Глава IV

Ненасытная утроба 

Влечение к пище – естественная потреб­ность человека. Господь Бог разрешил Адаму есть от всякого дерева в райском саду, кроме древа познания добра и зла. После того, как праотец нарушил эту заповедь, все его по­томки вынуждены со скорбью, «в поте лица» добывать себе пропитание. Поэтому мы и мо­лим Отца Небесного: «Хлеб наш насущный подавай нам на каждый день» (Лк. 11, 3).

Апостол Павел говорит, что «пища не при­ближает нас к Богу», «ибо Царствие Божие не пища и питие, но праведность и мир и ра­дость во Святом Духе» (1 Кор. 8, 8; Рим. 14, 7). Питание же необходимо для жизне-
деятель­ности организма (см.: Деян. 27, 34) и вза­имосвязано с внутренним миром челове­ка. Когда безрассудные люди «страдали за беззаконные пути свои и за неправды свои, от всякой пищи отвращалась душа их, и они приближались ко вратам смерти. Но воззва­ли к Господу в скорби своей, и Он спас их от бедствий их» (Пс. 106, 17–19).

Иногда из-за куска хлеба люди жесто­ко мучают и даже убивают своих собратьев. Длительное голодание порой срывает с чело­века маску, и вся его неприглядная подно­готная вылезает наружу. А кто стойко и сми­ренно переносит это несчастье, тот с честью выдерживает серьезное испытание на жерт­венность и человечность.

Преподобный Иоанн Кассиан Римлянин указывает, что качество, количество и время принятия пищи надо соразмерять с состояни­ем тела, возрастом и полом. «Но у всех долж­но быть одно правило укрощения плоти для воздержания сердца и укрепления духа»1.

Субъективно пищевое влечение проявля­ется чувством голода и жажды. Если в крови нарушается баланс сахара, воды или какого-то иного нужного вещества, то в организме автоматически возникает импульс – воспол­нить недостающий компонент. Центры, ре­гулирующие потребление пищи, находятся в особом отделе головного мозга – гипота­ламусе. Его зоны отвечают за чувство голо­да, сытости и жажды. Так работает единая система, поддерживающая вес тела на опти­мальном, генетически заданном уровне.

Ослабление пищевого влечения выража­ется снижением аппетита вплоть до его пол­ного исчезновения, а усиление – повыше­нием аппетита. Прожорливость с поеданием несъедобного наблюдается при врожденном и приобретенном слабо-
умии. Помимо изли­шеств в питании, чревоугодие включает в се­бя несоблюдение постов и постных дней, ла­комство, пьянство и любое другое неумерен­ное наслаждение плоти.

1. Переедание

Причины постоянного чревообъядения весь­ма разнообразны. Преподобный Иоанн Лест­вичник пишет, что «часто бес приседит же­лудку и не дает человеку насытиться, хотя бы он пожрал все снеди Египта и выпил всю воду в Ниле»1. Иными словами, у искушае­мого притупляется физиологическое чувство насыщения, и он уже не ощущает наполне­ния своего желудка.

Нередко поводами для обильной еды слу­жат подавленность, гнев, страх, скука, а так­же чувство одиночества и внутренней пусто­ты. В подобных ситуациях людям кажется, что пища заглушает их боль, помогает пре­одолеть разочарование и дает уверенность в безопасности. Иногда переедание становит­ся привычным способом снятия эмоциональ­ного стресса. Психологи убеждены, что за­кармливанием и вообще чрезмерной опекой родители бессознательно пытаются компен­сировать недостаток своей любви к ребенку. В свою очередь, дети с помощью еды защи­щаются от депрессии, связанной с отсутстви­ем материнской ласки.

На культуру питания накладывают отпе­чаток и национальные традиции. У разных на­родов издавна сложились различные представ­ления о человеческой красоте. Где-то ценится стройность, где-то знаком высокого социаль­ного положения и власти считается тучность.

