Станислав Росовецкий

Мечты на пляже опасны

Рассказ

Нельзя сказать, чтобы этим своим отпуском у моря Василий Иванович был вполне доволен. Снова и снова напоминал он себе, что три четверти путевки оплатила ему издательская фирма, и сей отрадный факт помогал терпеть беспробудное пьянство двух соседей по палате и вовсе уж невыносимый храп третьего.

На пляже, страшась безжалостного к северянам южного солнца, выбрал Василий Иванович стратегию, казалось бы, беспроигрышную. Сразу же после завтрака втискивался он в тень от раздевалки и перемещался вместе с нею, пока не наступало время обеда, послеобеденное же время коротал уже по-иному – в библиотеке пансионата, похихикивая над какой-нибудь прекраснодушной статейкой в ветхой подшивке перестроечного «Огонька». А вот на пляже Василий Иванович не читал – в отличие от большинства соседей по пансионату, особенно дам, часами не отрывавшихся от покетбуков в ярких обложках или от ридеров. Такое их времяпровождение было симпатично Василию Ивановичу, потому что, в конечном счете, обеспечивает ему кусок хлеба, и даже с маслом, но для него самого это был бы никакой не отдых: там, в дождливом и сумрачном Питере, будни его заполняются возней с текстами подобного пляжного чтива. Сам же он на песочке предавался созерцанию, лениво, но с дотошной пристальностью подсматривая за соседями. Изредка, конечно, и за соседками, что в природе человека на отдыхе, и всё-таки чаще за мужиками. И больше своего возраста, неопределенного: приятно находить в облике даже самых крутых и, на первый взгляд, процветающих ровесников следы неизбежных жизненных разочарований.

Этот мачо привлек внимание еще раньше, пожалуй, чем его мускулистые, волосатые ноги замаячили за фанерой раздевалки в полуметре от носа Василия Ивановича. Не здешний он был, не пансионатский, и на пляж прошел, купив входной билет. Продолжая свой привычный и, как ему представлялось, незаметный анализ, Василий Иванович отметил особую, несколько простоватую целеустремленность пляжника: смотрелся тот качок как человек, действительно на что-то решившийся – заплыть там за буек или прокатиться на дельтаплане с моторчиком (у самого Василия Ивановича на эти подвиги духу пока не хватило).

А мужик уже топтался метрах в четырех от него, выполняя пляжный ритуал освоения песчаного пространства. Василий Иванович готов был поклясться, что он поглядывает по сторонам, словно желая проверить, правильно ли расстилает свою пеструю тряпку. Напоследок достал из большой текстильной сумки уже надутый резиновый пузырь, зеленую такую лягушку, взял его под мышку и выпрямился, оглядывая пляж, прежде чем с позорящим его атрибутом отправиться в воду. И само неумение плавать этого, по всем признакам, бывалого и сильного человека, и смешная форма выбранного им подсобного средства так контрастировали с обликом пляжника, что Василий Иванович не сдержался и хмыкнул. Однако улыбка, расплывшаяся на его лице, тут же пригасла, когда задним числом припомнилось Василию Ивановичу, как поднимал мужик свой спасательный круг – с усилием, явно не соответствующим ничтожному весу игрушки.

Василий Иванович продолжал еще вполне бессмысленно, точнее, теперь с некоей безадресной любезностью, улыбаться, когда его взгляд встретился с взглядом незнакомца: хоть и не снял тот темных очков, однако Василий Иванович готов был поклясться, что уставился парень именно на него. На всякий случай он оглянулся, но увидел только жирные спины пляжниц вблизи, а дальше, за решетчатым забором, в песчаном царстве престижного санатория, неясное какое-то движение. Когда же снова взглянул на мужика, испугался, сам не зная чего: угол рта у того дернулся вниз и быстро вернулся на место.

Василий Иванович был скорее пристыжен, чем испуган: ведь любому на месте этого парня не понравилось бы, что обращают внимание на его недостаток. Но нельзя же так реагировать, надо иметь хоть какое-нибудь чувство юмора, пусть на вершок, пусть на полпальца только! Впрочем, мускулистый незнакомец предпочел не задираться. Повернулся и, легко ступая по вязкому песку, отправился к морю. Василий Иванович облегченно вздохнул, откинулся на свое полотенце и прикрыл глаза.

