Им приведены слова зоотехника Н.Сураевой: «Меня агитировать за кукурузу не надо. Я не только теоретически, но и на практике убедилась, что эта культура очень ценная. Так что я целиком и полностью за кукурузу... Но я против перегибов. Нельзя же из этих соображений сеять только кукурузу и ничего больше. Тем более, что нашему колхозу для содержания имеющегося скота пока вполне достаточно полтораста гектаров кукурузы...». Первый секретарь Мордовского обкома КПСС А.И.Березин, работавший в те годы в комсомоле, позднее вспоминал: «Всерьез производство этой культуры вначале никто не воспринимал: от нее отмахивались и аграрники-специалисты, и руководители хозяйств».

Однако под нажимом сверху вплоть до 1962 года площади под кукурузу в республике неуклонно росли, она занимала все большее место в структуре посевов, серьезно ее деформируя. В 1955 году (первый год возделывания кукурузы в Мордовии) в структуре посевных площадей кукуруза заняла 6,5% от общей посевной площади, а в 1962 году – 11,5%. Посевы кукурузы росли действительно очень быстро. Так, в 1962 году по сравнению с предыдущим годом хозяйства Ардатовского управления засеяли кукурузой почти на шесть с половиной тысяч гектаров больше.

Известный российский писатель Е.Носов вспоминал: «В стране началась памятная кукурузная кампания, в том ее проявлении не понятая и не принятая народом. Вообще-то сама по себе культура она продуктивная, если с ней обращаться по уму. Но Кострома не Айова... Во многих российских местах кукуруза оказалась самозванкой, непрошено посаженной на престол нашего земледелия. Внедряли ее таранно, ударом кулака по столу, не слушая никаких резонов, вешались выговоры, отбирались партбилеты, не глядя ни на широту, ни на долготу. Не имея свободных земель в тогдашних пахотных регионах, ее поначалу вводили, вернее, вколачивали в уже занятые угодья, тесня не только традиционные, испытанные кормовые культуры, но и зерновые тоже. Однако это не дало желаемого результата. И тогда трактора ворвались в луга». Именно в связи с внедрением кукурузы на российские поля родилась шутка:

– Догоняем штат Айова.

– Как дела идут?

– Фигово.

Однако стоит отметить и положительные последствия для некоторых конкретных хозяйств. Так, одними из первых к условиям Мордовии кукурузу попытались адаптировать в колхозе «Красное знамя» Ардатовского района. По оценке уже упоминавшегося И.Антонова, это привело к кардинальным изменениям в хозяйстве: «...Колхоз пошел в гору и стал неузнаваемым. Теперь те же земли стали давать здесь совсем иные урожаи, привилась и кукуруза. Да и как еще пошла! Комсомольско-молодежное звено Нины Денисовой получило даже рекордный урожай на своих участках – по семьсот центнеров зеленой массы и початков с гектара! Механизация сева и обработки посевов кукурузы, закладка силоса наземным способом позволили колхозу снизить себестоимость тонны силоса в два раза против прошлогоднего, доведя ее до шестнадцати рублей».

В отдельных хозяйствах добились повышения производительности труда, широко практикуя квадратно-гнездовой посев кукурузы. Так, в 1955 году Саранская МТС произвела посев кукурузы таким способом на площади 817 гектаров, выработав на каждую кукурузную сеялку до 102 гектаров. В колхозе «Красное знамя» Чамзинского района за счет посевов кукурузы пошло в гору животноводство. В 1960–1961 годы колхозные кукурузоводы получали по четыреста-пятьсот центнеров зеленой массы с початками молочно-восковой спелости, силоса заложили столько, что его стало хватать на круглый год. В 1960 году в Атяшевском районе в колхозе «Рассвет» с площади 250 гектаров получено зеленой массы кукурузы по 550 центнеров с гектара, в колхозе «Ильич» с площади 120 гектаров – по 500 центнеров с гектара, в колхозе имени Коминтерна с площади 150 гектаров – по 437 центнеров с гектара. В целом по району урожай кукурузы на силос составил по 336 центнеров с гектара, что дало возможность заложить по 21 тонне силоса на одну фуражную корову.

