МОЯ ЖИЗНЬ, МОЙ СПИДВЕЙ[1]

 

Документальная повесть

 

Тайна «Коварного» поворота

 

На вокзале Риги нас встречал Президент автомотоклуба Латвии Артур Попс и его помощник. Попс был высокий стройный мужчина, державшийся с чувством собственного достоинства. Будучи хорошим гонщиком, он сам выступал в соревнованиях и одновременно занимал руководящий пост в клубе. Попс довольно хорошо говорил по-русски и, здороваясь с нами, произнес:

– Жить будете в центре города в отеле «Темпо» – это поблизости от вокзала, а мотоциклы ваши будут в мастерских клуба. Это совсем рядом с отелем: в переулке – две минуты пешком. Хорошо? Ваши Король, баранов и механик приедут завтра.

Когда мы разместились в номерах отеля «Темпо», то попросили Попса рассказать о программе и месте предстоящих соревнований. Он протянул мне лист бумаги с машинописным текстом на латвийском языке и произнес:

– Вольдемар, это регламент. Мы делаем большие гонки. Мы пригласили Москву, Ленинград, Таллин и Каунас. Это будет большая конкуренция. В субботу мы проводим «Турист Трофи» на кольцевой трассе в Межа-Парке. А в воскресенье будет районе Кишозера. Тренировки в пятницу. И вас, и мотоциклы отвезем и привезем. Какие вопросы?

И тут вдруг Ара Туманян обратилась к Попсу:

– Артур! А кто приедет из Таллина?

Когда Попс, отвечая Аре, сказал, что с этим же поездом, в каком приехали мы, завтра прибудут братья Томсоны, то она захлопала в ладоши! Затем она обратилась уже ко мне:

– Володя! Я хочу завтра пойти на вокзал встретить их…

Глядя на нее, я подумал: «Спорт способствует возникновению дружбы между людьми, даже если они соперники на трассах, и спорт не имеет границ».

И что интересно, я здесь забегаю вперед – чем дольше я был в спорте, тем больше убеждался в правильности этого решения. Если бои на полях сражений вызывают вражду, то спортивные бои на стадионах, на трассах рождают дружбу.

Информация Попса о соревнованиях взволновала нас. Уезжая из Москвы, мы думали, что Латвийский автомотоклуб приглашает только нас, а оказалось, что состав приглашенных значительно шире. Мы не сомневались в своих возможностях на кроссе, а вот наши шансы на успех в шоссейно-кольцевой гонке мы считали малыми. Ведь в «Турист-Трофи», как назвали их латыши, мы будем участвовать впервые.

На следующий день мы встретили Юру Короля, Пашу Баранова и нашего замечательного механика Бронислава Татаржинского. С ними прибыли и мотоциклы: для Короля и Баранова НСУ-250, а для меня «Велосетт-350 ТТ» и кроссовый «Матчлес-500».

Ара Туманян бегала на вокзал и встретила братьев Томсонов.

Мы деятельно принялись проверять и готовить свои мотоциклы к предстоящим спортивным боям. Два «Попсовских» мотоцикла скрупулезно готовил его механик – по национальности немец. Я видел в Попсе безусловного победителя в шоссейно-кольцевых гонках, потому что он имел специальный НСУ-500 модели ТТ. Такого прекрасного мотоцикла у его конкурентов не было. На кроссе он собирался выступать в «моем» классе – 500 на специальном БСА. Его возможностей в кроссе я не знал совершенно. А он устраивал на меня своеобразные «психические атаки» – проносился на своем БСА под окнами моего номера отеля «Темпо» с впечатляющей скоростью, влетал с ревом двигателя во двор мастерских автомотоклуба, где мы готовили свои мотоциклы.

– Напускает на тебя мандраж! – сказал мне Король.

Я же лично не думал, что Попс делает это намеренно. Ведь есть люди, у которых в действиях, жестах, позах есть доля театральности.

Вечером, заканчивая подготовку наших мотоциклов, мы уже собрались идти в отель, как ко мне подошел Попс и произнес:

– В Риге вы знаете только один маршрут длиной 90 метров – от «Темпо» до наших мастерских. Это плохо. Завтра я пришлю к отелю автобус – он отвезет вас на взморье. Посмотрите. Там очень красиво. А вечером сами походите по старой Риге. Это совсем рядом. Тренировка только послезавтра. Хорошо?

– Конечно, хорошо. Большое спасибо! Мы с мотоциклами все закончили,– ответил я.

И вот на другой день мы едем на стареньком автобусе «Лейланд» на взморье. Миновали кварталы Риги, переехали по мосту живописную реку Лиелупе и очутились в курортной зоне на берегу Рижского залива. Аккуратные домики среди больших сосен, растущих прямо на песчаных дюнах почти на берегу, белоснежный песок пляжа. Все это произвело на нас впечатление. К тому же солнечная погода благоприятствовала нам. А вид белоснежных барашков набегающих волн вызывал желание искупаться. Особенно этого захотел наш механик Бронислав. Мы отговаривали его, но он упрямо твердил:

– Я первый раз в жизни на море! Я никогда не купался в море! – и стал снимать с себя куртку…

На выручку нам подоспел шофер «Лейланда»:

– В Рижском заливе мы, латыши, купаемся в июне и в июле. А в августе в ванне! А сейчас октябрь.