Этот парень с его мышцами так быстро обнаружил свой изъян, что даже испортил Василию Ивановичу удовольствие. И тупая этакая целеустремленность, как у того издательского охранника... Смешно, к какой такой цели может быть устремлен охранник в вестибюле скучного офисного здания? А этот... Возможно, просто боится воды и заставляет себя преодолеть свой страх? Впрочем, охранники и тут водятся, хоть бы и вон рядышком, слева по берегу, в крутом санатории ПВО, где сейчас отдыхать изволит (от чего, спрашивается?) некое значительное лицо. Василию Ивановичу довелось ведь и лично встретиться с великим человеком. Поворачивая как-то за угол своего пансионата, буквально нос к носу с ним столкнулся, и прежде чем оттер Василия Ивановича плечом громила в черном пиджаке и с минимальной прической, достало времени убедиться, что одутловатая физиономия охраняемого ему незнакома, следовательно, не так уж и часто мелькала на экране зомбоящика. Тогда речь идет о лице не то чтобы общественно значительном, а просто об очень богатом... А очень богатый человек и есть теперь лицо значительное.

Однако мысль о современном соотношении значительности и богатства расплылась, разъехалась в голове у Василия Ивановича, и ее туманные обрывки начали складываться в какую-то совершенно уже нелепую, но приятную чепухенцию, когда дрёму спугнул резкий, безжалостно громкий стрекот движка. И не открывая глаз (надоел проклятый, хоть в первые дни немало развлекал), Василий Иванович привычно возмутился нахальством владельца дельтаплана, разгонявшего сейчас по воде свою тарахтелку сразу же за буйками. А мечты его устремились в новом, мстительном направлении. Вот если бы именно значительное лицо решилось сегодня поразвлечься полетом, а целеустремленный незнакомец оказался бы киллером, нанятым, чтобы его убить... Тогда мужик достал бы из своего надувного круга одноразовый гранатомет и, когда эта надоедливая стрекоза поднимется в воздух, шарахнул бы... Нет, из гранатомета можно и промазать. Лучше «Стингером» взять или нашей «Стрелой-2». Однако «Стрелку» не спрячешь в пляжной сумке (какой еще сумке? совсем засыпаю...) – ну и пусть. Он же вообще подлетит на глиссере, когда дельтаплан поднимется в воздух, выпустит ракету и умчится, оставляя за собой белые пенные буруны. Тогда и в небе появится белая пенная полоска, только узенькая, а через пару секунд на месте, где был стрекот, сверкнет неярко и донесется хлопок. А потом тишина. И никакого больше треска над морем в те несколько дней, что остались от отпуска. Всего несколько дней, можно бы и потерпеть... И что он мне сделал плохого, этот банкир? А водитель – он и вовсе с боку припёка. Летчик, собственно. А вдруг летчица, тогда вообще... блондинка в черных кожаных бриджах в обтяжку. Нет, жарко ей в бриджах, она в купальнике, и там стоит острый запах ее духов, в тесном, душном пространстве кабинки...

Василий Иванович помотал головой, стряхивая сонную одурь. Любое пробуждение в его возрасте – не сахар, а на пляже, под солнцем... Он тут же забыл о неприятных ощущениях: слева, на барском лежбище, разгоралась паника, а вдоль проволочного ограждения бежал к воде, увязая в песке черными ботинками и сверкая плешью на коротко стриженном затылке, один из охранников банкира. Невольно глянул Василий Иванович в сторону кучки вещей, оставленных незнакомцем – и оторопел: над барахлом склонился, аккуратно складывая полосатую подстилку, вовсе не целеустремленный его владелец, а пляжный вор, личность, как думал раньше Василий Иванович, мифическая, вроде домового. Того же роста, что и давешний мужик, и плавки имел на себе вор такие же серые, неприметные, и черные очки такие же, однако не тот это был мужик, который нехорошо улыбнулся.

Последние остатки дремы слетели с Василия Ивановича, когда он не то чтобы уразумел, а как-то едва ли не селезенкой осознал, что никакой не пляжный вор перед ним и что предметы его сегодняшних невинных наблюдений связаны с паникой за решетчатым забором. И что надо бежать. Трясущимися руками вытряхивая песок из казенного полотенца, подумал Василий Иванович, что паспорт, хоть в этом повезло, у него в номере, вот только бросить на кровать полотенце... Нашел о чем думать, о полотенце копеечном! Бегом в номер, за паспортом! И не глядя на страшное место, где раздевался киллер (а кто ж еще?), Василий Иванович знал, что оно уже пусто. Правильно, сообщник успел смотаться. Зачем ему ждать, пока сюда прибежит тот запыхавшийся, в черном костюме, с выпирающей из-под мышки кобурой?