Большую роль играют и биологические факторы. Так, некоторые люди съедают мно­го высококалорийных продуктов, но не при­бавляют в весе. Другие же, напротив, быстро полнеют и прилагают колоссальные усилия, чтобы похудеть. Отчасти это объясняется тем, что склон-
ность к полноте или худобе – наследственная. В ответ на колебание массы тела включаются врожденные компенсатор­ные механизмы. Таким образом, организм сам противится изменению веса и стремится сохранить его на исходном, генетически за­фиксированном уровне.

Ученые из Массачусетской центральной больницы и Кембриджского университета обнаружили, что в регуляции жировых за­пасов организма участвует примерно 440 ге­нов. Обычно от стройности к полноте мы пе­реходим в среднем возрасте, когда потреб­ление энергии превышает ее расход. Чело­век с нормальным весом питается умеренно и удовлетворяет естественные потребности тела. Тучный ест всего на 0,1% больше, чем нужно, а очень толстый человек – лишь на 0,2 – 0,3% сверх нормы. Казалось бы, не мно­го. Но этого достаточно, чтобы заметно рас­толстеть. Вот какова роль генетики! И хотя исследование проведено на животных, спе­циалисты уверены, что схожие гены анало­гично работают и у людей1.

Но до сих пор непонятно, что именно на­следуется: сила влечения к пище, способ­ность тканей накапливать жир, понижен­ная двигательная активность, привычка га­сить стрессы с помощью приема пищи или нарушение физиологического чувства насы­щения? Не исключено, что все эти факторы действуют вместе.

Особенно опасно чревоугодие для тех, кто генетически предрасположен к ожирению. Родители с нормальной массой тела имеют таких детей в 7% случаев. Если ожирени­ем страдает один из родителей, то у ребенка оно отмечается в 40% случаев, если оба – то в 80%2. В целом масса тела зависит от внеш­них обстоятельств (например, характера пи­тания и труда), а рост и конституция обуслов­лены генетически3.

Это заставляет нас серьезно задуматься над проблемой взаимовлияния генетической информации и пищевых веществ. Человеку, подверженному ожирению, труднее поху­деть и легче располнеть, чем людям с неотя­гощенной наследственностью. И поэтому во избежание негативных последствий для здо­ровья ему нужно гораздо строже следить за своей диетой.

Начинать надо с самого рождения. Заме­чено, что грудное вскармливание в первые часы жизни на несколько месяцев блокирует у ребенка работу гена ожирения и не позво­ляет выработаться так называемой «памяти жировой ткани». У младенцев, приложен­ных к груди сразу после рождения, угроза ожирения даже при наследственной склон­ности минимальна. Это благодаря бесценно­му молозиву1. А искусственное вскармлива­ние такого замечательного эффекта не дает.

В дальнейшем важен уход за новорожден­ным, его питание, физическая активность и т. д. Но факт остается фактом: определен­ные питательные ве-
щества либо тормозят, либо активизируют работу гена ожирения.

Итак, употребляемая нами пища далеко не безразлична для нашего генетического ап­парата и иммунной системы. Не секрет, что некоторые продукты токсичны, канцероген­ны и приводят к аллергии. А мы подчас не­критично относимся к рекламе и слепо дове­ряем ей. Тогда мы и впрямь рискуем приго­товить себе и своим детям «убийцу» на обед, точнее вместо обеда.

Для здоровья человека имеет значение не только его собственный рацион, но и то, как питались его предки. В этом смысле очень интересны исследования шведского учено­го Гуннара Каати и его коллег. Они проана­лизировали истории болезней трехсот шве­дов, родившихся между 1890 – 1920 годами. Данные сопоставили со сведениями об уро­жае, собранном в стране в период их детства. Благодаря такой информации легче судить об условиях питания людей в указанное вре­мя. Затем ученые изучили состояние здоро­вья их внуков.

