После выхода захватывающих, удивительных романов «Ларец» и «Мечеть Парижской Богоматери. 2048» их автор – Елена Чудинова – проснулась знаменитой. Мастерство, острота сюжета, великолепное знание истории, определившее экскурсы в прошлое, мистическая доминанта – все эти компоненты присущи ее прозе. А еще – страстность, горячая внутренняя убежденность, естественно выливающаяся в отточенную форму.

«Ларец» – это целая приключенческая эпопея, затрагивающая проблемы веры и верности, любви и самоотверженности, честности и цельности человеческой личности. Действие романа происходит в XVIII веке.

Роман «Мечеть...» – по жанру антиутопия. Даже в подзаголовке автор подает некий сигнал, ведь 2048 год – это перекличка с «1984 годом» Оруэлла. В этом произведении с бескомпромиссной прямотой высвечены вопросы личной и общественной ответственности человека за происходящее, сама способность человека всей жизнью отвечать на жестокие вызовы современности. Среди множества откликов на эту книгу главное определение – «смелая».

Сейчас готовятся к выходу новые книги Елены Чудиновой, которых уже с нетерпением ждут читатели, романы «Держатель Знака» и «Лилея» (это продолжение «Ларца»).

Предлагаем вашему вниманию небольшое интервью, которое Елена Чудинова любезно согласилась дать нашему журналу.

– История России двадцатого века трагична: падение двух империй (монархической и советской), и потому создается впечатление, что историей России движет какая-то невидимая рука злого гения. В «Мечети Парижской Богоматери» угадываются отрицательные персонажи – господа либералы Сергей Ковалев, Анна Политковская, террорист Закаев – как своеобразная «часть» этой руки.
Какое лекарство вы предложили бы от болезни либерализма?

– Крушение Советского Союза – лишь пролонгированный результат падения Российской Империи. Это безбожное образование было обречено изначально. Попытки некоторых сегодняшних деятелей идеализировать вчерашний день – вредны и бессмысленны. Ну, а персонажи, угадывающиеся в «Мечети»... Что Вы, что Вы – официально заявляю, что это может быть только чисто случайное сходство.
Я даже совсем не помню, кто такие господа Политковская и Ковалев? Либералы, вероятно? От либерализма: что для нас, что для французов, есть только одно лекарство – обращение к своей национальной и религиозной идентичности. Злой гений на нас только один – старина дьявол. Россия сохранила святоотеческое учение древней Церкви в наибольшей полноте, а именно в форме Православия. На нас и злоба князя мира сего сильнее, это же естественно.

– Сейчас понятие «свобода» (читай: либеральная идеология) ставят выше понятий «Бог», «честь», «совесть», «любовь», в результате Европа (а за ней, к сожалению, идет по пятам Россия) дехристианизируется. Это фатально? Какие шаги могут спасти ветшающий христианский мир?

– Смотря кто шагает. Мои шаги были таковы – я захотела напугать цивилизованный мир своей книгой. Оруэллу ведь это когда-то удалось. Удастся и мне, если книга будет продолжать распространяться в России и прорвется на Запад. Каждый должен делать то, что зависит от него здесь и сейчас, что в его силах. Вот вы делаете журнал патриотической направленности – ну и Бог в помощь! Большие дела складываются из малых. Нельзя ни на минуту забывать, что наша армия, наше духовенство – это мы сами, лучше нас им быть неоткуда! 

– Вы – сторонница монархии: возможен ли в наши дни возврат России к монархии?

– Сейчас общество не готово. А вообще, по-моему, нам нужен Майкл Кентский. Обидно – намекает человек, намекает... Судите сами: во-первых, он родня кровная нашим царственным мученикам. Во-вторых, в отличье от Георгия, профпригоден: семья квалификации не теряла... Что протестант, так это ерунда – покрестим в Православие, опыт у нас на сей счет большой и позитивный... Это, конечно, немного шутка, слишком уж разговор серьезный получается. Но в каждой шутке, как говорится...

– У вас в романе «Ларец» один из главных положительных персонажей француз, а в «Мечети» действие происходит в Париже. Что-то вас связывает с этой страной?

– До поры ничего не связывало. История Англии мне всегда была интереснее. Франция меня сама выбрала, хотите верьте, хотите нет. Плохо ей сейчас. Я ее боль слышу. Ведь и новая моя книга – тоже о Франции, о шуанах.

– В «Ларце» есть очень симпатичный персонаж – священник Модест, воин святого Воинства. У него есть прототип в реальной жизни? Скажите, другие персонажи (не только этого романа) имеют свои прототипы?

– У отца Модеста есть прототип, как и у отца Лотара. Я вообще люблю персонажей с натуры писать. А больше ничего не скажу – секрет!

– Православное мировоззрение и литература фэнтези (ваши романы «Ларец» и «Лилея») не противоречат друг другу. Есть такое мнение, что фэнтези и Православие вещи несовместимые.