Василий Иванович протиснулся мимо стола, поставленного у входа на пляж для проверки пропусков. Пожилая сестра за столом, делая большие глаза, как раз подставляла ухо другой бабе, тоже в белом халате (уборщице? Какая разница...): «Банкира... просто ужас... прямо под водой...» На Василия Ивановича они не обратили внимания – равно как и милицейский сержант, с выражением внезапно и несправедливо наказанного ребенка на красном лице, протопавший мимо него уже на набережной. Василий Иванович прибавил шагу, желая поскорей выйти из облака кислых пивных паров, и вдруг понял, отчего все они его не замечают – просто потому, что сами сейчас ему снятся. В действительности он всё еще кемарит на своем казенном полотенце, и достаточно, как в детстве, открыть глаза, чтобы снова проснуться, на этот раз уже по-настоящему. Вот так...

По-прежнему босой, но при большом нелепом портфеле подмышкой, с пыльными светлыми полуботинками в немеющих руках, Василий Иванович оперся спиной о теплую стену санатория. Обратный билет на поезд придется похерить, продавать его некогда. На самолете? Денег не хватит, да и там его будут перехватывать в первую очередь. Автобусы тоже отпадают. Таксист, частник, и не на вокзал чтобы, не на автовокзал или там в аэропорт! На соседний курорт, вот куда пробираться. Потолкаться слегка у тамошних касс, за полцены отдать билет и оттуда домой – хоть электричками...

Василий Иванович влетел в номер, и то, что не было там ни души, на этот раз совсем его не обрадовало. Быстро набив портфель барахлом, сунул в карман мобильник, дернулся уже к двери, когда вспомнил о проклятом казенном полотенце. Вывалил скомканную одежку на кровать... И тут его окликнули.

– Василий Иванович!

Голос, тихий и деликатный, показался ему похожим на женский, точнее, на манерное кудахтанье библиотекарши, и подумалось, что своими приставаниями насчет унесенной в палату подшивки «Огонька» бабища задержит, непременно... Василий Иванович обернулся, раздосадованный. Однако дверь в коридор так и оставалась закрытой.

А голос прозвучал с веранды, куда выходила из палаты вторая дверь – для того, наверное, чтобы отдыхающие могли там, на свежем воздухе, выполнять комплекс утренней зарядки. И не библиотекарша в ней маячила, а стоял молодой человек в белом, немножко помятом, будто только что из чемодана, костюме.

Слава богу, не был это один из тех, с пляжа! Однако не успел Василий Иванович оборотиться снова к портфелю или спросить, чем может помочь незнакомцу, как тот неотвратимо плавным движением извлек из недр белого пиджака черный сучок с уродливо длинным и толстым концом. Василий Иванович достаточно в своей жизни отредактировал детективов, чтобы понять, чем он теперь сможет помочь. Он закрыл глаза, чтобы сразу же потом, как в детстве, открыть их – и снова, на этот раз уже по-настоящему просну...

Виктор Просин

Жених

Рассказ

Игорь Аркадьевич, экспедитор довольно крупной торговой компании по продаже бытовой техники, вернувшись под вечер после недельной командировки, благополучно сдал подотчётный товар. Бригада грузчиков, поработав с огоньком, мигом перекантовала из вместительной фуры коробки с ценным грузом под крышу хранилища фирмы, тем самым дав возможность Игорю Аркадьевичу появиться дома значительно раньше, чем он предполагал.

Смыв под упругим напором душа пыль и заботы дальних дорог, Игорь Аркадьевич не стал нежиться в своей двухкомнатной квартире, укомплектованной под самый потолок прелестями цивилизации от микроволновки до зеркального шкафа-купе в окружении евроремонта, а, побрившись и переодевшись в светлых тонов рубашку и брюки, покинул не успевшую привыкнуть к хозяину жилплощадь.

Заскочив в ближайший магазин, Игорь Аркадьевич затоварился бутылочкой дорогого вина в изысканной стеклотаре, набором шоколадных конфет в яркой коробке, перевязанной золотой нитью, и богатым ассортиментом экзотических фруктов. Затем в сумерках летнего вечера взял со стоянки своё законное движимое имущество – последнее достижение отечественного автопрома, вырулил на оживлённый проспект.

Игорь Аркадьевич, дожив до сорока лет, тоже не раз заглядывался на машины иной конфигурации, забугорного производства и, как все, для поддержания разговора критиковал автомобили, выпускаемые на берегах матушки-реки. В душе же он был более чем доволен своим пахнувшим бензином приобретением, потому что «не так страшен отечественный автомобиль, как его малюют» и вообще у других и такой-то машины нет и никогда не будет.