Достаточно быстро в хозяйствах Мордовии определились, что наиболее выгодно сеять кукурузу на силос. Однако география ее посевов была неоднородной, что было обусловлено и климатическими особенностями, и почвой, и т.п. К примеру, в 1963 году в Атяшевском районе посевы кукурузы составляли 4,9 тыс. гектаров, а в Ельниковском – 2,2, в Теньгушевском – 0,9 тыс. гектаров.

Первоначально посевы кукурузы оценивались специалистами достаточно высоко. Один из ведущих экономистов республики того времени Н.В.Рыскин в 1959 году писал: «Многочисленный опыт передовых колхозов нашей республики показал, что кукуруза при правильном ее возделывании наиболее выгодная кормовая культура». ИМ был рассмотрен пример колхоза «1 Мая» Саранского района, где в 1958 году был получен урожай кукурузы в 305 центнеров с гектара. Позднее его суждения несколько меняются, в 1967 году он писал уже несколько иное: «Необоснованные рекомендации по системе земледелия и структуре посевных площадей оказали известное отрицательное влияние на урожайность не только кукурузы, но и других сельскохозяйственных культур. Безмерное расширение посевов кукурузы приводило к тому, что во многих хозяйствах ее размещали на малоплодородных землях, запаздывали с проведением необходимых агротехнических мероприятий, что приводило к снижению урожайности зеленой массы».

Через два года после начала «кукурузной эпопеи» Н.С.Хрущев запустил в действие еще одну «сверхпрограмму», призванную ускорить развитие такой трудоемкой отрасли сельского хозяйства, как животноводство. Она проходила под броским лозунгом – «в ближайшие годы догнать США по производству мяса, масла и молока на душу населения». Изначально ее реализация была поставлена в условия, вызывающие неприятие серьезных экономистов и хозяйственников. Неприязненно отнеслись к новому начинанию и крестьяне, среди которых распространилась шутка о том, что Н.С.Хрущев предложил скрестить корову с медведем: молоко будет, а кормить не надо – пусть лапу сосет.

Однако Н.С.Хрущев не отказался от мысли добиться резкого скачка в производстве мяса. С его одобрения руководство Рязанской области выступило с обязательством за один 1959 год увеличить производство мяса в области в 3,8 раза, а государственные заготовки – в 3 раза. Под нажимом сверху и другие области и республики увеличивали свои только что принятые обязательства. Соседняя с Рязанской областью Мордовия оказалась под двойным прессингом, ее руководители были вынуждены настойчиво «рекомендовать» увеличение плановых заданий районам, а те – хозяйствам. Председатель колхоза «Первое мая» Ичалковского района В.Коряков вспоминал: «В погоне за высокими процентами выполнения плана продажи животноводческих продуктов государству, в погоне за внешним благополучием иные руководители вставали на преступный путь обмана партии и народа. Ведь что получалось за последние годы? Не успел я принять бразды правления колхозом, как меня, молодого руководителя, стали принуждать искусственно завышать производство мяса и молока в перерасчете на сто гектаров сельскохозяйственных угодий. Получалась очень неприглядная картина. Мы брали на себя обязательства (очень часто эти обязательства не обсуждались на бригадных и общих собраниях колхозников), не учитывая реальных возможностей. В прошлом году мы брали обязательство продать государству в два раза больше мяса, чем намечалось планом. Как будто неплохие обязательства, и, главное, они были по плечу нашему хозяйству. Но районным руководителям показалось этого мало. На митинге, посвященном досрочному выполнению районом двух квартальных планов продажи мяса, мне предложили выступить и дать обещание, что артель выполнит три годовых плана. На митинге я выступил и заверил в этом тружеников района. Потом приехал домой, просчитал и пришел к выводу: при всем старании людей такого количества мяса артель за счет своего собственного производства дать не сможет. Поэтому надо было или сократить поголовье скота, или закупить его у населения. Правление пошло по второму пути. Перед общественностью района мы формально оказались «чистыми»: два с половиной годовых плана мяса продали. Но какой ценой! Третий план стал хозяйству в копеечку. Если так вести дело и дальше, то можно загубить хозяйство, а колхозники за это спасибо не скажут... Еще непригляднее получилось с молоком. В среднем от каждой коровы мы получили по 2400 килограммов молока. Однако нас заставили взять обязательства куда выше. Чтобы «восполнить» этот пробел, покупали молоко у колхозников, а иногда масло с рынка и даже из магазинов и сдавали его на заготпункт. Такие «операции» обходились колхозу очень дорого!..»