Выяснилось, что внуки неумеренно пи­тавшихся в детстве людей чаще страдают бо­лезнями сердца и у них в 4 раза больше шан­сов заболеть сахарным диабетом, чем у вну­ков тех, кто в детстве питался умеренно. Получается, что склонные к чревоугодию де­душки губят здоровье своих внуков! Причи­на такой связи пока не ясна, ведь голод и сы­тость в генах не фиксируются. Тем не менее особенности жизненного пути дедушки все же как-то влияют на самочувствие его род­ных внуков2.

Опубликованные результаты породили много вопросов. Еще предстоит узнать, от­ражается ли на потомках режим питания их предков по женской линии (бабушек, пра­бабушек и т. д.). Но обнаруженный факт за­ставляет хорошенько подумать о нашей лич­ной ответственности за здоровье грядущих поколений.

2. Алкоголизм

Анализируя биографии императрицы Екатерины II и ее сына Павла I, известный отечественный психиатр Владимир Федоро­вич Чиж приходит к любопытному заклю­чению. Они оба не были гурманами, т. к. сын унаследовал от матери редкостную не­прихотливость в еде. Император тотчас сер­дился, если не исполнялось его малейшее желание. Но ни разу он не сделал прислуге замечания по поводу невкусно приготовлен­ного блюда1.

Они оба не любили и спиртных напитков. Учитывая почти поголовное пьянство вы­сшего общества той эпохи, воздержанность Павла I просто удивительна. Он никогда не искал утешения в вине и, несмотря на горя­чее пристрастие к военному делу, не подра­жал в кутежах лихим офицерам. В.Ф.Чиж объясняет все это в первую очередь наслед­ственностью2.

Конечно, главная причина бегства в царс­тво алкогольных (и наркотических) ил­люзий – духовная опустошенность, поте­ря смысла жизни, размытость нравствен­ных ориентиров, идеология потребительства и культ материального преуспеяния. Истоки «алкогольной» (и «наркотической») личнос­ти коренятся также в неправильном воспи­тании и в привычке устранять дискомфорт одурманивающими средствами.

Однако значимый вклад в развитие алко­гольной зависимости вносит и наследствен­ность. Об этом мы читаем в... Библии. Там рассказывается, как Ангел Господень явил­ся жене праведного Маноя и предсказал ей: «Вот, ты зачнешь и родишь сына; итак не пей вина и сикера, и не ешь ничего нечистого, ибо младенец от самого чрева до смерти сво­ей будет назорей Божий» (Суд. 13, 7).

Напомним, что в ветхозаветные времена назореи исполняли особое служение Господу и добровольно возлагали на себя определен­ные обеты (в частности не пить вина и иных крепких напитков). Вдумаемся: зачем свя­той Ангел велит будущей матери до зачатия и в течение беременности вести образ жизни, свойственный назореям? Не для того ли, что­бы от утробы не осквернить избранника Бо­жия и привить ему склонность к трезвости?

Устойчивость к алкоголю действительно зависит от ряда духовных и генетических фак­торов. Именно гены контролируют количест­во и функции ферментов, перерабатывающих спирт. При недостатке этих ферментов моле­кулы спирта в печени расщепляются плохо, и возникает непереносимость алкоголя. Она характерна, например, для эскимосов, алеу­тов, чукчей и североамериканских индейцев. Даже от умеренных доз у них падает артери­альное давление, учащается пульс, краснеет кожа, появляется тошнота. Крайняя степень реакции – опасная для жизни кома1.

Наследуется не только степень устойчи­вости к алкоголю, но и склонность к алкого­лизму. Это пристрастие перерастает в тяже­лую злокачественную болезнь, особенно если человек с детства рос и воспитывался в пло­хих социально-психологических условиях.

Скажем, собралась компания 15-летних ребят. Желая почувствовать себя взрослыми или просто приятно отдохнуть, они проводят время за бутылкой. Пьют все примерно оди­наково. Через год кто-то из них не прочь вы­пить при случае, но может и ограничивать себя. А кого-то тянет к водке (пиву) неудер­жимо. Объяснений тому много – и духов­ных, и психологических, и медицинских. Не исключено, что злую шутку сыграла как раз генетическая предрасположенность.