Игорь Аркадьевич, мужчина зрелого возраста и взглядов на жизнь, твёрдо стоял на своём – лучше иметь дома синицу в клетке, чем смотреть на журавля в зоопарке. Он никогда не суетился и делал всё обстоятельно. За это его уважали и на работе, и друзья. Игорь Аркадьевич ещё с юности понял: «Чем тщательней меришь, тем меньше обрезков». Попадать впросак он не любил, поэтому по любому поводу осторожничал. Видно, от этого, а не в силу каких-то других причин был холостяком. Нет, женщин Игорь Аркадьевич не избегал, они ему очень нравились, и он охотно шёл с ними на контакт, но до свадьбы дело не доходило. Хотя, засидевшись в женихах, он прилагал максимум усилий в поиске своего семейного счастья, методично перелопачивая газетные рубрики «Знакомство», без устали встречаясь с претендентками, всё своё свободное время отдавая знакомству с дамами на улице, в ресторанах, во время туристических вояжей. Не гнушался услуг профессиональных свах и без смущения соглашался на просмотр кандидатур на место его невесты, рекомендованных друзьями, знакомыми и прочими неравнодушными людьми, жаждущими устроить семейную жизнь одинокого мужчины.

Но всеобщие усилия были напрасны и не приносили положительных результатов, пока Игоря Аркадьевича не занесло в драматический театр на постановку весёлой пьесы приезжих гастролёров, где он в буфете, в очереди за бутербродами, не познакомился с Мариной. Сказать, что она была уж очень хороша, значит наврать с три короба и не покраснеть, но ему почему-то понравилась. В общем, самостоятельная женщина, живущая одна в небольшой квартирке в спальном районе, работающая в центре на кафедре высшей математики местного университета, произвела неизгладимое впечатление на отягощённого холостяцкой жизнью мужчину. Попав под женское влияние, Игорь Аркадьевич шаг за шагом приближался к семейному очагу.

На огонь этого очага после недельной разлуки и спешил пылкий влюблённый в сгущающихся сумерках, крутя «баранку» в нужном направлении, приближаясь с каждым оборотом колёс, обутых в новенькую резину, всё ближе к намеченной цели. Пока на одном из перегонов между двумя светофорами, где в это время было не так много машин, его не тормознул наряд милиции.

– Старший лейтенант Лейкин, документы, пожалуйста.

– Пожалуйста, а что случилось? Я скорость вроде не превышал, – подавая документы, изъявил желание узнать причину остановки Игорь Аркадьевич.

– Всё нормально, Игорь Аркадьевич, – заглянув в водительское удостоверение, успокоил милиционер недоумевающего водителя и добавил: – Багажник откройте.

Выйдя из машины, Игорь Аркадьевич, продемонстрировав содержание всех потаённых мест личного автомобиля, спросил:

– А что ищем, если не секрет?

– Золото, бриллианты, – не зло пошутил страж порядка.

К ним подошёл второй милиционер с капитанскими погонами, перед этим осматривавший другую машину.

– Кого я вижу, Игорь Аркадьевич, попали в наши сети? – радостно заговорил он.

– Да, – тоже дружелюбно отозвался тот, узнав в форменной одежде знакомого, подрабатывающего у них в фирме
охранником.

– Давно приехали?

– Да часа два назад, а тут «патруль, облава, заштормило море».

– Бывает, но вы вне подозрения, у вас алиби.

– Хочется надеяться, что железное. Но всё же – что шукаете?

– Деваху одну, приехала вчера поступать в наш университет, все видели, как входила, а дальше глухо. Нигде нет, третья абитуриентка за неделю, – невесело сообщил милиционер.

– Кошмар, – посочувствовал Игорь Аркадьевич.

– Ещё какой, двоих за городом нашли, ели опознали, – и, помолчав, добавил: – Ладно, Игорь Аркадьевич, поезжайте, до завтра.

– До завтра, – эхом ответил тот и, забрав документы, сел в машину, чтобы продолжить наматывать на колёса дорогу, ведущую к тихой семейной жизни.

Милиционер, остановивший уехавшего знакомого напарника, спросил:

– Кто такой?

– Экспедитором крутится в конторе, где я свой досуг в охране провожу. Ещё тот жук, – отчитался перед сослуживцем защитник правопорядка, глядя вслед удаляющейся автомашине.

