Ольга Маркелова. Наши маршруты

Наши маршруты

Американская петля, или Путешествие
к Большому каньону

 

Крымчане, живущих ныне в Коста-Рике, совершают паломничество к Большому каньону в Аризоне (США), чтобы воочию увидеть местные красоты и... сравнить их с одним из прекраснейших уголков родины – Крымом.

Аэропорт Лас-Вегаса. «Мир наживы и чистогана» встретил приветливо. Пограничник с фамилией Табунщиков на родном русском языке посокрушался, дескать, Лас-Вегас дюже дорогой город и, видимо, нам будет холодно, здесь всего-то 25 градусов по Фаренгейту, и вообще что же нам в теплых тропиках не сидится?

К слову сказать, фаренгейты, мили и футы, это метрическое наследие англосаксов, преследовало нас повсюду. Особенно донимало, когда надо было быстренько включить кондиционер, настроенный на обогрев, ведь холодно ж и так хочется тепла.

Самым простым оказалось взять напрокат автомобиль. Человек, не вставая со своего стула, обозначил квадрат с припаркованными машинами и разрешил выбрать любую. Ключи ждали нас в машине. Ориентироваться на дорогах было совсем не сложно, крупные и четкие указатели не подводили. Удивило обязательное дополнение к любому напитку в виде колотого льда, и это зимой. При этом совершенно однообразная и безвкусная еда.

Но Лас-Вегас – отдельная история.

Море огней. Стрип, тот самый, с множеством отелей. Почти гротескные копии статуи Свободы, псевдо-венецианских каналов, римских статуй, лубочной египетской пирамиды. Обилие казино, мимо которых не пройдешь, так как тротуар ведет тебя только в их недра, а уже потом – на улицу. Все вышеперечисленное – ненастоящее, суррогатное, вторичное и очень попсовое.

Из неподдельного – шоу «Ле Реве»... Как описать словами увиденное волшебство любви и таинство мечты? И вот уже растворяется в воде скамейка с дремлющей девушкой, магически сдергивается с потолка драпировка экзотических расцветок... Артисты великолепны, мастера акробатики и синхронного плавания быстры, точны, непредсказуемы. С последними звуками музыки сказка не исчезла, она все еще стояла перед глазами. Заметила, что уходить не хотелось не только нам, но и американцам в ковбойских шляпах. Замерев в ожидании чуда, весь зал притих и еще долго не расходился.

А со сказкой-мечтой, воплощенной разумом человека, уже спорила Природа.

Огромные, словно окаменевшие языки пламени, скалы Огненной Долины, казалось, возникли из ниоткуда. «Fire», – стучало в висках. Красный песок – под ногами. Kружат голову петроглифы, которым около 4000 лет. Застывшая прямо в кране струя воды напоминает о легком морозе. Сколько уж там по Фаренгейту? И каменный огонь величаво взирает на нас свысока...

А день звал нас в путь. «Американская петля» только начиналась. Незаметно подкралась темнота, исчезли каменные глыбы по обеим сторонам дороги. Только фары машины освещают обледеневшую дорогу. Вдали ни огонька...

Утро будит солнцем. Остатки сна сняты свежим морозным воздухом. Брайс-каньон великолепен. «Амфитеатры»
и «камины фей» поражают своим изяществом. Названия смотровых точек очень точны. Есть, например, «Вдохновение». Еще раз убеждаешься в том, как Природа, всеобъемлющая и всевидящая, торжествует в своих каменных творениях. Дух захватывает от снежно-красного кружева, сотканного ветром и водой.

Кажется, что вот теперь-то мы видели самое-самое, самое красивое. Ан нет. Известный миру Каньон Антилоп уникален. Находится он на территории индейской резервации племени навахо.

Каньон Антилоп, разделенный на верхний и нижний, получил свое название из-за цвета скал, который напоминает шелковистый цвет шкуры антилопы.

«Здесь вода пробегает сквозь скалы». Так называют это место индейцы. Правда, индейцы этого племени по виду сегодня мало отличаются от европейских или американских туристов. Наш гид – невысокого роста, коренастый молодой человек в синей куртке с синей же пластмассовой клипсой в мочке уха. Взгляд, правда, пытлив и глубок. Уже внутри каньона он за полминуты настроил наш фотоаппарат, сделал несколько потрясающих снимков и предложил, если мы не против, сыграть на флейте, она тут как раз у него под рукой.