– Здесь же я подошел к Брониславу и вмешался в разговор:

– Броня! Ты знаешь, какая большая ванна в нашем отеле. Поплаваешь вечером.

Уговорив нашего механике отказаться от рискованной затеи, мы продолжили экскурсию.

Возвратившись в Ригу, мы уже пешком отправились побродить по району старого города, по его узким, мощеным брусчаткой улочкам. Старинные монументальные здания произвели на нас большое впечатление. Особенно нам запомнился Домский собор. К сожалению, у нас не было времени попасть на органный концерт.

Произвела на нас впечатление и величественная река Даугава с ее городскими мостами.

Когда на следующий день мы прибыли в Межа-парк, то организаторы предложили иногородним участникам для ознакомления с трассой – медленно проехать по ней пару кругов. По нашему мнению Таллиннское кольцо было более интересным.

Шоссейно-кольцевая трасса, проходящая в Межа-парке через частокол деревьев, имеет длину около четырех километров. Из всех поворотов трассы один я назвал «коварным». И вот почему. Во время тренировки я почувствовал, что мой «Велосетт» в конце этого, казалось бы, плавного левого поворота, неудержимо выносит с асфальта на песчаную обочину трассы. И это повторялось каждый раз, когда я проносился по нему. Для того, чтобы не вылететь с трассы и не упасть, я резко закрывал ручку газа, что приводило к резкому падению скорости. А этот, на глаз, плавный поворот начинался через полусотню метров после стартовой линии. А ведь старт здесь будет общий. Именно на этом повороте после старта получит важное преимущество тот, кто быстрее всех преодолеет его.

Еще до окончания тренировки пешком я пришел посмотреть этот странный поворот. Первое, что я увидел – это многочисленные следы мотоциклетных шин, изрывших его правую песчаную обочину, и следы моторного масла. Значит, сюда не только выносило мотоциклы, но здесь были и падения.

Когда я расхаживал пешком рядом с поворотом, то мимо меня с пением моторов проносились рижские гонщики…

Я стоял, смотрел на них и думал: «Почему мотоциклы рижан не выносит? Почему?»

 

 

Когда я в задумчивости вернулся в зону предстартового парка, то услышал объявление:

– Тренинг «Турист Трофи» окончен. Начинаем показ трассы мотокросса.

Пересев на кроссовые мотоциклы, мы поехали за ведущим смотреть кольцо кроссовой дистанции. После показа «прокатились» один круг, почувствовав, что здесь мы «как рыба в воде».

Возвратившись в отель, помылись, покушали и улеглись спать.

Но я ворочался с боку на бок и заснуть не мог – мой мозг сверлила одна и та же одна мысль: почему на этом проклятом повороте нас выносит, а рижан – нет? Промучился так с полчаса, и вдруг, как молния, в голове мелькнула мысль: «Нужна карта Межа-Парка! А где ее сейчас взять? Надвигается ночь…! И вспомнил: внизу, в холле отеля, за стеклами стойки администратора всегда стояли проспекты-путеводители по Риге. А в них есть карта Риги и Межа-Парка.

Быстро одеваюсь, спускаюсь вниз и прошу у администраторши путеводитель.

Разворачиваю карту Межа-Парка с изображением всех аллей и дорог. Нахожу на ней «коварный» поворот и отчетливо вижу, что он с изменяющимся постепенно уменьшающимся радиусом. И сразу понял: вот причина, по которой нас выносит именно в конце этого поворота! А зрительно определить изменение радиуса этого поворота трассы, да еще окаймленного деревьями, было просто невозможно.

Рассматривая карту, я сделал вывод: в начале этого поворота можно держать ручку газа полностью открытой. А затем вместе с уменьшением радиуса ее надо плавно закрывать. Именно плавно. В результате и скорость на этом отрезке трассы сохранится, и избежишь падения.

После этого «ночного анализа» я успокоился. Поднялся в номер, разделся и моментально уснул.

Утром за завтраком я объяснил нашим гонщикам, как сегодня им преодолевать этот «коварный» поворот.

Когда мы ехали в Межа-Парк, то обратили внимание на переполненные трамваи, автобусы и автомобили, везущие туда публику. Многие двигались пешком и даже с детскими колясками. Межа-Парк, раскинувшийся на берегу живописного Кишозера, любимая зона отдыха рижан.

Так же, как и в Таллине, публика располагалась по всему периметру трассы, в местах, отгороженных веревками. Работали многочисленные буфеты. Продавались программы, спортивные газеты. Чувствовалось праздничное настроение зрителей и их интерес к предстоящим гонкам.

На судейской трибуне имелась специальная кабина, где работали радисты, осуществляющие связь с пунктами на разных участках трассы.

Все было готово к параду открытия соревнования.

И вот под звуки оркестра спортсмены подошли к трибуне почетных гостей. Президент мотоциклетной Федерации Латвии выступил с приветственной речью, пожелав спортсменам удачных стартов и победных финишей. Девушки в национальных костюмах преподнесли спортсменам вымпелы и значки. После того как комментатор представил публике всех спортсменов, заиграл оркестр и мы направились к своим мотоциклам в предстартовый парк.

Когда мы проходили мимо трибун, Король обратил мое внимание на пять плетеных больших кресел, стоявших недалеко от трассы в районе старта. Они были свободны. И юра меня спросил:

– Как ты думаешь, для кого эти кресла?