Игорь Аркадьевич после милицейской проверки не то чтобы расстроился, к таким криминальным известиям он за свою жизнь выработал иммунитет и чужую беду забывал быстрей, чем его авто разгонялось до ста километров в час, но на этот раз печальный осадок, как известковый налёт в чайнике, примостился где-то за диафрагмой мужской груди. Всё бы ничего, но в заколдованном университете работает его любимая женщина, почти невеста, без пяти минут жена. И ему по-настоящему не хотелось, чтобы какие-либо неприятности коснулись его ненаглядной Мариночки.

Игорь Аркадьевич после многодневного расставания спешил на свидание настолько быстро, насколько позволяли правила дорожного движения. Сумерки сгущались, в окнах загорался свет, оживляя в темноте фасады домов электрическим светом. Машина романтически настроенного экспедитора мягко въехала во двор и остановилась у одного из подъездов многоквартирного дома. Не включая освещения в салоне и не выходя из автомобиля на улицу, Игорь Аркадьевич вначале
огляделся, насколько позволила ему видимость, и... остался на прежнем месте. Невзирая на горячее желание заключить в объятие женщину своей мечты как можно быстрей, у него была веская причина на задержку. С одной стороны, по-человечески понятная – осторожность. Осторожность и холодный расчёт в любом деле важные ингредиенты. С другой стороны, не все могут понять приёмы, при помощи которых Игорь Аркадьевич стремился оградить себя от будущих разочарований в семейной жизни. За себя он был уверен полностью и в своей порядочности и в серьезности своих намерений по отношению к Марине не сомневался. Что касается женщины, у него были сомнения. Нет, видимых поводов она не давала, была учтива и мила, тактична, внимательна, но... но сомнения без причин кварцевым песком царапали опытную мужскую душу. «Может, она со всеми такая, я за порог, а к ней в гости другой напыжился? Ей, может, моё авто приглянулось и прочий мой социальный пакет, а не моя израненная жизнью личность?» – частенько такие размышления накатывали на Игоря Аркадьевича, и, устав бороться с пожирающими его сомнениями, он решил тактично, не тревожа другую сторону, скрупулезно во всём разобраться на высоком техническом уровне.

Почти год назад Игорь Аркадьевич по случаю на радиобазаре приобрёл безделицу, встроенную в телефонный аппарат, в результате чего при желании по специальному приёмничку с небольшим искажением можно контролировать, кто по телефону и рядом с ним тары-бары разводит. В принципе, детская игрушка, ерунда, но при умелых руках лишней в хозяйстве не будет. Вот две недели назад повод подвернулся. Игорь Аркадьевич подарил телефончик на день рождения своей симпатии, а испытания провести всё не удавалось. То сам у телефона торчал, то времени не было.

«Сегодня – лучше не придумаешь, – журчала ручейком мысль в голове недоверчивого любовника. – Меня никто не ждёт, перед отъездом сказал, что еду на десять дней, если раньше приеду – позвоню, а сам ни разу не звякнул. А как она хотела, доверяй, но проверяй...»

Деловито настроив согласно устной инструкции, полученный от продавца, шпионский агрегат, Игорь Аркадьевич, посапывая мясистым носом, сквозь механические помехи уловил тембр женского голоса:

– Вовчик, смотри, она ещё трепыхается.

Раздались глухие удары, и опять зазвучал мужской голос.

– Выпить не дадут спокойно.

Послышался звон посуды... Игорь Аркадьевич, не осознав с пылу с жару услышанное, с азартом произнёс:

– О! Как удачно я на вечеринку попал.

И тут опять.

– Я сегодня в университете новенькую присмотрела, – вновь защебетал женский голосок, – у неё одни серёжки на полмашины тянут, а сама дура дурой. Мне бы такие сверкалочки больше пошли.

– Так в чём же дело? Ей что, репетитор не нужен?

– Нужен, но мы ещё от предыдущей «клюквы» не избавились.

– Не переживай, ночью оприходуем.

– Куда?

– К тем двум отгоню, им троим на природе веселей будет, – вызывающе захохотав, закончил фразу мужской бас...

Игорь Аркадьевич, прислушиваясь к непонятному по смыслу диалогу, наблюдал из затемнённого автомобиля за
освещённым окном, где находился объект его интересов, и видел, как за ним женская фигура задёрнула шторы. Это ему больше всего не понравилось. Разбуженные ревностью эмоции рвались наружу.

– ...Да дай мне волю, я этих дур в университете пачками бы давила, а не домой возила!

– А что? Это мысль.

– Нет, и не думай, там нас сразу застукают...

Игорь Аркадьевич съехидничал по поводу последних слов: «Можно подумать, вас здесь не застукали» – и тут же осёкся, сопоставив услышанное с полученной информацией от знакомого милиционера о пропаже девушки из университета среди бела дня.