Следующая остановка в нашем маршруте – Horsshoe Bend, Подкова. К вашему сведению, именно здесь изгиб реки Колорадо можно увидеть с высоты 330 метров. Где-то прочитала: чтобы представить, сколько это, надо сложить одиннадцать девятиэтажных зданий.

От одного взгляда вокруг – голова идет кругом. К тому же на этой аутентичной высокогорной площадке полное отсутствие каких-либо перил. Едва успеваю оглянуться, обнаруживаю, как мой беспокойный супруг, ловко балансируя, стоит... сидит... лежит (!) на самой кромке выступа. Уж очень заманчиво ощущение высоты и глубины.

Долина Монументов

Увидеть закат и встретить рассвет нам предстояло в совершенно особом месте. И вот почему. На территории Долины Монументов, находящейся в пределах земли племени навахо, есть единственный отель, который очень заблаговременно удалось зарезервировать.

Кстати, вместе с подтверждением о бронировании мне на электронную почту пришло письменное извинение и объяснение, почему на территории отеля отсутствует бассейн, хотя зимой потребности в нем у нас не было никакой. Объяснение очень простое. Индейцы навахо считают непозволительным тратить драгоценную воду таким образом.

Однако вернемся в раннее утро. Прав, прав был господин Табунщиков насчет низкой температуры. Передвигаться по Долине рекомендуют на автобусе, что мы и делаем.

Вскоре перед нами буквально вырастают огромные изваяния. «Слон», «Верблюд»... И не верится, что все это создано вовсе не человеческими руками.

Жаль было оставлять сказочную Долину, но впереди нас ждал Большой каньон, да и время поджимало.

На этот раз мы взяли вертолетную экскурсию. Да и как же еще можно оценить масштабы Каньона! Протяженность Большого каньона – 446 километров, глубина – 1800 метров. Мне кажется, голова моя вертелась, ну конечно, не на 360 градусов, но очень близко к этому показателю. Представьте ощущение полета плюс ошеломляющие, совсем неземные виды. А ведь это всего лишь прорезанные и эрозированные водой реки Колорадо известняки, песчаники и сланцы, составляющие элементы одноименного плато.

Еще раз, уже в медленном ритме пешеходной прогулки, любуемся Каньоном... Проехав по территории штатов Аризона, Юта, Невада, мы закончили американскую петлю там же, где и начали, – в Лас-Вегасе.

Репортаж с родины конца света

Земля майя манила и влекла. Затерянная в сельве 45-метровая пирамида Кобы, величественная Чичен-Итца... и где, как не здесь, узнать о «конце света»?

Расположенные в окрестностях Канкуна и Ривьеры Майя древние города – вот приблизительный мой маршрут.

И первое путешествие – в город-крепость Тулум. Уникальны руины Тулума. К ним можно подойти почти вплотную, вот только солнце палит нещадно. Зато какое наслаждение для игуан – замереть под его лучами!

Каменное величие поражает. Ощущаешь прилив энергии, подключившись к невидимому источнику питания.

Но нас уже ждет местный парнишка гид-проводник, обещавший «водную» экскурсию. Вернее, нужно на лодке подплыть к руинам со стороны моря и попутно поплавать вдоль второго по величине в мире кораллового рифа.

– Что означает «Тулум»? – спрашиваю проводника.

– «Зараженный город», это на языке майя, – получаю ответ и длинную историю о вспышке чумы и приплывших вскоре после этого конкистадорах.

Хотя всезнающий интернет толкует значение слова «тулум» как «стена». Не вступая в дискуссию, задаю вопрос о «конце света».

– Нет, – смеются лукавые глаза парнишки, – это конец эпохи, а не мира.

А не поискать ли ответ там, где нашли знаменитый календарь?

Город Коба (ударение на втором слоге) – вторая точка моего маршрута. Оригинал каменного календаря закрыт металлической сеткой. Внимательно слушаю объяснения: «У майя было два календаря – короткий и длинный. Короткий календарь охватывал период в 52 года, длинный – 125 лет. Вот тот, длинный, и закончился. Но это конец эпохи, не волнуйтесь...»