Я пообещал узнать и когда увидел Попса, то спросил его об этом. И услышал в ответ:

– Эти кресла для моих особых гостей!

Звуки прогреваемых моторов напомнили мне, зачем мы сюда приехали.

Первыми готовились к старту участники на мотоциклах класса 250, в том числе и наша Ара Туманян на своем «Рудже». Она была единственной женщиной, принимавшей участие в Рижском «Турист Трофи». Я смотрел на нее и думал: скоро в нашей стране эти интересные и для спортсменов, и для зрителей шоссейно-кольцевые гонки вытеснят линейные. И в них будут побеждать действительно талантливые смелые гонщики. Такие талантливые, как наша Ара. Жизнь подтвердила правильность моих мыслей. После проведений в Таллине в 1947 году Первого Первенства страны по шоссейно-кольцевым гонкам, линейные прекратили свое существование.

Прервал мои размышления Бронислав:

– Ты что какой-то задумчивый сегодня. Ты помнишь, что Карягин нам сказал, отправляя нас в это «заграничное» турне? Он сказал: учитесь выступать в шоссейно-кольцевых гонках. У них будущее в мотоспорте.

– Вот я и учусь,– ответил я нашему механику.– Хочу посмотреть старт. Ведь он общий, да еще с незаведенными двигателями.

По программе соревнований следующий заезд был на мотоциклах класса 350 и заключительный – класса 500. Учитывая, что в каждом заезде участники должны были промчаться 25 кругов, я хотел посмотреть старт и хотя бы 3-4 круга. А потом пойти к своему «Велосетту», завести и прогреть его двигатель подготавливая к заезду.

– До старта осталась одна минута! Прошу тренеров, механиков и репортеров освободить трассу!

Наступила напряженная тишина. Гонщики, сидевшие на своих мотоциклах, надели очки и, включив передачу, стали рядом со своими стальными конями.

Но вот вспыхнул зеленый свет и взмахнул стартовый флаг!

Послышался топот подошв сапог спортсменов, разгоняющих для заводки свои мотоциклы, и вдруг возник рев моторов, и вся армада рванулась со старта! А через две с лишним минуты снова послышался вой двигателей мотоциклов лидирующей группы. Среди них промчалась и наша Ара, единственная из нас, принимавшая участие в этом заезде. А комментатор, получавший информацию с разных пунктов трассы, еще больше нагнетал и нагнетал напряжение зрителей.

Не успел я опомниться, как прошло четыре круга гонки. А я все смотрел и смотрел. Первый раз в жизни я увидел шоссейно-кольцевую гонку.

Тут опять прибежал Бронислав и крикнул:

– Ты что, раздумал выступать?

Увидев его вытаращенные глаза, я, заглушая вой моторов, тоже крикнул:

– Броня, не волнуйся, я буду в призерах!

Когда закончился этот заезд, я узнал, что Ара финишировала четвертой. А я подумал: «среди мужиков».

И вот я уже на асфальте трассы, в ожидании старта первой в моей жизни шоссейно-кольцевой гонки. По результатам классификационного заезда во время вчерашней тренировки, мой «Велосетт» стоит в первом ряду. Левее меня, показавший лучшее время на тренировке Юкка Томсон – неоднократный чемпион Эстонии, неоднократный участник международных гонок «ТТ» на таллиннском кольце, на трассах Швеции, Финляндии. Правее меня стоит мой одноклубник Владимир Силантьев. А за моей спиной один из лучших гонщиков Ленинграда Георгий Невский. Остальных участников этого заезда я просто не знал.

Предстартовое ожидание прервал напряженный возглас:

– До старта осталась одна минута!

Надеваю очки, готовлюсь к старту. Волнуюсь от сознания, что впервые буду участвовать в новых для меня соревнованиях.

Но вот вспыхнул зеленый свет. Старт!

Как всегда нервное напряжение сразу пропало. Возник азарт, который я постарался «охладить», понимая, что в этих новых для меня гонках нужно жестко управлять своими эмоциями. Первые круги гонки прошли для меня с напряжением. Но постепенно оно прошло, и я почувствовал даже своеобразное удовлетворение и даже удовольствие от своих действий в управлении мотоциклом.

Томсон шел впереди, я видел его спину и на поворотах даже немного приближался к нему. А на прямых он неумолимо удалялся от меня. Значит, мой «видавший виды» «Велосетт» не успевает за НСУ Томсона.

К моему удивлению, меня никто не обгонял. Значит, не надо менять тактику. И я убедился в правильности моих рассуждений, когда на крутом повороте около предстартового парка мотоциклов увидел Бронислава, показывающего мне черную доску с написанной на ней мелом двойкой. Бронислав одновременно жестикулировал рукой «спокойнее, спокойнее!» Значит, Томсон недосягаем! Второе место все же призовое,– подумал я.

Но вот и финиш! Юкка Томсон заслуженно победил. Я был вторым и все же довольным своим результатом.

Сама гонка мне очень понравилась, потому что она требует от гонщика подлинного спортивного мастерства в управлении мотоциклом на многочисленных, разных по своему характеру поворотах трассы.

И я сравнил эти эмоциональные и интересные для зрителей соревнования с нашими нудными линейными гонками, не требующими от спортсмена элементарного искусства, а зрителей просто «невидимыми».

Прервав свои размышления, я превратился в зрителя.