Игорь Аркадьевич, струхнув не на шутку, плохо слушающимися пальцами отключил прослушивающее устройство, боясь стать свидетелем ещё более страшного преступления. Заводя с пол-оборота двигатель, он с тяжёлым сердцем покинул место парковки, на миг представив, какая ему была бы уготована участь, припрись он сегодня к своей зазнобе, как снег на голову. «Загрызли бы и глазом не моргнули, а потом на фарш пустили как ненужного свидетеля».

Выжав газ, он отправился в обратный путь, не переставая внутренне содрогаться от того, что могло бы ожидать его, не разоблачи вовремя он свою невесту, умело скрывавшую свою патологически безжалостную, звериную натуру.

Игорь Аркадьевич не заметил, как проскочил милицейский пост, где полчаса назад имел счастье быть досмотренным. Взвизгнув тормозами, он с нарушениями правил развернулся и подъехал к милицейской машине. Знакомый капитан экспедитора недружелюбно его встретил:

– Игорь Аркадьевич, что за выходки?

На что тот, с трудом выдавливая из себя слова из-за пересохшего горла и перенесённого стресса, сказал:

– Мужики, я знаю, где девчонка.

– Где? – разом отозвался милицейский дуэт.

– Здесь недалеко, может, ещё жива, – и, не дожидаясь ответа, освободил автомобиль от власти тормозов, пустился с места в карьер, приглашая за собой стражей порядка.

Те, доверившись Игорю Аркадьевичу, последовали его примеру, на ходу сообщив по рации о своих действиях. Выйдя из машины у подъезда Марины, Игорь Аркадьевич сказал милицейским попутчикам:

– На пятом этаже живёт моя знакомая из университета, у неё сейчас какой-то мужик, там же девчонка. Надеюсь, они её ещё не добили.

– Откуда знаешь?

– Знаю и всё.

– Ну, смотри, экспедитор, обломимся – шишками не отделаешься, – на правах знакомого строго предупредил милицио-
нер Игоря Аркадьевича.

Приготовив оружие, милиционеры вместе с Игорем Аркадьевичем поднялись на пятый этаж и позвонили в указанную им квартиру.

– Кто там? – из-за двери раздался Маринин голос.

– Марина, это я, – отозвался как можно спокойней Игорь Аркадьевич.

Щёлкнул входной замок, на пороге стояла радостно улыбающаяся Марина, которой тут же незнакомая мужская рука зажала рот, а другая обхватила в тесные объятия. Мимо ошарашенной и скрученной грубой силой женщины проскочил уверенный в себе милиционер и скрылся в глубине квартиры.

Вскоре, вернувшись на исходную позицию, он, сунув пистолет в бок хозяйке, с пристрастием спросил:

– Где девчонка?

– К-к-какая? – заикаясь, переспросила Марина, одновременно ища глазами поддержки и объяснений у Игоря Аркадьевича.

– Не притворяйся, они всё знают. Это так гадко! – не отводя глаз, словно плюнув в лицо, ответил он.

– Ничего не понимаю, ничего... – качая головой из стороны в сторону, заговорила обескураженная Марина. – Вчера квартиру обворовали – милицию не дождёшься. Сегодня сама пришла. Ничего не понимаю, что вам надо?

– Прикидывается, – зло сказал старший милиционер своему товарищу и добавил: – Ты дуй за понятыми, а я в райотдел звякну. – И опять грубо рявкнул на женщину: – Где телефон?!

– Не знаю, вчера вместе с остальными вещами вынесли, вы милиция, вы и ищите, – огрызнулась, немного придя в себя от психологического натиска, Марина.

– Телефон?! – вдруг встрепенулся молчавший в тягостном раздумье Игорь Аркадьевич. – Какой телефон?

– Который ты мне подарил, – стараясь быть спокойной, ответила попавшая в запутанную ситуацию женщина.

– Постойте, постойте, – останавливая уходящего за понятыми милиционера, сделал вывод Игорь Аркадьевич, – тогда это меняет дело. Марина не виновата. Убийцы в другой квартире, где-то рядом.

– Не понял, как это в другой?! – теряя самообладание, высказался милиционер, совсем недавно предупреждавший Игоря Аркадьевича об ответственности при допущении по его вине ошибки.

– Подождите минутку, я сейчас всё объясню, – оправдываясь, заговорил тот и энергично покинул квартиру, оставив остальных так и стоять в коридоре.