Привлекает внимание поле, с двух сторон ограниченное каменными стенами с высоко посаженными каменными же «ушками». Знаменитая игра в мяч – «juego de pelota». Выигравшая сторона удостаивалась чести быть принесенной в жертву на вершине пирамиды.

Пирамида высотой 45 метров, одна из самых высоких, и – о удача! – можно взобраться на самый верх! Воистину, место силы.

Путешествие третье оказалось самым долгим. Около 200 км за рулем. Но стоило только оказаться в Чичен-Итца, как усталость улетучилась без следа. Перед пирамидой есть заветная площадка: хлопнешь в ладоши, и эхо возвращается к тебе рваным звуком гитарной струны. Впечатление, что здесь, именно здесь, энергетический портал.

Дворец главного священника или жреца, еще и еще поля «juegos de pelota». Длиннющие стены с изображениями черепов. Долина тысячи столбов. И их, правда, ну очень много... Впрочем, и здесь меня заверили, что конца мира не ожидается, что грядет смена эпох. Возможно. Но лукавы глаза потомков майя. Помните, что выигравших ожидала честь – быть принесенными в жертву?..

Куба далеко. Куба рядом

Кубинцы всегда представлялись мне жизнерадостными и улыбчивыми. Но что они такие «громкие», я не предполагала. И это при том, что уже почти два десятилетия живу в окружении континентальных латиноамериканцев. Но кубинцы – обитают на острове.

Когда приземлились в аэропорту, на какой-то миг мне даже захотелось попросить уменьшить громкость звука. Нас никто не встречал, хотя такая договоренность была. Волна децибел и жара немного напрягали. Мой муж нашел представительство гостиничной сети, и мы направились именно туда.

Крошечный кабинет показался в первые минуты райским местечком. Угадайте, почему? Правильно, там работал кондиционер. Однако минут через пять я непроизвольно съеживаюсь, потом спешно натягиваю свитер.

За столом восседала крепкая кубинка Кати бальзаковского возраста, которой холод был нипочем. С необыкновенным энтузиазмом она одновременно и разговаривала по телефону, и диктовала фамилии гостей своим агентам. Это ничуть не помешало ей заняться еще и нами. Наконец нужный звонок, и не один, был сделан. Агенты отправлены. Кати распахивает окно, и поток жары врывается в «рай». А Кати
просто достает сигарету и закуривает.

На Кубе курят. Много. И женщины, и мужчины. Хотя на сигаретных пачках имеются предупреждения «курение уменьшает количество лет». Совсем как у нас в России: «Минздрав предупреждает...».

Гавана ошеломляет своей яркостью и громкоголосьем. Ее реальность богата сюрпризами. Где еще прямо перед вами так призывно сигналят раритетные «Кадиллаки», «Шевроле», «Форды»? И для полноты картины – огромно количество... наших российских «Лад».

Шумные от чересчур громкого общения центральные улицы и тихие улочки-«шкатулочки» с неторопливыми прохожими. Изящные особняки в колониальном стиле и рвущиеся в небо небоскребы. Ухоженные скверы и стены давно неремонтированных домов с облезлой штукатуркой. Все это – Гавана со своими двумя миллионами жителей, столица непокорной Кубы, которая с 1962 года живет под почти полным экономическим эмбарго соседних США.

Столичные жители динамичны, многословны, прямолинейны и гостеприимны.

«Вы говорите по-испански! Русская? Мы изучали русский в школе. Крым? Конечно, знаем», – и мгновенно из закоулков памяти выуживается еще одно русское слово: «товарищ».

Несмотря на «специальный» период (думаю, многие помнят то лихое для нашей страны время, когда России было не до помощи), отношение к русским особенное, нас любят. А потому нередки откровенные разговоры о будущем. Таксист, совсем молодой парень, работает на хозяина. «Хочется перемен, – говорит он. – Пусть Куба откроет двери. Фидель сделал свое дело, теперь другое время. Нам нужны новые технологии».

Знакомо, не правда ли? Не сдерживаясь, замечаю, что капитализм жесток...