В это время уже готовились к старту гонщики на мотоциклах класса 500. А среди них мой конкурент в завтрашнем мотокроссе – Артур Попс. Я хотел посмотреть на него в гонках.

До момента старта оставалось чуть больше одной минуты и гонщики уже находились около своих мотоциклов. Каково же было мое изумление, когда среди них я не увидел Попса! А его мотоцикл НСУ держал за руль его механик. Гоночный шлем с перчатками лежал на бензобаке… А где же Попс? И тут я его увидел! Он, положив ногу на ногу, сидел в одном из тех плетеных кресел, назначение которых не мог определить Юра Король. На остальных четырех креслах сидели «особые» гости Попса – дамы в роскошных светлых туалетах. Их широкополые модные шляпы, украшенные цветами и лентами, защищали их веселые лица от солнца.

В этот момент в напряженной тишине прозвучало уже знакомое:

– До старта осталась одна минута!

Смотрю на Попса: он медленно встал, снял с головы фирменную многогранную фуражку клуба и передал ее одной из дам. Затем не спеша подошел к мотоциклу, надел шлем, надел перчатки и принял руль мотоцикла из рук своего механика. Делал он это не спеша, с известной долей «рисовки».

И я подумал: «Какие крепкие нервы у него!»

Не буду подробно описывать этот заезд. Попс был лидером от начала гонки до ее победного конца. Его одноклубник Гринбергс на шведском двухцилиндровом мотоцикле «Гускварна» на первых кругах пытался бороться с лидером. Затем, осознав бесполезность своих довольно рискованных попыток, мирно финишировал вторым. Помню, что третьим пересек линию финиша спортсмен из Каунаса на БМВ.

После гонок, сидя в автобусе, который вез приезжих спортсменов в гостиницу, мы видели большие толпы людей, возвращающихся из Межа-Парка. По их лицам и жестам было видно, что они обсуждали ход виденных соревнований.

И я подумал: «А ведь это мы, спортсмены, доставили им это удовольствие…»

А на другой день в этом же автобусе мы снова ехали в Межа-Парк для того, чтобы выступить в знакомом нам виде соревнований – мотокроссе.

Солнечная погода способствовала тому, что еще задолго до начала кросса зрители уже разместились в удобных для наблюдения местах. Линия старта и финиша так же, как и в первый день шоссейно-кольцевых гонок, находилась рядом с судейской трибуной. Затем трасса по крутому песчаному спуску подходила к берегу Кишозера и, сделав множество петель в его окрестностях, возвращалась в Межа-Парк.

Опять три заезда в классах мотоциклов 250, 350 и 500. Опять работает радио и взволнованный голос комментатора настраивает зрителей на интересное зрелище. А нас настраивать не надо. Мы отчетливо понимали, что только первые места позволят нам улыбаться после финиша!

Но вот первый заезд класса 250. Со старта сразу же лидерами стали Король и Баранов. А мы, стартующие потом – Силантьев и я – расположились на повороте трассы, подбадриваем их вращением рук и криками, которых они наверняка не слышат. То же самое делала и Ара, не участвовавшая в кроссе.

Финишировал Король с большим отрывом от всех, а Баранов сохранил за собой второе место. Лучшего и придумать нельзя было!

В классе 350, выступая на стандартном «Велосетте», не смог финишировать из-за поломки коробки скоростей Владимир Силантьев.

Перед стартом последнего заезда в классе 500 ко мне подбежал Юра Король и, показывая на стоявшего в первом ряду Попса, произнес:

– Посмотри на руль БСА Попса! У него руки дрожат! Понял? И взгляни на плетеные кресла…

Я взглянул и увидел: дамы не сидели, а стояли на них…

Но вот старт! Вместе с Попсом локоть в локоть слетаем по спуску к озеру. Но здесь я почувствовал себя «в своей тарелке» – в кроссовой. И, открыв ручку газа, «потерял» своего соперника.

Когда я финишировал и остановил свой «Матчлес», то разгоряченный, грязный, пыльный, еще не успевший снять руки с руля, почувствовал, что меня кто-то обнял. Это была Ара! Она кричала:

– Вовка! Вовка, ты выиграл!

А подбежавший Юра Король сказал:

– Попс только сейчас пошел на последний круг… И взгляни на плетеные кресла!

Я взглянул. Они были пустые…

Затем я снова взглянул на Ару, Юру – и о, ужас! – белоснежная курточка Ары была черна от грязи моего кожаного костюма: и я воскликнул:

– Что будем делать?

И Ара, смеясь, задала мне встречный вопрос:

– Вовка, ты думаешь, что я умею только ездить на мотоцикле да играть на рояле?

Но вот вручены призы, дипломы, и мы на автобусе покидаем Межа-Парк и направляемся в Ригу в мастерские автомотоклуба. Надо помыть мотоциклы и подготовить их для отправки в Москву.

Когда приехали, ко мне подошел Попс и, пригласив в кабинет, сообщил:

– Билеты мы взяли на послезавтра. Отдохните денек. А сейчас посмотри мои призы. Они у меня дома на взморье. Вот фотография.

Взяв в руки фотографию, я увидел на ней в кожаном блестящем костюме Артура, а за ним стеллаж с множеством хрустальных, металлических кубков, ваз. И за ними вымпелы, дипломы…

И Попс добавил:

– Это все за победы в «Турист Трофи». А вот в кроссе оказалось труднее. Поздравляю тебя! Давай выпьем кофе… с бальзамом.

