*  *  *

Озеро дымчато. В инее весла.

Лес позабыл о вчерашних грибах.

Лужица в шляпе волнушки замерзла.

Остекленели опята на пнях.

Пух Иван-чая и мысли о снеге.

Даже опушки обсохнут когда,

Не растворяются, плавают в небе,

Стынут на кромке прибрежного льда.

В почках заложен заряд ожиданья.

Смутно забудусь – повеет весной.

Лодку качнет силой воспоминанья,

В берег ударит хрустящей волной.

В ночь онемеет студеная заводь.

И мирозданье сомкнет берега.

Будет ли помнить озерная память

В лодке двоих и над ней облака,

Стаю гусей и чащоб конопатость?..

Чтобы однажды, вернувшись отсюда,

Нас покачнула обманная радость,

И отражения всплыли со дна.

*  *  *

Этой женщине за сорок.

В доме – покати шаром:

Ни варений, ни засолок,

Завтрак – кофе с сухарем.

Завсегдатай общепита,

Вечно чья-нибудь жена,

Суетлива и несыта,

Ни в кого не влюблена.

Кружат сплетни, анекдоты

И вранье, как воронье.

Не искал ей Бог работы,

Черт старался для нее.

С ней начальство,

как со стервой

Обращается, когда

Утром грязью липко-серой

В душу глянет пустота.

И пропахнет все постелью –

Лес осенний, первый снег…

Кто живал однажды с нею,

Не отмоется вовек.

Кто она? Зачем? Откуда?

Где ее родимый дом?

И сама она, Приблуда,

Век не вспомнила б о том

Да письмо легло на сердце –

Мать в деревне умерла.

Захотела разреветься –

Не сумела, не смогла.

БОБЫЛЬ

А когда один остался,

Самому себе чужой,

Перед миром растерялся –

Ничего нет за душой.

Рассосалась злая память,

Недовольство серых лет,

Мхом оброс тяжелый камень –

Средоточье давних бед.

Ликом вылинял в погоду,

Сердце выстудил насквозь.

И уходит, будто в воду,

В душу брошенная злость.

Равнодушье и смиренье

Заселили молью кров.

Расцвело в тебе растенье

Без колючек и шипов.

Беззащитна оболочка,

Непогода рвется в дверь.

Нагляделся на цветочки,

Глянь на ягодки теперь.

Заполняет жизнь лесная

Огород и двор пустой.

Кружит ворон, задевая

Дым холодный над трубой.

*  *  *

На отмели малька

Дочь зачерпнула кружкой.

Еще одна река

Становится речушкой.

За пнями не слышна

Былая сила леса.

Еще одна вина

На совести прогресса.

Вросла в траву изба,

И вывихнуты рамы.

Еще одна судьба

С отсохшими корнями.

Вопросы малыша –

Ответы непростые.

Еще одна душа

Заплачет о России.

*  *  *

Крестьяне, мещане, дворяне.

А нынче, кого ни спроси,

Дворняги, дворняги, дворняги

Снуют по великой Руси.

Дельцы, проходимцы, прохвосты.

И как ни выстраивай в цепь

По жадности, весу и росту –

У всех одинакова цель.

Покуда смятеньем и смутой

Охвачен безмолвный народ,

Обманывай, спаивай, путай,

Хватай и бери в оборот.

За деньги к любому орешку

Находят пути без преград.

С осенней листвой вперемешку

Родные червонцы летят.

ГОЛОС

– Не читай газетной пены,

– Не пиши на злобу дня –

Скоро стихнут перемены,

Будешь вспоминать меня.

Человека не исправить,

Значит, нечего и лезть.

Были, есть и будут зависть,

Склоки, ненависть и лесть.

Ты в душе не разуверься,

Не вноси в нее разлад…

От тугих ударов сердца

В доме стекла дребезжат.

МОСКВА

Прощай! И все, что за спиною,

Внезапно стало далеко.

Что находил с трудом весною,

Теряю осенью легко.

Искал тайгу в почтенных парках,

Луга – на клумбах площадей.

Не узнавал, на вещи падких,

Людей в цепях очередей.

Не обивал пороги комнат,

Что смотрят окнами на юг.

Где зеркала меня не помнят,

Там женщины не узнают.

Пора, печали не развеяв,

Не умножая праздных дней,

Вернуться к лесу от деревьев

И к человеку от людей.

*  *  *

Сомкнулись берега

Над жилкою теченья.

Остановись, мгновенье! –

И замерла река.

И лес увяз в снегах,

Раскрашенных закатно.

И я застыл внезапно

Со словом на устах.

Но белый сумрак дня,

Перетекая в синий,

Осыпал с ветки иней

И расковал меня.

Очнулись облака,

И мир пришел в движенье…

Остановил мгновенье,

А замерли века.