Подчеркнем, что наследуется не сам ал­коголизм, а высокая степень риска его раз­вития. Одна из научных гипотез утверждает, что «биологический ген алкоголизма» пере­дается непосредственно от отца к сыну и от матери к дочери. Другие ученые указыва­ют, что такого гена нет. Однако уже сейчас они нашли полтора десятка генов, дефекты которых связаны с этой болезнью. Вот поче­му дети алкоголиков, взятые на воспитание в непьющие семьи, в 4 раза чаще (!) заболе­вают хроническим алкоголизмом, чем дети здоровых родителей. По статистике в благо­получных семьях алкоголиками становятся приблизительно 9% сыновей, а в пьющих – 37%2. Разница внушительная.

Как минимум, у 30% мужчин-алкоголи­ков проблемы с выпивкой имелись хотя бы у одного из родителей. При этом частота не­дуга у сыновей повышается с 11,4 до 29,5%. Когда оба родителя – алкоголики, эта циф­ра достигает 41,2%. Среди дочерей из не­пьющих семей уровень пристрастившихся к спиртному составляет 5%. Если один из ро­дителей женщины страдал алкоголизмом, то данная цифра – 9,5%, если оба – 25%1.

Представим себе следующую ситуацию: два близнеца зачаты из одной оплодотво­ренной яйцеклетки. Они называются моно­зиготными, поэтому генетически идентич­ны и внешне почти неразличимы. Допустим, они рождены пьющими родителями. Тогда оба близнеца в значительной степени (в 54% случаев) рискуют стать алкоголиками, даже если по каким-то причинам они были раз­лучены и воспитывались в разных семьях, в разной социальной среде.

Иная ситуация, когда пьющие родите­ли зачинают близнецов из двух разных яй­цеклеток. Такие близнецы – дизиготные. И генетически, и внешне они меньше похо­жи друг на друга. Не обязательно, что ал­коголизм разовьется у них в равной мере. Кто-то окажется более предрасположенным. Только в 28% случаев алкоголиками станут сразу оба близнеца, независимо от того, рос­ли они вместе или врозь.

Директор Института медико-биологичес­ких проблем Национального научного цент­ра наркологии Минздрава России, академик РАМН Ирина Анохина полагает, что в осно­ве психической зависимости от алкоголя ле­жат сдвиги в нервной системе, в «центре на­слаждения» мозга. Дело в том, что нервные импульсы передаются с помощью различных химических веществ – нейромедиаторов (дофамина, серотонина и т. д.). Длительная алкоголизация чревата недостатком дофа­мина. Его постоянный дефицит способству­ет развитию депрессии, истощению психики и деградации личности2.

Более того, алкоголь подавляет в организ­ме выработку «гормонов счастья» (эндорфинов, энкефалинов) и ухудшает функции со­ответствующих рецепторов. Ввиду этого ор­ганизму все время недостает необходимых биологически активных соединений. Появ­ляется острая потребность получать их из­вне. Алкоголь же частично подменяет собой функции «гормонов счастья», и порочный круг замыкается. Чем больше человек пьет, тем меньше его организм вырабатывает собс­твенных «гормонов счастья» и тем сильнее нуждается в новой дозе спиртного. Так фор­мируется одно из звеньев зависимости.

С течением времени у алкоголиков, осо­бенно на фоне отягощенной наследственности, изменяются структуры, отвечающие за эти и другие психо-химические процессы. Дети пьющих родителей часто имеют врожденную недостаточность «центра наслаждения» (сис­темы «награды мозга») и «гормонов счастья». Вслед за своими родителями они склонны к поиску определенных наслаждений в жиз­ни – гедонизму. Вот они и начинают пить1.