Познакомились мы с журналисткой Нурией. Она – дипломированный философ, к слову, окончила МГУ им. Ломоносова. Нурия говорит, что кубинцы ждут от нового президента улучшения уровня материального благосостояния, а смена строя им не нужна.

На расспросы о социальных льготах отвечает:

– Каждый кубинец независимо от возраста имеет право на субсидированное получение 3 кг риса, фасоли, мяса или мясных продуктов, рафинированного и нерафинированного сахара, соли, масла сливочного и растительного. Можно купить продукты дополнительно, но цена на них не субсидирована и не каждому по карману. Медицина бесплатная. Есть программы помощи беременным, в том числе госпитализация в интернат, если у женщины социальные проблемы или осложнения в течении беременности, вплоть до родов. Действуют программы помощи пенсионерам – от дневных стационаров до полного пансиона и домов престарелых. Средний возраст населения увеличивается. Население «стареет». Рождаемость низкая. Индекс детской смертности детей до года – 4,2 на 1000 родившихся.

К сведению, у России он – 7,08, а в США – 6,17.

Нурия ведет нас по Гаване, по «своей» Гаване.

– Это – знаменитый угол 23 и 12, здесь впервые Че Гевара провозгласил социалистический характер революции. А это – историческое здание детского приюта. Дверки в нишу, где оставляли подкидышей, закрыты навсегда. Детей на Кубе не бросают, – пояс-
няет она, наблюдая, как мы провожаем взглядами кубинских пионеров.

Недалеко – знаменитый макет яхты «Гранмы» под стек-
лянным колпаком. Историю «Гранмы» я слышала здесь в разных интерпретациях, одна из «почти правдивых историй» понравилась мне больше всего.

Говорят, что на самом деле вместимость яхты всего 8 человек, поэтому Фидель выбрал команду из поджарых и без лишнего веса сподвижников, числом... 82! После высадки на берег практически всех расстреляли или взяли в плен. Посмотрев на оставшихся
шестерых, Фидель сказал: «А теперь мы пойдем делать революцию!»

Что еще можно увидеть в Гаване? Величественное здание русского посольства! Вблизи от причала круизных лайнеров стоит русская церковь Казанской Божьей Матери, построенная на средства кубинского народа. В Гаване есть свой капитолий, точная копия аме-
риканского, но кубинцы уверяют, что он выше.

Музеи рома и табака. Музеи исторические и революции. Старые морские крепости и легендарные бары. В одном из них, как утверждает хозяин, бывал Хемингуэй и даже выпил 12 двойных «дайкири», рекорд не побит до сих пор.

Вечерняя же Гавана соблазнительна до головокружения. На набережной можно до бесконечности смотреть, как ночной карибский бриз лениво перекатывает волны. Или, нырнув в красную «английскую» телефонную будку, внутри бара «Лисица и ворона» окружить себя джазовым импровизом. Любителей ярких праздников ждет знаменитое шоу «Тропикана». Есть даже ресторан в русском стиле – для ностальгирующих по Союзу.

Прав, тысячу раз прав тот таксист, Карлос, что вез нас на раритетном «сhevrolet» 51 года выпуска:

– Я счастлив, что живу здесь. Такси – это семейный бизнес. Машина эта моего отца. Раньше он работал на ней, теперь я. Да, нам трудно. Блокада Кубы продолжается. Уезжать? Если кубинец уезжает, он теряет все социальные льготы, в том числе и право на квартиру, подолгу не видит семью. Я не собираюсь уезжать. Будь что будет. Прихожу домой, ужинаю – рис, фасоль, мясо. Конечно, немного рома, – смеется он. – И я счастлив.

А мне жаль, бесконечно жаль, что никак нельзя выразить на бумаге не чувства, нет, но запахи, движения и звуки: тончайший аромат плюмерии (эти тропические деревья у буддистов считались символом бессмертия и символизировали вожделения у древних майя) с цитрусовым привкусом, мускатный дым гаванских сигар, гордую осанку кубинских девушек, скрип мокрых качелей во дворике Варадеро и соленую бирюзу моря.

Ах, да. Еще две вещи остаются мне на память о Кубе – любой кондиционер после кубинского не охлаждает, а кофе, даже «эспрессо» – совсем некрепкий.