Не успели защитники правопорядка несколько раз переглянуться между собой и потревоженной на ночь хозяйкой, как виновник всей этой заварухи влетел в квартиру, держа в руках небольшой радиоприёмник с выдвижной антенной. Часто дыша, поставил его на пустующую подставку для телефона и повернул ручку на панели.

– ...Смотри, очухалась! – выскочил из динамика мужской голос.

– Ну что пучеглазишься, уроки выучила? – зло говорила женщина кому-то невидимому...

Первой из оцепенения вышла Марина.

– Что это значит?

– Я тебе потом объясню, – заискивающе глядя в глаза невесте, начал оправдываться Игорь Аркадьевич, – всё получилось совершенно случайно. Я не думал, что всё так выйдет. Поверь, я хотел как лучше...

– А получилось как всегда, – оборвал крылатой фразой маловразумительные объяснения ревнивого мужчины милиционер и оперативно перешёл к неотложному делу: – Я так понимаю, в пропавший телефончик по странному стечению обстоятельств заполз «жучок», и он где-то рядом. Я правильно рассуждаю? – требуя подтверждения своим предположениям, посмотрел в упор на Игоря Аркадьевича.

– Да, приблизительно так, – с готовностью ответил тот.

– Я ничего не понимаю, – в который раз за вечер призналась Марина.

– Ничего страшного, это скоро пройдёт. Вы лучше скажите, кому могут принадлежать эти голоса? – заговорил второй милиционер, обращаясь к Марине.

– Понятия не имею, подъезд большой, я никого в нём толком не знаю, – ответила, поёжившись, она.

– Но всё-таки есть предположения?

– Нет, абсолютно никаких.

– Понятно, придётся искать методом научного тыка. Других вариантов не вижу, – взял слово капитан.

– Это как? – не понял Игорь Аркадьевич.

– Очень просто. Будем звонить в каждую дверь по очереди, а по приёмнику слушать последние известия. В общем, все за мной и быстро.

Поднявшись на лифте на верхний этаж, необычный квартет приступил к операции. Милиционеры с оружием наизготовку нажимали на кнопки электрических звонков. Марина отвечала на вопросы встревоженных жильцов: «Кто там?» – своим вопросом: «Ёлкины здесь живут?», а Игорь Аркадьевич, подставив радиоприёмник к уху, слушал эфир. Несколько квартир компания сыщиков не удостоила своим вниманием по явным признакам непричастности к происходящему. То в квартире громко играла музыка, то плакал ребёнок или лаяли собаки, что напрочь отметало подозрения.

На втором этаже на привычный вопрос Марины: «Елкины здесь живут?» – дверь открыл солидный мужчина крупно-
панельного телосложения и заявил:

– Да, я Сосёнкин, а в чём дело?

На что пришлось ему скомканно объяснить, что поздним визитёрам требуется семья совсем другой хвойной породы, и быстренько ретироваться по лестнице вниз.

На первом этаже обход ничего нового не дал. Разговор в приёмнике ничем не прерывался.

Сгрудившись у почтовых ящиков, следопыты молча слушали прямой репортаж из звериного логова, где человеческая жизнь разменивалась на копейки, как сотня на семечки.

– Наш фокус не удался, почему? – в раздумье обратился к Игорю Аркадьевичу старший по званию милиционер.

– Ума не приложу, мне говорили, что эта штука ловит не дальше, чем на пятьдесят метров, – оправдываясь, объяснил он технические характеристики подслушивающего приспособления.

– Наврали, значит, подсунули дальнобойного «жука», и он в данный момент ползёт где-то за километр отсюда и чирикает нам по радио, – в сердцах высказался второй милиционер.

– А может, они в соседнем подъезде? – робко высказала свою версию Марина, вклинившись в мужской разговор.

– Так что же ты раньше молчала?! – воспрянув духом, отреагировал знакомый Игорю Аркадьевичу милиционер. – Быстро за мной, – отдав команду, он рванулся к выходу из подъезда.

– Только там домофон, – предупредила сообразительная женщина с высшим математическим образованием, спешащая на выручку человека из беды.

– Тем лучше, – не останавливаясь, откликнулся капитан.

Выскочив из подъезда, оперативная группа, состоящая из двух профессионалов по борьбе с криминалом и двух гражданских лиц обоего пола, неуверенно затопталась на месте. Соседних подъездов оказалось по одному с каждой стороны. Подумав, они решили проверить тот, который через стенку граничил с Марининой квартирой.

