Писать с музыкой в сердце.

Быть в ответе за ту, которую приручил.

Поднимать каждый вздох выше на терцию,

с каждым слогом оставлять всё меньше чернил.

Ее – богиню твоей речной заводи,

тихую мышку без заводного ключика –

в сказку привел сам, сам и веди

через леса и дороги колючие.

Опережай ветра на неведомой скорости.

Времени мало. И значит – любить, да и только.

Не бывает ошибок по глупости и по молодости,

не бывает за сладко – одно лишь горько.

Ей привычней глаза из тумана и пепла.

Она слишком с тобой, чтобы сдаться – и в сторону.

Просто в этом лесу она сокола встретила

и делила с ним ночи и месяцы поровну.

Необещанная тебе, как и ты несуженый.

Но такое случается, вопреки богам и прочему.

Кем ты будешь: советчиком, другом ли, мужем ли –

ты заполнишь свои и ее недостатки и прочерки.

Ты рукою к плечу, а она под ключицу голову.

Замер лес. Всё живое для вас умолкло.

Ты сейчас помолчи – в этом столько золота,

сколько в вашей сказке не сыщешь толка.

Вместо колыбельной

Спи, моя радость большая, спи...

Я не ищу для разлуки повод.

Я намеряю круги при помощи «пи»

(у меня отродясь полуночный голод,

с ним же и холод)... и свечи я жгу за двоих.

Бессигнальный маяк, ну а ты приплываешь.

У порога – ковры, за порогом же – бриг...

не тебе они стелены, сам понимаешь.

Спи, академик ран... моих, спи.

Ты ученый малый, с тебя не спросят.

А приплыл, так и якорь топи.

Здесь вообще одни топи и вечная осень...

Осень, знаешь, для тех, кто наплавался. Так

загребает листвою в объятья, что – тонешь.

У меня от хандры есть чудесный коньяк,

а и сердце болит, то шиповник нам в помощь.

Спи... Я строю одна Вавилон.

И колючки в венки сама навплетаю.

Ты приплыл не за тем, и что ты не Ясон –

я-то знаю. И знает, который карает.

Он всё знает. Но ведать не ведает, что натворил.

Неимущим он внемлет, непросящих прощает.

Я с ним чашу распила, а ты не распил

и мытарствуешь без предвоскресной печали.

Спи... У твоих пылевых дорог

болевой порог покрепче, чем у гранита.

Спи... Я и впредь не буду смотреть в глазок.

Спи... Калитка была и будет открыта.

«Содержание»

Уже всё видеть, всё чувствовать.

Еще ничего не знать, не помнить.

Слагать отступными творчество устное,

шагая беззвучными по спящей комнате.

Вы лучше меня знаете, как это правильно.

Я знаю только, что это неважно.

Всякий раз переводя гнев на Авеля –

я обрываю ниточку змея бумажного.

Белой вуалью, парящим ли саваном –

мне успевать за твоими словами,

в небо идти за твоим гулким табором,

всуе воспеть обличенного славою,

слиться с тобой берегами, руками –

нет в этом сильного, нет в этом слабого.

Боготворю всю твою недосказанность.

И не молю, не прошу, не воинствую.

Горькой ли мудростью, светлой ли старостью

я принимаю безмолвную исповедь.

Много в двоих от всего человечества –

вот по инерции сходишь на станции,

вот открываешь богов древнегреческих

в поисках нового, прочного панциря.

Плавной рекою течет предрешение.

Останови лодку здесь – тонут с веслами.

Я за любое кораблекрушение,

если оно не несет утешение,

если оно дарит только сложение –

пусть будет рано, лишь не было поздно бы.