Аху... восхитительное путешествие на остров Пасхи

Как настоящий Стрелец, люблю путешествовать. И собираюсь быстро, мне ничего не стоит собрать не только свой чемодан, но и вещи моего мужа. Нет, стоит, конечно. Но это сущие мелочи в сравнении с гениальной идеей мое-
го мужа побывать на острове Пасхи, раз мы уже все равно будем в Сантьяго. Самолет летит долго, кажется, что мы полностью облетели планету и пошли на второй круг.

Авиакомпания, летающая на остров Пасхи, только одна. Называется ЛАН. Мой суперкоммуникабельный муж уже вовсю разговаривает с соседкой по креслу, она местная, с острова. С интересом смотрю на нее, наверно, так смотрели аборигены на Кука. А она и совет дельный дает, как выгоднее обменять доллары на местные песо. Никогда не догадаетесь, где лучший курс! На бензоколонке...

Правда, деньги мы потом меняли все-таки в банке, поскольку он работает в более демократичные часы.

«Управляемое падение» нашего самолета успешно завершилось, и я с совершенно счастливым лицом ступаю на легендарную землю. Остров Пасхи, Рапа Нуи. Мои глаза, живущие собственной жизнью, никаких идолов пока не видят. Аэропорт маленький. Да и сам остров невелик, пойдешь по его перимет-
ру и за день вернешься в исходную точку. Здесь же можно купить билеты в Национальный парк, своеобразный входной билет на остров. Для туристов стоит $60. К билетам прилагается карта, которую я успешно оставляю на скамье при получении багажа.

Всего лишь около двух часов дня, и просто не терпится начать свое собственное мини-исследование острова. Машина взята в аренду, на шее по полинезийской традиции – подаренная гирлянда живых цветов, и, несмотря на усталость, мы едем в Orongo. И здесь истуканов нет... Священная пещера для обрядов в громадном гроте Ana Kai Tangata впечатляет не только своими размерами и причудливостью скал, но и невероят-
ным буйством волн и великолепием перламутровой лазури, способной разбиться у твоих ног и пеной возвратиться в лоно океана.

Оронго знаменито петроглифами. Культ птице-человеков, легенды, похожие на вымысел, о состязании сильнейших в поиске первого яйца птицы. Созданные очень давно сооружения, внешне похожие на блиндажи, ну никак не напоминают жилища, скорее они использовались с лечебной целью.

Спится на острове Пасхи особенно, неторопливо и сладко. Будит стук в дверь – принесли завтрак.

Спешно собираемся и едем, вперед, сегодня уж точно к идолам! Интуитивно сворачиваем с дороги и... Он, первый. Горделив и даже несколько заносчив. Вокруг – ни души. Идея – встать рядом и прикоснуться к каменному торсу – безумна, но выполнима. В ту же секунду возмущенно воет гудок невесть откуда взявшейся машины: «Нельзя! Реликвия».

А стремление видеть и ощущать историю зовет дальше. Как же их много! Каждое место имеет свое имя, которое иногда складывается из «Аху» – каменный «пьедестал» и собственно имени истуканов, моаи. Например, «Ahu Hanga». Или так: «Ura Uranga», «Vaihu», «Tongariki».

Они огромны. Длинные пальцы скрещены на уровне пупка. У каждого свое лицо, каждый индивидуален, неповторим. Кажется, я даже их слышу. Или это только шум ветра и волн?

Фабрика-вулкан «Rano Raraku», где изготовлялись каменные фигуры. К счастью, сейчас не сезон. Туристов почти нет. Никто не мешает созерцанию, и мы тихонько бродим среди безмолвных свидетелей Времени. Лежащие истуканы сродни поверженным
воинам и навевают грусть. Разбились, падая, их тела, огромные красноватые шапки скатились прочь...

Теорий много. На самом ли деле «короткоухие» победили «длинноухих», или фигуры сами пришли к берегам и потом застыли навсегда – теперь, наверно, не разобраться. Блаватская, Хейердал...

Знаменитый песчаный пляж Anakena. Встретив нас вчера проливным дождем и невероятной свежестью, сегодня дарит возможность искупаться в чистейшей воде залива, только вот вода для меня, избалованной Карибами, холодна, градусов 20, не больше.

