* * *

Направо пойдешь – меч булатный долой.

Налево – коня проворонишь.

А прямо пойдешь – не вернешься домой.

С плеч буйную голову сронишь.

Коней проворонил я целый табун.

С мечом не однажды прощался.

Бывало, домой я, беспечен и юн,

И без головы возвращался.

Но все же не шибко в беде горевал.

Вне всяких сомнений и правил

Коня наживал, меч булатный ковал

И буйную голову правил.

И хоть я давно не беспечен и юн.

Но ворог напрасно смеется.

...Еще попытаем тот камень-горюн,

что русской судьбою зовется.

* * *

«Нас было много на челне...»

А.С.Пушкин

Когда российская земля

Во мгле не видит света,

Кого швыряют с корабля?

Опального поэта.

В чем грешная его вина,

Ответят вам едва ли.

Во все лихие времена

Так люди поступали.

«Он напророчил нам беду

И кораблекрушенье.

Теперь гореть ему в аду

За это прегрешенье!..»

Корабль в морской зарылся грунт...

Идущие за нами

Во мгле поэта подберут,

Как брошенное знамя.

Чтобы однажды в свой черед,

Как прежде в оны-лета,

Опять швырнуть в пучину вод

Опального поэта.

Мой русский гений! Сколько раз,

Оборотясь на запад,

Как тормозящий ход балласт,

Тебя швыряли за борт.

Но не спасали корабля

В разгаре заварушки...

Опять пираты у руля,

И не прочитан Пушкин.

Сказ

Вот и ковер-самолет,

И сапоги-скороходы.

Только душа не поет.

Видно, ей мало свободы.

Пенная брага рекой.

Меда хмельного колода.

А на душе непокой.

А на хрена ей свобода?

Вот тебе меч-кладенец.

Вот тебе небо в алмазах...

Экий ты ухарь-купец!

Вот навязался, зараза...

Вот тебе лыко в строку

И самобранка-скатерка,

А сверх того, дураку,

На опохмелку пятерка.

Что же ты мух ловишь ртом?

Что же ты медлишь с ответом?

Али во сне золотом

Слезно не грезил об этом?

Глянул дурак в пустоту

И рубанул средь пирушки:

– За вековую мечту

Ты мне суешь побрякушки.

Экий ты ухарь-купец!

Не продается такое...

...Вроде и сказу конец,

А на душе нет покоя.

Поэт

По этим ступенькам непрочным,

Ведущим на горестный свет,

По грубо сколоченным строчкам

Спускается с неба поэт.

По лестнице этой отвесной

Усталый, угрюмый, хмельной,

Присыпанный пылью небесной,

Забрызганный грязью земной.

Небритый, потертый, помятый,

Проклявший себя и свой век,

Такой никому не понятный,

Упрямый шальной человек.

Зачем ему с неба спускаться,

Пускаться в неведомый путь?

Средь добрых людей потолкаться?

Соленого горя хлебнуть?

Сидел бы на облаке млечном,

Ничем никому не мешал.

И людям о добром и вечном

Хорошие мысли внушал.

Так нет же! На лестнице шаткой –

Того и гляди упадет! –

Он машет приветливо шапкой

И с неба на землю идет.

По этим ступенькам скрипучим,

Ведущим на горестный свет –

По строчкам своим неминучим

Спускается к людям поэт!

Подорожник

Не обижайся, мой художник,

Такой я странный человек.

Сегодня я – печальный дождик.

А завтра – странствующий снег.

Не получаются наброски

Отнюдь не по твоей вине.

Лиловый дым от папироски

Расскажет больше обо мне.

Вредны в поэзии детали.

От них хорошего не жди.

Мой смутный облик пропитали

Снега, туманы и дожди.

Налей себе покрепче чаю,

На мир по-доброму взгляни.

Вот я и стал твоей печалью –

Меня за это не вини.

Мой опечаленный художник,

Тебе открою я секрет:

Вот этот лунный подорожник –

И есть мой истинный портрет.

Ты наложи его на рану,

Он снимет с сердца маяту.

Но помни: поздно или рано

В тебе я все же прорасту.

Лиловым дымом папироски,

Искристым облачком во сне...

Твои строптивые наброски

Еще поплачут обо мне.

* * *

Заневестились вешние вишни...

И сказал мне румяный блондин:

«Если бросишь писать свои вирши,

Тут же премию сразу дадим».

И хоть он и не первый писатель,

Но по местной колоде он – туз,

Потому что как наш председатель

Возглавляет поместный Союз.

И уж тут ничего не попишешь.

Он над нами стоит во главе.

Есть, конечно, начальники выше,

Но они проживают в Москве.

А в столице – другие расклады.

С номинантами там перегруз.

И помочь бы провинции рады,

Да кивают на местный Союз.

Говорят: «Вы там сами с усами.

И бюро, и Литфонд, и печать...

И к тому ж ежегодно мы сами

Едем премии к вам получать».

И хоть я не последний писатель,

А довольно известный в стране,

Только что-то особых симпатий

Не питает начальство ко мне.

Хорошо тебе, вешняя вишня,

Безоглядно ронять белый цвет.

У тебя председатель Всевышний.

И других председателей нет.