Как нам понять этот мир? Как сделать собственное существование проще, но интереснее? И как начать дружить с человеком, которого ты видишь каждый день, но чьего взгляда ты стесняешься?

Я задаю себе эти вопросы постоянно, заходя в маленькую кофейню, расположенную около моего дома. Высокий официант, чьё имя я повторяю почти каждый день в своей голове на протяжении вот уже трёх месяцев, снова подаёт мне карамельный латте, который я заказываю не менее двух раз в день, а потом «кидается» в меня своей прощальной улыбкой. То же самое повторится завтра. Он это знает. Я это знаю.

А ещё он, наверное, догадывается, что нравится мне.

За окном ветер. Старые деревянные рамы окна скрепят, напоминая в сотый раз, что пора бы их сменить на более крепкие пластиковые. Я сижу за компьютером и читаю новости, чтобы хоть как-то отвлечься от желания прямо сейчас выбежать на улицу и, перейдя дорогу, зайти в излюбленное кафе. И купить себе кофе. Но сделать это я не могу, равно как и не могу не сделать это. Сбылось штормовое предупреждение, о котором кричат все издания с самого утра. Однако моё внутреннее чувство говорит мне, что где-то один грустный парень ждёт, когда я приду в кафе за второй порцией латте. Он бы приготовил его заранее, как только увидел меня в очереди. А потом снова подарил мне свою сногсшибательную прощальную улыбку. Всё-таки нужно завершить ежедневный ритуал.

А может, я слишком размечталась и моя обширная фантазия активно мне в этом помогает?

Каждый вечер – это мучение. До дома нужно добираться целую вечность плюс ещё одну такую же вечность и две полу-вечности. Примириться с этим помогают только серо-зелёные глаза, которые запали ему в душу сразу, как только он их впервые увидел.

Каждый божий день девушка с серо-зелёными глазами приходила по два, а то и три раза, чтобы выпить этот гадкий карамельный латте. На её месте он после учебы пил бы что-то покрепче. Но это её выбор, а он уже давно закончил университет, который ничего ему так и не дал.

Ветер с геометрической прогрессией возрастал, подталкивая её в хрупкую спину.

Машин, благо, не было вообще, поэтому перейти дорогу, можно было в любую секунду. Света ноль, его отключили ещё минут тридцать назад, когда наша героиня активно рисовала стрелку над правым глазом. Подсветка на её чудо-умном телефоне помогла завершить образ.

Хотя из-за ветра и дождя весь макияж был сто процентов испорчен.

Перейдя дорогу, она прошла ещё пару шагов, чтобы оказаться перед дверью кофейни, в которой также не было света, но была открыта дверь.

Она вошла внутрь, высматривая хоть кого-нибудь, но ни одной живой души так и не заметила. Ни посетителей, ни официантов.

С каждой секундой идея прийти сюда казалось всё хуже и хуже.

И как теперь прикажете добираться домой? Даже машины не ездят, потому что стихия разыгрывается всё сильнее и сильнее.

Около входа звякнул колокольчик. «И кого вообще угораздило прийти сюда в такое время? Свет отключили, даже кофе не сваришь. Надо было запереть дверь и переждать ливень. Хотя до девяти вечера закрыть кафе невозможно – хозяин не поймёт».

Вариант «остаться переночевать на работе» уже не рассматривался, а был утверждён.

И вот заветное «дзынь» в зале, а он, как вкопанный, сидит в подсобке и ничего не понимает.

Ещё одно «дзынь». Ей скоро надоест нажимать на эту кнопку, и она просто уйдёт (не уйдёт).

На секунду показалось, что свет включился, хотя на самом деле сверкнула молния. Потом гроза давала о себе знать каждые пять секунд.

«Да что же, черт возьми, такое...» – проносится в её голове. В этот момент из подсобки наконец показался знакомый силуэт.

– Кофе сделать не смогу, электричества нет, – говорит он и начинает светить фонариком в сторону клиента. Его глаза расширяются, благо, она этого не видит, потому что зажмуривает свои, отвыкшие от света.

– Убери фонарь, пожалуйста.

– Ой.

Он отворачивает фонарь в сторону и выходит из кладовой окончательно.

– Что ты... кхм... вы тут делаете? На улице довольно ветрено.

– Я заметила, – смеётся она в ответ.

Он подходит к своему рабочему месту и что-то оттуда берёт.

И протягивает предмет ей. Наконец она смогла рассмотреть, что это. В его руках чашка кофе.

– Я его два часа назад сделал, но он тёплый ещё, я накрывал и укутывал, – с каждым словом его неуверенность в себе крепла всё сильней. Она казалась ему ангелом, который в любой момент может расправить крылья и вылететь из кафе.

– Я кроме карамельного латте ничего не пью...

– А это он и есть...

Она, удивлённо взглянув на него, произнесла «спасибо» и направилась к свободному столику, подальше от окна. Он после-
довал за ней.

– И как вы сюда добрались? – спрашивает он.

– Я похожа на бабушку? – получает встречный вопрос и немного удивляется.

Они знакомы всего несколько минут (официально), а она уже поставила его в тупик своим вопросом, будто у них годовщина – десять лет совместной жизни.

– Да нет вроде, – вырывается у него как-то даже неожиданно.

– Тогда, пожалуйста, давай на «ты».

– Ладно, – кивает он с радостью.

Незаметно для обоих начинается разговор, в подробности которого вдаваться нет смысла. Все идёт по стандартному сценарию: «Как тебя зовут?», «Сколько лет?», «Какие фильмы любишь?» Часы тикают слишком быстро, а они ничего вокруг себя не замечают. Как-то неожиданно приходит утро, вместе с ночью заканчивается стихия, потихоньку оживают улицы и за окнами алеет рассвет. А ещё позже вдруг колокольчик над дверью оповестит их о первых посетителях. Но никто, кроме них двоих, так никогда и не узнает, что карамельный латте впервые остался недопитым, потому что...

А это уже другая история.