И снова, уже со стороны океана, глазеем на каменных воинов или миротворцев.

На острове несколько вулканов, самый высокий Tere Vaka – 511 метров. Вид с его вершины убеждает, что мы на острове и ближайший берег (его, конечно, не видно) на расстоянии около 4000 км, по одну сторону – Чили, по другую – Таити.

Вечерами провожаем солнце у подножия Тахай. Это не зрелище – действо, когда красный диск проваливается в горизонт. Конечно, участвуем в этно-шоу и почти разучили рапануйские пляски. Пробуем испеченную на горячих камнях, запеленатую в банановые листья свинину и нежнейшего, только что выловленного, слегка сбрызнутого лимонным соком, тунца.

Деревня Ханга Роа со множеством маленьких магазинчиков, полных нехитрых сувениров. Небольшие отели, интернет практически повсеместно, но уж очень медлителен. Да и куда ему торопиться, как и чрезвычайно дружелюбным местным жителям? Вот только окружают всю эту «цивилизацию» немые великаны.

И опять меня преследует некий дуализм. Творение человека, вот они, моаи, молчаливо берегущие тысячелетние тайны. А над ними синим куполом дрожит в солнечном мареве небо и сливается с ним в бесконечность горизонт океана.

Застывшие каменные тела и живая Природа. Вчера и вечное сегодня.

Перу. С чем рифмуется айяваска

Это мое третье путешествие в Перу. Да-да, не удивляйтесь. И если кто-то вас будет уверять, что за неделю посмотрел все и побывал везде, не верьте! Просто потому, что, несмотря на огромное количество разношерстной информации, страна эта, от древних высокогорных городов инков до амазонских джунглей, до сих пор полна тайн и загадок.

На этот раз началом путешествия стал город Арекипа. По прилету, хотя и было уже темно и довольно прохладно – всего-то +14! – пройдя какими-то маленькими, извилистыми и необыкновенно тихими улочками, мы оказались в историческом центре города.

Перед нами – Пласа де Армас, самое сердце Арекипы. Площадь со сквером, как и в любом другом перуанском городе, расположилась напротив кафедрального собора. Белые его стены, подсвеченные искусственно желтизной, древовидная белладонна с высоченными пальмами и огромная луна взирали на нас с любопытством, словно живые люди.

А утром та же самая площадь встретила нас необыкновенным оживлением снующих торговцев, спешащими по делам прохожими и, конечно, глазеющими зеваками-туристами.

Небольшой магазинчик на углу, этакая «лавка древностей», не завернуть – просто невозможно. И чего же там только нет! Картины вперемежку со старыми бытовыми и не только приборами, покрытые слоем пыли тяжелые кляссеры с марками (где теперь их хозяева?), предметы мебели, всякая мелочь и монеты.

Кстати, о монетах. Покупая малую их толику, уж и не знаю каким образом, но хозяйка назвала именно такую сумму, которая нашлась у нас в карманах. Не больше и не меньше. Мистика.

Быть в Арекипе и пройти мимо монастыря Святой Каталины? Да это настоящий город, спрятанный в футляр из розовых стен! Его площадь около двух гектаров. Старые кельи – целые дома с собственной гостиной, спальней, кухней. Метраж и удобства в зависимости от того, насколько богата семья и сколько готова заплатить. Вот только окна в потолке и совсем не светло.

Девочек в монастырь принимали с 11-12 лет, сначала в интернат, а затем, с учетом желания, в монашество. Выходить за пределы монастыря нельзя. И даже после смерти монахини оставались в монастыре, но уже на кладбище.

Грустные мысли быстро развеялись невероятно красивой мелодией. В пинакотеке оркестр репетировал вечернюю программу, а благодаря шикарной акустике казалось, что музыканты почти не касаются своих инструментов и музыка льется из самих стен.

Заглянули мы и в кафедральный собор. Воздвигнут он в 1544 году, в эпоху Конкисты. Внутри – огромный, привезенный из Голландии орган, звучит он раз в году, в четверг пасхальной недели.

Всеобщее внимание привлекает полотно «Тайной вечери» в перуанском стиле. Почему в перуанском? Сюжет класси-
ческий, но в центре вместо баранины на блюде – морская свинка, cuy (куй). Говорят, что так рисовали специально для индейцев, для большей доходчивости, поскольку у них запеченный cuy считался самым деликатесным блюдом.