На другой день я проснулся от того, что меня будил Бронислав:

– Володя, я договорился с шофером нашего автобуса – он приедет за нами на своем автомобиле и отвезет на взморье. Я хочу еще раз там побывать. И хочу, чтобы ты поехал с нами.

 

О пользе рижского бальзама

 

Мы едем в видавшем виды стареньком, но удивительно ухоженном «Вандерере» на Рижское взморье. Я не мог отказать нашему механику Броне, как мы его ласково называли, в его просьбе снова съездить на море. Хотя в моих планах было просто побродить по улочкам Старой Риги, посмотреть на здания старинной постройки. Я убежден, что такое неспешное, созерцательное времяпровождение способствует уменьшению возбуждения нервной системы, длительное время сохраняющегося в человеке после мотосоревнований.

Пасмурная, но сухая погода сопровождала нас при выезде из города. Подружившийся с Брониславом шофер старался выполнять и роль гида в нашей поездке. И когда мы проехали мост через реку Лиелупе, спросил:

– Куда вы хотите съездить?

И моментально получил от нашего любимого механика ответ:

– На пляж!

Очевидно, Бронислав не учел того, что Прибалтика есть Прибалтика. Внезапно повалил снег, да такой густой, что пока мы въехали в курортное место Дубулты, он уже покрыл заметным слоем дорогу. Здесь я вспомнил солнечную погоду в Межа-Парке в течение трех дней…Въехав на центральную улицу, наш шофер остановил машину и, глядя на Бронислава, спросил:

– Так куда мы едем?

Бронислав удивленно поднял брови:

– Как куда? Мы же решили на пляж!

Наш шофер и гид молча свернул направо в узкий песчаный переулок и наш «Вендерер», проехав группу дач и сосен, остановился. Перед нами был Рижский залив и песчаный пляж.

Только мы вышли из автомобиля, как снег внезапно прекратился. Над нами небо было светлое, но над морем – свинцово-серое. А вот светлый песок пляжа был совершенно белый… потому что его укрывал сантиметровый слой свежевыпавшего снега.

Следы наших ботинок четко отпечатывались на снегу пляжа. А волны с белыми барашками медленно катили и катили по мелководью.

И тут Бронислав решительно заявил:

– Прошлый раз я не выкупался, уступив вашим просьбам, потому что впереди были гонки, и если бы я заболел, то вам труднее было бы без меня готовить мотоциклы. А сейчас гонки позади, и я выкупаюсь.

И, глядя на меня, продолжил:

– А ты, Володя, будешь моим свидетелем. И подтвердишь, что я купался.

Я, зная характер Бронислава, не стал возражать, а наш хозяин «Вандерера» взмолился:

– Ты видел на углу аптеку, когда сюда сворачивали, это 100 метров. Я сбегаю за лекарством для тебя – тогда купайся.

И убежал. А когда вернулся обратно, то открыл багажник автомобиля, достал стакан и обратился к Брониславу:

– Теперь можешь раздеваться и купаться! Туда бегом и обратно бегом. Когда прибежишь, сразу выпьешь лекарство, я его тебе налью в стакан. И сразу оденешься!

Когда наш упрямый Броня побежал по мелководью окунуться, то «доктор» достал из кармана коричневую глиняную бутылку и, открыв ее, налил темную жидкость в стакан до его краев. «Прискакавший» после «купанья» Бронислав послушно выпил преподнесенный ему стакан, быстро оделся и, сев в машину, спросил:

– А что за лекарство?

Вместо ответа «экскурсовод» показал ему бутылку с надписью – «Рижский бальзам» и добавил:

– У нас его в каждой аптеке продают. Полезный.

Когда ехали обратно в Ригу, обычно неразговорчивый Бронислав рассказывал нам много интересных историй.

На другой день мы уезжали в Москву. Нас провожал Артур Попс. На прощанье он подарил Юре Королю фотографию, где был запечатлен со своими призами.

Но вот поезд тронулся. Мы с радостью возвращались домой после нашего «заграничного» эстонско-латвийского спортивного турне.

Задумчиво смотря в окно вагона на удлиняющиеся пригороды Риги, я думал о причинах нашего радостного настроения. Первая причина была для меня ясна – возвращение домой всегда радует. А вот вторую причину я интуитивно сознавал, но ее требовалось разобрать более внимательно. И сделал вывод: во-первых, мы получили хороший практический урок езды на ипподроме, впервые применив стальной башмак. Во-вторых, мы получили такой же хороший практический урок в технике управления мотоциклом в шоссейно-кольцевых гонках. И, в-третьих, мы получили большой заряд энергии на борьбу за искоренение из нашей консервативной системы проведения мотосоревнований – раздельных стартов и линейных шоссейных гонок.

На вокзале в Москве нас встречал улыбающийся начальник нашего динамовского клуба Карягин и прямо на перроне спросил:

– Ну что, научились? И других научили? Вот об этом вы сейчас расскажете у нас в клубе динамовскому руководству, да и из Комитета физкультуры я кое-кого пригласил…

 

Как «Харлей Давидсон» обменяли на «кота в мешке»

 

Под занавес сезона 1946-го года мы в декабре в третий раз выиграли традиционный Чкаловский кросс. Но надо было думать о надвигающемся летнем спортивном сезоне 1947-го года. Лично у меня были проблемы с мотоциклом для шоссейных гонок для участия в Первенствах Москвы и Центрального Совета «Динамо». Правда, я готовил трофейный специальный мотоцикл ДКВ-350, предназначенный для шоссейно-кольцевых гонок. Но у него не было его родного двигателя, зато Карягин привез из Германии двигатель с рабочим объемом 700 кубических сантиметров. Вот я и Бронислав задумали вставить его в раму 350.