Первоначально (1959, 1960 гг.) республике удалось нарастить производство основных продуктов животноводства, но не удвоить или утроить, как предлагалось по примеру Рязанской области. Наибольший рост дал 1959 год, когда были мобилизованы все средства для достижения поставленных целей. За год производства мяса всех видов в живом весе выросло на 18,5 тыс. тонн, в убойном весе – 10,4 тыс. тонн. В 1961 году произошло достаточно резкое сокращение, за год производство мяса всех видов в живом весе упало на 13,3 тыс. тонн, в убойном весе – 6,2 тыс. тонн. Однако даже тот успех, который был достигнут в 1959–1960 годы, республика осуществила за счет личных подсобных хозяйств колхозников, рабочих, служащих и других групп населения (ЛПХ).

В ЛПХ республики в период резкого подъема производства, в 1959 году было произведено 61,5% мяса в живом весе, тогда как в колхозах только 30,1%. В 1960 году в ЛПХ было произведено 61,6% мяса в живом весе, в колхозах – 28,7%. Несмотря на это, органы власти достаточно негативно относились к содержанию скота в ЛПХ. Фактически они пытались реализовать идеи Н.С.Хрущева, высказанные применительно к личному хозяйству работников совхозов. Он говорил: «Наличие больших приусадебных участков и скота в личной собственности стало серьезным препятствием на пути развития совхозного производства... В периоды напряженных сельскохозяйственных работ значительная часть трудоспособного населения вынуждена заниматься малопроизводительным трудом в личном хозяйстве, что наносит ущерб интересам совхозного производства». Однако заметного спада в производстве ЛПХ не произошло. Они продолжали оставаться основными производителями картофеля, овощей, яиц, давали около половины молочной и мясной продукции, которая частично реализовывалась на сельских и городских рынках. Реализация трех «сверхпрограмм» Н.С.Хрущева оказала заметное влияние на развитие Мордовии. В его деятельности, как нам представляется, имелись как положительные, так и отрицательные черты, при преобладании последних. Мобилизация и отправка на целину специалистов сельскохозяйственного производства резко обострила проблемы кадров аграрного сектора экономики республики. Появление, а затем резкое расширение посевов кукурузы изменило традиционную структуру посевных площадей в регионе, нередко в хозяйствах новую культуру размещали на малопригодных землях, запаздывали с проведением необходимых агротехнических мероприятий, навязывание не всегда приносило пользу. Попытка решить проблемы животноводства в форме резкого скачка привела к перенапряжению сил, а затем спаду.

В заключение стоит привести еще одну цитату из работы Мартина Малиа: «Проведению реформ Хрущева мешали его собственная импульсивность и нетерпение: одна реорганизация следовала за другой столь быстро, что в результате колхозы оказались полностью дезорганизованными. Другая проблема состояла в том, что Хрущев слишком часто делал ставку на одну-единственную панацею – будь то кукуруза, уменьшение посевов клевера или освоение целины...»