Обилие зеркал на стенах, золотые и серебряные короны фигур Богоматери сияют изумрудами и бриллиантами. Небольшая выставка древних книг. Жалко, фотографировать запрещено.

С колокольни – потрясающий вид на горы и на вулканы Мисти и Чачани, 5800 и 6020 метров соответственно.

Именно в том направлении мы и двигаемся на следующий день, ведь нас ждет самый глубокий в мире каньон Колка.

Юркий автобус выписывает петлю за петлей, упорно поднимаясь все выше и выше. Где-то далеко внизу мелькают мелкие селения и змейка дороги. А на 4800-метровой высоте открывается самое удивительное в Андах плоскогорье – Альтиплано и пасущиеся на нем ламы, альпаки, викуньи, гуанако.

Первая остановка. В глазах рябит от разноцветья продаваемой одежды, тканой и вязаной. Шапочки, рукавички, свитера, пончо. Конечно, покупаем. Практически не торгуясь, ведь на эту выручку местные жители живут. Обед в живописном ресторане для туристов – все необыкновенно колоритно и вкусно!

Небольшой высокогорный провинциальный центр Чивай славится своими термальными водами. После стольких часов в автобусе термальные воды на высоте 4000 метров с эксклюзивным видом на каньон и близлежащие горы – соблазн, от которого трудно отказаться. Вода с гор, совершенно необработанная, стекает по открытым стокам в несколько бассейнов, горячая, градусов 38.

Эти воды для меня были последней каплей. Даже чай из листьев коки, традиционное средство местных жителей, не спас. «Горная болезнь» накрыла сразу, включив весь свой арсенал. Только представьте, жуткий градус головной боли с желудочными и кишечными спазмами одновременно. Встать, поднять руку, да просто пошевелить головой – все это требует невероятных усилий.

А утром мы уже продолжали наш путь. «Крест Кондоров» – так называется смотровая площадка высоко в горах. Оттуда, почти из облаков, рано утром вылетают кондоры.

Громадные хищные птицы сидят на камнях, нахохлились, как обычные птахи. Но вот взлетел один, второй... Ниже нашей площадки, над самим каньоном, летят они, расправив крылья. Ш-ш-шшш... И огромные крылья, уж никак не меньше двух метров каждое, на мгновение заслонили надо мной все небо. Даже глаза пришлось зажмурить. Открываю. Все как прежде – небо еще выше самых высоких гор, солнце как символ реальности происходящего и кондор, величаво парящий в далекой туманной дымке.

И снова автобус, снова бесконечная лента дороги, подъемы до 5000 метров, остановка близ озер, снова викуньи.

А вот и Пуно. Отель нас встретил кислородными баллонами, высокогорье как-никак, и полной темнотой. Из-за сильных дождей нет света. Только свечи и те нарасхват. Романтика.

А утром идем на озеро Титикака. Там индейцы урос до сих пор, как и много лет назад, строят плавающие острова для своего жилья. Раньше таким образом урос спасались от воинственных инков и страшных конкистадоров. Сейчас
радушно встречают нас: «Kamisaraki!» – «Добро пожаловать!». «Waliky», – отвечаем мы, на-
ученные гидом. Знакомимся с президентом острова, слушаем рассказ о жизни и быте урос, учувствуем в танцах и примеряем местные костюмы.

Смотрю на моих друзей и вижу по лицам, что каждый воображает себя эдаким Туром Хейердалом. Кстати, здесь его многие помнят. На неком подобии Кон-Тики мы совершаем плавучую вылазку на главный остров. И снова что-то покупаем – сувениры близким, друзьям, коллегам. Здесь очень красивая вышивка, яркие, сочные цвета и натуральные ткани.

Что меня удивило? Над каждой хижиной – своя собственная солнечная батарея. Для света и для маленького телевизора, например. Оказывается, когда президентом страны был Фуджимори, он неоднократно посещал урос, а однажды даже переночевал у них в хижине на одном из островов. Зная, что здесь нередко случались пожары, распорядился подарить эти солнечные батареи, а также землю на берегу для пожилых урос, так как постоянная повышенная влажность нередко провоцирует заболевания суставов.