Между научными и богословскими взгля­дами на эту проблему видны знаменательные параллели. Преподобный Иоанн Дамаскин пишет, что тело легко влечется к плотским страстям, ибо в нем находится «запах и ощу­щение греха, то есть похоть и удовольствие». Низменные силы души подталкивают чело­века к получению пагубного, запрещенно­го Богом наслаждения. Источником такой склонности служит сладострастие, услажде­ние грехом2 – «временная греха сладость».

Переводя это святоотеческое мнение на современный язык, психолог и священник Андрей Лоргус говорит о наличии в организ­ме устойчивых психофизиологических ком­плексов. В них «хранится память о специфи­ческой стимуляции тела, приводящей к на­слаждению». Далее химическая зависимость запускает специальный механизм, который всякий раз вызывает приподнятое эмоцио­нальное состояние – удовольствие3.

Так, с помощью алкоголя наслаждение до­стигается «обходным» (биохимическим) пу­тем. А поскольку по природе своей человек стремится к подлинному счастью, то, не на­ходя его, довольствуется суррогатом. В са­мом деле: если наслаждение уже получено, и при том довольно дешево, то зачем челове­ку счастье? Когда духовные мотивы подме­няются химическими реакциями, жизнен­ный путь неизбежно заканчивается тупиком, ловушкой. Разум не устремляется к высоко­му, а ищет дно бутылки.

И сбывается изречение Священного Пи­сания: «Ты будешь, как спящий среди моря и как спящий на верху мачты. И скажешь: «Били меня, мне не было больно; толкали ме­ня, я не чувствовал. Когда проснусь, опять буду искать того же» (Притч. 23, 34 – 35).

Обычно дети алкоголиков предрасполо­жены к импульсивности и отчаянному риску, эмоционально неустойчивы и испытывают затруднения при планировании своих дейс­твий. В будущем нервные подростки и моло­дые люди с невысоким интеллектом склон­ны к жестокости, агрессии, криминальным поступкам и быстро поддаются дурному вли­янию... Беда усугубляется тем, что зачас­тую они убеждены в благотворном воздейс­твии на них спиртного, наотрез отказыва­ются признавать себя больными и упорно не хотят лечиться.

Таким образом, «ядовитая» привычка за­крепляется на генетическом, биохимическом и физиологи­ческом уровнях, а потом переходит из поко­ления в поколение.

Сходство между матерями-пьяницами и их чадами, предающимися тому же пороку, находил еще Аристотель. «Пьяницы рожда­ют пьяниц» – гласит афоризм другого древ­не-
греческого философа Плутарха. Генеало­гия прослеживает такие неблагополучные семьи из рода в род.

Как ни странно, дочери алкоголиков (не­зависимо от того, кто из родителей болен), даже сами не подверженные этому недугу, в 2 раза чаще вступают в брак именно с алко­голиками, чем дочери непьющих родителей. А у сыновей алкоголиков таких четко выра­женных предпочтений нет. Видимо, «срод­ные» гены «притягивают» жену к мужу1.

Здесь играет роль и психология. Ребенок бессознательно копирует семейные манеры и стереотипы поведения. Он перенимает ус­военный в родном доме стиль общения и пе­ре-
носит его в свою семью.

Однако не будем торопиться с выводами и выносить «обвинительный» приговор. В ре­альной жизни не все столь однозначно и пря­молинейно. Речь идет скорее о тенденции, не­жели о жесткой схеме. Да, гены влияют на судьбу людей, но не предопределяют ее и не лишают нас свободы воли. Чрезвычайно мно­го зависит и от воспитания, от личных усилий, от умения психологически и педагогически грамотно преодолевать вредные привычки.

Отец Бетховена был хроническим алко­голиком. С малых лет великий композитор часто и сильно хворал, а к середине жиз­ни (в 31 год) совсем оглох. Но все это не по­мешало ему покорить высоты музыкального искусства и навечно вписать свое имя в ис­торию. Поэтому старинная пословица: «От плохого семени не жди доброго племени», – верна исключительно в отношении живот­ных и растений. Ибо благодать Божия и лю­бовь человеческая поистине творят чудеса.