– А еще несовместимы Православие и интернет, и на компьютере работать тоже не надо... Видала я в Православии желающих самим запереться в гетто, предпочтительно в лесу! А ля семья Лыковых, но в православном исполнении. Самыми мощными цивилизаторами европейского континента в древности были монахи. Христианство дало толчок нынешним наукам. Культура сюда входит. Наша брань в мире проходит через эти сферы. Неизменно для верующих должно быть только то, что к миру сему не относится: вероучение, литургика...

– Вы из тех писателей, которые даже в наши малочитающие дни сумели «проснуться знаменитыми». Что принесла с собой известность?

– Стало чуть легче дышать. Трудно жить неуслышанным, чем больше тебе есть, что сказать, тем это труднее.

– Расскажите немного о себе: в какой семье родились, кто по образованию?

– Родители мои были известными палеонтологами. Отец, Петр Константинович Чудинов, последний, так сказать, владелец частного динозавра, и не одного. С его смертью эпоха именных открытий кончилась. Так что есть у меня такие вот своеобразные «братья» – Эстеменазух Чудинов и другие ящеры. Мама, Инна Ивановна Чудинова, в девичестве Смышляева, занималась древними кораллами. Меня всегда восхищало ее уменье слышать шумы пересохших морей, глядя на кусок серого камня. Но в семье, как говорится, не без урода: у меня образование чисто гуманитарное.

– Кто повлиял на то, что Вы стали писать, и когда вы стали писать? Какое Ваше произведение Вам наиболее дорого и почему?

– Писать я начала раньше, чем обучилась грамоте. В самом деле, помню, клеила в детстве какие-то «книжки» и заполняла их каракулями. Прошла период подростковой графомании – все сии труды уничтожены, я человек не сентиментальный. Словом – пишу всю жизнь. А вот публиковаться начала только с крушения советской власти – это было принципиально. Мне трудно выделить «лучшую» свою книгу, каждая – живой кусок меня. Прямо сейчас в издательстве «Яуза» выходит мой роман «Держатель Знака» – про белогвардейцев-северозападников, но тоже с мистической доминантой. Я писала его в юности, для моих сверстников он был очень важен. Да, быть может, он самый дорогой – с него я началась как прозаик.

– Кто из фэнтезийщиков сегодняшнего дня вам ближе по духу? Ваше отношение к христианским сказочникам Запада (Г.Х.Андерсен, Т.Янсен, С.Лагерлеф, А.Линдгрен, фэнтезийщики Толкиен и К.Льюис).

– Я всегда считала себя волком-одиночкой. Никогда не принадлежала ни к кружкам, ни к направлениям... Несколько лет назад я открыла для себя Юлию Вознесенскую. С тех пор мы познакомились и сдружились.

Андерсен – гений, рассыпающий архетипы из рукава, мимоходом. Янсен и Лагерлеф на меня не оказали никакого влияния. Линдгрен я делю на две: первая – чудесный писатель, здоровый и нужный, вторая – поздняя, писатель вредный и больной. Все эти «Братья Львиное сердце» – латентно суицидальны, вообще ужасны. А вот «Сальткрока», первые две книги про Калле Блюмквиста – это чудо! А третья – маразм. Такая вот полосатая Астрид. Толкиена и Льюиса признаю за величины, но никогда ими не увлекалась.

– Ваше отношение к сказкам Роулинг о Гарри Поттере.

– Я в свое время написала об этом целую статью, она есть на моем сайте www.chudinova.info, называется «О, дивный новый мир магии!» Вкратце могу сказать одно – расхожусь во мнениях как со сторонниками, так и с противниками этих книг.

– Не пробовали писать «классическую реалистическую прозу» или стихи?

– Я не только прозаик, но и поэт. Некоторые мои стихи должны быть сейчас в приложении к «Держателю Знака» (если, конечно, издательство об этом не позабыло...), многие сборники размещены на моем сайте. Не понимаю, что значит «реалистическая проза»? Как у Льва Толстого, что ли, где мир густо и абсолютно материален? На мой взгляд, я реалист и есть – просто в моей реальности есть место волшебству.

– Кому первому доверяете прочесть новые произведения?

– У меня не один и не два друга, чье мнение для меня действительно важно. Не считала, но думаю, больше полудюжины!

– Насколько сильно отзывы друзей заставляют менять текст?

– Кое-что неизменно по определению, до запятой, но к чему-то я охотно прислушиваюсь. Как раз вот моя французская подруга написала, что в «Лилее» каштаны в Париже – не того сорта, что у меня описаны. А исправлять жалко – с «правильными» каштанами целая сцена хуже получается. Такие вот дела, не знаю, как и быть.

– Ведете ли Вы общественную деятельность? Если не секрет, над чем работаете сегодня за письменным столом?

– Ну, как сказать... Зовут «в телевизор» или на радио – еду. Перед Новым Годом посетила Псков – по приглашению местной законодательной власти. В конференциях участвую, опять же – если зовут. Сама не напрашиваюсь. Все-таки главная моя общественная деятельность – в моем компьютере.

Сейчас завершила роман «Лилея» – о шуанах в 1793 году. Это – продолжение «Ларца».

– Что посоветовали бы почитать нашим читателям?

– Посоветовала бы прочесть роман Жана Распая «Государь», только он – на французском. Очень хорошая книга!