От высокогорной Титикаки через Лиму летим в Пукальпу. Город с самой большой концентрацией индейцев шипибо-конибо, на самом берегу притока Амазонки, Укайяли. Жара, влажность и непрекращающийся стрекот мототакси. С 2008 года здесь практически ничего не изменилось. Вот только фасад муниципалитета раскрасился узорами айяваски. На церемонию этой самой айяваски мы и прибыли. К церемониям требуется специальная подготовка – вегетарианская диета, исключающая употребление алкоголя. Для шипибо айяваска – это, прежде всего, путь к Знанию и традиционный метод лечения. Проводятся церемонии в специально построенной хижине «малоке», как правило, поздно вечером. Вся группа участвующих по очереди пьет напиток айяваски – особо приготовленный отвар лианы. Затем начинает петь шаман, погружая участников в иную реальность.

Внешне наш «шаман» ничем особым не отличается, увидишь его на улице – и внимания-то не обратишь. Знакомимся. А шаман-то не так прост, как кажется, отлично справился с игрой «го», которую раньше и в глаза не видел, но поддержал желание сыграть, высказанное нашим другом Павлом.

Вечером совершается ритуал. Песня шамана сплетает причудливые, никогда ранее не виданные, сложные кружевные узоры. И постепенно наступает полная, свободная от мишуры субъективности, ясность. Я, например, увидела болезни в цвете, каждой болезни соответствовал свой цвет. Появились ответы на вопросы, которые раньше казались неразрешимыми. А узоры все сплетались и сплетались, украшаясь с каждым звуком песни шамана необыкновенным разнообразием цвета. Живые узоры двигались, заполняя собой все пространство, манили за собой, превращаясь в красочную анаконду. Говорят, что сама Великая Айяваска водит руками женщин шипибо, и именно поэтому вышивают они необычные, ни на что не похожие узоры.

Скажете, галлюцинации? Фантазии? Однако после церемонии наступила необычайная легкость, подвижность, даже пластичность, ощущение покоя, ушла боль в области шеи. Хотя вкус магического напитка, мягко говоря, неприятный. Брр...

В дневное время мы гуляем по Пукальпе. На берегу Укайяли раскинулся огромный рынок. И чего здесь только нет! Воображение поражает разнообразие рыбы. Она еще живая, дергается, а ее уже готовы по первому твоему желанию быстренько разделать да и приготовить тут же. Заглянули на Пасхальную католическую службу в местный костел. И – о чудо! Праздничное одеяние священника оказалось расшито айявасочными узорами.

А нас уже ждет Лима. Несмотря на то, что это 11-миллионый город со множеством современных зданий, его центральные улицы еще хранят оттенок колониальной архитектуры. И если кому-то захочется краем глаза заглянуть в царство Аида, вам сюда, в катакомбы собора-конвента Сан-Франциско. «Боже, да тут в подземелье – целое кладбище!» Так и есть, поясняет гид. Аккуратно уложенные черепа, бедренные кости, полумрак...

Музей Ларко, утопающий в цветах, явился полным контрастом катакомбам. Уютные залы с уникальными экспонатами. Под стеклом – ножи инков, совсем не похожие на когда-либо виденные. Ими в древние времена индейцы умудрялись делать трепанации. Рядом в качестве наглядного подтверждения – черепа с отверстиями. Есть даже черепа с золотыми вставками, закрывающими дефект кости. То есть после трепанации древние пациенты не просто выживали, но и возвращались к активной деятельности! Удивляет обилие изделий из золота и сереб-
ра: головные уборы, круглые пластины в виде щитов, браслеты, специальные пластинки для носа, множество высохших мумий с неким подобием улыбки. Поймала себя на мысли, что хочется затеряться среди музейных экспонатов и смот-
реть, смотреть, смотреть...

Деревянные балконы с резным орнаментом, придающим им особый шик и неповторимость. Музей перуанского золота, музей оружия и Малекон – практически целый городок бутиков, коммерческих центров и ресторанов на любой вкус на самом берегу океа-
на. Это тоже Лима. Столица такой многоликой и такой притягательной страны Перу.

Окончание следует...