3. Наркомания

Сказанное об алкоголизме во многом при­ложимо и к наркомании. По мнению россий­ских и зарубежных ученых, формирование алкогольной зависимости имеет общие чер­ты с развитием зависимости от наркотичес­ких веществ. Опыт подтверждает это. Хро­нические алкоголики довольно часто совме­щают прием спиртного с сигаретами и нарко­тиками. Наркоманы обычно то-
же «всеядны». Иногда, желая избавиться от пристрастия к героину, метадону и прочим опиатам, они намеренно заменяют их алкоголем. Как го­ворится, «клин клином вышибают». Но ка­кой ценой?!

Не секрет, что к потреблению одурма­нивающих психоактивных средств в боль­шей степени предрасположены люди с отя­гощенной наследственностью. Отечествен­ные специалисты исследовали 47 семей, где были больные с разными формами наркомании, и опросили 816 их родствен­ников. Выяснилась характерная законо­мерность: если отец или мать – наркома­ны, то их дети, подобно детям алкоголи­ков, усиленно стремятся к чувственным наслаждениям. Наиболее заметно это по мужской линии, когда отец и сын  –  оба наркоманы. Чем дальше степень родства с наркоманом, тем легче побороть в себе жажду опасного зелья1.

Наркотики крайне отрицательно влияют не только на личность, психику и поведение, но и на интимную жизнь человека. Они сни­жают половое влечение, подавляют процесс образования сперматозоидов и способность яйцеклеток к оплодотворению. За несколь­ко месяцев регулярных героиновых инъек­ций серьезно нарушается менструальный цикл женщины и работа желез внутренней секреции. Со временем мышцы матки атро­фируются. Чувство неполноценности при­водит к жуткому психологическому дискомфорту, вплоть до затяжных депрессий и попыток самоубийства.

 Если зачатие все же произошло, шанс ро­дить здорового ребенка невелик. Из-за при­ема наркотиков плацента функциониру­ет ненормально. Отсюда – плохое питание плода2, иногда летальный исход. Младенцы наркоманок обычно недоношены, физически слабы, имеют пороки развития, маленький вес и рост. У них понижен иммунитет и пото­му велик риск инфекционных заболеваний. Психика изначально расшатана, неустойчи­ва к стрессам, реакции неуравновешенны, развитие речи замедлено, память и концен­трация внимания ослаблены. В будущем это может подтолкнуть к поиску и употребле­нию наркотиков1.

И еще один важный аспект. Современ­ная медицина позволяет обезболивать самые сложные роды. Естественно, женщины охот­но соглашаются на это, поскольку родовые муки порой кажутся невыносимыми. Однако шведские ученые из Гетеборгского универ­ситета установили: если женщине в течение десяти часов перед родами вводили не менее трех доз барбитуратов (снотворных) или мор­финоподобных лекарств, то вероятность, что ее ребенка когда-нибудь потянет к наркоти­кам, возрастает пятикратно!2

Выходит, обезболивание отнюдь не безо­бидно для плода, хотя само по себе оно негре­ховно. Когда Господь Бог предрек Еве, что она и все ее дочери в болезнях будут рож­дать детей (см.: Быт. 3, 16), Он позаботился и о смягчении этих страданий. Во время ро­дов организм беременной женщины выделя­ет в кровь дополнительное количество спе­циальных гормонов. Они повышают порог болевой чувствительности, и шока не проис­ходит. Так что есть над чем подумать: уко­лоться или все же потерпеть боль ради здоро­вья своего наследника?1

Очевидно, в формировании так называ­емой наркотической личности не послед­нюю роль играет то, что малыш уже приучен получать наркотические препараты из кро­ви матери. Прежде всего это касается хро­нической наркоманки. Плод ее чрева словно настраивается на прием наркотиков, вклю­чает их в свой обмен веществ. Наркотик ста­новится частью биохимической цепочки ор­ганизма и подменяет собой функции неко­торых гормонов. Их выработка существенно падает, и при отмене наркотика начинается внутриутробная ломка.