Стоя у подъездных дверей, оснащённых домофоном, стражи порядка, чтобы не вызывать лишний ажиотаж, спрятав табельное оружие, бесцеремонно при помощи кнопки «вызов» перебирали квартиры, надеясь на удачу. Дождавшись отзыва из громкоговорителя домофона, как мальчишки-хулиганы оставляли его без ответа и переходили к набору оставшихся комбинаций из номеров квартир, ища тот единственный, когда один и тот же голос раздастся из домофона и принесенного ими радиоприёмника синхронно.

– Переходим на четвёртый этаж, – теряя надежду, сообщил милиционер, истязающий поиском кнопки на панели подъездного домофона нервы безвинных людей, спешащих на ложные вызовы к переговорной трубке.

Игорь Аркадьевич чуть не выронил из рук чудо радиотехники, когда услышал раздавшийся из него продолжительный зуммер вызова, характерный для домофона. Вскоре женский голос, продублированный по обоим динамикам, настороженно произнёс:

– Вовчик, слышишь, кого-то чёрт принёс? А вдруг милиция?

– Прикинемся, что нас дома нет, – переходя на шепот, предложил выход из положения мужчина.

– Ага, умный, а свет горит. Пойду лучше откликнусь, а ты эту в кладовку пристрой... Кто там?

От полученного долгожданного стереоэффекта милиционер, руководящий сыском по горячим следам, несколько растерялся и, не найдя ничего лучшего, не совсем вежливо подтолкнул Марину к микрофону. Та, в свою очередь плохо справляясь с поставленной задачей, наконец нашлась:

– Шишкины здесь живут?

– Нет, – гаркнул домофон и затих.

А в динамике в руках Игоря Аркадьевича последовало продолжение:

– Кто был?

– Не знаю. Шалава какая-то по ночам шляется, Пышкиных каких-то ищет...

– Предлагаю брать немедленно, – более чем решительно сказал капитан и продолжил, посмотрев на мобилизованных им помощников, тоном, не терпящим возражений: – Вы будете понятыми.

В это время очень кстати к подъезду подошел мужчина с собакой на поводке, который без лишних слов помог попасть группе захвата на охраняемую домофоном территорию. Стараясь не шуметь, четвёрка, перешагивая через ступеньки, поднялась на четвёртый этаж пешком, предоставив собаководу воспользоваться лифтом по своему усмотрению.

Осмотревшись на лестничной площадке, милиционеры в первую очередь вскрыли распределительный электрощит и обесточили квартиру убийц, выкрутив электропробки, а затем, предварительно оставив на один лестничный пролёт внизу понятых, рассредоточились с оружием, готовым к действию, возле железной двери, отделяющей людей от нелюдей.

Постояв в полной тишине пару минут, они услышали шаги, затихшие за дверью. Видимо, с помощью дверного глазка оставшийся без электричества душегуб выяснял обстановку за пределами квартиры. Убедившись, что в подъезде горит свет и там всё тихо, загремел металлическими задвижками.

Доморощенного дежурного электрика лет тридцати в спортивных штанах с голым мускулистым торсом, спешащего поздним вечером исправить неполадки с освещением, встретил за порогом справедливый удар судьбы между глаз, усиленный свинцом в рукоятке пистолета, и железная хватка, сковавшая его движения на затоптанной лестничной площадке. Высокую и довольно респектабельно выглядевшую молодую женщину второму милиционеру долго искать не пришлось. Она находилась за спиной своего напарника и была совсем не готова к встрече с карающим законом.

Игорь Аркадьевич, оценив, что захват преступников прошёл без осложнений, поднялся к распределительному щитку и восстановил электрическую цепь, ведущую в оставшуюся по чужой воле без электроэнергии квартиру. Войдя в неё последним, он помог милиционеру извлечь девушку из кладовки, находящейся в коридоре, пока другой присматривал за арестованными, лежащими лицом вниз на полу и держащими руки в наручниках за спиной.

На несчастную девушку невозможно было смотреть без содрогания, но, главное, пульс у пострадавшей прощупывался. Она была жива.

Марина молча вытирала слезы, забившись в дальний угол комнаты, стоя у стены, с ужасом в глазах смотрела на истерзанное девичье тело. Игорь Аркадьевич, тоже чувствуя себя не совсем в своей тарелке, отведя глаза от зрелища не для слабонервных, уставился на своего знакомого в милицейских погонах. Тот вызывал «скорую помощь» по тому самому телефонному аппарату, который расставил сегодня в жизни всех присутствующих знаки препинания.

Кому-то досталась жирная точка, некоторым пришлось довольствоваться запятыми, а кто-то получил многоточие...