Работа двигалась медленно, и мы явно не успевали к Чемпионатам Москвы и «Динамо».

О кроссе я не беспокоился, потому что мой «Матчлес» был совершенно готов к нему.

И тут произошло событие, которое я никогда не забуду.

Утром 25-го июля меня вызвал к себе в кабинет Карягин и произнес пространную речь:

– Я случайно узнал – в Петушках – это по Горьковскому шоссе, у одного отставника есть БМВ-500СС. Он его из Германии приволок. А высокосортного бензина для БМВ в Петушках нет. Я с ним говорил. Он согласен его отдать нам в обмен на новый стандартный Харлей. На нем будет на рыбалку ездить. Держи документы на передачу Харлея на его имя. Грузите сейчас ящик с Харлем на грузовик. С нашим шофером Люсей Герасимук поедете. Посмотришь БМВ. Если подходящий, забирайте и пулей назад. Домой тебе позвонил. Предупредил. Действуйте!

– Послезавтра уже Первенство Москвы на шоссе. А мы несемся кота в мешке смотреть! Время терять жалко. А когда этого кота проверять, готовить?

И вот мы едем. Люся – за баранкой, я сижу и молчу. А сам думаю: «Чем черт не шутит? Может быть, БМВ и в нормальном состоянии. Тогда на шоссе мне есть на чем побороться с Грингаутом. А дорожный Харлей нам не нужен».

Так размышляя, вдруг увидел сельмаг. Воскликнул:

– Люся! Тормози. Пойду возьму бутылку «Столичной».

– Ты что? С ума сошел? Я за рулем… И тренировка завтра…– воскликнула Люся.

Но я объяснил:

– Эта бутылка владельцу БМВ. Обмыть Харлей…

К вечеру приехали в Петушки. По адресу нашли деревянный дом с садом и сараем во дворе. Постучались. Дверь открыла женщина. Я объяснил ей, что привезли Харлей Давидсон, в ящике. Она сказала:

– Я в курсе дела, но хозяина БМВ нет – уехал с друзьями на рыбалку. Будет через два дня.

Тогда я попросил показать нам БМВ. Она ушла, вернулась с ключами и открыла дверь сарая. Я взглянул на мотоцикл, прислоненный к стене. И сердце мое учащенно забилось! Он! Настоящий СС, серебристый, высокий бензобак с проемами для коленей. Переднее колесо 21 дюйм. Дюралевые обода. Он!

Закончив осмотр, я обратился к женщине:

– Нам подходит. Не зря мы сюда из Москвы ехали – везли вам  новый Харлей в ящике. Вот документы на его имя!

Женщина взяла документы, стала читать. А я продолжил:

– Не ждать же нам его два дня! Мы сейчас выгрузим ящик, разобьем его, укрепим руль, повесим сумки и закатим мотоцикл прямо в комнату. Он ведь новый. Ему будет сюрприз!

Женщина посмотрела на нас и сказала:

– Хорошо. Заезжайте во двор. Выгружайте! А потом я вас покормлю. Ведь вы с дороги.

Действовали мы с Люсей молча и энергично. Как мы вдвоем сгрузили тяжелый ящик с мотоциклом, я и сейчас не пойму. Затем нашли в сарае доску и по ней закатили в кузов грузовика БМВ. Привязали его к борту веревкой, взятой из Москвы. Стало темнеть.

Сборку Харлея произвели уже в комнате. Когда укрепляли по бокам багажника его фирменные желтые кожаные сумки, вошла хозяйка, осмотрела их и сказала:

– Большие, много войдет… рыбы.– И, погладив желтое седло рукой, сказала: – Садитесь кушать. Отведайте нашу деревенскую еду!

Уговаривать нас было не нужно. Садясь за стол, я поставил на него бутылку, взятую в сельмаге, и произнес:

– Это вашему рыбаку. Пусть обмоет Харлей Давидсон!

Хозяйка дома встала и, направляясь к буфету, произнесла:

– Зачем же, это мы и сами сможем!

И поставила на стол три рюмки. Я понял, что ситуация с нашим намеченным быстрым отъездом осложняется, и незаметно подтолкнул локтем Люсю. Та сообразила и сказала:

– Я, к сожалению, не смогу вас поддержать – у меня больной желудок и врачи категорически запретили мне выпивать. Вам придется вдвоем… А покушать я покушаю!

При этом она перевернула свою рюмку и поставила ее «вверх ногами» на стол. Мне же, ненавидевшему водку всю жизнь, пришлось наливать ее в две рюмки и при этом еще и улыбаться. Что касается еды, то мы ее с удовольствием уничтожали… Хозяйка нас радушно угощала и предлагала остаться. А у меня в голове работала мысль: «Завтра тренировка и БМВ надо проверять, готовить. Надо уезжать! Но как это сделать, не обидев хозяйку? А с уменьшением уровня водки в бутылке повышалось внимание хозяйки лично ко мне. Встав из-за стола, она улыбнулась и, направляясь в другую комнату, объявила:

– У меня еще и вишневочка есть!