Гормональный дисбаланс усугубляется, когда наркотики выводятся из организма. У новорожденных это происходит через поч­ки, кишечник и легкие. Тело сигнализирует, что ему необходимо пополнить утраченные компоненты. Так формируется потребность получать новые дозы наркотиков извне – хи­мическая зависимость. Если она не удовлет­воряется, возникает ломка – сильные боли, рвота, понос, судороги, потеря сознания... От утробы такие дети становятся инвалида­ми, причем не по своей вине. Но страдают именно они. А родители нередко отказыва­ются от своего креста и вовсе бросают несчас­тных младенцев.

У матерей, потребляющих кокаин, ново­рожденные появляются на свет с недоразви­тием гениталий и вообще мочеполовой систе­мы. Яички у мальчиков слишком маленьких размеров, расположены неправильно, напри­мер, вне мошонки. Дефекты формирования яичек уже в эмбриональном периоде ведут к нарушению выработки мужских гормонов и развитию половых органов по женскому типу. Когда дети подрастают, неопределен­ность их половой принадлежности становит­ся для них глубочайшей трагедией. Подоб­ные расстройства лечатся плохо, поскольку затрагивают не только сами детородные орга­ны, но и отделы мозга, отвечающие за поло­вое развитие (гипоталамус).

В будущем у части юношей и девушек, чьи матери «баловались» во время беремен­ности кокаином, повышается и уровень гор­мона пролактина. Это тоже отрицательно сказывается на развитии вторичных поло­вых признаков и на способности иметь собс­твенных детей.

Как видим, влияние наркотика на ор­ганизм плода масштабно и последствия его (в том числе отдаленные) весьма горьки. Что­бы раз и навсегда разрубить этот «гордиев узел», неверующие люди рекомендуют ре­шиться на отчаянный шаг – аборт. Тем са­мым они игнорируют библейскую истину: «Если слепой ведет слепого, то оба упадут в яму» (Мф. 15, 14).

Итак, мы рассмотрели ряд духовных, психофизиологических и генетических проблем, обусловленных врожденной склонностью к ожирению, алкоголизму и наркомании. За­частую корни этих склонностей лежат в извращении нормального пищевого влече­ния – чревоугодии – и провоцируют грех любодеяния.

Вспомним, что причинами разврата и гибели Содома стали гордыня, пресыщение и праздность его жителей (см.: Иез. 16, 49). «Не упивайтесь вином, от которого бывает распутство», – предостерегает апостол Па­вел (Еф. 5, 18).

Ему вторит преподобный Иоанн Лествич­ник: «Насыщение есть мать блуда; а утеснение чрева – виновник чистоты... Отсечем прежде всего утучняющую пищу (слишком калорий­ную. –
К. З.), потом разжигающую (алкоголь, приправы, мясо. – К. З.), а после и услажда­ющую (лакомства, деликатесы. – К. З.). Ес­ли можно, давай чреву твоему пищу доста­точную и удобоваримую, чтобы насыщени­ем отделываться от его ненасытной алчности и чрез скорое переваривание пищи избавить­ся от разжжения, как от бича. Вникнем и ус­мотрим, что многие из яств, которые пучат живот, возбуждают и движение похоти»1.

Высказывания святых отцов интерес­но соотнести с позицией светских авторов. Так, психоаналитики отмечают, что спирт­ное разжигает гомосексуальные и враждеб­ные импульсы2. «Мы, когда поедим и вы­пьем, – утверждает И.-В.Гете устами одного из своих персонажей, – становимся прямою противоположностью того, чем нам надле­жит быть. Ленивое пищеварение на-
страива­ет наш разум по желудку, а от расслабления и чрезмерного покоя родятся похоти, легко нас одолевающие»3.