И тут, воспользовавшись ее отсутствием, я шепнул Люсе:

– Сделай вид, что ты за мной ухаживаешь… Поняла?

Когда вишневка была поставлена на стол, Люся встала, подошла ко мне, положила руку на плечо и… села на колени!

Люсин «маневр» привел к тому, что уже через несколько минут, горячо поблагодарив радушную хозяйку, мы вышли во двор. Ярко светила луна, отражающаяся в блестящих деталях БМВ.

И мы стартовали на Москву.

По дороге домой было время успокоиться от волнений, которые у нас возникли по ходу нашей операции по обмену мотоциклов. Было время и подумать о том, что этот обмен дал мне.

В послевоенный период многие спортивные мотоциклетные организации, в том числе и наши мотозаводы, получали изрядное количество современной мотоциклетной техники. Среди попавших в нашу страну мотоциклов были и совершенно уникальные специальные модели, сконструированные конкретно для тех или иных видов соревнований. Ведь тот же «Дуглас», на котором я собирался выступить в гонках на таллиннском ипподроме, был сконструирован и построен только для соревнований на грунтовых треках.

Или «Нортон» Силантьева – для шоссейно-кольцевых гонок.

А появившийся в «Трудовых Резервах» у Евгения Грингаута специальный шоссейный мотоцикл БМВ-500 СС предназначался только для одного, этого вида соревнований.

У всех этих мотоциклов были разные пути в нашу страну, в спортивные организации к спортсменам. Были и такие, когда возвращающийся из Германии человек привозил с собой приглянувшийся ему мотоцикл. А потом оказывалось, что для обыкновенной эксплуатации он совершенно непригоден, потому что он – узкоспециальный.

Течение этих мыслей прервала Люся:

– Мы уже въехали в Москву, куда теперь? Трамваи, автобусы, метро не работают. Поздно…

– Давай все-таки на «Динамо». Такое сокровище везем…

Полусонный дежурный открыл нам динамовские ворота. Едем вокруг трибун. В Автограде стадиона темнота. Не останавливаясь, едем дальше, вот и наш мотогараж, автомотоклубовский… Но что это? В верхних застекленных проемах ворот какой-то слабый свет! Значит, кто-то там есть?

Люся тормозит и выключает двигатель. Вдруг открывается дверь ворот и выходит… наш Броня! Значит, ждал нас!

Открывая дверь кабины, произнес:

– Володя, давай будем выгружать красавицу…

Но Люся перебила Бронислава:

– Меня не надо выгружать! Я сама…

Здесь уже перебил Татаржинский:

– Да не тебя! Двухколесную красавицу! А ты, Люся, иди наверх в кабинет Карягина – вот ключи от него. Я их попросил у Анатолия Васильевича. Там диван, отдыхай!

Люся, взяв ключи, послушно пошла наверх. А Бронислав и я, развязав веревки, выгрузили «бээмвуху» и стали ее внимательно рассматривать. За этим увлекательным занятием нас застал рассвет…

 

А чудес на свете не бывает

 

Весь следующий день Бронислав и я провозились с привезенным из Петушков БМВ. Наш механик, привыкший скрупулезно работать, ворчал:

– Не люблю я так… Надо бы капитально проверить все. А где взять на это время? Времени-то нет. Не люблю…

И в день 1000-километровой гонки Первенства Москвы, 27 июля, ранним утром мы выехали на Минское шоссе в Боковку. Приехали так рано, чтобы я успел хотя бы первый раз попробовать мой БМВ.

Бронислав инструктирует меня:

– Прокатись: километр – туда и обратно. Подъедешь, я заменю свечи на «холодные». А потом на 5 километров: туда и обратно – уже на «полную камфорку». Вернешься – проверю нагар на свечах. Действуй!

Когда я по рецепту Бронислава «камфорил», то ощутил достоинства этого мотоцикла – устойчивый «как утюг», а скорость такая же, какую я еще никогда не испытывал! И подумал: «Может, я сумею побороться с Грингаутом?»

Но вот приехали организаторы гонок: судьи, обслуживающий персонал, врачи на автомашинах скорой помощи, милиция.

 

 

Узнаю, что дистанция 100 км, в два отрезка по 50. Старт с заведенными моторами, конечно, раздельный, но не по одному, а по два спортсмена.

Готовлюсь к гонке, еще раз осматриваю новый для меня мотоцикл. Тут подходит Карягин:

– Состоялась жеребьевка пар. Ты знаешь, с кем будешь стартовать?

Я пожал плечами.

– С Грингаутом! – выпалил он.

Это даже хорошо,– подумал я. По крайней мере будет полная ясность в ходе нашей борьбы с ним. Таких мотоциклов, как у него и у меня, нет ни у кого. Так что мы имеем большое преимущество перед остальными участниками Первенства Москвы.

Я знал Женю Грингаута как исключительно смелого шоссейного гонщика. Знал, что он был автором нескольких рекордов скорости на дистанцию один километр еще на мотоцикле ПМЗ.

А в прошлом 1946 году на своем БМВ стал чемпионом страны в шоссейных линейных гонках.

К тому же по сравнению со мной у него был большой опыт участия именно в шоссейных соревнованиях. Его же персональный механик – Иван Васильевич Колосков, был настоящим кудесником в подготовке мотоцикла.

Вот такие мысли были у меня в голове перед тем, как выйти на старт вместе с Грингаутом.

И я принял решение: держать ручку газа полностью открытой – ведь это линейная гонка. Усижу.

И вот взмах стартового флага, взревели моторы двух БМВ СС, и мы помчались!

Моторы наших мотоциклов не ревели и не пели – они просто «выли». Причем их «вой» прекратился лишь на несколько секунд тогда, когда, преодолев 50-километровый отрезок, мы совершали обратный поворот вокруг тумбы. Все это Женя и я проделали совершенно одновременно и пустились в обратный путь.

Наша спортивная «тактика» была предельно однообразна, причем совершенно одинаковая и у Грингаута, и у меня: держать ручку газа полностью открытой!

Характеристики моторов наших мотоциклов оказались одинаковыми, и мы летели по шоссе, как сказали бы конники, «ноздря в ноздрю». Оторваться друг от друга не можем. До заветной линии финиша остается около трех километров. Здесь еле заметный левый поворот. Молнией промелькнула мысль: «Я иду левее Жени, значит, путь моего мотоцикла будет короче! Может быть, на финише я выиграю хотя бы один метр!»

Мои честолюбивые мысли внезапно прервал уже не вой, а почти визг мотора, а скорость сразу упала!

Что случилось? И сообразил: сцепление забуксовало!

Чемпионом Москвы стал Грингаут. Я проиграл ему пять-шесть метров.

Подошедший ко мне Бронислав попытался меня утешить:

– Подумаешь, сцепление забуксовало! Масляный сальник накрылся. Ты же не виноват. Времени у нас не было проверить мотоцикл. А чудес на свете не бывает. Не горюй. К динамовскому Первенству поставлю новый сальник. И дам гарантию!

Слова нашего механика меня немного успокоили. Но я жалел, что не смог выиграть у знаменитого Грингаута на шоссе. Ведь у нас были совершенно одинаковые мотоциклы!

Еще больше я успокоился, когда через два дня стал абсолютным Чемпионом Москвы по мотокроссу на своем «Матчлессе-500». Здесь я был в своей «кроссовой стихии», но Жени Грингаута в «моей стихии» не было – он боролся за звание чемпиона столицы в классе мотоциклов 350.

Надвигающиеся крупные события спортивного календаря 1947 года заставляли нас – спортсменов и механиков – готовиться к ним не покладая рук.

В августе надо было выступить в Первенстве Центрального Совета «Динамо» в мотокроссе и шоссейных линейных гонках. А в сентябре в Таллине в Первенстве Советского Союза в кроссе и, что для нас самое интересное, в шоссейно-кольцевых гонках.

Если у меня не было никаких проблем с подготовкой кроссового мотоцикла – «Матчлессе-500» оказался очень быстрым и надежным моим другом, то с подготовкой шоссейных – БМВ СС и ДКВ-700 – было много дела. Я просто не успевал. Здесь неоценимую помощь оказал мне наш механик Бронислав.

Еще по пути, когда мы возвращались с ним с трассы мотокросса Первенства Москвы, он высказал свои соображения:

– Пойми, ты можешь и должен сделать два дубля: стать чемпионом нашего динамовского Первенства в кроссе и в шоссейных гонках и стать чемпионом страны в Таллине и по кроссу, и по шоссейно-кольцевым! Нравится?

Здесь я задал встречный вопрос:

– А как успеть подготовить и БМВ и ДКВ? А так то, что ты сказал, мне нравится.

– Ну вот и отлично! – ответил Бронислав и продолжил: – С БМВ я за пару дней все сделаю – разберу, заменю сальник… а освобожусь, переключусь к тебе на помощь готовить ДКВ к Таллину. С таким уникальным мотоциклом очень интересно поработать.

– Броня! – вклинился я в его речь.– А ребятам тоже надо помочь… не я один в Таллин поеду.

Очень короткими показались дни подготовки к динамовскому Первенству. Но прозорливость нашего механика оказалась удивительной. 7 августа я выиграл кросс, проведенный в районе станции Планерная, в классе мотоциклов 500 кубических сантиметров, показав при этом абсолютно лучшее время.

На другой день в линейной гонке на Горьковском шоссе я на своем БМВ-500 СС тоже стал абсолютным чемпионом, тем самым выполнив «наказ» Бронислава.

А подошедшая меня поздравить Люся Герасимук, вдруг стала протирать тряпочкой следы бензина вокруг пробки бензобака БМВ. Я удивился:

– Это же «кот в мешке», что ты его протираешь?

Ее ответ меня рассмешил:

– Этот кот сегодня хороший. Я его не протираю, я его глажу!

Еще больше удивил меня Карягин, подошедший ко мне с незнакомым мужчиной:

– Поздравляю! Вот он тоже хочет тебя поздравить.

Мужчина протянул мне руку. Я пожал ее, поблагодарил и вопрошающе посмотрел на Анатолия Васильевича.

– Не удивляйся! Это наш рыболов из Петушков.

Я сразу вспомнил нашу «обменную» эпопею и спросил:

– Как вы сюда попали?

Мужчина молча показал мне пальцем в сторону…

Взглянув туда, я увидел «Харлей Давидсон» с желтым седлом и желтыми сумками…

 

Продолжение следует